Prized

— Мальчик Уизли – наш лучший шанс выяснить, какой ритуал использовал Дамблдор, — тихо сказал Темный Лорд. Ремус моргнул и удивленно ответил: — Я не знал, что он имеет какое-то отношение к ритуалу. Волдеморт пожал плечами. — Он, очевидно, наблюдал за процессом. Он попросил пергамент и перо, чтобы записать то, что может вспомнить, но он может не знать, что именно важно. Я бы хотел, чтобы ты и Северус поговорили с ним о его воспоминаниях, пока я буду обсуждать ритуал с Дамблдором. Ремусу не нужно было объяснять Волдеморту, что слово "обсуждать" ничего не значит. — Почему вы хотите, чтобы я был там? — спросил он. А потом вздрогнул, когда палочка Волдеморта дернулась. — Не то, чтобы я не хотел, — поспешно добавил он. — Это не так. Я более чем счастлив быть полезным, я хочу, чтобы Гарри был свободен, как и все остальные, я просто не уверен, что смогу помочь. — Северус не очень хорошо ладит с большинством своих учеников, — коротко сказал Волдеморт. — Мне дали понять, что вы были исключительным учителем, когда преподавали здесь. Я уверен, что мальчик Уизли лучше отреагирует на вас двоих, чем на одного Северуса. Ремус вовсе не был в этом уверен. В конце концов, когда Рон видел его в последний раз, он был на стороне света. Впрочем, как и Рон. — Конечно, я с удовольствием помогу вам, — сказал он наконец и низко поклонился. Волдеморт фыркнул. — Тогда иди. Северус ждет тебя в башне Гриффиндора. Люпин немедленно откланялся и пошел через школу. Волдеморт обосновался в старом кабинете Дамблдора, и остальная школа выглядела почти так же, как когда Ремус преподавал. Он не сомневался, что при Волдеморте ситуация сильно изменится, и хотя какая-то часть оборотня оплакивала грядущие перемены, остальная его часть знала, что у него нет времени думать об этом. Оборотень без проблем добрался до башни и в короткие сроки оказался перед одной из мальчишеских спален, где его ждал Снейп. Люпин собирался постучать, но замер, когда Северус схватил его за запястье. — Ты готов к этому? — тихо спросил он. — Не знаю, — ответил тот, немного поколебавшись. Рон будет первым человеком после Северуса, кто узнает, что он сменил сторону. — Ты готов к плохой реакции? — Северус не отпустил его запястье, и Ремус подумал, что Северус, возможно, пытается утешить его. — Не то чтобы я думал, что он плохо отреагирует, но на всякий случай… Ремус глубоко вздохнул. — Я не знаю, — снова сказал он. — Но это, кажется, наш лучший шанс освободить Гарри, и Волдеморт, похоже, думает, что будет легче, если я буду здесь. Северус пожал плечами и отпустил его. — Тогда, если ты думаешь, что готов, — сказал он и кивнул на дверь. Ремус еще раз глубоко вздохнул, поднял руку и резко постучал. Через несколько мгновений дверь открылась, и его приветствовало потрясенное лицо Рона. — Мы можем войти, мистер Уизли? — вежливо спросил он. — П-профессор Люпин? — спросил Рон, широко раскрыв глаза. — Я не знал, что вы... в плену... — Он замолчал и посмотрел на руку Ремуса, где его темная метка была обнажена для всех. Рон сглотнул и отступил назад. — Право. Тогда входите. Ремус и Северус вошли в комнату и закрыли за собой дверь. Ремус подождал минуту, не скажет ли Рон что-нибудь о его изменившемся статусе, но, когда Рон ничего не сказал, вздохнул. — Я слышал, ты записываешь свои воспоминания о ритуале? Рон кивнул, подошел к кровати и вернулся с толстым свитком пергамента. — Я видел это несколько раз. Поэтому я записал все, что смог вспомнить. Я также обратил внимание на то, как быстро ритуал приходил в упадок. — В упадок? — резко спросил Северус. Рон вздрогнул и сделал шаг назад. — Я не... я имею в виду, то есть... — Все может оказаться важным, — мягко сказал Ремус. — Если ритуал ослаблял свое действие, мы должны это знать. — Казалось, что он ослабевает. Однажды Гарри написал письмо с просьбой о помощи, хотя это было в самом начале его пребывания под действием заклинания. Гермиона немедленно отвела его к директору, и после этого Дамблдор начал выполнять ритуал через день. — Интересно, — пробормотал Северус. Ремус взглянул на него, но взгляд его был отстраненным. — Вы замечали еще какие-нибудь признаки, что ритуал слабеет? Рон покачал головой. — Мне жаль, — сказал он. — Я просто... мы здесь вообще не изучаем ритуальную магию, так что я не знал, что может быть важно. Я не обращал особого внимания на то, как это выглядело прямо перед тем, как Дамблдор повторял ритуал. Снейп вздохнул. — Спасибо, — отрывисто сказал он, взял у Рона свиток пергамента и повернулся, чтобы уйти. Ремус слегка улыбнулся Рону. — Если вспомнишь что-нибудь еще, пожалуйста, дай нам знать. Мы все хотим освободить Гарри как можно скорее. — Если я вспомню что-нибудь еще, я позову вас, — кивнул Рон. Ремус тоже повернулся, чтобы уйти, и уже собрался уходить, когда Рон издал тихий звук. Обернувшись, он увидел, что Рон хмурится. — Не думаю, что я это записал, но ближе к концу Дамблдор проводил ритуал каждую ночь. — Спасибо, мистер Уизли, — коротко сказал Снейп. Дверь за ними закрылась, и Ремус вслед за Северусом вышел из башни. Как только они ушли, Ремус спросил: — Эта информация поможет? Северус пожал плечами. — Каждая крупица информации помогает на данном этапе. Не думаю, что Волдеморту повезет с получением информации от Дамблдора, так что нам придется собирать ее самим. Ремус нахмурился. — Если Дамблдор не собирается помогать, тогда почему Волдеморт хотел, чтобы его пощадили во время боя? Северус посмотрел на него, как на идиота. — Потому, что он хотел убедиться, что Дамблдор достаточно настрадается перед смертью, конечно. Смерть в бою была бы слишком хороша для Альбуса. Как только Северус сказал это, Ремус почувствовал себя идиотом. Конечно, у Волдеморта были именно такие причины. — Действительно, — пробормотал он, покраснев от собственной глупости. — Я должен был это понять. Северус нахмурился. — Не чувствуй себя глупо, — коротко сказал он. — В конце концов, не так уж плохо, что твои мысли не сразу текут в этом направлении. Глаза Ремуса расширились, а щеки запылали уже совсем по другой причине. — Спасибо, — пробормотал он. Остаток пути он смотрел себе под ноги, а когда они вошли в кабинет Волдеморта, спокойно начал читать один из листов пергамента, который протянул ему Северус. Был шанс, что ключ к спасению Гарри находится где-то здесь, и Ремус ни за что его не упустит. Он не подведет Гарри, не в этом. *** Волдеморт знал, что у него мало шансов получить информацию от Дамблдора. Именно по этой причине он решил сделать небольшой крюк. Если старик все равно не собирается говорить, то Том не причинит никому вреда, подождав несколько минут прежде, чем увидеть его. Больничное крыло было далеко от камер, и поскольку это решение было принято уже у входа в подземелья, ему пришлось проделать значительный путь назад, чтобы добраться туда. Однако он не сожалел о своем решении. Не тогда, когда увидел Гарри, его хоркрукс, лежащий на кровати в отдельной комнате, и Драко, сидящего рядом с ним и неотрывно смотрящего на обмякшее лицо Гарри. На Поттера были наложены разнообразные контролирующие заклинания, предназначенные для того, чтобы целители знали, не случилось ли чего с вызванной магией комой, в которой он сейчас находился. — Он мирно спал? — спросил Волдеморт Малфоя, который не заметил, как тот вошел в комнату, судя по тому, как мальчик подпрыгнул. — Милорд! — Драко вскочил на ноги и низко поклонился. — Прошу прощения, я не слышал, как вы вошли. Волдеморт отмахнулся. — Все в порядке, — сказал он небрежно. — Как он? Драко посмотрел на мальчика в постели. — Он мирно спал, вроде, — сказал он, указывая на одно из видимых контрольных заклинаний, которое извивалось и корчилось, как живое существо. — Это его сознание, — движение линий замедлилось, и затем оно превратилось в нечто более плоское, более естественное. — Что это значит? — спросил Волдеморт, а затем покачал головой. — Полагаю, мне следует поговорить об этом с Нарциссой, не так ли? Драко покачал головой. — Мама рассказала мне, что это значит, — тихо сказал он. Он протянул руку и нежно погладил Гарри по лбу. Глаза Волдеморта сузились, и он подавил отвратительное чувство ревности. Если Драко был тем, чего хотел мальчик... и, кроме того, к чему ему ревновать? Не то чтобы он хотел отношений со своим хоркруксом... верно? — И это значит?.. — рявкнул он. Он не пожалел об этом, но почувствовал себя немного виноватым из-за того, как Малфой подпрыгнул. Драко сглотнул. — Это значит, что он не спит, — прошептал Драко. Он снова провел рукой по лбу Гарри, и Волдеморт увидел, как глаза Драко наполнились слезами. — Настоящий он. Он должен чувствовать себя как в клетке. Мама сказала, что он, вероятно, большую часть времени был в сознании, но когда линия становится плоской, он спит. Она искала способ ввести его в кому, но пока ничего не вышло. — По крайней мере, он может спать и немного передохнуть от этого, — пробормотал Волдеморт и потер лоб. — Держите меня в курсе. Дайте мне знать, если в его состоянии что-то изменится. Он вышел из комнаты прежде, чем Драко успел ответить, и вернулся в подземелья, чувствуя, как внутри него горит огонь. Гарри мог спать, и это все, что он мог делать. Весь его контроль над собой. Он думал, что не сможет ненавидеть Дамблдора больше, чем уже ненавидел, но теперь... Гнев, который он испытывал раньше, померк по сравнению с гневом, который он испытал, узнав новые детали. Он влетел в камеру, где держали Дамблдора, с палочкой наготове. Он получит от него информацию, так или иначе. — Круцио! — выпалил он, еще не задав старику ни одного вопроса. Старик не успел увернуться, не успел откатиться от проклятия, как оно обрушилось на него. Волдеморт наслаждался, наблюдая, как он корчится на кровати в агонии в течение нескольких минут, прежде чем отменить заклинание. — Ты знаешь, почему я здесь, — просто сказал он. Он не сделал ошибки, открыв камеру, потому что не сомневался, что Дамблдор достаточно хитер, чтобы освободиться, если ему представится такая возможность. Дамблдор тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. — Все должно быть не так, Том, — сказал старик хриплым от боли голосом. — Еще не слишком поздно отвернуться от пути, который ты для себя выбрал. Если ты сдашься, я обещаю тебе милосердную смерть. Глаза Волдеморта сузились, и он впервые задумался, не сошел ли Дамблдор с ума. В конце концов, он был стар, и, хотя волшебники не подвержены таким Маггловским болезням, как слабоумие, существовал шанс, что… Он отбросил эту мысль. Был он в здравом уме или нет, не имело значения. У него все еще была информация, необходимая Волдеморту, и получить ее будет нелегко. Если только... если только Дамблдор не поймет, что у него на самом деле нет шансов, даже если он сможет сбежать. — Я не собираюсь отпускать тебя, Дамблдор, — сказал Волдеморт. Он пошевелился, опустил палочку и прислонился к решетке камеры Дамблдора. — И даже если бы я это сделал, что, по-твоему, произошло бы? Я скорее умру, чем позволю Гарри снова попасть в твои руки, — сказав это, он тихо рассмеялся. — И его целители получили приказ убить его, если ты придешь за ним. Дамблдор вздохнул. — Мне очень жаль это слышать, — он сел, выглядя более хрупким, чем когда-либо. — Но, Том, ты знаешь, что Гарри не единственный ребенок, который мог исполнить пророчество, и ты даже не знаешь всего. — Лонгботтом мертв, — сказал Темный Лорд и улыбнулся. Он был вознагражден тем, что краска сбежала с лица Дамблдора. — Он умер, когда мы ворвались в школу. Это не я убил его, но один из моих Пожирателей Смерти сделал это прямо на моих глазах. Дамблдор поднял руку и схватился за сердце, как будто оно болело. Он побледнел, и Волдеморт был достаточно обеспокоен, чтобы наложить диагностическое заклинание на старика. Заклинание показало, что все в порядке, и Волдеморт расслабился. — Прекрати драматизировать, старик, и признай, что проиграл. — Он наклонился вперед, прижавшись лицом к решетке. — Скажи мне, как освободить Гарри, и я обещаю, что дам тебе быструю, милосердную смерть. Смех Дамблдора был дрожащим, но искренним. — Я ни на минуту в это не поверю, Том, — он закрыл глаза и снова лег. — Я не собираюсь помогать тебе. Ты можешь попытаться проникнуть в мой разум, можешь пытать меня, но тебе не удастся меня сломить. И в конце концов, один из моих людей вытащит меня отсюда. Глаза Волдеморта сузились. — О, неужели? — он сделал шаг назад. Он не оставил в замке никого, кто был бы откровенно предан директору, не считая двух девушек в темнице. Всех студентов уже отправили обратно к семьям. Конечно, Дамблдор не думал, что он будет настолько глуп, чтобы… — Ах, ты говоришь о другом своем шпионе, — сказал Волдеморт и улыбнулся. Он снова был вознагражден потрясенным выражением лица Дамблдора. — Значит, ты знаешь о нем? — спросил Дамблдор усталым, почти срывающимся голосом. — Я не был уверен до этого момента, — признался Волдеморт. — Но с тех пор, как Люпин признался, что ничего не помнит о потайных ходах в Хогвартс, у меня появилось подозрение. Дамблдор издал тихий звук. — Как тебе удалось обратить его, Том? Он был одним из моих самых преданных последователей. Волдеморт покачал головой. — Это не имеет значения, старик, — он повернулся и пошел прочь. — Я вернусь позже и дам тебе знать, когда мы найдем способ освободить Гарри. Уверен, ты будешь рад услышать об этом. — Знаешь, Ремус сыграл важную роль в том, что мы нашли Гарри! — крикнул ему вслед Дамблдор. Волдеморт замер, его руки сжались в кулаки. Он развернулся и рванулся вперед, так что снова прижался к решетке. — Что ты сказал? — спросил он, его голос превратился в яростное шипение. Если его предали... — Мы не смогли бы найти Гарри без Ремуса, — повторил Дамблдор с улыбкой. — Знаешь, я так волновался, когда он исчез, но он довольно скоро дал нам местоположение Гарри. Не могу описать, как я обрадовался, когда мы получили от него информацию. Волдеморт больше ничего не сказал, он повернулся спиной к камере Дамблдора и снова зашагал прочь, сжав кулаки и дрожа всем телом от ярости. Он докопается до сути и убедится в преданности Люпина раз и навсегда.