Русско-Итальянский Разговорник

сколько точно было выпито алкоголя сказать из них никто точно не мог. но Сорбет держался молодцом, твердо стоял на ногах и вроде во взгляде даже нет этого тумана, как по утрам над морем бывает, когда выходишь на пристань, смотришь и волком выть хочется. Формаджо ухмыльнулся, похлопал себя по бокам, нащупывая пачку сигарет. вытянул, обхватил губами, зажег, затянулся. - вы дойдете до дома? Сорбет взглянул на него скептически, подтянул к себе сползающего по стене Джелато, который подобный жест воспринял как попытку его разбудить, дернулся и поднялся сам, вглядываясь в лицо друга - все путем, мы дойдем, Сорбет потом скинет тебе смс, если ты так печешься об этом. - я не пекусь. но если вы упадете в подворотне и вас грохнут, я этому не обрадуюсь. на том и порешили. рассветать только начало, улицы были пустынны и тихи, словно бы шумный криминальный Неаполь вымер разом и возвращаться к первичному состоянию не собирался. Сорбет вдохнул прохладный утренний воздух, подхватил партнера по крепче под руки и нашарил ключи от дома в кармане рубашки - дай я сам - неожиданно оживился Джелато, мягко перехватывая ключи из грубых мозолистых рук. ключ легко и привычно вошел в замочную скважину, раздались два поворота замка, легкий скрип и громкое мяуканье. Чача была тут же поднята на руки и заглажена, куртки и обувь скинуты, а окна распахнуты, чтобы подольше вдыхать запах города и весеннего утра. - который час? - уже четыре утра. - напишешь Формаджо? - шутишь? Джелато издал легкий смешок, поглаживая кошку на диване. занавески легко колыхались, плед был прохладен и приятно холодил спину, вспотевшую в плотно прилегающей рубашке, комната наполнилась теплотой и странно-приятной атмосферой домашнего уюта. Сорбет по-хозяйски копался на кухне, гремя чашками и цветастыми тарелками, подаренными Иллюзо. - насколько сильно ты пьян? - раздалось с кухни глухо, перебиваемое шумом питьевого кранчика, из которого мужчина, очевидно, набирал себе в чашку воды, чтобы протрезветь окончатально - а насколько по-твоему? - это первый раз, когда ты настолько слабо пьян после попойки с нашими. приятное открытие. - настроение не то было. Сорбет оперся на дверной косяк с кружкой в руке, в какой-то свободной, однотонной, черной футболке, такой домашний и до странного родной, что Джелато, честно, мысленно, как и в тысячный раз до этого, передернуло, а сердце застучало чуть быстрее. он смерил блондина уже привычным скептическим взглядом, хмыкнул и сделал короткий глоток - и что же было не так, поведай мне. - достанешь пиво из холодильника и тогда поговорим. Сорбет в очередной раз вздернул бровь, а Джелато улыбнулся как довольный кот, заранее ожидая, что партнер выполнит его мелкую прихоть без особого сопротивления - "настроение не то было"? - одно дело пить с ними, а другое с тобой, дома, на нашем балконе. - ты хочешь продолжить пьянку? - хмыкнул и ретировался на кухню. глухой стук кружки, шум открывающегося холодильника. Джелато аккуратно снимает кошку с коленей и чешет напоследок за ухом, зная, что в открытое место черная бестия за ними не последует, и, скорее всего, спрячется в укромное место, насытившись вниманием хозяев, и проспит до обеда. отряхнув колени и стянув с себя уже менее ненавистную рубашку, Джелато потянулся, зевнул и почувствовал на языке медленно назревавший словестный понос, коим обвенчается начало этого замечательного дня. говорить хотелось несчадно, долго и бессмысленно. о любви, о работе, о жизни, о том, какие у Сорбета мягкие волосы и теплые руки, о том, что он все же все еще пьян и похоже пробился сегодня на сентиментальность. говорить хотелось обо всем. а кто такой Джелато, чтобы себе отказывать? - это не продолжение, а просто попытка расслабиться с приятным дополнением - запоздалый ответ, но брюнет в любом случае его примет, промолчит, проглотит и возможно даже присоединиться к веселью. Сорбет вернулся когда блондин уже натянул на себя майку, которую нашел, скомканную, в углу дивана. бутылки спиртного приятно запотели, гремели и в приципе радовали глаз, так что Джелато позволил себе ухмыльнуться и распахнуть балконную дверь, голатно пропуская партнера вперед себя. Сорбет то ли не оценил, то ли решил не одобрять данную затею целиком и полностью - закатил глаза и прошел внутрь, тут же устраиваясь в углу небольшого балкончика. щелчок. дверь закрыта. холодный воздух обдал вспотевшее в душной комнате лицо Джелато. он вздохнул полной грудью, улыбнулся каким-то своим мыслям и устроился рядом с Сорбетом, оперевшись спиной на деревянные перила. - держи - протягивает пиво, сам свое открывая. блондин протягивает руку, вальяжно перехватывая ледяную бутылку, притягивает к себе, достает ключи. Сорбет за сим действом наблюдает с иронией, всякий раз, когда подобное происходит при нем. Джелато строит "непередаваемую рожу, сочащуюся русским духом", прикусывает губу и легким движением руки открывает бутылку своими ключами. снисходительный смешок раздается рядом и мужчина, довольный собой, отхлебывает одну треть бутылки за раз. - у нас есть открывашка - так круче. Формаджо говорит, выглядит пафосно и круто - я отправлю ему счет за испорченные ключи, раз он подталкивает тебя к таким детским глупостям Джелато прыскает, откидывая голову и смотрит в бледно-голубое небо. облака лениво ползут куда-то, сбиваясь в небольшие кучки, но наверху достаточно ясно чтобы точно быть уверенным, что дождя не будет. наступает неловкая для постороннего пауза, разбавляемая только шумом листвы и периодическими постукиваниями дна бутылки о деревянную поверхность балкона. Джелато комфортно прямо сейчас. Джелато чертовски рад тому, что он не пьет в этот момент с приятелями, не кочует от бара к бару и не пытается, в порывах пьяной ревности, врезать Формаджо в нос. он ничего бы не променял на эту комфортную тишину с Сорбетом, когда обоим достаточно просто компании друг друга. - ты хотел поговорить? - произносит брюнет негромко, откладывая уже пустую бутылку к входной двери и устраиваясь поудобнее среди хлама. - с чего ты взял? - Джелато переводит взгляд на партнера, поворачивая голову в бок и выглядит, одновременно, не ожидавшим такого вопроса в лоб и готовым в любую минуту разразиться бессмысленной тирадой. Сорбет хмыкает, складывает руки на коленях и кладет на них голову, давая партнеру немного осмыслить сказанное и все же дать ответ. проходит минута-другая, и тот не выдерживает, поясняя - ты молчишь, напряжен. еще я видел письмо из России. думаю, не нужно быть Шерлоком, чтобы сопоставить столь очевидные факты. Джелато молчит. нащупывает бутылку, делает еще один большой глоток, пододвигается ближе, копируя позу Сорбета, напряженно закрывает глаза, вздыхает, теребит локоны на лбу - отец умер. мать звала меня обратно почему то Сорбет все же удивлен - в Россию? - ага. в Ярославль - но у тебя же дом и семья в Челябинске, нет? - отец родился в Ярославле, хоронят обычно на родной земле. повисла тишина. неожиданный неловкий смех, глоток, голос немного хрипит - я сам удивился, что она вспомнила обо мне, понимаешь? я ведь, в один момент, буквально, умер для нее и остального мира, она не видела и не слышала обо мне пять лет, а я не слал никаких весточек. я знал, что, скорее всего, она не в курсе всего, но незнание же лучше знания, верно? - поворачивается в бок, стараясь изучить реакцию, и видит в глазах немой вопрос. - она прислала его на один из старых адресов, не неапольских даже. мне его передачками доставили, уже три месяца с момента доставки прошло - планируешь съездить? - хмыкает партнер, сохраняя хладнокровие и равнодушие - нет. мне там не место, понимаешь? у убийц не должно быть семьи. снова молчание. диалог неожиданно не клеится, хотя, вроде, начиналось все вполне мило и многообещающе. мысленно напоминая себе о том, что следует контролировать собственные идеи, Джелато уже собирается перевести тему, как раздается не очень громкое: - почему же? я же все еще общаюсь с сестрой. - а? - встрепенулся мужчина - семья. ты говоришь, будто быть ее не может, но даже моя "работа" не мешает мне поддерживать отношения с сестрой - а как же осуждение? в конце концов то, что мы делаем - бесчеловечно и аморально - это не ее дело. вот так просто. сказал, как отрезал. - ты слишком суровый - произносит блондин, на секунду задумываясь, но придвигаясь еще ближе, уже плечом касаясь чужого. - какой есть, - отвечает Сорбет, пожимая плечами - ты вроде раньше не жаловался. - а я и не жалуюсь. задница у тебя классная и человек ты хороший - ну спасибо. наверное. звучит так, будто ты в самом деле все еще пьян. - ммм, нет. наверное. просто говорю о всяком. солнце уже ярче светит на небе, окрашивая то в бирюзово-розовый, принося тепло и будя город, сообщая о начале нового дня. слышатся звуки хлопающих дверей, надвигающейся суеты, первых "жаворонков". - ты помнишь, как мы- - познакомились? конечно. - Сорбет дергается и улыбается уголками губ, смотря в даль. - подобное не забывается, знаешь, особенно, когда человек оставляет первое неизгладимое впечатление. - ты так ненависть называешь? - скорее зависть. - в каком смысле? - произносит блондин прежде чем, наконец, допить свое пиво в два быстрых глотка. - ну, знаешь, когда судьба играет с тобой злую шутку, а в пару к тебе ставят подающего надежды новичка, который при этом строит из себя показательно само дружелюбие, чтобы после уже состроить лицо обычное и помолчать, наконец; ты, будучи довольно одиноким и самодостаточным, чувствуешь некую издевку судьбы, будто тебя хотят довести до ручки - я был раздражающим? - знал бы ты насколько обоюдный понимающий хмык, скрип половиц и шум хлама-бутылок, поднимаемых с поверхности. Сорбет стряхивает свои черные брюки от пыли, последний раз вглядываясь в расцветающее утро, и открывает дверь - ты удовлетворен диалогом? - ты знаешь, что я скажу на это Сорбет закатывает глаза и уносит бутылки в мусорку на кухне. открывает дверь под раковиной, когда сзади напирают всем весом на спину и прямо над ухом раздается: - ты никогда не сожалел, что в итоге связался со мной? мужчина хмыкает, забрасывает мусор в корзину, закрывает дверь и резко разгибается, дезориентируя партнера. - если бы я сожалел, поверь мне, я бы сейчас был погружен в работу, а не посвящал бы свое время сна на абсолютно бессмысленные пьяные разговоры на крыше. или занимался бы счетами. Джелато вздыхает, опирается на край стола руками и произносит сухо: - ты не меняешься... Сорбет почти польщен. - но за это я тебя и люблю. в утренней атмосфере это все звучит так искренне и приятно, что мужчина готов позволить себе понежить свою душу снова еще раз, вновь доставая запотевшие бутылки и бессмысленно распахивая все окна, чтобы потом уйти на балкон и топить в пиве все печали и монохромные воспоминания. которые вроде бы хорошо бы отбросить, но не получается, потому что сухари, по типу Сорбета, легко топятся и размягчаются искристо-винными людьми по типу Джелато, чья жизнь прямиком состоит из импульсивных действий и последующего сожаления. глупо. но дуракам, обычно, всегда везет. - пошли спать. - заключает брюнет, отвисая и направляясь наконец в спальню, чего должен был сделать еще часа два назад - слушай, а может все же не пойдем никуда - закидывает удочку Джелато, прощупывая дно. - ты прекрасно знаешь мой ответ. - подушка холодная и такая манящая, что сон приходит буквально сразу. - не в мою смену