Два в одном.

      Очнувшись и почувствовав под щекой чей-то член, Безглазый сперва ничего не понял, потом охуел, хрипло охнул и, скомбинировав под конец сии три простых действия, вскочил. В том, что сонные слюни он пускал именно на мужской половой орган, Джек не сомневался даже тогда, когда увидел лицо обладателя паховой области, послужившей ему подушкой. В разрисованном лохматом чудовище Трина узнавалась с сотой попытки из всех «дцатых». Со всем безглазым ужасом уставившись на триновскую область ниже живота и увидев нечто выпирающее из ткани лосин, каннибал осознал: от выпитого алкоголя у девушки настолько сильно повысился уровень тестостерона, что у неё за пару часов вырос член. — Мать твою, Трина, у тебя хуй! — хриплым спросонья голосом заорал Безглазый, щедро пнув названную ногой в бок. Трина сонно хрюкнула и, приоткрыв намалёванный помадой глаз, спросила, знает ли Джек вообще, который час. — Нет, — честно ответил тот. — Ну вот и я не знаю, — девушка зевнула. — Так что как узнаешь… Ничего мне не говори, мне абсолютно не интересно… — У тебя член, тебя это не смущает?! — Что? А, это… Меня оса в клитор ужалила, вроде… — Оса? — Ну или пчела, всегда их путала… — Но укус так… Распух… — Так а ты что хотел? Я присела поссать на улей… Думаешь, там одна пчёлка жила? Всё, уйди, дай поспать…       И она, взмахнув ногой, уебала Джека по носу и отвернулась, продемонстрировав парню нарисованный на заднице чёрным фломастером улыбающийся смайл. «Джефф, что ли, постарался?» — недоумённо подумал Джек, ложась на спину и устремляя взор свой незрячий в потолок. Как ни странно, в голове у него было ясно, хотя эта самая голова и гудела, пытаясь спародировать теплоход. Подражание самоходному судну выходило у неё ну очень хуёво, зато закос на мигрень получался божественно.       Изучая трещины в штукатурке, Безглазый мысленно воспроизводил события минувшего хуй пойми чего, потому что он не знал, какое время суток прошло и какое стоит, сидит и вообще главенствует сейчас. Каннибал прекрасно помнил, как, заебавшись слушать псевдонаставления Утопленника, он ушёл из комнаты и в самом деле пошёл к Дженни. Однако у самой двери его встретила Ава, которая, дружески отхуесосив парня вместо приветсвия, посоветовала ему заскочить «попозжа», правда, не уточнив, когда это самое «попозжа» наступит. — Ей сейчас чуть-чуть, совсем капельку, вот прям немно-ожечко не до тебя, — загородив дверь с твёрдым намерением «не пущать, а если и пущать, то неживым», пояснила Эмбер. — Почему? — брякнул Безглазый и удивился тому, насколько обиженно это прозвучало. Бровь Авы насмешливо приподнялась. Желая вздёрнуть её ещё выше, дабы показать степень своей насмешливости, она ткнула в неё пальцем и потянула вверх, высунув от усердия язык и стараясь при этом отморгать гимн Австралии. Джек подумал, что у девушки начинается приступ эпилепсии. — Потому что, Джавид, она занята, — закончив свою пляску лица, наконец соизволила ответить мозгоёбская персона. — Горный козёл сам себя за яйца не лизнёт, знаешь ли. — Кто-о? — Жвачное парнокопытное млекопитающее из подсемейства козлиных семейства полорогих. — Это порча на латыни? — Это статья из Википедии. Эх, Джамбек, Джамбек! Биологию, что ли, не учил? — Только анатомию. А откуда вообще взялся горный козёл? — С гор, откуда же ему ещё взяться? Только поправочка: пока что он оттуда не взялся. Прямой доставки с северной Африки, конечно, нет, но при желании… — Нахуя ей вообще козёл?       Ава задумчиво приложила пальчик к губам. — Действительно… — согласилась она. — У неё же есть ты, лепрекон троллиенутый и этот Вик — уже собственное стадо… — Я серьёзно. — Так я тоже, не заметно? Видишь, какое у меня серьёзнутое ебало? Я с таким даже срать не хожу, только дрочу! Но вообще она после того, как перестала меня слюнявить и отлипла, наконец, от моей несчастной правой ноженьки в левом носке, захотела чего-то солёного, причём от варёного младенца отказалась. Ей, видишь ли, нравятся копчённые полуторогодовалые разнополые сиамские близнецы, рождённые 31 декабря в 23:59 и 1 января в 0:02! Вот я и предложила ей горного козла за яйца лизнуть. Ну, что-то вроде альтернативы.       От оригинальности перечисленных блюд Безглазый хотел охуевше поперхнуться, но вместо этого смачно рыгнул. Решил, что этот звук тоже выражает его шок и оставил, как есть. — И?.. — поторопил он Аву. Та увлечённо ковыряла пальцем в ухе и его не расслышала, поэтому убийце пришлось помахать ладонью у неё перед лицом, потрясти за плечи, станцевать тверк сосками и исполнить партию из несуществующей оперы. На первые два жеста Эмбер не отреагировала, потом заметила, что для тверка сосками эти самые соски нужно оголить, а оперные оры Джека назвала фальшивыми и сказала, что он не дотягивает. Парень отнёсся к её критике спокойно, лишь снова нетепеливо «иииииииииииикнул». — И «и», и «семь», и другие дни недели таблицы умножения! — проковыряв в своём ухе новую марианскую впадину, ответила Ава. — Сидит теперь моя девочка и по банану доставку горных козлов ищет. Сначала искала только яйца, но я сказала, что яйца козла отдельно от него самого не такие солёные. — Ну и как успехи? — Охуитительно, голуба моя недобитая, охуитительно! Пиздит с бананом, о чём-то с ним договаривается и срётся из-за размера яиц и цвета волос на жопе козла. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы другого козлодоя опять за яйца не лизало. — Кстати, о козлах, но не горных… Ты, случайно, не знаешь, кто… Нет, кому Дженни… — Блеванула на член? — услужливо подсказала Ава и, получив в ответ утвердительный кивок, пожала плечами. — Если это был не ты, то у меня даже нет предположений, вокруг обман и много писек… А, не, одно предположение есть, и оно вон с лестницы спускается… Эй, красавчик! А ну ходь сюды! Ты, ты, роднуля! Ну чё замер? Вот она я, ручкой тебе машу! А теперь ножкой! А вот машу чужой ручкой! А сейчас… Блять, Джалал, дай свою ногу, мне этому кандидату на кастрацию сигнал подать нужно… О! Увидел! Эй, че ты там бубнишь? Я не читаю по губам! Пиздуй сюда! Да не туда, сюда! Вот, да, сюда… Поверни немного тудее, так, теперь чуть тудышнее, сейчас можно и сюднее, ага, молодец, ножками вот так топ-топ, умница, можно и вдоль стеночки, можно и по ней, если есть огромное желание — иди по потолку, главное — ко мне… — Если бы ты озвучивала гугл-карты, я бы ни за что не сел в такси, — мрачно пробубнил Джек, наблюдая за тем, как кандидат на кастрацию, он же красавчик и по совместительству Виктор Даниэль Браун идёт к ним, всем своим ебалом показывая, насколько сильно у него отсутствует желание приближаться к этой парочке, в которой главным объектом несуществования этого самого желания, был, несомненного, Джек. Ну или Авины зелёные носки в малиновую полоску. — Что хотела? — сухо споосил Вик, едва оказавшись рядом с Авой. На Безглазого он демонстративно не смотрел. На Эмбер, в принципе, тоже. Вместо созерцания их лиц он выбрал стену, и теперь с величайшим интересом рассматривал её, дивясь этому архитектурному чуду человечества.       Ава, заметив, что её персоне не уделили ни косоглазого взгляда, ни мимолётного пердежа, фыркнула и скрестила руки на груди. — Я, конечно, понимаю, что у меня сиськи не как у Селены Гомез, — начала она, — но всё же до стены мне ещё сдуваться и сдуваться, поэтому нас должно быть очень сложно перепутать, так что, будь любезен, взгляни на меня своим бесстыжим конъюнктивитом.       Вик без особого желания уставился ей в лоб. — Вот и умничка, — поощрила его Эмбер. — Глаза, правда, чуть ниже находятся.       Браун сокрушённо вздохнул и опустил взгляд ей на брови. — Каким же профаном в биологии нужно быть, чтобы не отличить глаза от бровей, — цокнула языком Эмбер. — Мои глазоньки не такие мохнатые, всё же они не пизда. И не брови. Но это уже прогресс для мальчика, который вместо посещения подходящих такому случаю уроков мерился объёмом пипиндрюнов в школьном туалете, так что порчу на заворот кишок насылать не буду. А теперь, многонеуважаемый, снимай трусы.       Джек и Вик поперхнулись одновременно. — Зачем? — отперхнув свою норму недоумения, спросил Браун. Безглазый же продолжал кашлять, чувствуя, как его лёгкие пакуют чемоданчики, готовые в любой момент съебаться, стоит только ему кашлянуть чуть сильнее. — Такие ты вопросы смешные задаёшь, даже анектоды придумывать не надо, — кокетливо повела плечиком Ава, хуяря Джека по спине. — Эй, Джамшут, ты же сейчас блеванёшь, а он ещё член не достал. Попридержи свои позывы. А ты хули стоишь? Трусы снимай, говорю. У меня появилось огромное желание украсить твой хуй обедом. Уверена, ему очень пойдёт. Если нет — могу попробовать завтраком, но это будет сложнее. Или давай я извергну все приёмы пищи на три части твоего любимого-детородного? На член — завтрак, правое яйцо будет в ужине, а левое — в обеде, как тебе? — Очень смешно, — скривился Вик. — Правда? А я даже шутить не начинала… Говорила мне троюродная тётя по линии покойной бабки четвеюродного брата двоюродного деда сводной сестры матери в цирке выступать, а я не послушалась. Жаль, конечно. Но мы не о мой упущенной карьере, а о тебе. Вернее, о твоей письке, которой так и хочется побывать во рту у пьяных Белоснёжек. — При чём тут я и мой член? Она сама захотела. — Так я тоже сама хочу тебе на член блевануть, однако ты почему-то не торопишься трусы снимать. Джерад, чего молчишь? Ну выебнись ты как-нибудь на него, хули он твоей девушке на ротана даёт? — А он сам, видимо, эту функию не выполняет, раз его девушка так активно в чужие штаны лезет, — усмехнулся Вик, смерив Безглазого презрительным взглядом. Тот уже откашлялся и, уперевшись руками в колени, смотрел на Брауна снизу. — Такой ты, конечно, ротик рабочик просрал, даже грустно… — А ты без члена в один прекрасный день проснуться не боишься? — с мрачным интересом спросил Джек, выпрямившись. — А что, откусишь? — с вызовом выгнул бровь Вик. — Ну есть у меня такая особенность.       И Безглазый, оскалившись, с нежностью провёл языком по своим острым акульим зубкам. — Он каннибал, — пояснила Ава вмиг посмурневшему Брауну. — Это если ты вдруг чисто случайно забыл. Ну там юношеский понос, все дела. — Склероз, — шёпотом подсказал Безглазый. — Сколиоз? — Эмбер повернулась к нему. — У тебя что, проблемы с желудком? Ну это надо к ЛОРу сходить, почки — его профиль. — Почки — мой профиль, — Джек склонил голову набок. — А так же печень, селезёнка, ноги, руки и прочее. — А мозг? — Мозг не ем. Его употребление может привести к заражению смертельной губчатой энцефалопатией.       Ава нахмурилась, осмысливая услышанное. Ей всё время казалось, что проклятиями на непонятном языке разбрасывается только она. Ну и на понятном тоже. — Чё? — сдавшись, всё же переспросила девушка. — Только не по-турецки, пожалуйста, у меня с языками Средней Азии проблемы. — И с географией, видимо, тоже, — вполголоса произнёс Вик. Уж кто-кто, а он-то точно знал, что Турция — это не Азия, а полноценная Австралия с африканским уклоном.       Безглазый закатил глаза. Потом вспомнил, что у него их нет, и сделал вид, что молится потолку. — Говорю, что замаринованный и хорошо прожаренный мужской пенис на вкус неплох, — перефразировал он.       Ава свернула губы трубочкой и с любопытством уставилась Вику на пах. От него это не укрылось, и он, поморщившись, оттянул футболку ниже. — Это что, угроза? — недовольно поинтересовался парень. — Почему же? Так, дружеское напоминание, — Безглазый ласково улыбнулся, и все стоматологи в радиусе трёх километров умерли от инсульта жопы и инфаркта писек, полученных от одной улыбки каннибала, которую они не видели, но чувствовали всем своим стоматологическим нутром. — Засунь своё дружеское напоминание знаешь куда? — вспылил Вик. — Туда же, куда ты не так давно пихал свой член? — полюбопытствовала Ава. — Ты вообще не вылазь, не с тобой разговариваю! — рявкнул на неё Браун. Эмбер охнула и, драматично прикрыв глаза ладонью, медленно сползла на пол. — О Аллах, на меня повысили голос! — застонала она. — И кто? Геракл? Аполлон Бельведерский? Александр Македонский? Товарищ Сталин или Ленин? — девушка сквозь пальцы взглянула на Вика. — Нет! А всего лишь какая-то амёба в шортах! Инфузория в тапочках! — Ты мусульманка? — недоумённо повернулся к ней Джек, параллельно пытаясь понять, на кой чёрт в эту кучу непонятных имён Эмбер приплела российских революционеров. — Сам дурак, я янки, — обиделась Ава, но, спохватившись, принялась утроенно стенать, причитать, трагично елозить руками по лицу и чморить Брауна по матному словарю, который она хер пойми откуда извлекла. — Блядолиз, блядун, выблядок, долбоёб, дуроёб, ебаришко… — Эмбер деловито послюнявила палец, причём настолько обильно, что Мировой океан от зависти усох бы, и перевернула страничку. — Ебукентий, еблантий, заёбыш, мудоёб, разъебай… Алфавит такой большой, я могу продолжать до бесконечности, плюс от себя чего-нибудь накину… — Нарываешься? — Вик был похож на вулкан, который вот-вот должен был извергнуться. Или на член с той же схемой, каждому своё сравнение. — По-моему, я не упоминал, что не рукоприкладствую по отношению к девушкам… — А, ты ещё здесь? — Ава подняла взгляд на Вика. — Извини, я тебя за спиной отхуесосить хотела, но оно как-то само в лицо вышло. Зато теперь ты знаешь начало своей характеристики. И всё-таки хорошая это вещь — словарь… — Ну-ка послушай, — Браун резко наклонился и, схватив её за шкирку, вздёрнул на ноги. Безглазый уже рванулся было вперёд со скоростью человека, мчавшегося к кассе с пивом в 21:59, но Эмбер махнула ему рукой, и Джек замер, неуклюже балансируя на одной ноге и тайно надеясь, что администрация погорелого театра возьмёт его хотя бы на массовку. — Слышь, гадюка, ядом поменьше брызгай, — спокойно произнесла Ава, проведя рукой по лицу. — У меня теперь ебало в твоих слюнях. — Если ты думаешь, — Вик наклонился ниже, а Ава, скривившись, отклонилась назад настолько, насколько это было возможно, — что я не приложу тебя сейчас твоей чудесной головкой об эту стену, то ты ошибаешься. Ты. Меня. Заебала. — Приложись своей головкой в мясоприёмник мясорубки, чмошник. И я тебе не этот… Как его… Джайлз, как там этого эксгибициониста с сорняком?.. — Офф, — подсказал Джек, поймав равновесие и распрощавшись с ролью тринадцатого сломанного столба в пьесе про двенадцать стульев. Эх, не заметил его погорелый театр… — И я тебе не Офф, чтобы тебя заебать, — продолжила Эмбер, — так что лапы свои грязные от моей футболочки убери. И так после тебя её в химчистку сдавать, если не выкидывать вообще. И словарик мой из-за тебя пострадал, а там ещё столько невысказанного о тебе…       Чаша терпения Вика размером с напёрсток мгновенно переполнилась, и он уже собрался уподобить Аву комару и размазать по стене, но не тут-то было. Безглазый всё же рванулся вперёд с намерением врезать Брауну в солнечное сплетение, но вместо этого почему-то уебал его по лицу. Пальцы Вика разжались, и свободная, будто фикалия в канализации, Ава отступила назад и тут же обо что-то споткнулась, в результате чего полетела попой своей мягкой на далеко не мягкий пол. Со стороны лестницы к троице летящей походкой из мая, апреля и марта плыли Роул и Сэм, а чуть поотдаль от них с сигаретой во рту шёл Уилл. Одновременно с этим утомлённый ожиданием известий из своей спальни выглянул Утопленник, со стороны ванной полз мокрый и злой Миша, и где-то между этим всем посередине коридора начала хуярить «колбаску» Роксана. А тем, обо что споткнулась Эмбер, оказалась Дженни, выползшая из комнаты на четвереньках и прижимающая ухом к плечу вибратор. — У меня тот телефон пюрехнулся, но он оказался вкусным, я его съела, — ничуть не смутившись перелетевшей через неё подругой, грустно поведала Миллер и бахнулась на колени, взяв вибратор в руки. — А этот работает и пахнет приятно… На вкус как малинка… — Ты серьёзно лизала мой вибратор? — загоготала Ава. — У нас дружба в новую стадию перешла? Скоро с чистой душой отлизывать друг другу будем? — Погромче, — проорал Бен. — Чтобы весь особняк знал, что это твой вибратор. — Конечно, мой, я его сама честно спиздила! Иди поближе, продемонстрирую, на что он способен! — Засунь его себе в задницу! — Он там уже бывал! Или ты просто сам хочешь мне его туда засунуть? — Я… — Ксати, там Солёный нехорошо в твою сторону косится. Советую стереться с лица Земли на ближайшее время.       Пока одна парочка обсуждала околовибраторские темы, вторая — Безглазый и Браун — начали полноценно пиздится и малоценно хуяриться. Дженни с непонимаем на них пялилась, и, вдоволь нахлопавшись глазами, горячо пообещала вибратору, что перезвонит. — А че они… Рыжие, что ли? — удивлённо икнула она. — Рыжая там, — ответил плюхнувшийся рядом с ними на пол Сэм. — Пол собой протирает. — Хоть что-то полезное делает, кроме раздвигания ног, — хмыкнула Ава. — А эти не рыжие, — Сэм хотел задумчиво приложить палец к губам, но спьяну лишь въебал себе по носу. — Цвет волос у них такой… Говнистый. У одного как навоз засохший, а у другого как после угля активированного… — А че они вообще? — не унималась Дженни, пытаясь встать. — Охуели? — Не то слово, моя хорошая, — промурлыкал Бен, возникший за их спинами будто из воздуха, но на самом деле он, не желая пропускать такое зрелищное событие, просто съебался подальше от комнаты и Миши. Тому ещё через Роксану переползать предстояло…       Роул, стремившийся добраться до места проишествия, споткнулся о свою ногу и чужой надышанный углерод и упал в любимую позу спецназовцев — «мордой в пол». — А че их не разнимают? — раздался его приглушённый бубнёж, но, кроме прошагавшего мимо Уилла, его никто не услышал.       Молотящий друг друга ком «Две мельницы» сместился к лестнице, откуда, пародируя шары для боулинга, скатился вниз, где ему предстояло смести пытающегося связать из макарон перчатку Тима, учившуюся делать сальто прямиком с люстры Полику, изображающего лямку от бюстгалтера Эльдара, Кло и их с Фиалой марево и нескольких других маньяков, разглядеть которых не представилось возможным. — И куда они? — озадаченно почесала щёку Ава. — Тупая, что ли? — вскинул бровь Бен. — Куда ещё со второго этажа можно деться, направившись при этом вниз? — Я не с тобой разговариваю! — А с кем? Тут больше никого трезвого нет! — Сама с собой! Уилл вот трезвый стоит!.. Ксати, — тут Эмбер подняла голову на Кларка, — а чё ты тут трезвый-то стоишь?       Не ответив сразу, Уилл неспеша докурил сигарету и кинул окурок в банку из-под консервированных ананасов, которую он всё это время держал в руке. Присев на корточки, парень поставил банку в сторону, сцепил пальцы в замок и только после всех этих действий соизволил устало посмотреть на Эмбер и перевести не менее усталый взгляд на Бена. — Утопленник, — ровным голосом заговорил он, не отрывая вмиг ставшим проницательным взгляда от того, к кому обращался. — Ты труп?       По его интонации сложно было понять, спрашивает он или утверждает, поэтому кандидат в «ты труп», дабы не задавать лишних вопросов, лишь пожал плечами, сказав: — Я так-то знаю, но спасибо, что напомнил. — А я думала, что ты ему угрожаешь… — сокрушённо вздохнула Ава, параллельно пытаясь отобрать у Дженни вибратор, потому что Миллер начала его грызть. — Уж хотела охуеть, что тебе эта фея-переросток с уклоном в водянизи сделать успела.       Бен пизданул её по затылку. Эмбер пизданула его по паху. Уилл же, как-то странно улыбнувшись, встал, взял свою баночку, поблагодарил скорчившегося Утопленника за ответ, пожелал всем доброй ночи и неторопливо двинулся к лестнице. Ава и ковыряющийся у себя в зубах иголкой Сэм проводили его движениями глаз, причём глаза Эмбер плясали джигу, в то время как у Сэма они вальсировали. Утопленник продолжал осыпать проклятиями мозгоёбскую персону. Дженни удалось вырвать из рук подруги вибратор, и она, свернувшись калачиком, продолжила его грызть. Роул не подавал признаков жизни, Роксана за их спинами заходилась воем гиены. Миша не смог её переползти и остался лежать на полу, мокрый и хмурый. С первого этажа доносились визги, оры, грохот и почему-то звуки свадебного марша.       Утопленник, вдоволь настрадавшись и отчморив Аву от А до Я по её же словарику, вдруг вспомнил цель своего визита. — Так кому она на член-то блеванула? — спросил он, повернув голову к Эмбер. Та насмешливо вскинула бровь. — Тупой, что ли? — передразнила она его. — Кто ещё, пихавший свой пенис по чужим ртам, мог получить пизды от Джастина?

***

      Дальнейшие события смазались у Безглазого в голове, перемешавшись, как майонез и глина и превратились во что-то такое же непонятное. Он помнил, что их с Виком кто-то растащил, и что Брауну даже плеснули в ебало водой для успокоения, правда, предварительно перепутав эту воду с водкой. Орущего Вика оттащили, а Джека охомутали Джефф и Тоби, которые заключили, что каннибал трезв и назвали это вопиющей наглостью, которую срочно нужно было исправлять. Бутылка мартини, пиво, выпитое из тазика с Роуз наперегонки, виски, щедро одолженное Поликой, вино, спизженное у Лью, который спиздил его у Эльдара, который одолжил его без возможности возврата у Роула, который, уже спустившись, этим вином поливал застрявшую задницей в мусорке Джейн, приняв её за цветочек, потому что девушка надела чью-то панаму и уснула… Короче, несколько видов спиртных напитков, выжратых с удовольствием — и вот Джек уже нюхает сахар, будто кокаин, пляшет чечётку с Сэмом на чьих-то шпильках, моет голову водкой, ловит рыбу из унитаза, вместо наживки используя тампон, орёт на непонятного чувака в зеркале и принимает ванну из подсолнечного масла, коньяка, гуаши и прочей хуеты, до которой только смогли дотянуться его пьяные ручонки. После сиих водных процедур без малейшего намёка на воду он пробовал стряпню Роуз и Кло, не до конца выплеснувшуюся из кастрюли при столкновении, харкал на Смеющегося и пытался сделать Джеффу ирокез. Ну а после в какой-то момент просто вырубился, так и не уговорив Киллера на изменение имиджа.       И сейчас, вспоминая всё это, Джек начал понимать, почему кожа маслянистая, чем это пахнет одежда и какого хуя так болят ноги. С кряхтеньем, до которого всем пенсионеркам ещё стареть и стареть, он сел. Потом, чуть подумав, встал. Это вышло не сразу, потому что мир перед глазами с какого-то хуя решил начать ебашить сальто, уподобившись Полике, а тело стремилось как можно скорее породниться с полом, но, спустя двадцать минут тяжёлых попыток и неимоверных усилий, Безглазый смог с гордостью заключить, что твёрдо стоит на ногах. От этой гордости, а может, и из-за чего-то другого хотелось просто обосраться, поэтому, не теряя времени даром, Джек со скоростью пули (как казалось ему самому) помчался в туалет, где, отпихнув нежно обнимающего унитаз Лью, провёл добрых полчаса. Хотя кто знает, может, эти полчаса были и злыми, в их видение морали я как-то не вдавался, но, чтобы получасам не было обидно, исправлюсь и скажу, что они были нейтральными.       Роль «въебудильника» в это хуй пойми что выпало исполнять Эльдару. От похмелья он не страдал, поэтому, вооружившись громкоговорителем и освежителем воздуха, стал рыгать и пинать каждого, кто попадался ему на пути, вдобавок хуяря ему в лицо дозу освежителя. Поняв, что рыганием никого не добудишься, он принялся, нарочно фальшивя, горланить на немецком песни Ольги Бузовой. Получалось у него настолько херово, что уже к припеву в него стали швыряться чем попало, начиная с бутылок, кроссовок и носков и заканчивая Роулом.       Убийцы разделились на две группы: тех, кто окупировал ванные и тех, кто засел на кухне. Ванночные захватчики сражались за каждый сантиметр туалетной бумаги и возможность умыться и проблеваться в гордом одиночестве, а кухонные бились за шанс слиться с краном в страстном, послебодунном поцелуе. Кто-то метался из одной группы в другую, надеясь на свободное местечко, но таких местечек было примерно столько же, сколько обычно бывает в маршрутках, когда ты, заёбанный, мечтаешь прирости задницей к сиденью и откинуться, то есть нисколько.       Про существование второго этажа все почему-то благополучно забыли, и это позволило тем, кто провёл пьянку там — Дженни, Аве, Бену и Мише (Роксана всё же своим колбасным ходом сумела съебаться), а заодно Уиллу неторопливо совершить все необходимые процедуры. Ну, почти. Пока Дженни, ещё толком не понявшая, кто она и где, яростно натирала себе ебало мочалкой, стоя под душем, а Ава, завёрнутая в полотенце, завывая, брила отсутсвующую бороду триммером и лепила патчи на подмышки, в дверь яростно колотил Утопленник, которого Уилл, не теряя времени, решил взять в оборот. — Над твоим телом после смерти не надругались? — слегка флиртующим голосом спрашивал последний, опираясь на стену. — Нет, — огрызался Бен, начная хуярить дверь ногами. — Блять, вы там утопиться решили, что ли? Дайте хоть поссать напоследок! — А я бы не упустил такой возможности, — продолжал Кларк, не отрывая изучающего взгляда от начинающего раздражённо подёргиваться кончика уха Бена. — Уже упустил, — тот хмуро взглянул на парня и вновь принялся колотить в дверь. — Эй, ёб ваших матерей, открывайте! — Ссы прямо там! — отозвалась Ава. — По-любому так кто-то уже успел сделать! — Я тебе в рот нассу! — О, песню одну напомнил! Сейчас как запою — Джексон в гробу изъебнётся! — Ты никогда не задумывался об отношениях с представителями своего пола? — Я че, на паркет или ламинат похож?.. Я эту дверь сейчас выбью нахуй! — НАССЫ МНЕ ПОЛНЫЙ РОТ МОЧИ-И! — То есть влечения к парням у тебя никогда не было? — И НА СПИНУ МНЕ НАДРОЧИ! — Я не гей! И хули ты вообще ко мне с такими вопросами приебался? — ЗАТУШИ МНЕ БЫЧОК В СОСОК! — Я некрофил. Надеюсь, объяснения не потребуются? — И ВЫРВИ СО СВОЕГО ЯЙЦА-А ВОЛОСО-О-ОК! — Как будто я не знаю, кто такие некрофилы! — А ТЫ ЕБИ МЕНЯ! — Ну и славно, что знаешь. Значит, должно быть, догадываешься, почему именно я задаю тебе такие вопросы и почему проявляю такой интерес? — ЕБИ МЕНЯ ОПЯТЬ! — ДА Я, БЛЯТЬ, ТЕБЯ СЕЙЧАС ВЫЕБУ, ВЪЕБУ И УЕБУ ТЕБЕ, НАХУЙ! — вконец озверевший Утопленник ебанул дверь с разбега. — Она даже без щеколды, придурок! — пропела Ава изнутри. — Да-а? — злорадно протянул Бен и резко дёрнул дверь на себя. Эмбер подавилась очередной строчкой песни, Дженни, от неожиданности мгновенно протрезвевшая, взревела, как бык, резко задвинула шторку, огородив себя от внешнего мира и вырубила воду. — Сунешься ко мне — и я тебе… — Миллер запнулась, не зная, какую угрозу придумать для Бена, потому что в голову лезло только «Не дам». — Член обблюёшь? — усмехнулся тот. — Да! — тут же поддакнула Миллер. — То есть нет… — Ты пока решай, нет или да, — щедро разрешил Утопленник и, не обращая внимания на возмущённо сопевшую ему в спину Аву, невозмутимо начал справлять нужду. Эмбер, сперва не поверившая, что недолинк реально собирается ссать в их с Дженни присутсвии, приподнялась на носочки и заглянула парню через плечо. — Ёбаный твой кракен, реально ссышь?! — охуела она от этой жизни, уставившись на отражение Бена в зеркале. — Тебя так легко удивить мочеиспусканием? — фыркнул тот. — Ксати, подставляй рот. Я обещал тебе в него нассать, да ты и сама была не против. — Я передумала, — Ава скрестила руки на груди, покосилась куда-то вниз и отвернулась. — Рассматривай сколько хочешь, — хмыкнул Утопленник, заметив направление её взгялда. — Не стесняйся. — Вы письки друг другу показываете? — забеспокоилась Дженни из-за занавески. — И без меня? — Твою письку сейчас кто угодно увидеть может, потому что эта балда обоссатая дверь не закрыл, — зевнула Ава и бросила через плечо Бену: — У тебя там водопад личный, что ли? Хули ты так долго ссышь? За это время я бы Китайскую стену заново посторить успела. — Я позволяю тебе как можно внимательнее ознакомиться с моим членом. Или ты думаешь, я не вижу в отражении направление твоего взгялда? — ТЫ РАССМАТРИВАЕШЬ ЧЛЕН БЕНА? — охуела Миллер. — Было бы что рассматривать, — фыркнула Ава, чувствуя, что немного краснеет. — Так вот я и даю тебе возможность убедиться, что там есть, что рассматривать, — почти ласково проговорил Утопленник, завершив, наконец, один из обязательных утренних ритуалов. Наскоро сполоснув руки, он, стряхнув воду Аве в лицо и получив в ответ в затылок чьим-то шампунем, ушёл, захлопнув за собой дверь.       Дженни, опасаясь полностью отодвигать шторку, высунула голову и зачем-то осмотрелась. — Ты реально ему на хуй смотрела? — переспросила она у отлепливающей с подмышки патчу Авы. — Ну да, — пожала плечами та. — Надо же было увидеть то, за что я его хуесошу. — И?.. — жадно протянула Миллер, вперившись в подругу голодным взглядом. Та задумчиво провела рукой по скуле, кинула триммер в раковину и поплотнее завернулась в полотенце. — Ну что «и»? — наконец ответила Эмбер, и в голосе её отчётливо слышалось разочарование. — Больше я не смогу поносить размер его пипирки. Нормальный член у этого осла. А бесился так, будто реально нихуя между ног нет.       И под заливистый лошадиный гогот Дженни она раздасованно сплюнула на пол.