инстаграм-модель

Назар, делая очередной глоток абсолютно безвкусного пойла, обводит собравшихся отстранённым и откровенно скучающим взглядом: не цепляют ни девчонки, выплясывающие на коленях у сидящих на соседних диванчиках ребят, ни парни, караулящие у барной стойки и высматривающие потенциальную жертву на сегодняшний вечер. Главный критерий — кошелёк пожирнее и, желательно, дорогая тачка где-нибудь неподалёку, чтобы потешить самолюбие. Роскошь ради роскоши, едва ли имеющая под собой хоть какие-то основания полагать, что это не жалкая игра на публику. На нем потрепанные жизнью кислотные найки, а глаз сам собой цепляется аккурат за сбитый носок и медленно, но верно расклеивающуюся подошву. Совсем недолго жить осталось. Блять, срочно пора обновлять гардероб. Людей много, надоевшая прямая бочка раз за разом бьет точно по вискам, а выпитый алкоголь напоминает о себе неприятным жжением где-то в районе грудной клетки и крайне мерзким головокружением. Слава прохлаждается где-то рядом, Стёпа и вовсе растворился в толпе еще пару часов назад, предоставив Назара самому себе, но сейчас, когда к горлу подкатывает тошнотворный ком, Вотяков искренне сомневается, что сможет в полной мере позаботиться о своем состоянии. Подняться на ноги, моргнуть пару раз, крепко вцепившись пальцами в кожаную обивку дивана, и, тяжело вздохнув, двинуться в сторону уборной — схема заучена до предела, пускай и в последнее время используется все реже и реже. Появляется популярность — исчезает свободное время, это чертова аксиома, не верить в правдивость которой не выходит даже у самых закоренелых скептиков. Туалет свободен, хоть и народу в квартире битком. Его кто-то хлопает по плечу, кто-то улыбается натянуто, норовя лишний раз привлечь внимание, кто-то локтем задевает острым, не планируя пропускать, но Назару наплевать, Назару срочно нужна ледяная вода и домой, чтобы успеть прийти в чувства до завтрашнего дня. Съемки-запись-съемки-запись-трехчасовой перерыв и сомнительный сон–съемки. Порочный круг, вырваться из которого получается только у самых стойких и требовательных. Зеркало грязное до омерзения, отражение двоит безумно, но Вотяков списывает все негативные ощущения на чрезмерное опьянение. Бьет себя по щекам, пытаясь вернуть мыслям хоть какую-то ясность, и даже не вздрагивает, когда слышит, как с тихим щелчком открывается дверь. Привычки закрываться он никогда не имел, в детстве практически все свободное время проводя в гордом одиночестве и все еще надеясь на порядочных окружающих, но сейчас бы не спасла даже она — уж слишком громко орет музыка из колонок на первом этаже. Кажется, попса. Кажется, у хозяина дома слишком паршивый вкус. Кажется, всё идет через задницу прямо сейчас. Парнишка высокий и, очевидно, следящий за собой — Назар за пару мгновений успевает оценивающим взглядом пробежаться и по лицу, и по ногам, обтянутым плотной тканью узких джинс с прорезями на коленях, и по руками, украшенным проглядывающими татуировками, и особенно зацепиться за крупные перстни на тонких пальцах. Светлые пряди выбиваются из некогда идеальной укладки, а темные — из-за паршивого освещения ли? — глаза бегают по помещению, тщетно пытаясь скрыть возникшую неловкость. Вотяков вздыхает тяжело, все еще глядя в отражение, и далеко не с первой попытки выпрямляется, хмурясь. Мордашка смазливая, таких обычно в первые же минуты разбирают, если работают в эскорте, но незнакомец практически трезв и, кажется, самую малость смущен неожиданной встречей. Чья-то красивая игрушка? — Я бы с радостью вышел и оставил тебя в гордом одиночестве, но мне слишком хуево, извиняй, мужик, — Назар плечами жмет и за чужой реакцией следит внимательно, все еще подмечая даже самые незначительные детали. Руками приходится опираться на бортики мраморной раковины, чтобы сохранять равновесие, только вот парнишка действует совсем уж наобум, буквально выбивая землю из-под ног — снимает джинсы вместе с дорогими боксерами и, повернувшись спиной, занимается свои делом, нисколько не пытаясь отвлечь внимание или хотя бы разрядить атмосферу. Назар вскидывает брови и молчит. Считает в голове секунды. Ровно через десять незнакомец застегивает ширинку и, ловко оттолкнув его бедром, моет руки, усмехаясь. — Я подпишусь на тебя в инстаграме, — и уходит, будто ничего необычного только что не произошло.