От ненависти, до любви

— Кирилл…? — приглушенно сказала я, не веря глазам. — Просто скажи, что это того стоило. Мне трудно принять, что ты больше не моя. Я люблю тебя, Оливия, — с нежность в голосе произнес он. — Я тебя тоже люблю, но… — договорить я не успела, Кирилл перебил. — Я понимаю, просто желаю тебе счастья. Ты самая прекрасная девушка, которую я когда либо встречал, — улыбнулся он, а из моих глаз потекли слезы.    Я кинулась к нему в объятья и зарыдала. От души. Так больно, но так хорошо, что я это отпускаю. Столько времени прошло… Кирилл мне стал самым близким и родным человеком. — Ну ладно, я пойду. Но ты не теряйся, звони обязательно, я буду ждать, — посмеялся тот, и отстранился.    Я юркнула к нему снова и улыбнулась. — Хорошо, до встречи тогда, — просмеялась сквозь слезы я. — До встречи, — помахал Кирилл, посмотрел на меня как в последний раз и ушел. *** Я пошла готовить завтрак двум засранцам, пока они храпели в соседних комнатах и услышала звонок телефона. Это был телефон Максима. Видимо он так крепко спал, что не услышал его. Я побежала и увидела на экране неизвестный номер телефона и взяла трубку. — Алло — Здравствуйте, а можно Максима Сергеевича к телефону? — Он сейчас спит. Это что то срочное? Я могу ему передать. — Хорошо, передайте ему, что Энж жива. Вчера мы ей сделали операцию, и результаты положительны.   Я молчала секунд 10. Это было очень неожиданно. Думала, что это сон. — Вы уверены? — Да, абсолютно. Она была на грани, но ее вовремя привезли. — Хорошо, спасибо. А можно будет навестить ее? — Через неделю только, сейчас она без сознания. Если будут какие то изменения — мы вам обязательно перезвоним. — Спасибо, до свидания.    Я побежала на кухню доготавливать блинчики. Сегодня был какой то необычный день, непохожий на остальные. Кирилл отпустил меня, Энж жива. В животе порхали бабочки и голод. Но мы это скоро исправим. Отправляю последний блинчик со сковороды на тарелку, смазываю маслом, и иду в комнату, чтобы разбудить Максима. — Максиим… — прошептала я ему на ухо и оседлала его, как лошадь. — Что? — спрашивает он спросоню и гладит мои бедра. — Можешь вставать, идти умываться и кушать. Я нагатовила блинов, а еще у меня есть для тебя хорошие новости, — пролепетала я и слезла с него. — Какие? — спросил он, попутно вставая с кровати. — Первая новость: к нам утром приходил Кирилл, мы с ним поговорили и окончательно расстались, — улыбнулась я, обняла Макса, и мы пошли вместе в ванную, — Вторая новость: Энж жива.    Максим четырхнулся и удивлённо посмотрел на меня. — Это очень неожиданно, — тянул он слова и брал зубную щетку. — Да, сейчас она без сознания. Доктор сказал, что ее можно навестить через неделю, но первая это сделаю я. У нас еще пара недомолвок. Я бы хотела с ней поговорить. — Как скажешь детка, — посмеялся он, а потом лукаво улыбнулся мне, — может совместный утренний душ? — Хммм… Я не против, — пошло улыбнулась я, начинаю снимать с себя халат, под который было только белье. — Я сам, — остановил он меня.    Плавными движениями по моей коже, он начал развязывать пояс на халате. Все это было так долго и мучительно, что я не выдержала и сняла его сама с себя и впилась поцелуем в его губы. — Какая не сдержанная, строптивая кошечка, — прошептал он.    Максим обошёл меня сзади, взял за руки и поднял их вверх, сковывая мои запастья своей рукой. Второй же, он расстегнул мой лифчик, поддел его и начал гладить грудь. Дыхание стало учащённое, соски быстро затвердели, а его рука скользила вниз к трусам. Он снял их, я перешагнула и была полность нагой перед ним. Резко ощутив приятные и опьяняющие действия на своем теле, я выгнулась и тихо застонала. Его пальцы пробрались к клитору и выводили разные узоры. Он все набирал и набирал скорость, и резко я ощутила два пальца в себе. Я громко застонала, Максим закрыл мой рот и мои руки освободились. Я отпрянула от него. Вся красная, возбужденная до предела и с сумасшедшей улыбкой.    Моя рука прошлась по его груди, потом вниз и еще вниз, все ближе и ближе к трусам, которые выдавали его возбуждение. Но снимать их я не спешила. Я провела ладонью по поверхности и услышала выдох. А это значит, что я все правильно делаю. Начинаю водить по трусам рукой и тереть его половой орган, отчего он начал тихо стонать. Я улыбаюсь и внимательно смотрю на его лицо, сузив глаза. Мне нравится наблюдать за ним. То, как он приоткрывает рот, пытаясь сглотнуть больше кислорода — это дороже денег.    Я стянула с него футболку с боксерками, и мы зашли в душевую кабину. Максим включил горячую воду, и кабина начала запотевать. Я нахожу его губы и под мощной струей воды, мы начинаем целоваться. Яростно и грубо. Как в последний раз, но это далеко не последний… — Я хочу тебя… — прерывисто дышит он, — Прямо сейчас.    Он развернул меня спиной к себе и прогнул мою поясницу. — Расставь ноги шире, — послышался приказ сзади.     Конечно я подчинилась. Ощутив руки на своих ягодицах, я запрокинула голову назад. Максим намотал мои волосы на кулак и резко вошел. Я немного крикнула и схватилась рукой за стенку кабинки, как за спасательный круг. Максим вдалбливался в меня, иногда шлепая по попе, что вызывало новые стоны. Я ловила ртом воздух, чувствуя, как внутри собирается что то большое и приятное. Мой рот открывается шире, спина прогинается еще больше, я сжимаю все изнутри и кончаю. Максим, чувствуя это, улыбнулся и резко вышел из меня, чтобы все лишнее из меня смыла вода. А потом он снова входит и с дикой скоростью начинает меня насаживать на свой член. *** — Твои блинчики просто шикарны! — улыбается Максим и чмокает меня в щеку. — Он просто подлизывается, — говорит Дима.    Я смеюсь, они подхватывают мой смех, и мы продолжаем дальше разговаривать и есть. — Как там мама? — спрашивает Дима и смотрит на меня выжыдающе. — С ней все хорошо, — улыбаюсь я, — Мы приедем вместе навестить ее через неделю.