Цепи. История Прествудского замка.

      Экипаж наконец выдвинулся из этого злосчастного места обратно к владениям Фарнеуса младшего. По распоряжению Вилберна здоровяк остался с новоприобретенными работниками, дабы сопроводить их до замка. Требовалось раздобыть лошадей и добротную телегу. Господам пришлось воспользоваться услугами другого кучера, чтобы добраться до дома.       Фермер-аристократ сегодня потерял около двадцати тысяч фирингов. Прескверно большая сумма, но дело сделано. На руках у братьев были все необходимые документы о покупке, а на сидении напротив, у самого окна, сжалась худощавая бледная фигура незнакомого юноши. Вот уже как несколько минут Мигель с отвратительно сладкой улыбкой поедал своего раба глазами.       - В одежде этот мальчик выглядит не менее притягательным. Ты не находишь, Вилберн?       - Я бы порекомендовал тебе получше ознакомиться с договором, мой дорогой брат. Пусть молодой человек спокойно полюбуется пейзажем из окна.       - Если бы я хотел читать бумаги, я бы не нанимал себе юриста.       - В твоих руках человеческая жизнь, Мигель. Ты обязан знать, как ей мудро распоряжаться.       Столичный гость хотел было уже вновь возразить против нелюбимого занятия, но пухлую папку договора сунули ему буквально в лицо. Насупившись, мужчина поворчал, но все-таки уткнулся носом в текст.       Юноша напротив тем временем провожал тоскливым взглядом мимо проезжающие деревья. Всей своей позой, всем своим видом он демонстрировал страдание и обреченность.       - Как тебя зовут? – обратился светловолосый аристократ, поняв, что не в состоянии спокойно игнорировать всю дорогу этого несчастного человека.       Парень слишком глубоко ушел в себя и не сразу понял, что вопрос был адресован ему.       - Амиль, - послышался очень тихий и мягкий голос.       - У тебя очень красивое и необычное имя, Амиль. Самое время познакомиться. Меня зовут Вилберн, и рядом со мной сидит мой брат Мигель. Тебе не нужно нас бояться. Мы порядочные люди и не причиним тебе вреда.       Фарнеус старший посмотрел на родственника с недоумением. Он не понимал, к чему нужно вести вежливые разговоры с его рабом.       Юноша же ничего не ответил и даже не отвел лица от окна. Было очевидно, что слова Вилберна были для него пустым звуком. Он не доверял богатеям перед собой и готовился к худшей участи. И его вполне можно было понять.       - Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, Амиль. Жизнь обошлась с тобой несправедливо. Ты не заслуживаешь то, чтобы оказаться на этом рынке. Никто не заслуживает. Это чудовищная жестокость – выставлять людей на продажу, словно скот. Но все-же я считаю, что тебе сильно повезло. Мигель добрый человек, что по первому впечатлению, возможно, и не скажешь, но все-таки. Тебя ожидает хорошая жизнь. Яркая, красивая, сытая, достойная жизнь. Все самое худшее, что могло случиться с тобой, уже случилось. Можешь спокойно распрощаться со всеми ужасами прошлого. Ты больше не раб, а гость. Долгожданный гость, приглашенный моим братом в свой дом и свою жизнь. Этим вечером ты будешь ужинать наравне с нами за общим столом и спать в своей собственной спальне. А по прибытию в столицу тебя ожидает самый лучший костюм, который только можно отыскать. Мигель обожает красивую одежду. Это его страсть, но с ней легко будет свыкнуться. С полной уверенностью заявляю, что мой брат – лучший человек из всей столичной знати, что я когда-либо знавал.       Вилберн говорил с искренней теплотой в голосе и мягкой улыбкой. Он был обезоруживающе приятен и убедителен. Юноша наконец посмотрел на господина широкими изумленными глазами. Хотелось бы ему верить. Но слишком уж все это хорошо, чтобы оказаться правдой.       - Тебе сложно начать доверять таким людям как мы. Это естественно. Люди в дорогих костюмах редко были добры к тебе. Возможно даже никогда. Власть ослепляет, разлагает душу. Но хорошие люди все-таки встречаются. Со временем все страхи и опасения пройдут. Вздохни полной грудью, Амиль. Ты практически в одном шаге от свободы.       Мигель негодовал. Ему категорически не нравилось, что брат рассыпается перед его рабом сладкими обещаниями, большую часть из которых он, Мигель, и не думал выполнять. Фарнеус старший сам хотел распоряжаться своей живой игрушкой, как ему заблагорассудится, но этот наглец в винном галстуке с чего-то решил, что имеет право принимать решения за него! Столичный модник уже готов было разразиться гневной тирадой, но встретил изумительный, выразительный взгляд этих больших карих глаз мальчика, увидел легкий проступивший румянец на его щеках, как сразу разомлел от такой красоты и утратил весь пыл.       - Благодарю вас, господин… За добрые слова….- пролился теплый, как парное молоко, и сладкий, как ложка свежего меда, голос Амиля.       Старший брат прокашлялся, постаравшись сделать важный вид:       - Премного благодарен за презентацию… моих ДОБРОДЕТЕЛЬНЫХ качеств, Вилберн. Но впредь позволь мне все-таки говорить за себя. Полагаю, что Амиль предпочел бы услышать все эти ДОБРЫЕ слова именно из моих уст… Как бы то не было, очень рад нашей встрече, Амиль.       - Уверен, наш дорогой друг еще много доброго услышит из твоих уст. Но ровно сейчас я надеюсь услышать от тебя слова о финансовой поддержке, дорогой братец. Приобретение всех этих людей сильно повредит моему финансовому состоянию. Мне предстоят серьезные расходы на лечение и питание еще неокрепших работников. Если бы ты мог одолжить мне хотя бы пять тысяч фирингов, я бы вернул все до монеты не позднее чем через три месяца. Но разве смею я в тебе сомневаться? Твоя добродетельная натура не способна отказать родной крови.       Если бы взглядом можно было убивать, то Вилберн был бы уже мертв, и взгляд Мигеля прошиб бы его череп насквозь. Светловолосый аристократ весьма ловко поставил брата в безвыходное положение. Мужчина знал, что у мота Мигеля не было в собственном распоряжении такой суммы, и деньги ему придется выклянчивать всеми мыслимыми и немыслимыми способами у родителей. После того, как Фарнеус младший покинул отчий дом, доступ к состоянию отца-герцога был ему закрыт. Семья фактически отреклась от неразумного сына в тот самый день, когда тот покинул столицу во имя мечты. Единственный способ вытянуть из отца с маменькой хоть крупицу их баснословных финансов – это хитрость, на которую изредка приходилось идти Мигелю ради любимого брата. Среднего сына с рождения всегда и во всем баловали и никогда не скупились на его праздные расходы и, в целом, распутный образ жизни. Однако выпрашивать СТОЛЬ крупную сумму столичному моднику еще не доводилось. Это будет непросто. Ой как непросто! И отказать в помощи после громко провозглашенной добродетели Мигеля было уже невозможно. На кону оказалась свежеиспеченная репутация Фарнеуса старшего – лучшего человека из ныне живущих.       - Конечно, брат мой! Ради тебя мне не жаль таких денег! – процедил столичный гость сквозь зубы и фальшивую улыбку.       Но уже через мгновение мужчина прикрыл лицо бумагами и безмолвно, одними губами, яростно прокричал горе-фермеру:       - Черт бы тебя побрал, грязный вымогатель! В жопу твою добродетель! Ненавижу тебя!