Два в одном.

      Парни появились в комнате очень эпично. Вернее, появился один Бен. Гогоча похлеще любого гуся, он, как уже говорилось выше, эффективно влетел в спальню (то есть споткнулся о воздух, из-за чего его гусиный гогот на пару «АХАГОГОА» сменился воистину кабаниным хрюканьем), захлопнул дверь и навалился на неё спиной, продолжая гогохрюкать. — Я, конечно, всё понимаю, — шиложопая Ава, совсем недавно устроившаяся на кровати Безглазого, медленно встала, — наш особняк старый, бла-бла-бла, вся хуйня, но я что-то не припомню, чтобы от ласкового постукивания ногой в дверь эти же самые двери в приливе бурной страсти падали без чувств с петель, так что в твоих подпирательских услугах, синежопый, она не нуждается. — Откуда ты знаешь, какого цвета моя жопа? — несказанно удивился Утопленник. Благодаря этому удивлению ржач парня, который из кабаниного как-то постепенно становился кобылиным, наконец-то смолк. — Кто-то успел сегодня обласкать дверь ногой? — одновременно с ним спросила Дженни. — Насчёт сегодня не знаю, но на неделе случай точно был… — умело проигнорировав вопрос недолинка, ответила Эмбер. — А! — осенило её подругу. — Так это ж ты была. Тебя с пьяным Мишóй на кухне одну оставили, ещё тогда, когда ты пыталась скормить Джерри стрингачи Фиалы… — Эй! — возмутилась вышеназванная. — Вообще-то это были мои стринги! — в один голос с сестрой возмутилась Роуз. Ава прыснула. — У вас тут что, вовсю идёт коррупция трусами? — вопросительно выгнул бровь Бен. — Ага, и Эмбер — главный коррупционер, — ядовито пропела Роллин-младшая, откидывая волосы назад. На миг взгляд эльфа задержался на её приподнявшейся под тканью пижамной маечки груди, но, не найдя там ничего интересного, равнодушно упёрся в еблишко Авы. — Чё, труханами торгуешься? — насмешливо спросил он. — Почём за фунт? — Свои трусы, что ли, проебал, раз у меня купить хочешь? — вопросом на вопрос ответила Эмбер. — Или ни одни труханища не налазиют на твою синюю жопищу, а, упырь? — Я ХАЙЛИНЕЦ, ВШИВОГОНКА ТЫ ЧЕШУЙЧАТАЯ! — Значит, всё-таки не лезут, да? Сшей себе трусики из занавески и щеголяй в них. А, не, передумала. Занавеску жалко. У нас их не так много. — Конечно, их не так много! Небось шьёшь из них по вечерам стрингачи на свою жирную задницу? — Ах, боже мой, какая проницательность! Ты прямо экстрасекс! — Чё? — не въехал Бен. — Экстрасенс, — вполголоса подсказала Аве Дженни. — Экстрасекс, — послушно повторила та. Миллер закатила глаза. — Ну секс так секс, — согласилась она. — О, если речь идёт о шпили-вильках, то вот две любительницы потрахаться! — будничным голосом рекламодателя, которому обещали премию, воскликнула Эмбер, показываю двумя руками на пестиковых пёзд. — Не знаю, как они, но за все часы моего нахождения здесь конкретно ты охереть как вытрахала мой мозг! — заметил Утопленник. — Так я же только мозг, и то ебу, а не даю ебать…       Тут сей трахательно-ебательный диалог прервал мощный «привет» с той стороны двери. Забывшийся Бен аж подпрыгнул на месте. — Занято, — крикнул он, ухмыльнувшись. — Сейчас освободится! — раздался голос Джека, за которым последовал ещё один мощный пинок. Утопленник геройски его выдержал, снова начав ржать. После третьего удара задрот отскочил в сторону, и Безглазый, вложивший в четвёртый «приветос» нехилую мощь, кубарем влетел в комнату и ёбнулся на колени прямо у ног Дженни. От такой неожиданной романтики Миллер впала в ступор, а Роуз нервно хихикнула, причём так нервно, что ей позавидовала бы любая нервно хихикнувшая и истерично хохотнувшая невротичка. — Ну что? — Бен при виде слегка ахуевшего от такого внезапного попадания в рабство Безглазого криво ухмыльнулся. — Достучался? Вот уже ковриком подрабатываешь…       Каннибал резко к нему повернулся. Маска закрывала его очаровательное ебальцо, и слава яйцам, ибо при виде этого самого ебальца без маски можно было бы спокойно схлопотать инфарктовидный инсульт. — Я ТЕБЕ ПО ТВОЕЙ ТУПОЙ БАШКЕ СЕЙЧАС НАСТУЧУ, ПИЗДОКРЫЛ ТЫ ЕБУЧИЙ! — завопил парень настолько страшным голосом, что стоявшая и разглядывавшая его затылок Дженни от внезапности взвизгнула, тут же поспешно зажав себе рот ладошкой. — Лучше сожри его! — ободряюще воскликнула Ава. — Может, трольчатина пригодна для употребления в пищу…       На этот раз повернулся не Джек, а Бен. И не резко, как это сделал его мало заботившийся о своих позвонках-суставах друг, а медленно, очень медленно, очень-очень медленно. Ленивец из мультика «Зверополис» за один утопленновский поворот сделал бы сто своих. А прекрасный и пиздец какой злой взор недогульских очей хайлинца-недоэльфа был устремлен на вновь восседавшую на кровати и спокойно болтавшую ногами Эмбер. — Говнотозáворка ты мудопроёбищная, — через чур спокойно начал он. — Пизда, девочка, беги, — посоветовал Аве Джек. — Хуй, мальчик, стой, — беззаботно отозвалась та. — Чего? — не понял маньяк. — Ты сказал «пизда, девочка, беги», а я просто назвала противоположные им слова, — пояснила Эмбер. — Я имел в ввиду, что тебе сейчас пизда и на твоём месте разумнее было бы бежать, — устало поправился Безглазый, поднимая маску. — То, что ты умеешь подбирать антонимы, очень похвально. — Спасибо тебе, Джеймс, за столь добрые советы, но я, как истинная женщина, не воспользуюсь ими. — А ты случаем не блондинка, м, Эмбер? — как бы невзначай осведомилась у мозгоёбки Фиала. — А то тупишь что-то по-страшному…       И она скосила глаза на Дженни. Ава же, взяв двумя пальцами прядь своих тёмных волос, задумчиво стала её рассматривать. — Прямо даже не знаю, что тебе ответить, — голосом, с которым можно делать наисложнейшие выводы, сказала она. — Наверно у вас, огородных, есть врождённый дальтонизм, раз вы не…       Докончить сей умную тираду ей не дала подушка, которая с мощным шлепком и с довольно приличным размахом врезалась девушке в лицо. Голову Эмбер откинуло назад, и она впечаталась затылком в стену. — Ты, блять, похоже крашенная блондинка, раз до тебя так долго допирала суть трёх слов!       Джек, Дженни, Роуз и Фиала одновременно посмотрели на Утопленника, опускавшего руку, из которой только что, собственно, и была запущена подушка. — Десять из десяти! — хохотнула Роуз. — И на этом твои арифметические познания заканчиваются, — холодно изрекла Дженни. — А ещё говорите, что блондинки тупые. — Ну да, — личико Фиалы скривилось, — Миллер же у нас умеет считать аж до пятнадцати без запинок, а дальше школьная программа ещё не освоена. — По себе людей не судят, Роллин, — Дженнифер по-царски зевнула, но потом вспомнила, что является вроде как бы девушкой, и прикрыла рот ладошкой. — А ты так и будешь мои ноги целовать? Я не гордая, сама их об тебя вытру, только вот не советую оказывать себе такую честь, — эти слова были обращены уже к Джеку.       И тут до Безглазого допёрло, что он до сих пор подрабатывает ковриком. Прочувствовав всю мнимую критичность этой ситуации (конечно! А кто сказал, что коврам платят?), каннибал, ругнувшись, вскочил на ноги. — Возможно, магнитизм блондинок и сногшибателен, но не настолько, чтобы сам я лез их ноги целовать, так что не зазнавайся, — сухо посоветовал он. Бен при этих словах странно ухмыльнулся, но промолчал. — Что-то ваша мозгоёбка признаков жизни не подаёт, — заметил он, кивнув подбородком в сторону Авы. — Обрадуйте меня и скажите, что она немножко, а желательно множко сдохла. — Она живучая, — тоже повернув голову на бездвижно валявшуюся подругу, вздохнула Дженни, имевшая в помираниях Эмбер опыт и знавшая, что эту бестию хер прибьёшь, хотя конкретно хером её никто ещё не пробовал прибивать. — К твоему, сука ты белобрысая, преогромному разочарованию я ещё жива! — выжившая мозгоёбка, на которую сейчас были устремлены пять пар глаз, резко села на кровати. Ава даже попыталась не менее резко откинуть херакнувшую её голову в стену подушку в сторону, дабы всё видели, как зла её мозготрахательная душонька, но вопреки всем ожиданиям самой Авы мерзопакостная подушка зацепилась наволочкой за её указательный палец, из-за чего Эмбер, не ожидавшая такой атаки, рванулась следом вбок, и вся эта гневная показуха была испорчена. — Белобрысая сука… — задумчиво повторила Фиала. — Очень характерное описание Миллер. — Я про этого гоблина-гандона! — отцепив злосчатную наволочку от своего пальца, сказала Ава, разрушив наивный мир роллинских предположений. — Слышь, мозгоёбка-тампонка, — Бен откинул прядь чёлки, лезшей в глаза. По его интонации можно было понять, что он уже не так зол. — Если ты надеешься, что со своим мозговым траханьем заставишь нас отменить желание, то зря. Вы будете торчать тут с нами всю ночь и смотреть мелодрамотическую порнуху с маниакальных уклоном.       Произошло хоровое закашливание. Одновременно и практически синхронно подавились Дженни, Фиала, Ава и Роуз. Далее эта ненормальная, то бишь женская четвёрка воскликнули в один голос, только разные вещи. — Мелодрама?! — восхищённо пропищали ксероксы. — Расчленёнка?! — оживилась Дженни. — Порнуха?! — обрадовалась Ава.       Все девушки переглянулись и снова заговорили не очень гармоничным квартетом, от которого даже у глухого отвалились бы уши. — Расчленёнка! — брезгливо протянули одинаковые пёзды. — Мелодрама! — с ненавистью произнесла Миллер. — Порнуха! — так же радостно повторила Ава. Дженни, Фиала и Роуз повернулись к ней. — Порнуха? — с примесью отвращения и насмешки спросили Роллин. — Порнуха? — с удивлённым уточнением переспросила Дженни. — Порнуха, — довольно закивала Ава.       Бен и Джек во время этого немногословного кинематографичного диалога лишь молча переглядывались и делали выводы. — Я не собираюсь сидеть тут с этими, — к Дженни мигом вернулась вся холодность, и она кивнула подбородком на пестиков-тычинок, — ромашками и смотреть всякие розовые сопли! — А мы не собираемся сидеть с вами, — голубые глаза Фиалы метнулись от Дженни к Аве и обратно, — и смотреть на чужие кишки! — И хуи, — ехидно добавила Роуз, метнув ехидный взгляд на через чур внимательно слушавшую Фиалу Аву. — Зачем же смотреть на чужие? — ухмыльнулся Безглазый. — Только скажите, и мы вам свои покажем.       Оба маньяка заржали, и да получился у них кобылино-обезьяний дуэт, и да заткнул Тоби уши на первом этаже. — Сомневаюсь, что там что-то есть… — сквозь зубы процедила Дженни, скрещивая руки на груди. — Угу. Особенно у гнома, — согласилась Ава. Утопленник перестал хохотать, зато смех Джека усилился и грозился перерасти в гусино-кабанячий. — Посмотреть, что ли, хочешь? — поинтересовался Бен, делая шаг к Аве. — Было бы на что, — ответила та и нарочито громко зевнула, даже не удосужившись прикрыть пасть рот ладошкой.       Всё произошедшее дальше произошло настолько стремительно, что Форест обосрался бы от зависти. Бен подлетел к Аве, сдёрнул её с кровати и за ворот рванул на себя, из-за чего Эмбер пришлось встать на носочки, так как для смурфика Утопленник был переросшим переростком. — Сомневаешься? Могу показать в мельчайших подробностях, но тогда, увы, финал для твоей девственности будет плачевным.       Лицо Авы, которое поначалу выглядело испуганным от такой неожиданности, исказилось усмешкой. — А кто это тебе, дорогой мой скорострел, сказал, что я девственница? — в её глаза вернулся прежний насмешливый огонёк.       На лице Бена отобразилась странная эмоция. Его пальцы на вороте эмберской пижамы с какой-то тайной брезгливостью разжались, и Ава, покинув должность балерины, смогла полноценно встать двумя ногами на пол. — Не могу представить идиота, который согласился бы встречаться с такой ебанашкой, — мрачно сказал Утопленник.

***

      Время перебранок наконец-то закончилось, и группа долбаёбов наконец-то смогла сесть смотреть первый фильм. Благодаря капризам огородных куриц это была какая-то сопливая мелодрама, причём настолько розовая и ванильная, что Дженни было противно смотреть на экран. Хотелось заткнуть уши и уйти из комнаты, чтобы не слышать этих «О, Гарольд, я так тебя люблю! Не бросай меня, прошу!» — «Конечно, не брошу, Кристи! Моя любовь к тебе прочнее любого самого крепкого металла, и ничто не заставит её прогнуться под давлением страстей…». Украдкой Дженни косилась на других фильмоманов. Роуз и Фиала, лежавшие между Джеком и Беном, с восхищением дауна внимали каждому шороху, исходящему из экрана телевизора. Утопленник в открытую дрых, и зелёный колпак закрыл ему полъеблища. Ава с Джеком втихаря играли в карты на щелбаны, и если учесть то, что оба жульничали, то в лоб прилетало каждому.       Дженни косилась на Безглазого и усердно шевелила извилинами, всколыхивая серое вещество. План её был предельно прост, но проблемка в том, что его практически не было. Да, была сама цель плана — сблизиться с Джеком, но как этого достичь? Дженни знала, что если не предпримет что-нибудь, то инициативу перехватит эта пестиковопёздая Фиала, и тогда пиши-пропало: уж эта цветочная шаболда сможет закадрить парня! Но что же делать? Она, Дженни, уже продемонстрировала себя с холодной стороны, а ведь нужно расположить Джека к себе, понравиться ему… А что, если Миллер, как говорила Роллин, заинтересует Безглазого только как закуска? Что же тогда делать, чтобы понравиться ему не как блюдо?       Дженнифер закрыла лицо руками. Голова кругом… Столько всего нужно сделать, а она ещё и с места не сдвинулась! Зато у Авы неплохо получается: вон как они веселятся, отвешивая друг другу оплеухоподобные щелбаны. «Надо было на Утопленника спорить» — мрачно подумала Дженни, покосившись сквозь пальцы на лежащее рядом тело.       Тут кто-то довольно ощутимо ударил девушку по заднице. Вскрикнув и разбудив своим криком Бена, который спросонья уебал локтём Роуз в руку, подпирающую голову, из-за чего опора пропала из-под подбородка, и Роллин ёбнулась лицом о пол, Дженни со скоростью молнии обернулась, готовая перемкнуть тому, кто смел дотронуться до её жопки. — Ой, какая недотрога! Хорошо, больше тебя не буду трогать, — стоявшая рядом на коленях Ава подняла руки в знак капитуляции и на шажок отползла назад. — Эмбер, ёб твою мать! — злобно ругнулась Дженни. — Ты ошалела?! — Не надо мою мать ебать, я не хочу братиков-сестричек, — предупредила Ава. — Я ещё в пять лет мамке сказала, что, если она родит мне спиногрыза, я задушу его её же лифчиком и смою труп в унитаз. — Так вот откуда у тебя порнографические наклонности, — хмыкнул Джек. — Не, — отмахнулась Ава, — это у меня от папы. — Так что тебе нужно от меня, порнографичка? — спросила Дженни. — Про твою ошалелость задавать вопросы опять я не буду, так как вижу, что ты перешла все её границы. — И ничего я не перех… Вернее, я не порнографичка, фи, как ты могла такое обо мне подумать, безкультурье, безобразие, как неприлично, короче пошли выйдем, я сейчас прямо у твоих ног лужу сделаю. — Чё, подержать, что ли, надо? — всё ещё сонный, ехидно спросил Бен. — Да. Хвост, — Ава встала и продемонстрировала эльфу пижамный хвост, — который, между прочим, длиннее твоего. — ДА МНЕ В ТЕБЯ ЕГО, БЛЯТЬ, ВПИХНУТЬ, ЧТОБЫ ТЫ ОТЪЕБАЛАСЬ ОТ МЕНЯ? — О, что за агрессия? Неужто травма детства? Выходит, не я одна подмечала твои короткие размеры…       А дальше командование на себя взяла Дженни, которая, дабы избежать досрочной смерти подруги, за руку вывела её из комнаты. — Прицепилась же ты к члену этого Утопленника… — бурчала она по дороге. — И где ж ты его, интересно, увидеть успела? Или ты гуглила не то, о чём мне говорила? — Таких ответов гугл не знает. Зачем ему пиздеть ни о чём? — фыркнула Ава. — И отпусти мою руку, а то оторвёшь, а однорукая я некрасивая. — Так я ж для тебя стараюсь, а то обоссышься по дороге…       Ава выдернула свою ладонь из руки подруги. — Миллер, ты дура или да? — остановившись, спросила она. — Что не так-то? — Дженни тоже остановилась. — Я не ссать хочу! — А что, срать? — Нет! — Неужто «эти дни»? — БЕЛОГРЯЗКА, БЛЯТЬ! Ай, пердонте… ГРЯЗНОСНЕЖКА! ХВАТИТ ДЕМОНСТРИРОВАТЬ ФИШКУ ВСЕХ БЛОНДИНОК, А ИМЕННО ТУПИТЬ, ПРИЧЁМ НЕ ПРОСТО, А ОЧЕНЬ СЛОЖНО ДЛЯ ТВОЕГО СКЛАДА УМА! — Тише ты! — Дженни опасливо заозиралась. Ава едко прищурилась. — Боишься, что все узнают, что ты тупенькая? — громко и с явным наслаждением осведомилась она. — Нет, просто на наши голоса может прийти эта Салли, — на полтона громче тона Авы ответила Дженни, — и я уверена, что ей очень понравится твоя пижама в виде единорога, а особенно хвост…       Аву передёрнуло. — Твоя взяла, паскуда, не ори! — севшим голосом попросила она. — Я, между прочим, хотела тебе кое-что сказать… Относительно Джастина. — Джека, — машинально поправила Дженни. — И что же?       Ава приблизилась к подруге, обняла её рукой за шею и, приблизившись, зашептала ей на ухо: — Белобрыська моя, врубай свою истинную стерву! Хватит строить из себя Снежную Королеву. У тебя мало времени чтобы понравиться Джеймсу, зато шансов больше! — Почему? — Дженни тоже понизилась голос до шёпота и даже не исправила Аву, которая вновь перековеркала имя Безглазого. — Да потому что ты блондинка, блондинки — дуры, а дуракам всегда везёт!       Бледные щёки Миллер возмущённо вспыхнули. Миг — и мозги Авы (с условием, что они есть) встряхнулись от мощной дружеской затрещены. — А брюнетки просто на голову ебанутые, и ты — наглядный пример, — Дженни гордо откинула волосы за спину. — Да я знаю… — пробурчала Ава, потирая затылок. — И теперь ты из меня остатки мозга вышибла… — Остатки чего, прости? — переспросила Дженни. — Мозга? У тебя? — Хоть не глухая, и то радует… — фыркнула Ава. — Короче, золотая моя ты яхонтка: вруби режим суки. Он тебе очень пригодится, особенно в сложившихся обстоятельствах.       И Эмбер, скорчив умное и серьёзное ебало, пошла обратно в комнату, перепутав стороны.