Prized

Наблюдая, как Гарри обожает Джинни, Рон ощутил приступ тошноты. На самом деле это был не Гарри, и в этом была вся проблема. Он надеялся... он надеялся, что ошибся, что Джинни не знала о ритуале, который удерживал Гарри под контролем, но после разговора с ней он просто... Рон стиснул зубы и отвел взгляд. Его сестра, очевидно, была таким же монстром, как и все остальные, вовлеченные в этот беспорядок, и он не мог просто продолжать болтать о своем решении. Пришло время действовать, и Рон... как бы ему ни была ненавистна эта идея, он точно знал, что должен сделать. Только через день ему удалось передать Малфою записку с просьбой встретиться в комнате Требования. Он не знал, появится Малфой или нет, и у него не было никакой возможности выяснить это, поэтому он просто отправился туда после ужина и ждал. Он с облегчением увидел, что Малфой пришел и довольно подозрительно притаился возле статуи Барнабаса. Заметив Рона, он выпрямился. — Значит, принял решение? — спросил он напряженным, но нейтральным голосом. Рон не был уверен, но ему показалось, что он впервые слышит, чтобы Малфой говорил без насмешки в голосе. — Я помогу тебе, — сказал Рон и проглотил горечь, которая поднялась в нем, когда он произнес эти слова. Он, помогающий Малфою. Что скажет его семья? Рон отбросил эту мысль. Какая разница, что они скажут? Если они были готовы потворствовать ритуальным связываниям Гарри только для того, чтобы заиметь больше денег... И подумать только, когда-то, когда он был моложе и глупее, ему тоже были нужны только деньги Гарри. От воспоминаний о прошлых мыслях его затошнило. Малфой, казалось, сразу сдулся. — Спасибо, — выдохнул он, и слова прозвучали скорее как вздох. — Большое тебе спасибо. — Я знаю несколько входов и выходов из школы, к которым у вас может не быть доступа, — тихо сказал Рон. Он не мог поднять глаза, когда говорил это, чувство предательства тревожило его. Да, он спасал Гарри, но какова будет цена за его действия? — Пойдем со мной, — сказал Малфой. — Если мы передадим информацию непосредственно Северусу, он сможет передать ее Темному Лорду гораздо быстрее, чем мы. Рон проглотил подступившую к горлу желчь и постарался не обращать внимания на неуверенность. Он сделал правильный выбор. Он должен был, потому что все остальное... он не мог позволить Гарри страдать так, как он страдал. Он просто... он не мог. Профессор Снейп открыл дверь, когда Малфой постучал, и поднял бровь при виде Рона. Несмотря на возможное удивление, хотя Рон и не казался удивленным, он впустил обоих мальчиков в свои личные комнаты без малейшего колебания. — Итак? — спросил Снейп. — Я знаю несколько ходов в замок, о которых Тот Чье Имя Нельзя Называть может не знать, — тихо сказал Рон, не отрывая взгляда от ковра профессора. — Вы? — голос Снейпа звучал в лучшем случае нейтрально. — Да, — сказал Рон. — Об одном из них, том, что в Визжащей Хижине, вы должны знать, профессор, — при этих словах Снейп злобно выругался, и Рон резко поднял голову. — Сэр? — Как я мог забыть о... — Снейп покачал головой. — Неважно. О каких других вы знаете? Рон судорожно вздохнул. — Еще один есть в подвале Сладкого Королевства. О нем знают только близнецы, Гарри, Гермиона, я и профессор Люпин. — Люпин знает? — вопрос был коротким и резким, и когда Рон поднял глаза, Снейп выглядел убийственно. — Ты в этом уверен? — вопрос был задан низким, разъяренным рычанием. Рон не мог понять, что вызвало его гнев, и пожал плечами. — Ходы были на его карте, сэр, — сказал он. — На четвертом этаже за зеркалом есть проход, но он провалился, и я не знаю, куда он выходит. Профессор Люпин может знать, я не уверен. И есть еще один проход за статуей Григория Льстивого, но опять же, я не знаю, куда он ведет. — И все это с той проклятой карты? — уточнил Снейп со странным выражением лица. Ярость улеглась, но Рон не знал, что осталось. — Да, сэр, — сказал Рон. Поколебавшись, он добавил: — Малфой собирался выяснить, что будет с детьми… — он замолчал. Он хотел спросить, но не знал, как задать вопрос, на который хотел получить ответ. — Волдеморт не имеет никакого намерения причинять вред невинным детям. Он верит, что они – будущее нашего мира, и не заинтересован в уничтожении поколения, которое последует за нашим. Рон выдохнул и кивнул. — Ладно, — сказал он. — И... и он... он хочет... он хочет, чтобы с Гарри все было в порядке? — Он хочет этого больше всего на свете, — ответил Снейп. — Возможно, больше, чем он хочет, чтобы Хогвартс был взят, если быть абсолютно честным, — он сверился с календарем и кивнул. — И знаете что, мистер Уизли? Вы пришли как раз вовремя, чтобы Темный Лорд нанес удар на Хэллоуин, если захочет. Рон сглотнул. Он взглянул на календарь. 29 октября. Гарри находился под контролем ритуала уже два месяца, и кто знает, каким он будет, когда наконец выйдет из под него? Мысль была ужасающей. Возненавидит ли он Рона? Сможет ли он... сможет ли он вообще ненавидеть кого-нибудь? — Спасибо, — снова сказал Малфой. Он не смотрел ни на Рона, ни на Снейпа, а смотрел себе под ноги. — Я не мог... я пытался разобраться с исчезающими шкафами, но не смог. Если бы ты не сообщил нам о тайных ходах... Рон смущенно пожал плечами. — Думаю, мне следует вернуться в гриффиндорскую башню, пока кто-нибудь не хватился меня, — пробормотал он, не глядя ни на одного из них. — Я останусь с Гарри в ночь Хэллоуина, буду защищать его от любых... от любых нападений. Тот факт, что он, вероятно, будет защищать Гарри от своих сокурсников, может быть, от сестры и Гермионы, был ужасающим, но Рон мог это сделать. Это было меньшее, что он мог сделать для Гарри. Вернувшись в башню он обнаружил, что его не хватились, и в его отсутствие Гарри сделал Джинни предложение. Рона снова затошнило, но совсем по другой причине. Его сестра не была той, кем он ее считал, если она могла так поступить с Гарри. И его мать не была тем человеком, за которого он ее принимал. Он не знал, кто кем был, уже нет. *** Северус не стал дожидаться, пока его позовут, вместо этого он просто солгал директору, что его вызвали, и немедленно отправился к Волдеморту. Он нашел Темного Лорда в его кабинете и быстро рассказал ему о тех местах, о которых ему сообщили. — Меня беспокоит, что Люпин знал о большинстве из них, — сказал Северус, закончив свой доклад. Он понимал, что, возможно, подписывает вервольфу смертный приговор, но его приводила в ярость сама мысль о том, что Люпин мог держать ключ к спасению Гарри все это время. Глаза Волдеморта сузились. — Неужели? — спросил он шелковистым от раздражения голосом. Он встал и вышел из комнаты, жестом приказав Северусу следовать за ним. Они нашли Люпина в библиотеке, тот читал, перевязывая то, что могло быть только недавно сформировавшейся Темной Меткой. Северус не мог представить, что Люпин был готов пойти на этот шаг, но не сказал бы им о проходах в Хогвартс, но все же... какое еще могло быть объяснение? Круцио, слетевшее с губ Лорда, не было неожиданностью, и Северус вздрогнул, когда Люпин упал на землю и начал корчиться и кричать в агонии. Не то, чтобы Северус считал, что тот этого не заслуживает, просто ему хотелось, чтобы оборотню дали шанс объясниться. Волдеморт отменил заклинание и тут же рявкнул: — Расскажи мне о тайных ходах в Хогвартс и из него. Люпин выглядел совершенно сбитым с толку, его янтарные глаза затуманились. Сначала Северус подумал, что это из-за проклятия, которым его только что ударили, но по мере того, как оно продолжалось, он понял, что это скорее было игрой. — Ходах? — наконец переспросил Люпин. Глаза Волдеморта сузились. — Встреться со мной взглядом, волк, — рявкнул он. Люпин, не колеблясь, встретил взгляд Волдеморта. Северус вздрогнул, услышав, как Темный Лорд раздраженно прошипел «Легиллименс!». Его сочувствие росло, когда Волдеморт держал заклинание слишком долго, пока нос Люпина не начал кровоточить, а из глаз не потекли слезы боли. Когда Волдеморт отпустил его, Люпин рухнул на землю с тихим, прерывистым криком. — Он помнит их, но смутно, и мне пришлось копаться в его голове, чтобы найти их, — в голосе Волдеморта звучало крайнее отвращение. — Есть шанс, что его каким-то образом заставили забыть о них, хотя я не могу представить, кто мог это сделать. — Может, Дамблдор? — рискнул Северус. — Если он сомневался в преданности волка, тогда, может быть... — и все же это было не совсем правильно. Почему Люпин забыл о проходах? Волдеморт пожал плечами. — Полагаю, это возможно, — он встал и пнул Люпина носком ботинка. — Вставай, волк. Мы идем спасать твоего драгоценного Гарри через два дня, в ночь Хэллоуина. Полагаю, ты захочешь присоединиться к нам? Несмотря на боль, Люпин сумел подняться на колени и вытер кровь, хлынувшую из носа, рукавом халата. — Да, милорд. Простите, что не помнил об этих ходах. — Это забота на другой день, — пренебрежительно сказал Волдеморт. — У меня сейчас слишком много забот, чтобы гадать, кто копался в твоей голове. Северус, отведи его к Нарциссе, пусть она его осмотрит. Я не был осторожен с его мыслями. Северус кивнул и осторожно помог Люпину подняться на ноги. — Да, милорд, — он не поднимал головы, пока Волдеморт не скрылся из виду, а затем повел Люпина в кабинет леди Малфой. — Ты правда не помнишь о проходах? — спросил он, пока они шли. Люпин покачал головой. — Нисколько, — устало ответил он. — Ты сказал, я знал о них? Я часто ими пользовался? — Один из них ты использовал каждое полнолуние в течение семи лет в Хогвартсе. Ты использовал его же на третьем курсе Гарри, когда охотился за Сириусом Блэком, так что да, я бы сказал, что ты часто ими пользовался. Северус не мог представить, чтобы кто-то, кроме Дамблдора, забрал память Люпина о тайных ходах. Он был единственным человеком, которому это могло понадобиться, хотя Северус честно не мог представить, почему Дамблдор сделал это. Какие у него были причины сомневаться в преданности Люпина? С вопросом придется подождать, если вообще удастся найти ответ. Возможно, Дамблдор становился все более параноидальным по мере приближения к смерти, хотя в этом случае его продолжающееся доверие к Северусу имело мало смысла. Или, может быть, это объясняло, почему он не сообщил Северусу об операции по спасению Гарри. Так или иначе, они прибыли в офис Нарциссы, и теперь та порхала вокруг Люпина, издавая тихие звуки отчаяния. Северус ускользнул и немедленно вернулся в Хогвартс, чтобы доложить Дамблдору какую-нибудь ерунду о нападении, которое должно было произойти в Хэллоуин. Диагон Аллея казалась безопасной ставкой, это он и сообщил Дамблдору. Темный Лорд посвятил все свои силы нападению на Косой переулок, желая остановить торговлю магов в свой любимый день года. Это гарантировало, что все члены Ордена будут размещены в Косом переулке и, будем надеяться, будут недоступны, когда Дамблдор неизбежно призовет на помощь. Или, если и будут доступны, не доберутся вовремя. Не раньше, чем Волдеморт сможет захватить школу. Директор купился на эту ложь, как и на любую другую. Это было так просто, что Северус почти чувствовал себя виноватым, обманывая старика, но он подумал о ребенке Лили, который оказался под контролем жуткого ритуала, о ребенке Лили, принесенном в жертву из-за хоркрукса внутри него, и безжалостно подавил чувство вины. Ему здесь не место, больше нет.