Prized

Ремус никак не мог сказать, что думал ясно, когда загнал Снейпа в угол в том переулке. Все, что он знал, все, о чем он мог думать, было то, что от этого человека разило его крестником... Гарри, который не был его крестником, как бы сильно он этого ни хотел. И это могло означать только одно: Снейп точно знал, где Гарри. И Гарри, дорогой Гарри, был единственным добром, которое у него осталось в этом мире, несмотря на все то, в чем Тонкс пыталась его убедить. Она никак не понимала, что его не интересуют девушки и что его отношения с Сириусом не были просто дружескими, как бы он ни пытался объяснить ей это. Но на самом деле Ремус загнал Снейпа в угол не раздумывая, а затем был довольно удивлен, когда этот человек на самом деле подтвердил то, что он давно подозревал. Люпин еще не знал точно, что планирует Дамблдор, но было совершенно ясно, что он не принимает интересы Гарри близко к сердцу. Судя по тому, что Снейп говорил в переулке, предположив, что Ремус поверил ему, совсем наоборот. И, помоги Мерлин, Люпин ему поверил. Поэтому, несмотря на то, что его сердце разрывалось от осознания того, что он предает тем самым Джейми, Лили и Сири, он пошел со Снейпом к Темному Лорду. В глубине души он знал, что на самом деле это не предательство, по крайней мере, так он пытался оправдаться перед самим собой. Он никогда не согласится с идеалами Темного Лорда, но сейчас Гарри был самым важным. В конце концов, Джеймс, Лили и Сири, они бы поняли. Они бы хотели, чтобы Ремус был рядом с Гарри несмотря ни на что. Он говорил себе это, но эта мысль была слабым утешением, ведь он никогда не узнает наверняка. Оставалось только надеяться, что он прав. Он догадался, куда они направляются, задолго до того, как они аппарировали и не удивился, что они оказались в Малфой-Меноре. Он даже не удивился, когда Снейп сделал ему последнее предупреждение, потому что знал, кто будет по ту сторону двери. Это будет Волдеморт, и Ремус знал, что ему повезет, если он уйдет с этой встречи живым. Но он должен попытаться. Он должен быть рядом с Гарри, если это возможно. Он был, честно признаться, немного удивлен, когда Снейп войдя в дверь опустился на колени и произнес: “Милорд, я принес вам решение.” Взгляд Темного Лорда был острым. — Разве ты не ручной оборотень Дамблдора? — лениво спросил он, тон его никак не вязался с пронзительным красным взглядом. Ремус подавил рык, который хотел сорваться с его губ. — Я работал на Дамблдора и его орден, да, — сказал он с наигранной мягкостью. Ему потребовалось все, что у него было, каждый кусочек контроля, который он когда-либо использовал на своем волке, чтобы удержаться от рычания на мерзость, сидящую перед ним. Это было для Гарри, и он должен помнить об этом. Гарри не поможет, если Ремус выйдет из себя и его убьют. Губы Волдеморта медленно изогнулись в улыбке. — Я тебе не нравлюсь, да? — Вы убили двух моих лучших друзей и косвенно ответственны за смерть третьего. Сказать, что вы мне не нравитесь, значит ничего не сказать, — Люпин скривил губы, совершенно против своей воли, и добавил саркастически, — сэр. Волдеморт, к его удивлению, тихо усмехнулся. — И все же ты стоишь здесь. Почему? — Волдеморт откинулся на спинку стула и постучал палочкой по столу, демонстрируя беззаботное поведение. И все же Ремус не сомневался, что этот человек может убить его прежде, чем он успеет пошевелиться, если захочет. Честность была единственным выходом, поэтому Ремус глубоко вздохнул. — Гарри у вас, — просто сказал он. — Он все, что у меня есть, и я хочу быть с ним. — Это абсолютно восхитительно, — сказал Волдеморт, немного посмеиваясь. — Думаешь, он может быть нашим учителем? — это, очевидно, было адресовано не Ремусу, а Снейпу, который все еще стоял на коленях. — Я думаю, он один из наших лучших кандидатов, сэр, — тихо ответил Снейп. — Учителем? — осмелился переспросить Ремус. — Ты же не можешь думать, что я позволю Гарри вернуться в Хогвартс, — сказал Волдеморт, качая головой. — Нет-нет, Дамблдор слишком опасен. — Значит, вы ищете кого-то, кто мог бы учить Гарри, — предположил Ремус. Он хорошо показал себя в свое время в качестве профессора защиты и был более чем успешен в большинстве дисциплин, преподаваемых в Хогвартсе. Во всяком случае, достаточно успешен, чтобы Гарри не страдал от плохого преподавания. — Не только Гарри, — Волдеморт покачал головой. — У него будет по крайней мере один компаньон. Я понимаю, что изоляция вредна для мальчиков его возраста. — И вы беспокоитесь о том, что хорошо для мальчиков его возраста? — Спросил Ремус прежде, чем смог остановить себя. Волдеморт выпрямился в кресле, и его пальцы, и без того неестественно бледные, побелели вокруг палочки, когда он сжал их. Затем он выдохнул и его пальцы расслабились. — Не то, чтобы это тебя касалось, Люпин, но благополучие Гарри – одна из вещей, имеющих для меня наибольшее значение. И снова, прежде чем Ремус успел подумать, он выпалил: — Это определенно перемена. Волдеморт не выглядел обиженным. — Так и есть, — согласился он. — И я не собираюсь говорить тебе, почему я принял это решение, потому что, честно говоря, я не совсем уверен, что могу тебе доверять. Твои мотивы, безусловно, достойны восхищения, но они кажутся довольно упрощенными. Ремус вдохнул, потом выдохнул. — Гарри единственное, что осталось от моих друзей, — сказал он тихо. — Вы уже работали с Грейбеком, надеюсь, вы понимаете, что это значит для оборотня, — затем, когда Волдеморт не ответил, он сказал: — Я не жду, что вы доверите мне что-то чувствительное, сэр. Губы Волдеморта скривились в подобии улыбки, на его бледном, змеином лице появилось жуткое выражение. — По крайней мере, ты знаешь свое место здесь. Если, конечно, оно у тебя есть. — Существует еще одно преимущество использования Люпина, — сказал Снейп. Когда Ремус повернулся, чтобы посмотреть на него, он смог разглядеть слабую ухмылку на лице мастера зелий, скрытую завесой его волос. — О? — Голос Волдеморта звучал в лучшем случае вежливо и безразлично. — Поттер уступчив сейчас потому, что он слишком подавлен и болен. Но так будет не всегда. Если Люпин будет на нашей стороне, это поможет мальчику быть более сговорчивым. — Болен? — это слово было резким и требовало немедленного ответа. Ремус, конечно, не возражал, учитывая, что он также хотел бы знать, что случилось с его крестником. — Похоже, милорд, Дурсли были более жестоки к нему, чем мы думали. У него были отметины на спине, которые заразились, потому что я не знал о них. Сейчас их лечат, но пока что он болен, — Снейп напрягся, стоя на коленях, и Ремус понял, что он готовится к боли, которая придет с проклятием Круциатуса. Волдеморт медленно выдохнул. — Встань, Снейп, — рявкнул он. — Пока я не забыл, почему не убил тебя, когда узнал, что ты шпионишь за мной. Снейп поднялся на ноги и низко поклонился. — Милорд очень любезен, — сказал он, но Ремус заметил, как он побледнел. Волдеморт усмехнулся, словно соглашаясь с этими словами. — Итак, я полагаю, что ты был в процессе лечения Гарри, когда Дамблдор вызвал тебя? — Да, милорд, — сказал Снейп. — Но я оставил его на попечение Драко с четкими инструкциями для мальчика. Я знал, что докладывать Дамблдору важно, и знал, что вы захотите услышать о болезни и от меня лично. Лицо Волдеморта потемнело. — Ты не ошибся, — сказал он, — Но я предлагаю тебе вернуться к Гарри. У нас с Люпином будет долгий разговор. Я полагаю, что он не будет готов увидеть Гарри в течение по меньшей мере нескольких дней. — Конечно, милорд, — сказал Снейп. Он еще раз низко поклонился и вышел из комнаты. Дверь закрылась за ним со зловещим стуком, оставив Ремуса наедине с одним из немногих монстров, которые пугали его больше, чем волк внутри. Он глубоко вздохнул, надеясь, что это не так заметно, как он подозревал. *** Оборотень довольно хорошо умел скрывать свои нервы. Этого было почти достаточно, чтобы произвести впечатление на Волдеморта, но не совсем. — Ты понимаешь, что я потребую от тебя очень много клятв, прежде чем позволю тебе приблизиться к Гарри, — сказал он стоящему перед ним волку. Забавно было наблюдать, как скрипят его зубы. — Я и не думал иначе, — наконец произнес он, прищурив янтарные глаза. К несчастью, как ни забавно было наблюдать за оборотнем, пытающимся побороть собственную наглость, нельзя было позволить этому продолжаться. Так начинались такие досадные вещи, как восстания, а у Волдеморта просто не было времени для одного из них. Не говоря уже о том, что последнее, чего он хотел, это чтобы его хоркрукс получил идеи неповиновения. Как бы сильно он ни хотел, чтобы Гарри был счастлив и здоров, учитывая, кем он был для Волдеморта, самым важным была именно его жизнь. Мысль о том, что наглость Люпина может распространиться на Гарри, была совершенно ужасна, учитывая, к чему это может привести. Волдеморт встал и наблюдал, как Оборотень с некоторым удивлением отпрянул. — Если бы я сказал тебе, что потребую, чтобы ты принял метку прежде, чем я скажу тебе хотя бы в какой Гарри стране, что бы ты ответил? Он смотрел, как волк закрыл глаза, глубоко вдохнул и сглотнул. — Я сделаю это, — сказал Люпин. Он сказал это сквозь стиснутые зубы, но все же сказал. — Интересно, — Волдеморт шагал, пока не встал позади волка. — А если бы я сказал, что потребую, чтобы ты присоединился к стае Грейбека, что бы ты ответил? Он наблюдал, как волк содрогнулся всем телом. — Я сделаю все, что в моих силах, — сказал он. — Но я не могу обещать, что не разорву ему горло зубами. Волдеморт нахмурился, размышляя. — Не знаю, готов ли я принять решение насчет тебя сегодня, Люпин, — сказал он. Честно говоря, он не знал, когда это произойдет. Он понаблюдает за волком, прежде чем захочет так или иначе сказать, что он будет с ним делать, примет он его или нет в качестве потенциального наставника Гарри. — Какие бы тесты мне ни нужно было сдать, какие бы задания я не должен был бы выполнить, дайте мне знать. Я просто... — он замолчал. — Ты просто? — повторил Волдеморт, его тон превратил это в вопрос. — Я просто хочу его увидеть. Знать, что он жив, — Люпин с трудом выдохнул. — Знать, что вы не планируете убить его в конце концов, теперь, когда он у вас. Волдеморт обошел волка и прислонился к столу. Он небрежно постучал палочкой по руке и внимательно посмотрел на него. Люпин склонил голову, стиснул зубы, но взгляд его оставался непоколебимым. Наконец Волдеморт улыбнулся и увидел, как глаза волка расширились от удивления. — Клянусь тебе, Ремус Люпин, своей магией, что я намерен сделать все от меня зависящее, чтобы Гарри Поттер выжил в этой войне и чтобы он процветал в жизни, которая придет после. Я не собираюсь причинять ему боль и буду работать изо всех сил, чтобы этого не случилось, — Волдеморт почувствовал, как тяжесть клятвы легла на его магию и удовлетворился этим. Он сделает все, что в его силах, чтобы хоркрукс был здоров, счастлив и, самое главное, жив. *** Ремус не знал, чего ожидать, когда вошел в кабинет Темного Лорда, но определенно не услышать, как тот поклялся своей магией сделать все возможное, чтобы сохранить Гарри живым. Он даже не мог понять, насколько искренне удивился, услышав эти слова из уст Волдеморта. Он знал, даже не задумываясь об этом, что Дамблдор никогда не дал бы такой клятвы. Ремус закрыл глаза и склонил голову, что можно было истолковать только как жест покорности. — Я провожу тебя в твои временные комнаты, — тихо сказал Волдеморт в тишине своего кабинета. — Ты не будешь под охраной и ничто не удержит тебя здесь. Если ты уйдешь, не пытайся вернуться. Тебя убьют прежде, чем ты доберешься до дверей поместья. Люпин склонился в низком поклоне. — Я не буду, — сказал он тихо. — Спасибо. Он ни на минуту не допускал мысли, что действительно останется без охраны или что ему удастся сбежать, если он попытается уйти. Он знал слишком много. Он мог не знать, почему Волдеморт изменил свое мнение о Гарри, но он знал, что Дамблдор очень хотел бы получить эту информацию. Возможно, когда-нибудь эта информация и дойдет до Дамблдора, но не от Ремуса. Не после клятвы, которую только что дал Волдеморт. Комнаты были довольно милыми, почти уютными, с книжными полками, набитыми книгами. — По крайней мере, мне не будет скучно, — пробормотал он себе под нос, когда дверь за ним закрылась. Он проверил ручку, потому что не смог удержаться, и дверь легко распахнулась под его прикосновением. Он даже вышел в коридор, и никто его не остановил. Он не осмеливался идти дальше. Он не хотел рисковать и упустить шанс увидеть Гарри своими глазами. — Джеймс, — тихо прошептал Ремус, входя в комнату и закрывая за собой дверь. — Лили, Сириус, надеюсь, вы простите меня за то, что я собираюсь сделать. Гарри – это все, что у меня осталось, и я должен присматривать за ним. Мне очень жаль. Он не получил ответа, но и не ожидал его. В конце концов, он остался один. Он только надеялся, что они поймут.