Два в одном.

      А пока перенесёмся от недососательной драмы Вика на первый этаж, где в одну кучу скинулись и мелодрамы, и боевики, и триллеры, причём скинулись явно не от своего желания, перетрахавшись в падении и превратившись во что-то непонятное.       Роуз, героически дотащившая Дженни до родной сральни, пардонте, спальни, успела отобрать у Лью и поспешно выжрать коньяк «Курвозье», и теперь, успешно съебавшись от пьяного гнева Смертоносного, хуеварила с Кло у плиты. Хуеварили девушки именно по причине того, что Кло захотелось чая, а Роуз, вдруг спьяну решившая улучшить свои кулинарные навыки, стремилась сделать борщевидные щи с уклоном в харчо и запросом в колумбийский ахиако. Скинувшись для разнообразия на «хуй-блять-фак», две недоповарихи стали мешать желаемое в одной кастрюле, причём для пикантности вкуса они это делали с использлванием всего, что попадётся под руку и на выключенном огне. Эльдар, валявшийся тут же, на кухне под столом, обнимал его ножку и горячо признавался ей в любви, называя то Роксаной, то какой-то Моникой, то почему-то Триной. Частенько язык у него заплетался, и в итоге несчастная ножка оказывалась Роксикой, Мониной, Трисаной и оскорблённо скрипела под пальцами Новскилла, втайне желая отсоединиться от стола и огреть эту пародию на любовника по ебалу.       Лью, уже положивший огромный оффендерменский хуй как на Роуз, так и на коньяк, вальсировал с Сэмом под рок, спотыкаясь и заваливаясь. Сэм лишь кивал и считал, не попадая как в ритм музыки, так и в такт собственным шагам, начиная счёт с десяти и доводя до минус одного. Худи, хихикая, снимал их на камеру, восседая на спинке кресла как попугай и иногда почему-то кукарекая, видимо, думая, что именно такие звуки и должны издавать попугаи. Фиала, которая пятнадцать минут назад сидела и, презрительно кривясь, смотрела на окружающих, теперь увлечённо рылась в мусорке под руководством Джейн. Что она там искала — не знала и сама Роллин, однако пьяная Убийца была настойчива, но даже от её настойчивости не было смысла, потому что девушки не слышали друг друга. — Копай, копай, — стараясь переорать музыку, сказала Джейн и икнула, свесившись с подлокотника дивана и едва ли не упав головой в эту самую мусорку. — Оно должно быть там. — Кого? — переспросила Фиала, извлекая из ведра чей-то носок и мутным взглядом изучая его. — Да, наверное. Что это? Телефон? — Минат… Минитюр… Манитюрный шарф это, — хрюкнула от смеха Фиала, взмахнув носком и уебав Джейн по лицу. — Чего? Шкаф? — Нет, не тампон. — Ну съешь его, если хочешь.       Роллин задумчиво куснула носок за пятку и стала его жевать, бессмысленно пялясь в пол. Эту фразу она расслышала, потому что в ней было волшебное и побуждающее к действиям слово «съешь». Джефф, проползавший мимо по делам своим киллерским, вдруг завопил и, резво подползя к Фиале так, что та за время его ползательского пути успела сжевать половину носка, надеть ведро на голову, станцевать ламбаду на руках и пободать Джейн в ноги, скинув её нахуй с подлокотника, принялся отбирать у девушки носок. Фиала крепко вцепилась в него зубами и руками, поклявшись ни за что не делиться таким деликатесом с кем попало. Пока у них шла битва за носок, Джейн, перевернувшаяся на живот, вдруг испугалась, что она тонет, и стала активно махать руками и ногами, пытаясь выплыть с сухого пола.       Тим был сосредоточен как никогда. Вооружившись кедой Нины, он мерил всевозможные углы, даже если то, что поддавалось его измерениям, таковыми не являлось. Так он померил нарисованное Салли на стене солнце и с уверенностью эксперта заключил, что это ромб. Смеющийся, с видом кретина критика наблюдавший за его действиями, оспорил слова Маски, сказав: — Это треугольник. — Да, пожалуй, это солнце больше похоже на треугольник, — внимательнее присмотревшись к рисунку, согласился Маски. — Как треугольник? Это ромб, — тут же заявил Ржущий.       Кравшийся вдоль стены Роул, хлебнувший всего лишь пару банок пива, осторожно озираясь, тихонько подошёл к убийцам и поведал, что это никакой не ромб и не треугольник, а большой битригональный додекоикосододекаэдр. Тим впал в осадок, потому что его организм из переваривания полученной информации и количества выпитого алкоголя выбрал второе, а Смеющийся констатировал, что Роул либо кого-то проклял, либо вызвал демона, поэтому им всем срочно надо лизнуть себя за пятки. Парни с ним согласились и немедленно принялись приводить слова клоуна в дейсвия.       В малой гостиной Трина поздравляла Тоби с тремя днями рождения и от его же лица себя благодарила. Тоби, сперва восхищённо наблюдавший за этим театром одного припизднутого актёра, умудрился оседлать Нила и хуярил его по жопе второй Нининой кедой, вопя что-то на хорошо известном русским алкашам, но, к сожалению, совсем не понятном всем остальным нациям языке. Нил покорно стоял на четвереньках, потому что Салли, сидя перед ним на корточках, подкармливала его финскими колбасками. Губы малышки кривились в коварной улыбке. Наверное, потому, что сами эти колбаски, которые она с такой маниакальной заботой заталкивала в рот Вулсфельда, были сделаны из пластилина и успели поваляться не только во всевозможных пыльных местах особняка, но и побывать в унитазе, в том самом носке, за который боролись Джефф и Фиала, во рту Эльдара, под ботинком Худи и под задницей Роксаны. А может, и в её заднице. История, а также математика, химия и прочая географическая биология об этом благополучно умалчивают, скромно спиваясь под шумок шептунов и знатных пердежей, которые, гогоча как гусевидный морж с уклоном в кобылу, понапускал марафонивший вокруг дивана Оливер. Так или иначе, а может и не «или», а может, и не «так» да и вообще не «и», но Нил покорно ел пластилин, не подозревая подвоха и лишь не понимая, почему у его любимых колбасок столь непривычный вкус.       Полика, дотащившая Каге до погреба и всё же получившая свой простой так в виде целых нихуя, грустно сидела на лестнице и курила, подперев рукой голову. После двух затяжек она печально вздыхала, после двух с половиной — тоскливо, а после трёх вздыхала гиперсокрушённо, отчего все самоубийцы в радиусе десяти километров приобретали тягу к жизни, решив, что у них дела не так плохи. Правда, приобретали они её уже на одре смерти, но лучше позже, чем никогда. Хелен, поднимавшийся по лестнице, цокнул языком, приподнял Полике подбородок, растрепал её волосы и совершил ещё хуеву тучу подобных манипуляций, и туча эта была настолько хуева, что перечислять все действия Художника было бы весьма заёбисто, поэтому скажу, что, как только убийца придал позе девушки подобающую трагичность, он велел ей сидеть так и ждать, пока какой-нибудь сентементальный ублюдок не поведётся. Сам Кровавый, как он сказал, на роль вышнупомянутого индивидуума не годился, а к Полике его притянул исключительно творческий порыв. Кивнув, Художник затопал по своим делам, благоразумно забыв, куда шёл и зачем, но тут же решил, что если просто идти, то ноги его обязательно куда-нибудь приведут, а вот куда — вопрос времени, которое, впрочем, сейчас отрывалось наравне со всеми.       В Нине и Энн воспылали домохозяйские чувства, поэтому они приняли решение постирать посуду. Загрузив предметы своей стирки, они ебанули в бочок вместо порошка зубной пасты, соли, перца и паприки, ранее спизженных из-под носа их коллег по ремеслу на кухне. Запустив стирку, девушки уселись перед стиральной машинкой и стали внимательно наблюдать. — Какой канал хороший, такая программа интересная, — почесав пятку в чулке, поделилась впечатлениями Убийца. Энн кивнула, ударившись лбом о бок стиралки. Изумлённо потрогав место удара, Медсестра стала озираться, гадая, кто ей уебал. Нина отпадала по причине слишкои увлечённого чесания пятки, которой сейчас оказался локоть. Не найдя нападавшего, Энн погрозила в воздух пальцем ноги и с удвоенной силой принялась тереть пострадавший лоб. — Погромче сделай, — мрачно бросила она. — Не слышно ничего. — Тихо! — шикнула на неё Нина. — Такой момент начался… — Чё, кого-то убивают? — Энн с интересом придвинулась ближе. — Не, погоду передают. Зодиаки в ретрограде, все дела… — А чё по козерогам? — Да дождь, вроде бы…       На этом их глубокомысленный и мысленноглубокий диалог закончился, и девушки тупо уставились на вращающийся за стеклом барабан. Нина с томными вздохами наблюдала, как несчастная тарелка пытается добиться ручки кружки, но, получив отказ, не выдерживает и бросается прямо под миску. Энн же с ухмылкой наблюдала за посудным мочиловом, ставя на то, что в этом осколочном пиздеце победит вилка.       Джерри совершал самое обдуманное и правильное действие: он спал. И снилась ему его драгоценная коробка, и лыбу страшную давил парень во сне, такую, что Джефф подавился бы от зависти тем самым носком, который он всё же смог отвоевать у Фиалы. Вокруг Джерри, на кровати, были разбросаны разнокалиберные мужские трусы, начиная от обрыганных панталонов и заканчивая какими-то сшитыми ниточками, которые, предположительно, ранее верно служили стриптизёрам стрингами. Откуда все эти предметы нижнего белья взялись — неизвестно, но, если учитывать тот факт, что Ава до них не добралась, можно предположить, что у Уолбера была тайная заначка. Хотя кто знает, может, где-то сейчас плакал одинокий голый стриптизёр, которого комарики за пипиндрюн кусали.       Уилл, сидящий на подоконнике, задумчиво мял в руках сигарету. Совсем недавно кто-то, романтично дышавший перегаром, поведал ему, что Утопленник по сути своей труп, хотя и ведёт себя неподобающе живо для данного титула. Потом этот кто-то уже не так романтично блеванул Кларку под ноги, ёбнулся в свою же блевотину и куда-то уполз, но пищу для размышлений парню всё же подкинул, поэтому гроза мёртвых анусов и вагин гадал, будет ли секс с Утопленником соответствовать его некрофильскому профилю, и если да, то как этого самого Утопленника на такой же этот самый секс уломать.       Ну Каге это Каге. Он просто наслаждался обществом алкоголя, разговаривал с винными, коньячными и другими «ными» бутылками и в принципе отлично проводил время в очередном запое, умело замаскировав его под празднование уже давно прошедшего дня рождения Тоби. Хотя этого и не требовалось, потому что даже орава Винсета просекла, что он алкаш.       Миша то ли из-за депрессии, то ли из зависти к Бену решил утопиться. То, что он делал это в ненаполненной ванне, парня не смущало. Утопленник, зашедший чисто поссать, равнодушно взглянул на Солёного и из благого стремления помочь крутанул вентиль холодной воды. Пока де Соль орал хуй-пойми-сколько-этажным матом, Бен справил нужду и уже собрался отправиться в светлое Неебукудашево, как вдруг его взгляд зацепился за клочок бумаги, который Миша прижимал к животу, видимо, перепутав его с грудью. Взвесив всё «за» и «за», так как против своего любопытства недолинк ничего не имел, он наклонился и, равнодушно уебав Мишу по колену хуй пойми откуда взявшимся половником, выдернул клочок из его руки и поспешно ретировался, потому что де Соль уже начал угрожающе барахтаться, стремясь выбраться из ванной и покусать Бена за голени. Тот, пытаясь в потёмках рассмотреть, что же такого изображено на этом родственнике туалетной бумаги, врезался в кого-то, по визгу узнал Роксану и, морщась от её ультразвукового фальцета, скрылся за спасительной дверью своей комнаты. Там, под доброжелательное и товарищеское «Ты опять сюда припёрся? На улице ебала нормальные раздают, сходи, посмотри» от Безглазого он плюхнулся на кровать и, хмурясь, принялся рассматривать несчастный огрызок, оказавшийся фрагментом какого-то фото. — Твоя Дженни блеванула кому-то на член, — вдруг сказал Бен, не отрываясь от изучения клочка. — Почему моя сразу? — мгновенно вскинулся Джек. — Ты, наверное, хотел сказать «В смысле — блеванула»? — уточнил Утопленник. — То, что я хотел сказать, я сказал. — То есть тот факт, что она чуть не отсосала кому-то, кто не ты, тебя не смущает, — задумчиво подытожил Бен, перевернув фото. Сзади угадывалась подпись, написанная уже выцветшими чернилами: «3.09.1…». — И да, это ты на неё слюни пускаешь, будто сожрать хочешь, хотя, учитывая род твоей деятельности, это вполне вероятно. Но, если тебе всё же похуй, можешь дальше просиживать свой зад. — Кто бы говорил… — Я говорю, — Бен перевернул фото лицевой стороной вверх и вновь стал придирчиво разглядывать лицо, недовольно хмурящееся с бумаги. — Хорошенькая, конечно… — Чего? — не понял Безглазый. Утопленник поднял голову и недовольно уставился на каннибала. — Ты вроде Безглазый, а не Безухий, — огрызнулся он. — Спасибо, что напомнил. А то я как-то начал забывать первую часть своего имени. Так что ты там спизданул? — В уши долбиться перестань — тогда услышишь. Твою Миллер чуть не оттарабанили по самые гланды, а ты тут сидишь и в стену залипаешь. — Вообще-то в потолок. И с какого хуя ты такой заботливый? — С твоего невыгулянного. Забыл уже, небось, как женские гениталии выглядят? — Да чё ты приебываешься-то? — Не приёбываюсь, а строю личную жизнь одного осла, который какого-то хуя до сих пор здесь.       У Джека от такого заявления точно бы полезли глаза на лоб, но проблема в том, что как раз-таки глаз у него не было, поэтому он ограничился тем, что поприветствовал отвиснувшей челюстью пол. — Че-его? — севшим от ахуя голосом переспросил он. — Извини, не расслышал. Что ты там делаешь? — А я ведь сказал тебе, что в уши долбиться вредно для слуха. И мозгов. Особенно если учитывать, что их нет. Как, например, в твоём случае. — Утопленник, ёб твою мать! — Ничего такого не имею и тебе не советую. И я не попугай, чтобы несколько раз одно и то же повторять, а если ты такой глухой, то купи себе тампон для прочистки ушной раковины, потому что ватных палочек явно не хватит. — Понял я! — И второй раз помереть не успел. Ну, раз ты такой понятливый, то пиздуй, и без информации не возвращайся. — Какой информации? — Мне тоже интересно, чей член обблевала пьяная симпатичная особа.       Безглазый цокнул языком и встал, потянувшись. — Может, это просто пиздёж, — пробурчал он. — Она сама нам об этом сказала, — пропел Утопленник. — Ну, пьяный пиздёж… Стоп, «нам» — это кому?       Лицо Бена скривилось так, будто ему скормил пятилетние нестиранные носки Нила Джефф в стрингах. Он бросил быстрый взгляд на фото и отвернулся. — Мне и… Э-э… Одной проебавшей все ступени эволюции особи.       Безглазый присвистнул. Решив этим не ограничиваться, он прищёлкнул пальцами, отстучал пятками азбукой морзе «Спасите, ебут» и для полного комплекта, знатно изъебнувшись, поаплодировал локтями. — И что это за танец пьяной макаки? — поморщился Бен, наблюдавший за этой хромающей на все части тела и хромосомы пародией на ритуальный танец через отражение оконного стекла. — Ты уж определись, кто тебе нравится — Дженни или Ава, — не ответив на вопрос недолинка, посоветовал Джек.       Утопленник фыркнул. — Дженни, конечно, хорошенькая, но я не хочу в одно утро проснуться без руки или члена. Тогда будет нечем дрочить и нечего дрочить. Хотя, если тебе всё равно… — Губу закатай и валыну убери, у тебя вон выпирает. — А ты мой член не рассматривай. Пиздуй к Миллер, Донжуан недолеланный, пока какой-нибудь смазливый красавчик твою Джульетту не отодрал. — Да какого хуя ты… — Пиздуй, ёбанный твой рот! — Тогда ебашь к своей Авочке. — Так мы с моей Авочкой, — имя мозгоёбки Утопленник выделил так ядовито, что, умей он насылать порчу, вышеупомянутая Авочка уже корчилась бы в страшных судорогах эпилепсика под разрядом тока, — недавно виделись, я даже соскучиться не успел. Поэтому пусть идёт на хуй. А хули ты ржёшь? Тоже давай ебашь! — К Дженни? — На хуй. Ну и на пути к ней заверни. — Так у неё же другие гениталии. Может, для верности маршрута в пизду меня пошлёшь? — Я тебя сейчас на тот свет прямым рейсом пошлю. — Вы, эльфы, все легко из себя выходите, или ты просто с сорока семью хромосами? — Я хайлиец, тупой ты кусок мяса. И из себя ещё после смерти вышел, второй раз как-то не выходится. А пока ты тут языком чешешь вместо того, чтобы выяснить, кто там твоей потенциальной девушке чуть не засадил, её, может, уже во все… — Да заткнись ты уже! Ухожу!       Дверь негодующе грохнула, поглотив Безглазого. Ей, двери, было непонятно, почему все эти человекоподобные существа хлопают ею или её сосёстрами. Хотелось так же хорошенько, от всей дверной души впечатать хотя бы одного такого имбицила в стену, но несчастная дверь не могла себе этого позволить, поэтому лишь обиженно молчала. Когда-нибудь и её час настанет, а пока можно ручкой цепляться за подолы кофт и причинять ущерб ничтожным человеческим мизинчикам.       Бен, с мрачным выражением еблета сопроводивший Джека в этот путь нелёгкий, раздражённо выдохнул. Ну и кого этот идиот из себя строит? Очевидно, не просто ещё большего идиота, а целого идиотоподобного долбанавта. Да даже этот тупоголовый Нил смог бы понять, что Миллер нравится Безглазому, что уж говорить о простых смертных с чуть меньшим набором хромосом, чем у Вулсфельда! «Кто из нас ещё даун», — мстительно подумал Утопленник. Ага, всё равно этому любителю человечины, как же! Его ебало не утратило способности выдавать эмоции, и как раз по этим эмоциям всё было понятно. Интересно, он сейчас несётся со скоростью опиздюлившегося первоклассника по коридору? И если да, то он споткнулся об эту Роксану, или перепрыгнул её, как козла на уроке физкультуры? «Даст ли ему Дженни в харю? — прикинул король задротской индустрии, вспомнив пьяное мямлянье девушки. — Думаю, даст. Только главное, чтобы дала прямо по роже, а не просто дала…»       Отложив дальнейшие размышления «даст/не даст» в долгий ящик «когда-нибудь никогда додумаю эту мыслю», Бен, пользуясь моментом своего одиночества, откинулся второй раз на матрас и, подняв руку на уровень лица, вновь стал изучать фрагмент фото, но уже гораздо внимательнее. Какому-то парню схуярило половину тела, так, что были видны только правая рука и ноги, девчонка ниже вообще без головы осталась. Видимо, тот, кому принадлежал оригинал этого фото, хотел видеть только двух уцелевших экземпяров (или одну экземпляриху), поэтому оторвал лишнюю, на свой взгляд, часть фотографии. Перевернувшись на живот, Утопленник зажмурился, а потом, распахнув глаза, уставился на клочок, будто видел его впервые.       Они стояли рядом, приобнимая друг друга за талию. Та, что была слева, хмурилась и поджимала губы, видимо, недовольная слишком солнечной погодой или самой съёмкой. Тёмная коротенькая юбочка, гольфы, светлая маечка и белоснежные пряди по плечам — Миллер почти не изменилась, разве что раньше у неё чёлочки не было. А вот экспонат справа заставил Бена удивлённо приподнять брови. Бежевое платье выше колен на тонких лямочках, на талии — белый поясок, чёрные волосы, струящиеся аж до пояса, не такие охуевшие, но уже наглые зелёные глаза, дерзкая улыбка. Кто-то сзади, видимо, подставлял ей «рожки», но нынешний обладатель фото бесцеремонно лишил его пальцев, так что виднелось только начало ладони. Не веря увиденному, Утопленник пару раз моргнул, однако изображение на фото осталось тем же. «Может, фотошоп?» — всё же усомнился он. Да вы чё, Эмбер в платье и с длинными волосами? Да больше верится в то, что Безглазый может стать вегетарианцем, Офф уйдёт в монастырь, самооценка Джеффа упадёт ниже всякой ватерлинии, а Джейн признается ему в любви, Каге будет проповедовать ЗОЖ, Тоби станет философом, а Худи выкинет свою камеру, чем… в это. Мысль про монастырь настолько понравилась Бену, что он решил уйти туда сам озвучить её Оффу по приходу. Или по приезде. По прилёте. Короче, как объявится. — Не удивлюсь, если этот конч собирался дрочить на неё, — хмыкнул недолинк себе под нос. — О Слендер, какой у него ужасный вкус… По-моему, даже у Киллера лучше, если учитывать, что он любит только себя. Вот Миллер же такая… М-м-м… Милашка, хоть и со взглядом, способным убить, плюс иногда у неё такое же каменное еблишко, как у статуй на острове Пасхи, но этот долбаёб почему-то зациклился на Эмбер. Она же конченная на голову. Ну вот прям наглухо припизднутая. У медузы по сравнению с ней мозгов побольше будет. Конечно, она… Э-э… Симпатичная… Наверное… Нет, ну если судить чисто объективно, то папашка её славно постарался, но вот характер мерзотный просто… Как рот откроет — так помойка, кошмар литератора, и поведение… Отвратительна, она же просто отвратительна. И что я в ней нашёл?       Не осмыслив осмысленными мыслями сказанное, Утопленник замолчал, а после осмысления неосмысленного он сплюнул и поморщился: — Я хотел сказать, он… Что он в ней нашёл?