У зеркала

Кроули просыпается в тёплых объятиях. Первое, что он делает — удобнее располагается на груди херувима. После расправляет немного затёкшие крылья. Давненько же он не оставлял их свободными на столько часов. Он уже полон сил и может убрать крылья, но ему лень. Возможно, эта лень вызвана пробуждением ранним утром. Ну, или же, во всём виновата кошка, начавшая топтаться по тем самым крыльям, разложенным на постели и немного спадавшим на пол. — Дорогой, ты уже не спишь? — сонно спрашивает ангел. Он и сам не заметил, как уснул. — Как видишь. — Ну раз ты уже проснулся, — более бодрым голосом начинает Азирафаэль, прогоняя кошку на пол, он хватает падшего за плечи и резко поднимает, заставляет его сесть, — объясни, что с тобой происходит. — Ой, да забей, — Кроули подается вперёд, собираясь снова прижаться к дорогому сердцу и тёмной душе ангелу, но его отталкивают. — Не забью, пока не узнаю, что происходит, — букинист с надеждой на ответы смотрит во всё ещё полностью жёлтые глаза. — Почему ты так себя ведёшь? — Неужели ты такой тупой? Энтони не шипел, как обычно, он рычал, схватив Азирафаэля за ворот рубашки, вдавил его в постель. Лицо ангела не выражало страха или недовольства происходящим. В светлых глазах читалось только беспокойство. Ангел давным-давно понял, что вреда Кроули ему не причинит. Но вот наоборот... Мгновение, и уже падший оказывается прижат к чёрным простыням. Он шипит, чувствуя неприятную боль в крыльях. Кажется, часть перьев согнулись, а часть сломались, если только не сломалось крыло, что будет более вероятно. — Ты с ума сошёл?! — болезненный крик вырвался сам собой. Крылья были у падшего не только чувствительными, но и хрупкими, особенно перья. — Мне же больно! — Я исцелю тебя, — голос Азирафаэля выражал только спокойствие. Это пугало Кроули. — Но сначала скажи, что с тобой такое? — Это с тобой что? — больше всего болели серые перья, одно из них точно оказалось сломанным. — Слезь с меня, придурок! — он пытается выбраться или хотя бы освободить из-под себя крылья и хоть как-то облегчить боль. Даже применение силы не дало помощи, так как херувим, будучи ангелом Начал, Стражем Восточных Врат и владельцем огненного меча, был сильнее как физически, так и духовно. — Кроули, пожалуйста, я честно не хочу применять силу, но ты сам заставляешь меня, — остаётся надавить чуть сильнее, услышать треск и... — Это всё ты! — боль уже была просто невыносимой пыткой, из-за чего падший только чудом сдерживал слёзы. — Мелкий, тупой ангел. У меня галлюцинации из-за тебя. Я психически нездоров, опять же, из-за тебя! Я люблю тебя! Ещё с Эдемского сада я намекаю тебе о своих чувствах, а ты дуб дубом! — он уже не мог не кричать. — Мало того, что тупишь шестьдесят веков, так ещё и крылья мне ломаешь, из-за своей же тупости! Азирафаэль спешит слезть с пострадавшего. Он чувствует себя просто ужасно... но это помогло ему узнать проблему демона. — Можешь перевернуться? — самостоятельно Кроули уже не сделает ничего, тем более не перевернётся. Он вообще боится двигаться в таком состоянии. Впервые у него сломаны крылья и сломал их никто иной, как его любимый ангел. — Добить меня хочешь? — с издевкой спрашивает Кроули, уже не сдерживая слёз. — Ну конечно, я — демон, ты — ангел. Мало того, что я не могу любить тебя, так мне вообще находиться с тобой рядом не положено! Хочешь крылья оборвать? Оборви! А потом сожги свои в адском пламени! При виде такого Кроули внутри Азирафаэля всё перевернулось. Ему действительно хотелось сжечь свои крылья за то, что он только что вытворил. Но вместо этого он осторожно кладёт руки на торс падшего, собираясь приподнять его, но натыкается на что-то липкое. — О, Господь всемогущий! — дыхание быстро сбивается, стоит взглянуть на свои пальцы. — Я... Боже, Кроули, я не хотел! Кроули может лишь болезненно проскулить что-то невнятное и так же болезненно ухмыльнуться, прикрывая глаза. Букинист уже дрожащими руками пытается поднять Энтони и не обращать внимания на кровь. У него получается заставить демона принять сидячее положение. — Ты доволен? — Умолкни, я помочь пытаюсь! — но Кроули не желает молчать, он просто не может не обращать внимания на то, что ангел, его любимый ангел, сломал его крылья. — А зачем? Если пытаешься помочь, зачем нужно было ломать мои крылья? Ты хоть представляешь, как это больно? Ты хоть понимаешь, что после падения любая боль ощущается сильнее? Азирафаэль и сам еле сдерживал слёзы, укладывая Кроули на живот и открывая вид на крылья. Они были просто в ужасном состоянии. Ангел никогда не чувствовал себя так паршиво. Он никогда не делал ничего подобного. Погнутые, сломанные перья и... открытый перелом. Лучевая кость была сломана и торчала наружу. Как он вообще умудрился сломать крыло демона, просто вжав его в кровать? Неужели они настолько хрупки? Тогда почему они остались целы, когда Кроули уложил его на своём крыле? Или он неосознанно сделал матрас твёрже? Кроули, более-менее привыкнув к боли, смог успокоиться. Даже это происшествие мешало долго злиться на Азирафаэля. Он старался не двигаться, полностью доверяясь всё ещё любимому ангелу. — Ты собираешься разобраться с этим или продолжишь любоваться своей работой? — зло шипит падший, которому осточертело лежать и ничего не делать. — Я... д-да, сейчас. Херувим осторожно касается перелома ладонью, второй рукой медленно расправляет крыло, одновременно с этим исцеляя его. — О, и про перья не забудь. Это первое, что ты спаганил. Демону даже не нужно было напоминать об этом, хотя, скорее, он сказал это просто, чтобы заставить ангела снова почувствовать себя виноватым. Когда и оперение оказалось целым, будто ничего и не было, Кроули позволяет себе, как и при пробуждении, расправить крылья. — Я готов буду простить любые твои выкидоны, если ты почаще будешь гладить мои крылья, — он лениво поворачивает голову в сторону своего гостя, собираясь улыбнуться, но, наблюдая, как тот пытается скрыть заплаканное лицо, отворачиваясь, быстро подскакивает. — Боже... то есть, Дьявол! — Энтони сам принимается стирать слёзы с ангельских глаз. — Чёрт тебя дери, ангел, прошу, успокойся. Херувим совершенно не успокоился, только заплакал сильнее и начал заикаться. — Я з-застав-вил т-тебя ст-традать. — Нет, что ты, конечно, нет, — Кроули обнял Азирафаэля. — Поверь, у меня нет причин на тебя злиться. — А к-как же к-крылья? — Да хоть в церковь отведи и заставь там ползать — я просто не могу злиться на тебя. К тому же, я должен накормить тебя блинчиками, — не без улыбки заканчивает он. Букинист умолк, утыкаясь носом в тёплое плечо падшего. Он всё ещё чувствовал себя виноватым. — Слушай, — внезапно вскрикивает Кроули, разбудив уснувшую на полу кошку, — а ты можешь лечить психические расстройства? — Ну, я м-могу попробовать. Демон отстраняется, но не убирает рук с ангельских плеч и не разрывает зрительного контакта. Он собирается внимательно наблюдать за Азирафаэлем. — Кроули, дорогой, можешь закрыть глаза? — неуверенно просит ангел, на что его золотоглазый товарищ просто улыбается. — Хорошо. Теперь он не сможет увидеть то, что делает его любимый, зато он может почувствовать. Он чувствует как чужие ладони ложатся на его плечи, поднимаются выше, гладят шею, и замирают на лице, подтягивая его вперёд. Чужие губы накрывают его собственные. Падший мог ожидать чего угодно, но не этого. Хотя он только за, даже если это его не исцелит. Он забивает на всех и вся, снова прижавшись к херувиму. Целовать настоящего ангела было приятнее, чем фантомного. Кроули отвечает на поцелуй, углубляет его, но его тут же отталкивают, и он встречается с испуганным взглядом голубых глаз. — Что? — без особых видимых эмоций спрашивает демон, хотя внутри он ликовал и бушевал одновременно. — Ты первый начал. — Я не совсем это хотел сделать. — Не совсем это? А что тогда? Ты в наглую вторгся в моё личное пространство и поцеловал меня. Я не смог удержаться. Ты сам меня на это толкнул. Соблазн был слишком велик. И кто из нас после этого змей-искуситель? — Прекрати. Я просто пытался помочь. — Да, — подтвердил Кроули, складывая крылья так, будто готов был наброситься на Азирафаэля в любой момент. — А теперь попытайся снова. По-моему твои поцелуи неплохо влияют на моё состояние, — ангел покраснел, отворачиваясь. Его вдруг заинтересовала пустая стена спальни. — Ну же, ангел, всего один поцелуй. — Н-нет! — Да брось! Ангел, просто так ты бы меня не поцеловал! Я, в отличии от тебя, любовь не ощущаю. У меня другая чуйка. Я ни в одной своей форме не смогу понять, почему ты всё ещё здесь и что ко мне чувствуешь. Но тот поцелуй явно что-то значил. — Для тебя возможно, — продолжил стоять на своём херувим. — А я просто хотел исцелить твоё душевное состояние. — Знаешь, как ты можешь полностью меня исцелить и избавить от всех проблем? — ангел бросает изучение "очень интересной" стены и уже смотрит на Кроули, который просто не мог не ухмыляться. — Поцелуй меня снова. Ну а если не хочешь, то давай сходим на свидание. Одно единственное свидание. Азирафаэль всё ещё был красный, и, казалось бы, куда уж больше? Но он смог залиться краской ещё сильнее. — И я отстану. Я уйду. Я больше не буду попадаться тебе на глаза! Ангел, одно свидание. Всего одно. Первое и последние. — Ладно. Конечно, Азирафаэля не устраивало то, что Кроули собирается оставить его одного после их первого и последнего свидания, но он решил не говорить об этом. Кроули выглядел счастливым, как никогда раньше, но внутри что-то кричало ему, что он идиот и не следовало ставить такие условия. Внутри он боялся покинуть ангела и остаться один. Они просто смотрели друг на друга и оба чувствовали боль оттого, что им предстоит разойтись раз и навсегда. — Когда тебе будет удобно? — первым нарушает тишину Кроули. — Может, сегодня? Демон может лишь кивнуть. Неужели его ангел хочет, чтоб его оставили в покое так скоро? Они вспоминают о всё ещё сложенных за спиной крыльях, когда кошка, запрыгнув на постель, начинает тянуться лапой к чёрным перьям. Крылья наконец скрыты. Демон одет. Он поспешил подняться с кровати. — Я думаю заехать за тобой вечером. Может, подбросить тебя к твоей лавке? — Да, спасибо. На удивление Азирафаэля, дорога от дома демона, к книжному прошла без нарушения каких-либо правил дорожного движения. Кроули пропускал пешеходов, останавливался на красном и не превышал скорость. Точно так же он и уехал, когда ангел покинул его машину. Падший вернулся домой, где ждущая перед дверью кошка уже стала привычной. Он не спеша бродит по квартире, готовясь к предстоящему вечеру. Он перебрал все возможные рестораны, даже думал позвать ангела в любимый обоими Ритц, но что-то было не так. А вечер-то всё ближе! Сейчас он стоял в ванной перед зеркалом. Рядом не являлись фантомные букинисты, хотя он бы не отказался от их помощи, подозревая, что ему придётся мучиться с ними целую вечность. Голова всё больше забивалась мыслями о заплыве в освящённом озере или той же реке, после свидания. — Ты слишком быстр для меня, Кроули, — и он вспомнил ещё одну реплику из прошлого. — Точно! — демон ухмыляется, поворачиваясь к Азирафаэлю. — Пикник! А теперь проваливай. Он махнул рукой, прогоняя прочь незваного гостя. Рыжий демон быстро покинул дом, запрыгивая в Бентли. Щёлкнул пальцами. На заднем сидении появились покрывало и плетённая корзинка, из которой выглядывала бутылка вина. На этот раз он решил не тормозить на переходах и светофорах, возвращаясь к привычному для себя вождению.