Стирая все грани

3 Глава Дни тянулись, будущее всего Средиземья не было определено. Мириэль кормила раненного рохирра и ухаживала за ним. Ее компания была очень приятной и Эотайн с легкостью мог говорить с ней о чем угодно. Он грубый и прямой как стрела всадник, едва ли чувствовал себя комфортно в компании приличной женщины. Эотайн привык к службе, походам, патрулям, но не к романтическим разговорам с нежной девушкой. Но с Мириэль было иначе, рядом с ней он ощущал спокойствие и очень хотел увидеть ее улыбку. Они часто разговаривали, Эотайн рассказывал ей о Рохане, она ему о Гондоре. Они делились традициями и каждый своей культурой. Как ни странно, никогда не затрагивались личные темы семьи. Она упомянула, что у нее нет семьи. Была ли она бедной сиротой давно или ее родственники погибли на войне недавно. Он не смел спрашивать ее о личном. Девушка тоже не говорила об этом. Эотайн спал и ему снился сон. Не ужасный сон кровавой и смертоносной битвы, а сон, от которого не хотелось просыпаться. Это были черные волосы и зеленые глаза. Добрые заботливые руки на его теле и в его волосах. Он ощущал тепло и уют родного дома. Ее голос вел его к свету. Его сон прервал какой-то шум. Люди бегали, что-то кричали. Он услышал, как мужчины пели песню в рохиррике. К Эотайну подошла Мириэль. Она улыбалась. Ее улыбка была больше в глазах, нежели на губах, но она улыбалась. - Мы победили! Ты можешь в это поверить? Тень не выдержала, теперь мы все будем жить. - Победили – будто эхом отозвался его голос в его собственных ушах – Я не могу в это поверить. Они смотрели друг другу в глаза и молчали. Это был волшебный момент. Вскоре момент прошел: - Как твое самочувствие, я поменяю повязку. Новостей еще нет, но скоро должны быть. И у нас сегодня на обед будет курица. Скоро принесу. Прибыли повозки с едой. – Мириэль говорила, а он все смотрел на нее и думал о своем сне. У него в душе была какая-то тоска: «Как мальчишка, не об этом думать надо» - но его мысли о ней не покидали его. Руки и голос, само присутствие девушки были как бальзам для его раны и души. Он не понимал, что с ним происходит. Его прервали: - Капитан – это был Фрека – вы можете в это поверить, мы победили. Тьма ушла. Мириэль, ты такая красавица, выходи за меня замуж. Девушка и Эотайн смотрели удивленно на Фреку: - Да ты пьян мой друг, где это ты взял выпивку, старый пройдоха – Эотайн едва сдерживал улыбку. - Мастер Уорден будет расстроен. В доме исцеления это не приветствуется – Мириэль тихо прокомментировала. - Да ладно мы же победили. Давай кружку капитан я плесну тебе – он взглянул на девушку – конечно, такой красивой разве нужен однорукий…. - Фрека двинулся дальше. Мириэль растерянно смотрела ему вслед: - Мириэль, не обращай внимания он немного пьян, но это оправдано, мы все-таки победили. Завтра он извинится. Он неплохой человек. - Я все понимаю, нечего тут извинять. Он веселый и шутит постоянно, хотя и потерял руку – она жалостливо посмотрела в ту сторону, куда ушел Фрека. - Давай выпьем за победу. Тут немного мы не сможем напиться. - Нет, я не буду. Целителю нельзя быть пьяным – она протестовала, но поднесла кружку к его губам. Он сделал глоток. -За победу – произнес он в Рохиррике. - Что это? - Похоже на бренди. Попробуй. От одного глотка ты не опьянеешь. За победу – предложил ей Эотайн. Мириэль понюхала содержимое стакана и сделала глоток. Она сморщилась: -Это очень крепкое. Что Мастер Уорден скажет, если увидит меня? Эотайн допил кружку, которую они разделили. Мириэль сходила за обедом. Когда она кормила его тушеной курицей с кореньями и овощами, Эотайн все время так пристально смотрел ей в глаза, чем сильно смущал ее. Ее щеки и шея краснели, она не понимала почему «Наверно это действие бренди» - думала девушка. На следующий день пришли новости и Мириэль принесла ему письмо Эомера. Он, сразу не глядя в него, попросил ее прочитать: «Мой дорогой друг, я не ранен и скоро мы прибудем в Минас Тирит. Я надеюсь, ты жив и здоров. Я намерен назначить тебя Третьим маршалом Марка. Король Эомер» - Это хорошая должность? - Эомер был третьим маршалом до того, как стал королем. - Тогда твои дела идут хорошо. Теперь тебе осталось только вылечиться. - С таким целителем я точно встану на ноги. Мириэль неуверенно посмотрела на него. Он задумчиво сказал: - Надеюсь, все выжили и не ранены, мы и так уже многих потеряли. Девушка грустно кивнула: - Да тяжело узнавать о смерти близких. Надеюсь, все вернутся из этого похода в добром здравии – они оба молчали - Завтра можно будет попробовать сесть. Но только не слишком быстро и ненадолго. - Как командует, моя леди – он улыбнулся, и она улыбнулась ему тоже. «Она и правда, очень красивая» - подумал Эотайн. Наутро Мириэль, как обычно, кормила его и перевязывала рану. - Даже птицы этим утром поют, так удивительно я давно не слышала их. - Птицы тоже чувствуют, что тьма побеждена. Она опустила рубашку Эотайна: - Давай попробуем сесть. Тебе теперь нужно научиться садиться и вставать заново. - Мне еще нужно на лошади сидеть, все-таки теперь я маршал. Она улыбнулась. Теперь она улыбалась ему и Эотайну это так нравилось. Ее прелестная улыбка. Мириэль села рядом склонилась к нему и обняла его за предплечья. Ее близость и тепло ее тела рядом с его заставило его сердце биться чаще. - Попробуй сесть. Эотайн рванул вперед и его живот пронзила такая сильная боль, как будто туда воткнули уже не одно, а пять копий. Он застонал и упал вперед на девушку. - Тише, тише…не нужно было так быстро. Очень больно? – Мириэль успокаивала его. Эотайн не мог ничего говорить, только рычал от боли. - Осторожно тебе нужно лечь обратно, медленно. Я помогу – и она медленно направила его вниз на спину. Он все еще стонал и глотал. Мириэль осматривала его рану. - Швы в порядке – она с сопереживанием смотрела на него – Вначале придется терпеть эту боль, пройдет только со временем. Теперь нужно делать это каждый день. Он дышал и смотрел на нее. - Я уверена, что ты справишься, ты сильный и упрямый. «Я должен это терпеть, в конце концов, я всадник, я эорлинг. Если я не смогу больше сидеть в седле?» - мысли были пугающими. Мириэль молчала и ждала, пока он осмыслит, что ему еще придется пережить. С того дня он тренировался садиться каждый день. Ему особенно нравилось тренироваться, потому что Мириэль была так близко к нему и обнимала его. Со временем он уже мог сам сидеть и ел уже тоже самостоятельно. Мириэль неслась к нему и улыбалась. На ее голове не было платка, а волосы были собраны назад в косу, пряди выбились вперед и обрамляли ее красивое лицо. На ней было и другое платье, не тот холщовый мешок, который она носила в домах, а платье, подчеркивающее ее грудь и тонкую талию. - Ты даже представить не можешь, что я тебе принесла – она держала руки позади себя. Ее взгляд такой восторженный и счастливый. Все еще ошеломленный ее видом, он удивленно смотрел. - Готова поспорить, что ты такого никогда не пробовал - она протянула ему корзину. - Это пирожные? – Эотайн осматривал содержимое. - Да это самые вкусные медовые пирожные и их в Минас Тирит готовит только одна женщина. Это мои любимые. Ешь. Он взял одно пирожное и жевал. Действительно, было вкусно, он такого ни разу не пробовал. - Я принесу чай – она выбежала и принесла чашку горячего напитка – Видишь я же говорила. - Ты меня так балуешь. Мне придется отказаться от должности маршала и остаться здесь, где обо мне так заботятся и кормят такими вкусными пирожными - он шутил. - Твой король не позволит тебе. – она смущенно опустила взгляд. - Почему ты не ешь? - Я вылечила дочку этой женщины от легочной болезни. Она заставила меня съесть шесть пирожных, теперь мне плохо. – Мириэль вздохнула – Мастер Уорден сказал, что завтра привезут раненых. Нужно все подготовить. Так что давай попробуем осторожно встать, потом я пойду выполнять поручения Иорет. – девушка говорила и выглядела очень взволнованной. - Арагорн и Эомер тоже придут завтра? - Нет, они через два дня. Господин Фарамир занят подготовкой и Леди Эовин ему помогает. Мириэль подошла к нему и сказала: - Попробуй встать. Он медленно начал подниматься. Это было лучше, чем когда он впервые садился, но все по-прежнему болело. Мириэль поддерживала его за талию. - Все хорошо? - Терпимо – он стонал и сжал зубы. Девушка смотрела на него снизу вверх и не отпускала. Она так близко снова. Ее теплое тело. Как он хотел поцеловать ее. «Я влюблен? – эта мысль поразила его. – Она такая красивая и приятно касаться ее. Разговаривать с ней интересно, она много знает. Она искренняя. А я? Что она думает обо мне? Так заботится обо мне. Она обо всех раненых заботится. Но, кажется, не так, как обо мне. Надеюсь, я ей хотя бы нравлюсь. Я никогда особо не нравился женщинам. Но и мне так тоже уже давно никто не нравился» - он размышлял, когда Мириэль пошла переодеваться – «Я ничего о ней не знаю. Да она сказала тогда, что у нее нет семьи, но может у нее есть жених. Она никогда не упоминала о нем. О себе она тоже не рассказывала. Как она попала сюда? Скорей всего она из простой семьи или вообще сирота. Но она умеет читать и чтобы стать целителем, надо было обучиться. Не похоже на бедную сироту. И она такая добрая, не похоже, чтобы ее обижали или в ее жизни были серьезные испытания. Нравится ей быть целителем или ей пришлось это делать? Но и я ведь ей ничего не рассказывал о себе. Она не спрашивала. Ей неинтересно или она тоже думает, что раз не говорю о жене, значит, ее нет». На следующий день привезли раненных. Их было не так много как после битвы при Пеленноре, но все же достаточно. Тех, кто лучше чувствовал себя и мог самостоятельно ходить и есть переселили из дома исцеления в свободные дома недалеко, чтобы освободить места для более нуждающихся. Эотайн не видел Мириэль с утра. Вчера она принесла ему ужин и опять ушла, чтобы готовиться к приезду раненных. Он всю ночь размышлял о своих чувствах и окончательно уверился, что эта женщина завладела его сердцем и разумом. Эотайн слышал крики и стоны повсюду. Целители и помощники бегали и размещали раненных. Неподалеку он услышал знакомую речь. Мужчина ругался на рохиррике – «Оставь мою ногу в покое, Гондорская шлюха, лучше убей меня» - затем тихие слова женщины, Эотайну показалось, что это была Мириэль. Потом еще крики и стоны мужчины и затем он затих. Немного погодя он слышал тихие шаги, к нему шла Мириэль с расстроенными, полными ужаса, страха и печали глазами. Она молча смотрела сквозь него, потом села рядом. Она уткнулась лицом в ладони и так сидела некоторое время. Эотайн не решался прервать молчание. Она сама это сделала, Мириэль говорила почти шепотом с надрывом в голосе: - Я отрезала ему ногу – она вздохнула - Я хотела, как лучше, у него уже пошло заражение раны – она еще молчала – После этого он сказал, что хочет умереть. – Мириэль смотрела сквозь стену. Эотайн решился: - Он очнется и поймет, что ты сделала это для его блага, чтобы он не умер. - Он все еще может умереть. Мужчина молчал. - Мириэль в Рохане если всадник сильно ранен и он продолжает жить в муках, он может пожелать умереть, и это будет достойная смерть. Она посмотрела на него вопросительно: - Я не могу этого сделать, я целитель. Я должна поддерживать жизнь, что бы то ни было. - Нет, конечно, это должна быть не ты. Его командир или его друг. Она размышляла: - Надеюсь, он захочет жить дальше. - Кто это? Ты знаешь как его имя? - Эрлик. Ты его знаешь? - Эрлик! – Эотайн воскликнул – он жив. У него хорошая семья, они ждут его и любят, даже если он уже не сможет быть всадником. Когда он очнется он будет благодарить тебя. Мириэль с непониманием взглянула на него: - Я отрезала ему ногу меня не за что благодарить. - Но ты сохранила ему жизнь. А это важнее. Она жалостливо посмотрела на него: - Надеюсь, ты прав. Девушка немного помедлила: - Что он говорил на вашем языке? Эотайн открыл рот: «Как он должен это сказать ей?» - Я не могу сказать тебе – он уставился в пол. - Это так плохо, что ты не можешь это сказать? - э-э-э-эм-м-м-м не очень хорошо. Она нахмурилась. - Мири, Мастер Уорден зовет тебя – прибежала запыхавшаяся Селин. - Я должна идти – она обратилась к Эотайну, кивнула и ушла. Каждый день Мириэль помогала Эотайну вставать и у него даже получалось сделать несколько шагов. Она притащила ему подпорку и сказала, что можно вставать, опираясь на эту штуку, похожую на стул только без спинки. Всякий раз, делая любое движение, он чувствовал боль и неудобство, но все же стремление снова быть таким же уверенным во всех движениях, как и раньше, давало ему силы терпеть болезненные ощущения. И конечно, Мириэль. Он не хотел предлагать ей себя как инвалид, о котором нужно заботиться и жалеть. Эотайн был воином сильным и смелым. Он хотел сам защищать и оберегать ее, заботиться о ней и быть рыцарем в ее глазах. О ее чувствах к нему он и вовсе не догадывался: «Да возможно друг, но не более» - он размышлял. Читать ее было невозможным. Она заботилась о нем по собственному желанию или она просто была целителем и это была ее обязанность. Она никак не выдавала свои чувства вообще. Ее улыбки были искренними, но без намека на что-либо большее, чем дружба. Она никогда не спрашивала его о личной жизни. Она никогда не говорила о себе. Такой открытый и одновременно очень закрытый человек. Эотайн думал она не может быть плохой или лживой, но был в недоумении оттого, что не знал о ней ничего. Она как будто что-то прятала: - «Необязательно ее секрет должен быть скверным» - думал Эотайн. Мириэль подняла его рубашку и осматривала рану: - Уже намного лучше. - Мириэль, а ты живешь здесь в доме исцеления – Эотайн попробовал. - Да я живу здесь у меня есть комната, я делю ее с Иорет и Селин – она ответила неуверенно. - И у тебя нет другого, мммм своего дома? – он смотрел на ее реакцию. - Почему ты спрашиваешь? – ее голос дрожал или ему показалось. - Я надеюсь, что ты считаешь меня своим другом, и ты спасла мне жизнь и лечишь меня. Я просто хотел узнать о твоей жизни. Она подняла на него испуганные глаза и резко их опустила: - У меня нет другого дома – она быстро проговорила, словно пытаясь скрыть неуверенность в голосе. – Мне нужно эээ найти Иорет, она искала меня – с этими словами она резко встала и ушла. Эотайн уставился ей в удаляющуюся спину: «Я обидел ее? Ей стыдно, что у нее ничего нет, кроме дома исцеления. Зачем я спросил про собственный дом. Надо было по-другому начать этот разговор. Теперь она вообще не посмотрит в мою сторону. Излеченный капитан жалеет бедную девочку без рода и племени из благодарности. Молодец, придурок. Ты снова обидел эту девушку. Бема, я идиот». Мириэль зашла в комнату и закрыла дверь. Что это было сейчас? Ее охватило чувство полного отчаяния. «Нормальная женщина бы уже рыдала в подушку. Но я нет. Как я теперь буду ему в глаза смотреть. На что я надеюсь. Зачем я так привязала себя к нему» – она глубоко дышала. Да она считала его своим другом. С ним было интересно разговаривать и проводить время даже в тишине. Как она вообще смела на что-то надеяться. Да он был хорошим, добрым и открытым. Этим ей нравились люди Рохана. Они не пытались скрыть то, что у них на уме. Но Эотайн ей нравился не только как друг, но и как мужчина. Таких чувств она еще не испытывала ни разу в своей жизни. «Какая же я дура. На что я надеюсь. Я не хочу видеть разочарование в его глазах. Зачем я вообще так близко к нему» - Мириэль сидела на полу и обхватила голову руками. На нее нахлынули воспоминания эти жалостливые глаза повсюду. «Бедняжка» - она слышала везде, где находилась. «Какое разочарование» - эхом шепот отражался в ее голове. «Столько времени я выстраивала свою жизнь заново и защиту от раскрытия своей истинной боли и все так быстро развалилось при знакомстве с этим мужчиной». Мириэль не влюблялась раньше, но когда-то она поклялась себе, что ни от одного мужчины больше не будет зависеть ее жизнь и судьба. Она обещала себе, что больше не попадет в тот ужас, когда каждый, кто знал ее, мог дать ей только сочувствие и жалость и в голосе всех людей она чувствовала разочарование. «Я не могу вызывать ничего кроме жалости и огорчения» - напомнила она себе.