Цепи. История Прествудского замка.

      - Значит… рынок рабов? – задумчиво произнес Вилберн, наблюдая, как его брат с жадностью уплетает предложенный ему обед.       Путь от столицы до владений Вилберна Фарнеуса был неблизкий, и гость успел изрядно проголодаться. Однако стоит заметить, аппетит у Мигеля был отменным всегда и во всем – будь то еда, выпивка, женщины или прочие праздные заботы.       - В нашей стране в самом деле возродили рабовладельческий строй? – услышанное никак не могло уложиться в голове у гостеприимного хозяина.       - Технически это не рабство, а «частные исправительные трудовые работы», именно так это прописано в бумагах, - проговорил мужчина, заглотив плохо пережеванный кусок отменной говядины. – Тюрьмы переполнены, казна ежегодно теряет миллионы фирингов на содержание преступников. Пусть уж лучше весь этот сброд работает, чем просиживать свои задницы за решеткой за счет налогов добропорядочных граждан. Как по мне – мудро и справедливо.       Большой стол в обеденном зале был накрыт на две персоны, но Вилберн не ел. Удивительные новости, привезенные из столицы, интересовали его больше обеда. Он откинулся на высокую спинку стула в неподобающей для его титула позе с широко раскинутыми ногами, продолжая диалог с братом.       - А разве не логичнее будет отправить всех заключенных на фабрики? Так они отработают свое содержание и принесут доход в казну. Зачем привлекать частные лица?       - Фабрики, можешь ли себе представить, тоже переполнены! В столице подскочил уровень безработицы. Промышленники с куда большей охотой принимают на работу преступников, которым не нужно платить жалование, нежели простых работяг.       - Безработица поднимет уровень преступности в городе. Уайтвол-сити будет заполнен грабителями, убийцами и насильниками, отчего заключенных на фабриках станет еще больше, а рабочих – еще меньше! Это же катастрофа!       - Именно! – Мигель многозначительно поднял над собой бокал дорогого вина, - Власти вовремя спохватились и ввели ограничения на «бесплатную» рабочую силу в промышленности и открыли рынки принудительного труда, на которых любой состоятельный человек за определенную сумму может заполучить себе в пользование любого преступника на весь срок его осуждения.       - И все-таки мы говорим о рынке рабов, Мигель! Как я понимаю, законом не предусмотрены условия содержания таких людей? Хоть на цепь сажай, да держи голым в подвале без еды и воды, и никому дела не будет, если этот человек сгинет на второй день! Ибо зачем еще богатеям покупать людей, если не для забавы? Власти разрешили продавать преступников в качестве живых игрушек!       Гость нахмурился и обтер губы безупречно белой кружевной салфеткой.       - Ты слишком сильно сгущаешь краски! И с каких же пор мой дорогой брат стал святым и начал читать проповеди о гуманности и человеколюбии? Или ты думаешь, что я успел позабыть о всех твоих грязных делишках?       В ответ Вилберн рассмеялся, обнажив свои безупречные зубы.       - Уверен, ты знаешь обо мне больше, чем я сам. И праведником я никогда не был и точно не стану. Но какой тебе интерес с этих рынков? Дел ты никаких не ведешь, лишь прожигаешь состояние наших родителей. Так зачем тебе рабочая сила? Преступный сброд не сгодится тебе даже в качестве домашней прислуги. Да и садист-маньяк из тебя никакой, ты ведь панически боишься вида крови… Или же все-таки?....       - Бог с тобой! Конечно я не собираюсь никого мучить и пытать! Я любовник, а не убийца! Я жажду новых ощущений и готов платить за это! К черту рабочие руки, я хочу заполучить тело! Свое собственное тело в полное распоряжение! Ближайший рынок всего в часе езды от твоих владений, и я доберусь туда сегодня же с тобой или без тебя, мой дорогой братец! Однако надеюсь, что ты все-таки составишь мне компанию. Хотя бы ради интереса. Подумай только, когда еще тебе доведется посетить настоящий рынок людей?       Лицо Мигеля раскраснелось от вина и волнения. Он всегда был крайне увлеченной натурой и с головой был готов окунуться в любую сомнительную авантюру, сулившую ему новые яркие впечатления. Однако и сам Вилберн никогда не был против поучаствовать в этих авантюрах.       - Что ж, пожалуй, ты меня заинтриговал. Я действительно хочу на это взглянуть. Через какое время ты планируешь выдвигаться?       - Дай мне час и еще вина. Трезвым я из этого зала выходить не намерен. Эй! Громила! Тащи сюда еще бутылку! Я к тебе обращаюсь! Ты оглох? – Мигель обратился в сторону высокого, широкоплечего мужчины с каменным лицом, стоявшего все это время в дверях, но здоровяк и не думал бежать исполнять отпущенное ему поручение, он упорно делал вид, что не слышал гостя.       - Терпеть не могу этого тупицу… Вилберн, на кой ты его держишь вообще? Неужто ты во всем королевстве не мог найти себе нормальную прислугу?       - Его зовут Джеффри, и он здесь не слуга, - со спокойной улыбкой ответил светловолосый аристократ в простой рабочей одежде и грязных сапогах, сделав первый глоток вина из своего бокала. – Если хочешь, чтобы он что-то сделал для себя – попроси вежливо. Мои ребята не привыкли к такому обращению.       - Может мне еще в ноги этому верзиле поклониться? – завидный холостяк Уайтвол-сити, завсегдатай клубов и балов, бездельник, модник, любимец женщин, сведущий во всех событиях столицы и королевства в целом Мигель Фарнеус с детства привык к роскоши и не в состоянии был принять фермерский уклад жизни своего младшего брата. Оставить семью и все привилегии прославленной герцогской фамилии ради клочка земли и общества тупых крестьян? Как такое вообще могло случиться? Да еще один такой тупой крестьянин стоит сейчас перед ним и требует к себе особого отношения!       - Джеффри, будь любезен, принеси нашему гостю еще вина, - спокойным мягким голосом обратился к своему работнику Вилберн, тем самым сразу успокоив мужчину в дорогом, изысканном столичном наряде с пустым бокалом в руке. Всего через минуту этот самый бокал был снова полон.       В семействе Фарнеусов было трое сыновей и из общего у них была только фамилия. Трудно представить, что в одном доме от одних и тех же родителей могли появиться на свет и вырасти столь непохожие друг на друга по характеру люди. Старший брат – Олманд – был главной гордостью Фарнеусов. Этот сдержанный, дисциплинированный, трудолюбивый мужчина сделал блестящую карьеру в политике и обзавелся образцовой семьей и безупречной репутацией, тогда как неугомонный средний брат Мигель стремился насладиться всеми радостями жизни, начихав на все нравоучения отца и матушки. Вилберн был младшим Фарнеусом и с детства был словно не от мира сего. Его не прельщали ни свет науки, ни праздность высшего общества. Настоящей страстью мужчины были две вещи – книги и лошади, а потому большую часть времени он проводил в библиотеке и конюшне. Когда наш герой окончательно устал от распутства и скучной канцелярской работы, от шума и суеты города, от напыщенных глупых толстосумов, окружающих его, в один прекрасный день он – Вилберн Фарнеус - решился начать новую жизнь. С тех пор он владелец крупного участка земли со старинным полуразрушенным замком, о котором всегда мечтал, и один из лучших конных заводчиков в королевстве.       - Ты бы хоть приоделся к столу, - с укором произнес Мигель, кивнув на поношенную рабочую одежду на брате, - мать бы со стыда сгорела, увидь она тебя в таком виде.       - Ты нагрянул как снег на голову! Когда бы я успел переодеться? Необходимо было срочно распорядиться об обеде, гостевом зале и твоей спальне. А с твоими-то вкусами да предпочтениями угодить тебе – дело непростое. Два десятка человек были подняты на уши ради тебя, мой дорогой брат.       - Такое большое дело принять одного-единственного гостя?       - Гости у нас – нечастое явление. И к их приходу мы готовимся за несколько дней, а то и за неделю. Этим залом никто не пользовался уже месяца три как.       - О, ну конечно же! Герцог Фарнеус живет вместе с чернью, одевается как чернь и питается вместе с чернью за одним столом какими-нибудь помоями… - последовал по-театральному глубокий сокрушенный вздох. - Неужели об этой жизни ты мечтал, брат?       Вилберн же продолжал безмятежно улыбаться, как будто бы назло закинув ногу на ногу и покачивая из стороны в сторону носком грязного сапога.       - Как бы то ни было, я счастлив!       - Экипаж готов, господин Фарнеус, – по залу раскатился низкий грубоватый голос здоровяка Джефа. Он прозвучал настолько неожиданно и громко, что гость невольно вздрогнул. – Когда изволите выезжать?       - Как только я сменю наряд, Джеффри! Мой брат настаивает, чтобы я выглядел подобающе своему титулу. Не хочу его огорчать. И возьми, пожалуйста, нам в дорогу еще вина. Мигель не любит быть трезвым.       На лице Вилберна вновь заиграла лучезарная улыбка. Он был красив. И бесконечно очарователен. Особенно когда улыбался.