•••
Когда Маттео просыпается, он чувствует, как по его спине крадётся неприятный холод. Он инстинктивно хочет прижаться к Давиду, уткнуться носом в ямочку на тонкой ключице и вдохнуть сладкий запах, растекающийся спокойствием по всему телу. Не открывая глаз, Маттео разворачивается с лёгкой улыбкой, протягивая руки к своему парню, как маленькая коала, но его встречает разочарование, так как кровать оказывается пуста. Может быть, Давид уже встал, и решил приготовить завтрак сам? Маттео выходит из комнаты, и обнаруживает, что в квартире нет ни одной живой души, а в раковине лежит пустая тарелка. Он ушёл. Сердце тоскливо сжимается, и Маттео включает телефон с какой-то глупой надеждой на то, что Давид просто захотел прогуляться перед университетом, и у него ещё будет шанс увидеться с ним этим утром. Чёрт, ему нужно увидеть его. Маттео. Ты уже ушёл? Давид. Да, прости, что не разбудил тебя, я торопился. Маттео. Я думал, до твоих занятий ещё час. Давид. Да, но мы договорились с одним из моих одногруппников встретиться перед занятиями, чтобы обсудить проекты. Маттео хмурится. Он упирается спиной в стену, медленно сползая вниз, пока колени не окажутся прижатыми к груди. Давид ничего не упоминал про эту встречу, от чего в голову Маттео начали врезаться самые мрачные мысли и догадки, а внутри появилось странное чувство, отдающее ноющей болью в сердце. Маттео даже не заметил, как его экран погас от долгого ожидания, и в реальность его вернул звук пришедшего уведомления. Вероятно, он долго не отвечал. Давид. Маттео? Ты злишься? И Маттео не был уверен в том, что сможет написать "нет", но и зол он не был. Скорее расстроен. Вероятно, Давид просто устал от него, да и просто напросто не обязан отчитываться, но… Почему же так больно? Маттео. Ты не говорил, что хочешь с кем-то встретиться. Давид. Я знаю, но я вспомнил об этом только утром, и я правда не хотел тебя будить, мы поздно легли вчера. Маттео. Во сколько ты вернёшься? Он предпочёл сменить тему. Маттео не хотел, чтобы Давид почувствовал себя виноватым из-за него. Давид. Может, ближе к вечеру. Как насчёт того, чтобы посмотреть фильм, когда я вернусь? Маттео. Звучит здорово. Тогда, увидимся? Давид. Да, увидимся :) Я люблю тебя. Маттео с громким стоном уткнулся лбом в собственные колени, и телефон выскользнул из его рук словно мыло, звонко ударившись об пол. Он не хочет опять быть один до самого вечера, он ненавидит это. Все говорят, что "эй, не унывай, тебе просто нужно найти дело, которое будет тебе по душе". Как будто он не пытался. Маттео провёл много бессонных ночей, пролистывая сайты различных университетов и колледжей, в надежде найти что-нибудь подходящее, что-нибудь, что не заставит утонуть в себе ещё глубже. Он пытался найти и работу, но всё безуспешно. Никто не знал об этом, даже Давид. Сколько времени он уже сидит на этом чёртовом полу? Судя по тому, как затекли его конечности, то достаточное количество времени, а цифра на телефоне только подтвердила догадки. Маттео вяло поднялся, слегка скривившись от того, как начали болеть его колени, потому что он не менял положение около пятнадцати минут. Его взгляд был направлен в сторону холодильника. После того, как Давид переехал к нему, — то есть, действительно переехал, а не просто приезжал в свободные дни или после тяжёлой учёбы, — полка Маттео, ставшая их общей, больше не пустовала. Есть совсем не хотелось. Тишина, повисшая в квартире, давила на голову, и казалось, что в лёгких кончается воздух. Быстрыми и твёрдыми шагами Маттео вылетел с кухни, хватая с вешалки горчичную куртку, и через мгновение, он уже спускался вниз по лестнице. Нужно отвлечься. Нужен воздух.•••
Ноги сами несут его в парк, где они когда-то сидели вместе с Давидом, глядя на мирную реку, пока из наушников доносились меланхоличные ноты Take me to church. Маттео опустился на траву, выудив из кармана самокрут, который покоился там уже около месяца. В последнее время, он курил достаточно редко. Не было необходимости. Потребность смешаться с миром всё чаще стала отходить на второй план, теперь, когда он с Давидом, но сегодня — ему хочется просто исчезнуть. Мысли терзали изнутри, когда в животе поселилось чувство резкой тошноты от собственного существования. Теория о том, что Давид от него устал, продолжала крутиться в голове, и если бы Маттео был роботом, он, вероятно, давно бы взорвался от перегрузки системы. Что, если он ему не доверял? Может, ему надоело его общество? Маттео слишком навязчив? Давид устал от него, и решил, что Маттео не достаточно хорош для него? Не тот — кто ему нужен? Маттео постоянно сидит дома, у него нет целей в жизни, нет любимого дела. Один лишь туман в голове. Давид и правда заслуживает нормального парня, не такого, как Маттео. Он откидывается на спину, и в глаза даже не бьют лучи яркого солнца. Сегодня было пасмурно. В такую погоду, было лишь одно желание — закутаться в тёплый плед, налить себе кружку горячего кофе и прижаться к Давиду, уютно свернувшись калачиком на его груди. Маттео опускает веки, погрузив пальцы правой руки под воду. Она до жути ледяная, и по всему телу, начиная с кончиков пальцев, проходит неприятная дрожь, и кажется, что все органы на секунду сжались до атомов. Давид учится в университете первый год, а Маттео уже боялся будущего. Точнее он боялся того, что его у них и вовсе может не быть. Его парень так счастлив, что он смог поступить туда, куда он так давно хотел, он счастлив с его новыми друзьями, но... Делает ли его счастливым Маттео? «Ты же знаешь, что всегда можешь сказать мне, если тебе что-нибудь понадобится? Не стесняйся просить помощи, ладно?» Маттео долго колебался, прежде чем потянутся к телефону, чтобы впервые в жизни попросить о помощи. — Привет? — Раздаётся тёплый, слегка удивлённый голос на другом конце трубки. — Привет, — Маттео морщится от того, каким жалким сейчас звучит его голос. Он открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но наружу вырывается лишь беспомощный рваный вздох. — Что-то случилось? — Тон голоса собеседника в одно мгновение меняется на встревоженный. — Эй, ты в порядке? — Лаура, я… — Слова опять застревают, образовывая огромный ком, который штыками упирается в стенки горла. Он пытается сделать размеренный вдох, прежде чем снова заговорить: — Я могу прийти?