Minute par minute.

Аксэль боится, что магия за пределами площадки исчезнет. что Максо исчезнет, оставив его в одиночестве в маленькой квартирке на окраине Парижа. — это так странно. — что странно? — целовать тебя без десятка человек вокруг. для Максо он другой. особенный. маленький, взъерошенный, как воробей. скромный как ёжик и чистый как лебедь. первый поцелуй – легкий и неуверенный в грудную клетку. уже изученную взглядом и прикосновениями почти наизусть, но сейчас такую близкую и открытую. горячую. с неутомимым сердцем под рёбрами. Аксэль вздыхает и запрокидывает голову назад, подаваясь вперёд. подтверждая своё желание, утверждая свою беззащитность перед Максо. зарывается в чужие волосы, поглаживает непослушные лохмы и тихонько смеётся. — ты чего, ёжик? – Максо улыбчиво щурится, глядя снизу вверх, лёжа на нем всем телом и закрывая сверху. — ты здесь... я тебя чувствую...,– Аксэлю хорошо сейчас, и он говорит, что думает. сгибает ноги, прихватывая бока Максо острыми коленками. гладит ладонями щеки и тянет лицо Максо на себя, заставляя подняться ближе. так близко, как бывал сотни раз на съемках. но сейчас – всё по-особенному. тишина вокруг, приглушённый свет с улицы, его запах. домашний, а не гримёрочный. его руки, тёплые и знакомые. — я буду здесь, пока ты не прогонишь, – Максо стремительно погружается в эту сказку, из которой ещё минута и обратного пути уже не будет. он закроется вместе с первым вдохом, дрожащими ресницами светловолосого ангела, что лежит под ним так доверчиво, смотрит синими глазами в самую душу. Аксэль знает, что ближе Максо у него – никого. он всегда поделится шарфом, принесёт шоколадные пирожные на площадку и угостит чаем из автомата. поругается с режиссером, когда после трудного съемочного дня на завтра запланирован снова ранний подъем. — поцелуй меня, пожалуйста, – вместо обещаний и надежд, вместо громких слов и долгих объяснений. Максо касается его губ, и Аксэль с облегчением понимает, что не показалось. что это не магия текста в кино. губы его пахнут яблочным стиком от электронной сигареты. целует в ответ с трепетом и благодарностью, обнимает руками, скользит по затылку, шее, лопаткам, плечам, снова шее и щекам. Максо контактный ужасно, ластится к его ладоням, стремясь не упустить ни мгновения тепла, дышит шумно и выдыхает, когда Аксэль горячими ладонями гладит затылок. Аксэль тянет толстовку Максо наверх нетерпеливо, желая скорее избавить его от неё. Максо понимает и послушно стягивает чёрную худи через голову, обнажая торс, ещё на один пункт становясь ближе. Аксэль чувствует, как кислород ему перекрывает. он переворачивает парня, укладывая на спину и склоняясь над ним. — je t'aime..., — голос дрожит, в носу щиплет, сил остаётся лишь целовать и жаться сильнее. — мальчик мой, — глаза Максо совсем тёмные от разлитого по радужке желания. две пары джинсов летят в сторону от кровати. не отдаст этого светлого мальчика никому. ни ночи, ни своим сомнениям. если небеса существуют, то у всех ангелов там твоё лицо. на пороге вечности, замирая и зажмуриваясь, Аксэль весь растворяется в его тепле. сильных движениях, обещающих, что всё будет в порядке. касаясь прохладных бёдер, переходя на низ живота, пресс, рёбра. все священные книги мира молчат и внемлют этим касаниям. потому что дальше – только космос. Максо укрывает их одеялом, натягивая повыше, придерживая Аксэля, который распластался на нём. — je t'aime aussi, — счастливо улыбается, целуя в лоб своего мальчика, слушая, как его мерное дыхание синхронизируется с его собственным. в рюкзаке лежит коробка шоколадных пирожных. ничего, подождёт до утра. embrasse-moi et reste par minute ou pour toujour.