Prized

Гарри устал сидеть взаперти в крошечном гостиничном номере даже не смотря на то, что в отеле была куча занятий, которые никогда не были бы доступны ему у Дурслей. Например, тут были бассейн и комната с игровыми автоматами, но они уже надоели ему настолько, что он не мог их видеть. По крайней мере, Драко имел тенденцию отвлекать его игрой в шахматы, когда Поттер становился слишком беспокойным. Гарри всегда проигрывал. Гарри хотел свою метлу. Он хотел спокойно летать, не рискуя быть замеченным магглами или членами Ордена. Кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем он сможет это сделать? Продлится ли его пребывание в этом отеле до конца войны? Эта мысль была ужасна. Если он не мог летать, то, по крайней мере, хотел практиковать свою магию, работать над защитой или трансфигурацией, или, на худой конец, даже зельями или гаданиями! Он ненавидел сидеть взаперти. Даже в компании Драко, которую поначалу не ценил, Гарри не мог отделаться от мысли, что это слишком похоже на прибывание у Дурслей. Сидеть взаперти было все равно что сидеть в той ужасной комнате, где его кормили через кошачью дверцу, которую дядя установил на двери, и Гарри это ненавидел. — Мы не будем здесь слишком долго, — сказал Драко, сидевший рядом с ним на диване. Блондин отказался развлекать его этим вечером и Гарри не мог даже отвлечься на игру во Взрывающиеся Карты. Телевизор был включен, но это не помогало. — Ты этого не знаешь, — угрюмо сказал Гарри. Они могут пробыть здесь, по крайней мере, до конца учебного года. Это было ужасно, и он ненавидел это. Самое интересное, что произошло за все время его пребывания здесь, не считая болезни, которая, по крайней мере, немного отвлекала, было прибытие курьера Волдеморта. Это отвлекло его внимание на несколько часов. Теперь у него не было никаких развлечений. За исключением Драко, конечно, который не заслуживал плохого настроения Гарри. — Я знаю, что Темный Лорд действительно хочет лучшего для тебя, — участливо ответил Драко. — А поскольку зачахнуть от скуки тебе не поможет, он не оставит нас здесь надолго. — Я уверен, что невозможно умереть от скуки, — указал Гарри. — Иначе все ученики Биннса давно бы умерли, и Хогвартсу не оставалось бы ничего другого, как заменить его. Это сухое замечание вызвало у Драко смешок, и Гарри усмехнулся тоже. Как только он свыкся с тем фактом, что застрял с блондином, и как только он свыкся с мыслью, что на самом деле этот слизеринец может нравиться ему как друг, он обнаружил, что смех Драко был прекрасным звуком. И одним из редких светлых моментов дня стало то, что он услышал его. — Я не знаю, — Драко был задумчив. — Казалось, Дамблдор всегда получал удовольствие от опасных вещей. Помнишь то наказание в первый год? В Запретном лесу? — Как я мог забыть? Ты был так напуган! — засмеялся Гарри. — По праву! — Драко ударил его одной из подушек с дивана. — Я не виноват, что ты идеальный гриффиндорец, который никогда не знал страха! Гарри посерьезнел. — Я познал страх, — тихо сказал он, и вся радость исчезла из его голоса. Он вздрогнул и подтянул колени к груди. — Гарри... — начал Драко, но прервался. — Прости, я не имел в виду... — Я знаю, — Гарри улыбнулся, но улыбка вышла совсем не счастливой. — Ты просто... ты понятия не имеешь, каково это – быть мной так долго, как я был собой. Иногда это ужасно. — Хочешь поговорить об этом? — Драко повернулся к нему, явно готовый к обсуждению, если Гарри захочет. Поттер вздрогнул. — Не думаю, что ты захочешь услышать о том, через что я прошел. Он правда не думал, что кто-то захочет. К тому же он не был уверен, что хочет об этом говорить. Какой от этого прок? — Я хочу услышать все, о чем ты хочешь мне рассказать. Его слова были теплыми и весомыми, как будто они что-то значили. Гарри обнаружил, что его щеки вспыхнули против воли, и он не знал почему. — Ох, — тихо сказал он, — с чего мне начать? — С чего захочешь, — немедленно отозвался Драко. Гарри только покачал головой. — Я понятия не имею, с чего начать. Это было... — он снова невесело рассмеялся. — Это было тяжело. — Для начала расскажи, что именно сделал Гриффиндор, чтобы украсть кубок у Слизерина в наш первый год, — предложил Драко. Теперь Гарри рассмеялся по-настоящему. — Все было не так уж плохо! — он выпрямился и немного расслабился. — Я имею в виду, что технически я убил Квиррелла, но он сам напросился. Он пытался украсть философский камень для Волдеморта, и Рон, Гермиона и я остановили его. Мимолетная радость Гарри исчезла при воспоминании о его бывших друзьях. — А как Невилл получил очки? — резко спросил Драко, как будто пытался сбить Гарри с толку. Возможно, так оно и было. Если Гарри что и заметил, так это то, что Драко был очень чувствителен к его настроению. Гарри снова расслабился и улыбнулся. — Он пытался остановить нас от погони за камнем. Он боялся, что мы снова попадем в беду и из-за этого потеряем баллы. Драко открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент раздался стук в дверь. Драко нахмурился и повернулся ко входу. Затем он вытащил палочку. — Будь здесь, — сказал он. Гарри не двинулся с места, но повернулся и уставился на дверь поверх спинки дивана. — Это еще один курьер? — спросил он. — Если и так, то я не знал, что он придет, — Драко покачал головой. — Так что оставайся там и будь готов бежать, если я скажу. Гарри кивнул. — Хорошо, — сказал он вслух, когда понял, что Драко не видит, как он кивает. Драко посмотрел в глазок, нахмурился и крепче сжал палочку. Он схватился за дверную ручку, и прежде чем успел ее открыть, дверь сорвало с петель особенно сильным проклятием. Драко отлетел и с тошнотворным стуком ударился о стену. Гарри вскочил на ноги, рука автоматически потянулась к палочке. Он поднял ее и указал на дверь, но это не помогло. Его палочку вырвал из руки мощный «Экспеллиармус» – это сбило его с ног и швырнуло на кофейный столик. Голова Гарри закружилась от силы, с которой он ударился, тело болело, и он попытался подняться на ноги. Но прежде чем он успел это сделать, перед ним возникло лицо директора. — Заклинания класса авроров гораздо сильнее, чем вы привыкли иметь дело, мистер Поттер, — сказал он сухо и почти весело. — Орден разочарован в вас. Боюсь, нам придется принять некоторые коррективные меры. Гарри даже не знал, что это означало. Он не знал, жив ли Драко и что происходит. Прежде чем он успел это выяснить, директор поднял палочку и все погрузилось во тьму. *** Гарри проснулся с затуманенной головой и едва различающими что-либо в мягком свете глазами. Он моргнул несколько раз, но это не помогло очистить их от пленки, которая, казалось, была на них. Он хотел протереть глаза, но не смог и понял, что привязан к стулу. — Директор? — дрожащим голосом спросил он. Он не знал, кто еще мог держать его связанным. Это был не Волдеморт, не после того, как он передумал. По крайней мере, он надеялся, что это не Волдеморт. Люди так часто переходили на другую сторону... что, если так? Что, если он больше не имел ни одного места, которое может считать безопасным? Гарри вздрогнул. — Я так разочарован в тебе, Гарри, — сказал Дамблдор позади него. — Ты убежал, перешел на сторону Волдеморта. И ради чего? Зачем ты это сделал? Гарри открыл было рот, чтобы рассказать Дамблдору о том, что рассказал ему Снейп, но тут же закрыл его. Возможно, Дамблдор не знал, что Снейп на самом деле не был ему верен. Может быть... если бы это было так, может быть, Гарри все еще был бы жив. Как-то. Если ему повезет. — Что с Драко? — спросил он вместо этого. Дамблдор слегка усмехнулся. — Уверен, что не знаю. Мы не останавливались, чтобы проверить его. Но Муди был тем, кто атаковал его, и ты должен знать, что он точно не сдерживает свои удары, когда дело доходит до Пожирателей Смерти. Гарри не удивился, обнаружив, что его глаза затуманились от слез при этих холодных словах. — Вы убили его? — спросил он тихим голосом. Задыхаясь, он с трудом проглотил застрявший в горле комок. — Мы не можем быть уверены, но скорее всего, — Дамблдор не засмеялся, но в его голосе не было и недовольства этой идеей. — А теперь, Гарри, боюсь, нам придется заняться коррекцией твоего поведения. Я не могу позволить тебе убегать, когда вздумается. Что будет с остальным волшебным миром, если их спаситель покинет их? — Я никогда не просил быть чьим-то спасителем, — сказал Гарри. Он вздрогнул, когда директор наконец появился в поле зрения. Было бы лучше, если бы Дамблдор выглядел так, будто ему понравится то, что произойдет, но вместо этого он просто выглядел... нейтральным. Как будто то, что должно было произойти, ничего не значило. Улыбка Дамблдора была слабой. — Увы, Гарри, от нас часто требуют многого, чего мы никогда не хотели, — сказал он. Он протянул руку и погладил Гарри по голове, как ребенка. — Знаешь, я никогда не просил, чтобы мне противостоял Гриндевальд. Это был просто мой жребий в жизни, что-то, что выпало мне, и никто другой не сделал бы этого. Гарри сглотнул, когда директор поднял палочку. — Вы не можете... — он глубоко вздохнул. — Вы не можете использовать проклятие Империус на мне. Это не сработает. У меня иммунитет. Я узнал об этом на четвертом курсе, когда Крауч маскировался под Муди. — К счастью, есть очень много других способов контроля над людьми, которые вряд ли будут сотрудничать, — сказал директор, его нейтральное выражение лица стало искренне довольным. — Я бы сказал, что это совсем не больно, потому что ты, вероятно, не почувствуешь никакой физической боли, но умственно... Ну, скажем так, я буду удивлен, если ты будешь в здравом уме, когда все это закончится. Прежде чем Гарри успел возразить, директор поднял палочку и начал читать заклинание. Ритуал, ибо это был он, казалось, длился целую вечность. Директор несколько раз обошел вокруг него, его палочка находилась в постоянном движении, его голос поднимался и опускался, когда он произносил слова заклинания. В какой-то момент кто-то в капюшоне шагнул вперед и запихнул зелье в горло Гарри, а в другой момент кто-то сделал это еще раз. Гарри был бессилен сопротивляться, и даже когда он попытался выплюнуть зелье, ему это не удалось. Что бы они с ним ни делали, он не мог их остановить, как бы ни старался. Как будто он не мог заставить свое тело повиноваться, пока директор так распевал. А потом все закончилось. Пение прекратилось, и директор встал перед Гарри с искренней восторженной улыбкой на лице. — Как ты себя чувствуешь, мой дорогой мальчик? — спросил его Дамблдор. Гарри открыл рот, чтобы послать старика к черту, но вместо этого сказал: — Я так рад вернуться, сэр. Я очень испугался, когда Волдеморт схватил меня. Я думал, что это конец, — Гарри почувствовал, как его губы изогнулись в самоуничижительной улыбке, которую он не мог убрать с лица. Он хотел что-то сказать, что угодно. Сказать директору, что это неправда, что он впервые почувствовал себя в безопасности под опекой Волдеморта, или, может быть, даже, что он не с Волдемортом, но он не мог заставить свой рот работать. — Я так рад слышать это, Гарри, — Дамблдор отвязал его, и Гарри попытался встать, чтобы убежать прежде, чем что-нибудь случится. Вместо этого его тело вытянулось, неторопливо, как будто ему было все равно. — Хорошо вернуться в Хогвартс, сэр. Вам что-нибудь нужно от меня в этом году? — услышал Гарри свой вопрос. Он не стал слушать, что директор скажет в ответ. Ему хотелось плакать, казалось, что он плачет, но щеки были сухими. Его глаза не были затуманены слезами. Гарри закричал про себя, но его никто не услышал. Теперь его тело стало его клеткой. Не существовало ничего, что он мог делать.