Гости из прошлого

Мы неспешно собирались на встречу. Перед нами стояла нетривиальная задача — разговорить Мию. На первый взгляд — легкое дело… если бы Мия была той пустоголовой блондинкой, какой показалась мне при первой встрече, а не далеко не глупой девицей, успешно играющей пустышку. Зачем ей это нужно — я даже не пытался понять. Для меня, честно говоря, пути женской логики всегда неисповедимы. То есть, заставить ее говорить не составляло труда, гораздо сложнее, я бы сказал — невыполнимо — было бы заставить ее замолчать. А вот выведать у нее нужную информацию, если она ее хотела скрыть — тут нужен план. Такой у нас был, и мы подошли к нему с особой тщательностью. Первым делом я вчера позвонил Элене Эскурра. После приличествующих расшаркиваний я попросил назвать ее самый популярный и труднодоступный ресторан в Буэнос-Айресе. — L'Ambroisie*, — уверенно ответила она. — Он открылся недавно, и всегда был исключительно элитарным, но после получения трех звезд Мишлена туда практически невозможно попасть. — А вы можете организовать мне там столик на завтра, необязательно вечером. — Мои слова встретила озадаченная тишина. — Это нужно для дела? — она осторожно уточнила после паузы. — Да. Мне нужна информация, и это может значительно сократить время на получение. — Дайте мне некоторое время, — сказала Элена и положила трубку. Уже через час она перезвонила и сообщила, что столик будет нас ждать ровно в полдень. Очевидно, для этой женщины не было ничего невозможного в этой стране. Затем я назначил встречу Мие, которая, узнав место встречи, пришла в ожидаемый восторг. — Ну, что ж, я готов! — воскликнул Ковбой, заходя в мой номер. — Ты уверен, что нас пустят в ресторан? — Я с видимым неудовольствием оглядел его потертые джинсы и клетчатую (клетчатую!) рубашку. — Все путем, чувак, — заверил он меня, но отнюдь не успокоил. — А вот ты выглядишь офигенно. Еще бы смокинг надел. — Смокинг? В обед? Вижу, ты всерьез увлекся своей ролью деревенщины, — усмехнулся я. — Знай я тебя меньше, решил бы что ты не умеешь носить костюм. — А может меня наше снабжение одевало? — он рассмеялся он. — Готов? — Надеюсь все получится, — пробормотал я. — Не дрейфь, — покровительственно усмехнулся Грэм. — Она, как только тебя увидит — растает. Мне вот вообще интересно, как тебя с такой физией в поле пускали. Да любая баба, увидев один раз твою смазливую рожу, ни в жизнь не забудет! Я фыркнул, не рассказывать же ему банальные вещи, которые он знал не хуже меня. В ресторане пафосный хостес ожидаемо завис, увидев Грэма, затем окинул того презрительным взглядом и спросил меня (так как мой вид его явно больше удовлетворил), чем он может помочь. — У нас забронирован столик на троих. Вам звонила сеньора Джанинна. — Хостес при этих словах преобразился, глядя на меня, словно я, как минимум, апостол, решивший спуститься на грешную землю. — Да-да, конечно, сеньор. Столик вас ждет. Прошу, проходите, — засуетился он и, даже не глянув на Грэма, побежал вперед, не забывая постоянно поворачиваться и чуть ли не кланяться мне. «Что это за мадам такая, что привела его в такой восторг» — подумал я, шагая по сверкающему холлу. Убранство было в меру роскошным, в меру пафосным и довольно изысканным. Скорее всего, владельцами сего заведения были действительно французы. При всех их недостатках, толк в интерьере они знали. И в кухне тоже. Только в отличие от тех же ресторанов в Провансе, весь персонал знал английский. Грэм тихо фыркал на все и вся, очевидно, эта маска стала уже неотъемлемой частью его натуры. — Кто бы сказал мальчишке, выросшему в трущобах Портленда, что он когда-то будет кушать в таких местах, — пробурчал он, а я навострил уши — Грэм никогда не говорил о своем детстве. — И как ты в итоге попал в Массачусетс? — спросил я осторожно. — На меня обратил внимание один учитель и сообщил обо мне своему отцу — весьма богатому человеку. Тот взял надо мной шефство и по сути заменил мне отца, — он пожал плечами. — А сейчас он?.. — Он погиб, — он чуть сжал зубы. — Пошел опять в трущобы, помочь кому-то, и его убили нацики — он был афроамериканцем, — за его деланно небрежным тоном я услышал боль. — Мне жаль. — Он лишь кивнул и отвернулся, продолжив рассматривать интерьер. Я внезапно вспомнил, что любые расисты и националисты вызывали у Грэма истинную ярость. Стало грустно. Подлетел официант, расставляя закуски, а за ним подбежал, представившись, менеджер ресторана и принялся выяснять, все ли у нас хорошо. — А сеньора Джанинна присоединится? — спросил он с таким придыханием, что мне стало неудобно. — Не уверен, — ответил я как можно нейтральнее. — Она сейчас очень занята. — Конечно, конечно, — закивал он. — Наверное заботится об отце, — при этих словах он буквально впал в экстаз, а Ковбой закашлялся. Все эти ритуальные пляски вокруг нас закончило прибытие Мии, которая, грациозно опустившись на стул, тут же начала щебетать, какой это прекрасный ресторан. Затем она разглядела наряд Грэма и буквально подавилась на полуслове. — Привет, — помахал вилкой тот, игнорируя ее поднятые брови. — Прекрасно выглядите, Мия, — поспешил вмешаться я. — Я осмелился заказать вам Беллини на аперитив. Надеюсь вы не против? — Конечно не против, — она расплылась в улыбке. — Quelle surprise! Как вы узнали, что это — мой любимый коктейль? — Ну как же, ведь Беллини был объявлен главным напитком этого сезона на всех вечеринках Парижа, — с важным видом ответил я, и она растаяла. Я усмехнулся про себя — инструктаж от Деллы не прошел зря. Вновь материализовавшийся официант принял заказ, а также поинтересовался, какие напитки подавать к основному блюду. — Хочу пива, — заявил Грэм, официант остолбенел, а Мия побледнела. Постояв памятником самому себе, гарсон ожил и надменным тоном сообщил, что пива у них не подают. — Как нет пива? — искренне удивился Ковбой. — Может у вас еще и картошки-фри нет? — Нет, месье. — Плачь моя Алабама, а что мы жрать будем? — Мия вздрогнула. — Принесите нам карту вин, пожалуйста, — встрял я и пнул Грема под столом, так, что тот ойкнул и зло посмотрел на меня, на что я изобразил невозмутимую маску. Дальше было еще веселее, точнее веселился Ковбой, а мы с Мией все больше злились. — Oh mon dieu… Мистер, — зашипела она, увидев, как мой друг ковыряет вилкой равиоли. — О! А вы тоже поклонница всей этой мутотени с вилками-ложками и манерами? — насмешливо спросил он, так громко хлебнув вина, что на нас обернулись за соседним столом. — Все! — Мия переключилась на испанский и повернулась ко мне, я увидел у нее слезы в глазах. — Я не могу этого терпеть. — Вы правы, — ответил я на английском. — Грэм уже уходит, — с нажимом произнес я. — А чего это… — начал было он, но я перебил его. — Ты уходишь, — медленно и четко сказал я, — и ждешь меня в гостинице. Минуту мы с ним сверлили друг друга взглядами, но затем он встал, бросил вилку на стол и демонстративно вышел. Мия откинулась на спинку стула и всплеснула руками. — Это просто невероятно. Простите, сеньор Эрнесто, но я не могла больше этого терпеть. — Слезы заструились по ее щекам. — Это мне нужно просить у вас прощения, сеньорита, — максимально душевно и грустно ответил я, подавая ей платок. — Прошу вас, не плачьте. — Я не плачу. Точнее — плачу, но сейчас перестану. — Мне на секунду стало ее жаль, но надо было продолжать. — Грэм, конечно, деревенщина еще та, но… — я заглянул ей в глаза, — вас явно что-то еще беспокоит. Расскажите, и я попробую вам помочь. — Да, — пробормотала она сквозь слезы. — Мия, — прошептал я. — На нас смотрят. Как я и ожидал, она тут же осушила слезы, вытерла лицо и выпрямилась. Я побоялся, что упустил момент. — Расскажите мне, Мия, — продолжил я вновь душевным голосом. — Кто вас обидел? Я помогу. — Не знаю, — покачала она головой. — Хотя вы, наверное, можете. — И она все рассказала. Если вкратце (то есть опустить все лирические отступления в рассказе Мии про наряды, сплетни и другие детали, совершенно не относившиеся к делу), то появился некий Хоакин Паррондо — бывший одноклассник — и стал преследовать ее, появляясь буквально на каждом шагу. Вначале он вел себя прилично, красиво ухаживал, но затем стал настойчивее и грубее. Она пыталась обращаться в полицию, но мерзавец вел себя так осторожно, что предъявить ему было нечего. Кроме того, его высокопоставленные родители не дали бы делу ход. Мия не знала, кому пожаловаться, так как с Мануэлем они к тому времени расстались. И она рассказала Томасу. — Почему именно Томасу? — спросил я. — Ну, у меня было только два варианта — Пабло или Томас. Я хотела сначала попросить Пабло, но тут я в очередной раз столкнулась с Хоакином и увидела Томаса. Я побежала к нему. Томми сразу понял, что что-то не так, и утащил меня в свою машину. И начал спрашивать. Я все ему рассказала, — при этих словах она поникла. — А Томас что-то сделал? — Да, он на следующий день пошел к нему поговорить. — И уговорил? — Нет. Он попытался, а потом просто набил ему физиономию, — она улыбнулась, но потом опять загрустила. — Томас? — я поднял брови. — Да, — она опять улыбнулась. — Он честно пытался поговорить, но Хоакин начал говорить какие-то скабрезные гадости про меня, что даже наш Томми не выдержал. — И вы думаете, что нападение на Томаса организовал этот Хоакин? — я осторожно спросил и увидел, что Мия готова опять заплакать. — Да, — прошептала она. — Он очень злопамятный и гадкий. Что ж — у нас появился новый подозреваемый. — Думаю, вам нужна охрана. — И вы туда же, — она закатила глаза. — Я и так нигде не хожу одна. Сюда, например, меня привез водитель. — Это хорошо. Спасибо, что рассказали, Мия. Думаю, я смогу разобраться с этим. — Спасибо, — она улыбнулась с облегчением. — Приятно чувствовать себя под защитой. — А кроме Томаса никто не знает об этом? Может стоит рассказать Мануэлю? — Нет, — она замотала головой. — Ни за что. — Все настолько плохо? — я опять перешел на ласковый тон. — Мы расстались. Навсегда. — Вы же любите его? — Не знаю, зачем я лезу. Но Мия не стала опровергать мои слова и съежилась на своем стуле. — Люблю, — пауза и тихий-тихий всхлип. — Но я во всем виновата. — Вы? — я не скрывал своего удивления. — Да. У нас долгая история, и было всякое. Из-за этого меня измучила ревность. Я ревновала его к каждому столбу — теперь я это понимаю, — она горько усмехнулась. — В конце концов, я накрутила себя настолько, что, увидев его в ресторане с какой-то дамой, я просто потеряла рассудок. Я же не знала, что это была деловая встреча, да еще и с моим отцом, который в этот момент отошел ответить на звонок, — она всплеснула руками. — Я примчалась домой и выкинула все его вещи за порог. — А он? — Он молча собрал вещи и ушел, — она выпрямилась и посмотрела на меня больными глазами. — Когда я все узнала, то звала назад, но он… — она замолчала и опять чуть слышно всхлипнула. — Вы пытались поговорить? — Впервые я видел ее такой расстроенной и открытой. — Пыталась. И говорить, и умолять, — тихий вздох. — Но он сказал, что устал бороться за нас один.

***

По возвращении в гостиницу меня ждал сюрприз. На ресепшне мне сказали, что в баре меня ждет гость. — Рад вас видеть. — Я, улыбаясь, подошел к Бласу, сидевшему в отдалении от всех. — Я пришел поговорить о вашем напарнике, — с места в карьер начал он. — Мое начальство обеспокоенно тем, что бывший секретный сотрудник АНБ Грэм Джонс находится на нашей территории. Я усилием воли заставил себя сохранить непроницаемое лицо и не закатить глаза. Им понадобилась почти неделя, чтобы обнаружить Ковбоя, заехавшего абсолютно легально. Да за это время он при желании мог бы переворот в этой стране организовать! Я знаю это — видел. Но я оставил все свои мысли о компетентности аргентинских спецслужб при себе и постарался быть пай-мальчиком. — Мистер Джонс давно на пенсии, — легкомысленным тоном ответил я. — И сейчас занимается исключительно частным сыском. И держится вдалеке от политики, — поспешил я добавить. — То есть, мы можем быть спокойными? — он и не пытался скрыть скептицизм в голосе. — Блас, — начал я почти таким же проникновенным голосом, каким говорил с Мией, — поверьте мне, если бы он был не на пенсии, он бы не стал заезжать в страну под своим именем. Вы, конечно, можете депортировать гражданина США, — выделил я словами, — но — уверен — его биография чиста, как викторианская дева, и лишний скандал, во-первых, помешает моей работе на сеньора Эскурру, во-вторых, добавит вам лишней головной боли. Соединенные Штаты — не Британия, вы с ними вроде хорошо ладите, — добавил я с усмешкой. Не знаю, успокоил ли я их или напугал, но будем надеяться, что от Ковбоя они отстанут. ______________________________ * в Аргентине нет мишленовских звездных ресторанов, но автор нагло переместил ресторан из Парижа 😉