***
POV USSR Россия никогда не был послушным ребенком, казалось он не понимал обычного языка с самого детства, лишь наказания могли его как-то утихомирить…словно с собакой, я даже уже начал относится так к нему… да и этот его вид… Часто у меня за спиной говорят что отец я хреновый, но это лишь способ воспитания… не больше… В конце концов он мое наследие…***
За окном уже было светло и пора было собираться. Россия лениво свалился с кровати и отключил будильник что уже давно был на полу... это действие помогало хоть немного проснуться. Парень встал и лениво потянулся зевая, после чего поднял одеяло. Он неторопливо начал заправлять кровать, казалось, что это было одно из самых любимых дел мальчика с утра. Но на деле просто получить выговор от отца не хотелось. И все же Россия сделал это по своему: быстро, но аккуратно. А затем сразу же подошел к шкафу и принялся одеваться… Хотелось как обычно что-то неброское, чтобы не привлекать внимания к своей персоне и оставаться в тени. Понадобилось пара минут чтобы определиться с нарядом. Страна взяла скучный однотонный свитер и простые джинсы. Не то чтобы было как-то холодно, но еще добираться, да и всегда можно переодеться. А завершающий штрих — как всегда немного потрепанная временем шапка-ушанка, которую еще подарил России отец. Он неловко взял ее в руки, начал крутить в руках, пробовать ткань и мех пальцами, вспоминая тот день. Уголки рта сами собой приподнялись, пока взгляд устремился куда-то в пустоту. В голове всплыла картина как совок достал из-за спины головной убор. Мужчина со строгим видом поправлял науши, как вдруг возникла мысль, что они похожи на уши московской сторожевой. Совку никогда не удавалась близко рассмотреть так называемые собачье черты его сына, только когда триколор был совсем маленьким… Россия не любил прикосновения не в том возрасте, не в этом. Первое время он часто показывал недовольство и всячески избегал прикосновений родного отца, что ни могло не злить… Но сейчас юноша просто отстраняется и с вызовом смотрит словно ожидал удара. По истине, дикий пес, и даже в особый день он сделал так же, это уже был рефлекс. — Зачем это? — дни рождения всегда праздновались, исключением были лишь особенно тяжелые временна, тогда их просто откладывали на потом. Но подарки все равно были редкостью, праздника в кругу семьи все считали достаточным. — Чтобы прикрыть твои уши...это столь же чувствительное и уязвимое место как крылья у Казахстана, но в отличье от них эти всегда можно спрятать… — коротко пояснил СССР с хмуро смотря как шапочка слегка спала на глаза России. Ушанка явно была ему велика, но тогда Совок просто поправил ее добавив — хотя, может тебе лучше купить новую, а эту оставить на вырост? СССР протянул руку чтобы забрать вещь, а мальчик просто отвернулся. Ребенок не стал ворчать, ругаться или цокать языком, просто едва приподнял уголки рта — Мне нравится, спасибо...***
Но от воспоминаний юную страну прервал стук в дверь, из-за которой после вышел его отец — Нас уже ждут — сухо произносит Совок, смотря как Россия одевается. — Да, сейчас... только умоюсь — неловко бормочет тот и подойдя к тумбе берет упаковку таблеток. Парень прячет их глубоко в карман, забывая про вещь до часа ее предназначения. — Даю тебе пять минут, не заставляй меня злиться… — но в ответ Рос как всегда слабо кивает. Он улизнул в ванную, а СССР просто проводил сына взглядом и устало вздохнул, потирая переносицу. Времени на отдых не было, пора ехать. Совок пошел к выходу из дома, где их уже ждала машина.