Он просто хотел жить

— Я больше не знаю, чему верить, — почти прошептал Юкине, тут же отворачиваясь от своего Бога. — Подожди, прошу! — Ято приближается, несмотря на ужасную боль, что принесли с собой слова Священного сосуда, — Дай мне всё… Юки!       Слишком поздно. Раздираемый противоречиями Юкине провёл черту против собственного Бога. К черту имя! К чёрту этого лжеца Ято! Как он мог после всего, что они вместе пережили, так предать своего шинки! Никакой он не отец! Отец? А какой отец был у самого Юкине?       Ято вновь кольнуло скверной, а мысли о прошлом шинки эхом раздались в сознании. Юкине коснулся величайшего секрета Бога и, если ничего не предпринять, потеряет себя. Как бы Ято не верил в своего Секки, а рисковать не хотелось. Всё равно это уже не важно, а так малец испытает меньше боли.       Сложенные клином пальцы прочертили в воздухе иероглиф и как гром среди ясного неба прозвучали слова: «Юкине, я отпускаю тебя!» Красный иероглиф имени, украшавший ключицу мальца рассыпался на мелкие частички, а сама душа упала на землю без сознания. Слишком много переживаний для столь юного сознания.       Казума, привыкший ещё при Бишамон следить за всеми фронтами, насторожился и обратил свой взор на того, по чью душу они пришли. И увиденная картина ему явно не понравилась. «Ято, сзади!» — Тот, кому некуда идти. Я дам тебе место, где ты можешь остаться, — насмешливо раздается позади и Ято уже знает, какая картина откроется его взору, стоит лишь обернуться, но ведь это не обязательно.       Он ни за что не позволит насильно заклеймить свой бывший священный сосуд. Юкине сам должен выбрать, кому станет служить всем сердцем и душой. Ятогами лишь надеялся, что этот кто-то будет достоин такого замечательного шинки. Тетива натянулась без колебаний. «Ято, возможно, в форме меча у нас больше шансов попасть. Тем более, Нора…» — Заткнись, Рекки, я же сказал, без самодеятельности. Ты мой шинки, так делай, что приказывает твой хозяин!       Стрела, выпущенная Богом летела по прямой и уж точно не настигла бы цели. Только вот… отпускать нору было слишком опрометчиво со стороны Отца. Хрупкая на вид девочка в белой юкате была одной из самых сильных душ, когда-либо встреченных бывшим Богом разрушений. Пусть не ради Ябоку, но для того, чтобы защитить своего нового друга, который, несмотря на всё совершенное ей зло, хотел помочь, она подтолкнула бывшего хозяина навстречу поражению. Желтая молния во мгновение охватила тело школьника, выжигая появившуюся в нем душу Отца дотла. Крик сливался со звуком грома в поистине ужасающий шум. Однако, когда все стихло, оба орудия выдохнули, ощущая, как с души упал огромный камень. — Вернись, Казуне, — раздался, почему-то, очень слабый голос нового Бога удачи.        Казума развернулся лицом к своему, несомненно, другу и буквально остолбенел. За всю свою жизнь он ещё ни разу не видел, чтобы Боги рассыпались. Никто и никогда, потому что… были связаны последователями и святилищами. Верно. Об этом пытался предостеречь Юкине! Вот, что означали его слова о том, что Ято и Отец связаны нитью.       Тело Бога стремительно рассыпалось золотистыми искрами. Ноги, часть туловища и левая рука уже канули в небытие. Где-то позади слышится шуршание и быстрый бег бесхозной души, осознавшей свои ошибки. Ято, несомненно, слышит, но не оборачивается. Так правильно. Боги никогда не ошибаются. — Аматерасу сказала, что имена, данные исчезнувшим Богом так же пропадут, так что ты не будешь норой, Казума, — вымученно улыбнулся Ятогами, наверняка испытывая ужасную душевную и физическую боль. Но какому шинки об этом известно? — Позаботьтесь о моем парне, ладно? — НЕТ!       Если спросить кого-то из шинки, то они вряд ли ответят, чей крик сопроводил Бога в последний путь. Да и прозвучал ли тот крик вообще — никому неизвестно. Казума будет помнить лишь то, что в последний момент Ято звал его именем, данным Бишамон. Как великое благословение, счастливый знак того, что Казу может вернуться к своей хозяйке. Бывшей норе во снах будут являться эти синие глаза и те неозвученные извинения, читавшиеся во взгляде. А Юкине никогда не забудет, что, как бы быстро он не бежал, не смог ухватить своего бывшего Бога за руку. Не забудет того, что он сам, поддавшись греху, прочертил грань между собой и любимым Богом.       Вспышка света ослепила орудия, будучи невидимой для всех живых. Трое последователей Бога, порожденного одним единственным желанием Мага, без сил оказались в Такамагахаре, окруженные со всех сторон её обитателями. И только один из них знал, что это не конец. Имя так и не исчезло.