Неправильный

Дверь тихо отодвинулась в сторону, и в комнату чинно вошел Лань Чжань. Вэй Ину пришлось приложить огромное усилие воли, чтобы его глаз не дернулся, а сердце наоборот продолжало биться. — Снова привет, Лань Чжань, ты пришел как раз кстати, мы только собирались заваривать чай! — весело махнул рукой Усянь (точнее, он надеялся, что это выглядело весело). — Да, у Вэй Ина оказалось достаточно разнообразное количество трав, — с легкой иронией глянул на мужчину Лань Сичень. — Присаживайся, брат. Ванцзи, прежде чем опуститься у столика, внимательно осмотрел всех присутствующих цепким взглядом и только потом, не сумев выявить никаких непристойностей, сел. В полной тишине Лань Хуань насыпал заварку еще в одну чашку и залил все горячей водой. — Лань Чжань, ты тоже едешь на праздник? Мужчина утвердительно качнул головой, а потом вопросительно глянул на брата. — Я не успел тебе сообщить: Вэй Усянь тоже поедет, он будет представляться Мо Сюаньюем, поэтому особых проблем возникнуть не должно, — сказал Сичень. Ванцзи издал удовлетворительный звук — что-то между «угу» и «мгм» — и потянулся к чаю. В воздухе в буквальном смысле повисло напряжение, и даже обычно болтливый Вэй Ин не мог придумать тему для разговора одновременно для двух братьев. — Кстати, — оживился Сичень, — на праздник приедут главы орденов, в числе которых Не Хуайсан. Скорее всего тебе не удастся с ним поговорить, но сможешь хотя бы его увидеть. Усянь кивнул. Он хотел хоть издалека понаблюдать за кем-нибудь из друзей, понять, что они в порядке. Но больше всего хотелось увидеть Цзян Чэна. Правда, прошлая стычка закончилась плачевно и в этот раз Ванинь тоже явно не прыгнет в объятия брата. — Цзян Чэн, — у Усяня даже голос немного захрипел, — он что-то подозревает. Если я как полоумный незаконнорожденный ребенок поеду на такое важное мероприятие да еще и с Гусу Лань, боюсь, он догадается. — В любом случае, доказательств нет, и если ты будешь все отрицать, то обвинить тебя ни в чем не смогут. Лань Чжань тихо вздохнул, мол: «Чтоб Вэй Ин и ни во что не влез? Да быть такого не может». — Жаль, конечно, что он считает тебя виновным, — немного печально добавил Лань Хуань и кинул сочувствующе-соблазнительный (это невозможно, но чего только не померещится на больную голову) взгляд. Вэй Ин вдруг четко осознал: Сичень знает все, что произошло тогда, много лет назад, все, что знает Лань Чжань. Поэтому и принял его в Гусу, поэтому доверяет. Он поднял полный благодарности взгляд на Первого Нефрита, но идиллию прервал довольно громкий звук — это Лань Чжань поставил на стол чашку, глядя из-подо лба на Вэй Ина. — Что ж, — встрепенулся Лань Хуань, — мне пора, нужно еще ответить Цзинь Гуанъяо. Он встал непривычно неуклюже, хоть ничего и не задел, и, улыбнувшись на прощание, вышел. Под пристальным взглядом Второго Нефрита Вэй Усянь чувствовал себя некомфортно. Особенно действовало на нервы то, что мужчина ничего не говорил. — Да честное слово, не соблазнял я твоего брата! — не выдержал Вэй Ин. — Значит, у вас больше ничего не было? — серьезным тоном, не терпящим лжи, спросил Ванцзи. — Только поцелуи, — честно ответил мужчина, просто не упоминая, в каком количестве. — Буду надеяться на твое благоразумие, — сказал Ванцзи, а потом, уже выходя, добавил: — И не пялься так, это очень заметно. Усянь на секунду замер, а потом рассмеялся. «Вот значит как это выглядит, — подумал он. — Похоже, нужно лучше конспирироваться». Мужчина потянулся к чашкам, чтобы убрать со стола, но так и не коснулся посуды. — Черт, вот как я мог забыть спросить дату праздника! *** Вэй Ин просто хотел заскочить к Лань Хуаню, чтобы узнать дату празднования. Он пришел к его домику и, скрывшись за цветами, уже привычно пролез в окно спальни. Перепрыгнув через кровать, мужчина прошел в соседнюю комнату. — Лань Сичень! — позвал он, но никто не откликнулся. «Что ж, подожду», — решил про себя Усянь и уселся около столика. В глаза отчего-то бросилось одно из писем. Оно было уже распечатанное и в раскрытом виде лежало отдельно ото всех остальных. Природное любопытство взяло верх, и Вэй Ин подтянулся ближе к столу. Благодаря подписи он понял, что письмо отправлено главой ордена Цзинь. «Как раз то, что нужно», — подумал про себя Усянь и принялся читать, впрочем, отпрянув от стола буквально через десять секунд. Цзинь Гуанъяо действительно приглашал Лань Сиченя, а также Лань Чжаня и несколько одаренных заклинателей, на праздник, который, кстати, должен состояться через три дня. Но то, как он это делал, заставило Вэй Ина прервать чтение, сочтя письмо слишком личным. Флирт. Невинный, спрятанный между слов — и не придерешься. Усяню сразу стало понятно, каких именно «братских» отношений хочет мужчина. А возможно, разыгралось его воображение, появилась неуместная ревность. После увиденного показываться на глаза Лань Хуаню больше не хотелось: он обязательно догадается, что Вэй Ин прочитал письмо, если найдет его в своей комнате. И Усянь с неприятным осадком на душе выпрыгнул из окна и пошел в гостевую комнату. *** Тост за благополучие. Тост за здоровье. Тост за вечное процветание Великих Орденов. Тост за любовь, прекрасных девушек, хороший урожай, счастье детей, внуков и правнуков, за все хорошее, за удачную свадьбу двадцатигодовой давности, за мокрую воду, крепкое вино, теплое солнце и дождливый дождь. Лань Хуань боялся, какой тост прозвучит следующим, так как с каждым разом повод осушить пиалы становился все менее значимый, а гул в поддержку все более громкий. — А что же не пьет наш дорогой господин Лань? Кажется, именно долгие уговоры на тему «ну еще один глоток» послужили тому, что мужчина выпил лишнего. Он явственно осознал это, когда, пытаясь встать, понял, что ноги совершенно не слушаются, а мир вокруг непривычно шатается. Конечно, на фоне остальных Лань Сичень выпил немного, но ему этого «немного» хватило с головой. Мысли ничуть не помутнились, зато тело подводило, не желая слушаться хозяина. Еще, как назло, Лань Чжань куда-то пропал. Сидя за низким столиком, Лань Хуань обдумывал, насколько далеко распространятся слухи. Выводы были неутешительными, особенно зная, как меняется история, передаваемая из уст в уста… «Первый Нефрит ордена Лань так напился, что не смог встать со стола» «Лань Хуань заснул на банкете, выпив четыре фляги…» «Говорят, что он напился до невменяемости и переспал с младшей сестрой подруги жены Цзинь Гуанъяо!» От печальных мыслей Лань Сиченя отвлек мелькнувший недалеко черный ушамао, а потом голос Цзинь Гуанъяо раздался совсем близко. — Тебе нужна помощь, брат? И милая улыбка с ямочками на щеках. — Да, — улыбнулся в ответ Лань Хуань, — не мог бы ты помочь дойти мне до комнаты. *** Сичень понял, насколько ошибся, соглашаясь на помощь, когда пальцы Цзинь Гуанъяо сместились на бедро. — Брат, не мог бы сместить свою руку выше, — попросил Лань Хуань, пытаясь отстраниться. Гуанъяо, по-прежнему улыбаясь, погладил кожу через одежды. — О чем ты? Если до этого тревожные звоночки били негромко, то теперь в голове били колокола. — Вот и пришли, — сказал Мэн Яо, и Лань Сичень понял, что они где угодно, но не у его комнаты. — Где мы? — в голосе Сиченя чувствовалось напряжение, он судорожно придумывал пути побега… — А что это вы тут делаете, — раздался сзади голос. Цзинь Гуанъяо резко обернулся: в паре метров от него стоял Вэй Усянь, ну, точнее, Мо Сюаньюй. — Не твое дело! — рявкнул глава ордена. — Пшел прочь! — Нуу, — захныкал «Сюаньюй», — если хочешь, сам уходи. И вообще, называл меня обрезанным рукавом, а сам мужчину втихомолку соблазнить пытаешься. Лицо Цзинь Гуанъяо побелело, брови свелись к переносице, а губы исказились. Он бы наверняка отправил Вэй Усяня очень далеко, но сбоку послышалось: — Что здесь происходит? Брат, с тобой все в порядке? Недалеко от мужчин стоял Лань Чжань. Мэн Яо дернулся, и на его лице вновь расцвела приторная улыбка. — Ничего, я просто помогаю Цзэу-Цзюню добраться до комнаты. Вэй Ин хмыкнул. По лицу Лань Хуаня, на котором смешалось слишком много эмоций, было понятно, что помощью тут даже не пахло. — В таком случае, ваша помощь больше не требуется, — холодно сказал Ванцзи, — я сам доведу брата. Цзинь Гуанъяо как-то нервно кивнул и за несколько секунд исчез. Лань Хуань, потеряв поддержку, вновь чуть не упал, но был пойман Вэй Усянем. Вэй Ин сначала обхватил его за талию, а потом и вовсе подхватил на руки, удерживая под бедрами. — Может, я помогу? — подскочил Лань Чжань, но Сичень уже удобно умостился, уткнулся Вэй Ину в плечо. Лань Чжань только убийственно посмотрел на Вэй Ина, вздохнул и направился к себе, не желая нарушать идиллию вновь. У Вэй Усяня желудок свело судорогой: Лань Сичень уткнулся носом в его теплую шею и обхватил руками. Мужчина даже не заметил, как дошел до нужной комнаты, только застопорился у двери, которую пришлось открывать ногой. Он аккуратно положил Первого Нефрита на кровать и хотел отстраниться, но тот обвил Вэй Ина руками и вжался в грудь. — Не уходи. Это прозвучало не жалобно, не приказным тоном, не соблазнительно, а как-то по-особенному, как умел только Лань Хуань — тепло, так, что захотелось остаться, обнять еще сильнее… А, собственно, кто запрещал? Вот только когда приступ нежности перешёл в тягучие поцелуи, Вэй Ин не знал. Он гладил Сиченя по шее и щекам и не мог оторваться от сладких губ. Отпрянул только тогда, когда в паху потяжелело: нельзя склонять к близости пьяного человека. Усянь упал на кровать, довольно улыбаясь. Лань Хуань умостился на его плече, сопя в ухо. Такой пьяный, растрепанный, с помятой одеждой и покрасневшими щеками. Такой, черт возьми, идеальный! «Похоже мне все-таки удалось урвать в этом мире кусочек счастья», — подумал Вэй Ин прежде, чем провалился в сон.