***
Как только послышался хлопок двери напротив, Малфой злобно посмотрел на соседа по комнате. — Ты сорвал сделку. Ричард ответил ему таким же взглядом, вызвав у блондина язвительную усмешку. «В его-то положении смотреть так на меня! Это требует смелости. Или слабоумия». — Если бы это сделал не я, то она. Я спас твою высокородную задницу, и благодарности было бы достаточно. — Из-за твоего благородства у нас теперь большие проблемы. — Люциус заметил промелькнувшую гримасу на лице сожителя при слове «нас». — Завоевать доверие этих людей было непросто, и теперь все пошло насмарку. — Я уверен, ты сможешь вновь завоевать их доверие. Было бы хуже, если бы Макгонагалл услышала ваш разговор и увидела тебя. Вот это был бы настоящий провал. Тогда ты бы не просто потерял их доверие, но и поставил секретность общества под угрозу. Так что просто заткнись и ложись спать. Постояв у двери ещё немного, Малфой решил, что Уилтшир прав. Некоторое чувство досады все ещё плескалось в его сознание, когда парень спиной упал на мягкий матрас постели. — Знаешь, этого бы не случилось, если бы ты закрыл за собой дверь и не шумел так. Раздраженно открыв глаза, Люциус посмотрел на невозмутимое лицо Ричарда. — Я бы сделал это, если бы ты не пырнул меня ножом в бок. — Стандартные рефлексы человека, замешанного в преступных деяниях. Если у тебя их нет, то мне жаль. Люциус хмыкнул. — Малфои всегда держат все под контролем. Они не станут засыпать в небезопасном месте. Поэтому рефлексы дворовых шавок нам ни к чему. — Тогда тот факт, что ты чуть не был уличен в связях с Пожирателями Смерти собственным профессором, ставит под сомнение чистоту твоей крови. Меньше, чем через секунду после того, как Ричард закончил говорить, руки Люциуса сжимали его горло. Его лицо было подчеркнуто холодно, что выдавало его гнев. Парень открыл было рот, из которого на Уилтшира должен был вылиться поток угроз, но стук об стекло привел блондина в недоумение. Отпустив соседа по комнате, Малфой подошел к окну и раздвинул шторы. За стеклом трепыхался еле заметный в темноте ворон, к его лапке был привязан крохотный сверток. Впустив птицу и поймав её, парень отвязал бумажку и развернул её. Пробежавшись глазами по мелким буквам, собравшимся в короткие, но конкретные предложения, Малфой порвал листок на мелкие кусочки и бросил в пламя камина. Ворон, покорно сидевший на его плече, гаркнул, напомнив о своем присутствии. Люциус выпустил его, закрыв и зашторив окно. — Ну? — осведомился все это время молчавший Ричард. На его лице читалось недоумение, любопытство и щепотка страха. — Они организовывают повторную встречу, — голос Малфоя звучал твердо и немного напряженно. — Завтра.***
Минерва встала рано, на рассвете. Глаза открываться не хотели, по всему телу волнами разливалась усталость — как будто и не спала вовсе. И зачем только её организм решил, что пора просыпаться, если сам он ещё не набрался достаточно сил? Девушка медленно перевернулась с одного бока на другой, натягивая почти невесомое одеяло выше. Пролежав так ещё несколько секунд в попытке заснуть, она с раздражительным вздохом распахнула глаза и поднялась. По привычке она надела первое, что попалось под руку: приталенное платье с рукавом по локоть и пышной юбкой длинной до щиколоток. Темно-зеленый цвет вкупе с темными волосами подчеркивали белизну кожи и делали глаза похожими на чистейшие изумруды. Одевшись, Минерва остановилась в недоумении: и чем же ей себя занять, раз проснулась в такую рань? Рассеянно оглядывая комнату, Макгоналл заметила свет, узкими лучами пробирающийся между плотными темными шторами. Девушка подошла и распахнула их. Когда Минерва останавливалась в гостиницах, на неё словно из ведра выливались всякие проблемы и переживания. Девушка привыкла к этому и приняла, как какое-то правило или закон. Поэтому на такие вещи, как оценивания вида, открывающегося в окна её номеров, у неё времени особо не было, да и желания тоже. Сейчас, широко распахнутыми глазами озирая утренний Лондон, она понимала, как многое потеряла. Солнце уже почти полностью виднелось из-за горизонта, его лучи были четко различимы взглядом. Стены и крыши домов окрасились в теплый желто-оранжевый цвет, и они резко контрастировали со своим серым окрасом в более позднее время. Широкий тени, которые отбрасывали деревья, машины и тому подобное, казались не зловещими, а даже наоборот, нежными и уютными. Никогда Минерва даже не предположила бы, что вечно живой и неугомонный Лондон может быть таким спокойным и естественным, словно сама природа возвела все эти каменный здания и мостовые. Кажется, на территории отеля есть небольшая аллея, и у Минервы появилось огромное желание насладиться рассветом оттуда. Повезло, что гостинница располагается на окроине большой площади, так что никакие здания не мешают солнечным лучам проникать сюда. Решив, что отказывать себе нет причины, девушка вышла из номера и направилась к лестнице. По пути к выходу ей не встретилась ни одна живая душа, за исключением одиноко бродившего слуги, который, видимо, встал пораньше чтобы немного прибраться в холле. Макгонагалл была рада одиночеству и тишине, ибо казалось, что лишние глаза или звук способны разрушить этот волшебный миг без надежды на восстановление. Каким бы искусным магом ты не был, ни одно заклинание не сможет вызвать таких же чувств, как магия самой природы. Минерва вышла на узкую дорожку из крупного камня, петляющую между редкими, но пышными деревьями. Легкий ветер раскачивал невесомые листики, обдувая прохладой и саму девушку. По коже пошли мурашки, но они не доставляли дискомфорта, скорее даже наоборот. Несколько длинных прядей выбились из тугого пучка на затылке, и Минерва замерла в изумлении, наблюдая, как в них, колышимых ветром, играют солнечные блики. Придя в себя, Макгонагалл продолжила медленно идти по дорожке, слушая стук каблучков о камень. Под одним из деревьев стояла небольшая скамейка, спрятанная в тени размашистыми ветвями. Минерва присела на неё и почувствовала в груди укол ностальгии. Девушка вспомнила, как встречала рассвет в своей родной деревне в горах Шотландии. Каждый день она встречалась с Дунканом за несколько часов до рассвета. Они гуляли по просторным пастбищам, сидели у небольших озер и болтали без передышки. А когда Солнце начанало всходить, несколько часов в безмолвии смотрели на него. В такие моменты Минерва чувствовала с парнем связь, как будто они были одним человеком, разделенным надвое. Поток воспоминаний был прерван звуком шагов неподалеку. Подняв голову, Минерва увидела Льюиса, который тоже только что её заметил. — Доброе утро, профессор, — подойдя к Макгонагаллл, он улыбнулся. Минерва ответила ему тем же. — Доброе. Не думала, что ты жаворонок. — Проспать такое прекрасное утро- преступление. Минерва улыбнулась и встала. Сейчас Льюис казался ей взрослее, чем на самом деле, поэтому смотреть на парня снизу вверх ей было как-то… неуютно. Льюис проследил за её движениями, и его улыбка в чем-то неуловимо изменилась. Макгонагалл натянуто улыбнулась, пристально вглядываясь в лицо Пайпера, и заметила то, что заставило её смутиться с самого его появления. Глаза парня были чуть призакраты, голова чуть наклонена и в целом парень был каким-то слишком расслабленным, а его улыбка лениво растягивалась, все больше напоминая хищный оскал. Лицо Минервы тут же приняло серьёзное выражение. — Льюис, ты в порядке? Парень даже не стал скрывать своего удивления. — Что… — На мгновение брови Пайпера сомкнулись, и он со злостью посмотрел на учителя. Девушка рефлекторно сделала неуверенный шаг назад. — Нет, профессор, — тут же добавил парень, придя в себя, — прошу прощения! Я… в порядке, но мигрень время от времени одолевает меня. Минерва смотрела в глаза студента пристально и настороженно, в то время как он смотрел в её растерянно и извиняющееся. Спустя полминуты девушка выдохнула, опустив глаза и нервно расправляя несуществующие складки платья. — Да, я понимаю, — голос звучал твердно, но в то же время немного отстраненно. — Мы отправимся в больницу Святого Мунго через пару часов. Должно быть, персонал уже проснулся, — Макгонагалл посмотрела на окна гостиницы, виднеющиеся через кроны деревьев.- Тебе стоит пойти позавтракать. Я немного побуду тут. Отреагировав на холодность профессора, Льюис ограничился легким кивком и поспешно покинул аллею. С уходом парня Минерва ощутила легкость, мягко села на скамью и закрыла глаза. Ощущение спокойствия пришло так резко, что Минерва заметила, что не почувствовала, как до этого она напряглась. Её дыхание было медленным, но неглубоким, и обратила внимание на это девушка только сейчас, сидя под деревьями и дыша глубоко, как после задержки дыхания. Казалось бы, волшебство рассвета должно было вернуться, но это оказалось не совсем так: Макгонагалл чувствовала в душе нарастающую тревогу и волнение, но заставила себя не обращать на это внимания и расслабиться. В конце концов, открыв глаза она увидит все ту же завораживающую картину спокойствия. Улыбнувшись, Минерва представила себе эту самую картину. «Как бы хотелось, чтобы он был рядом сейчас», — пришла мысль в голову профессору и отозвалась уколом в сердце. Девушка резко раскрыла глаза и встала. Прогоняя мысли о Дункане прочь, она направилась в здание гостиницы. Когда девушка вошла в холл, все уже проснулись. На небольших мягких диванах вальяжно расселись несколько молодых людей во фраках. Кто-то читал утреннюю газету, кто-то книгу, а кто-то просто расслабленно сидели, разглядывая какую-нибудь мелкую вещицу и предавшись философским размышлениям. Минерва прошла мимо них, с улыбкой кивнув некоторым — вежливость. Наваждение рассвета теперь окончательно спало, и она чувствовала себя в обычной среде — обществе знатных и не очень лордов и леди. Мимо Макгонагалл проскочила молодая горничная, и, ахнув резко развернулась и торопливо проговорила, коснувшись плеча профессора: — Миледи, завтрак будет принесен вам в номер через несколько минут. Прошу, пройдите к себе. Минерва кивнула и поспешила к лестнице. За поворотом слышалась приглушенная ругань, но девушка не могла разобрать слов. Поколебавшись секунду, она все же завернула за угол и обнаружила там Люциуса, угрожающе склонившимся над пареньком, который, судя по одежде, был одним из прислуги. К удивлению Макгонагалл мальчишка не казался испуганным, даже наоборот: взгляд его был тверд, брови сомкнуты. Юноши не замечали Минерву, поэтому она тихонько кашлянула. Малфой резко повернул голову, одарив её взглядом, полным ярости. Минерва сглотнула, но вмиг лицо блондина приняло обычное выражение скуки и насмешки. Он что-то шепнул мальчику, и тот мгновенно испарился. Развернувшись всем телом к профессору, парень развел руки и склонил голову, не переставая улыбаться. — Даже не начинайте, профессор. Минерва была готова взорваться от возмущения. «Что это за реакция такая?» — Возможно, мне следует это закончить. — Не говорите глупостей, — голос парня стал жестче, но лицо оставалось все таким же насмешливым. — И не делайте их. — В его голосе Минерва уловила угрозу. Они смотрели друг другу в глаза, и девушка сжала кулаки. Малфой был выше её, но стоял относительно далеко, так что Минерве даже голову задирать не пришлось. — Мы можем простоять так часы. — С вами хоть вечность. Макгонагалл нахмурилась. — Вы сказали мне, Малфой, что в ваши цели не входит доставление мне неприятностей. И теперь вы угрожаете мне. — Тем самым пытаюсь сдержать обещание. Девушка сузила глаза. Люциус, поняв, что сказанул лишнего, сжал губы. — Мне не нужны проблемы, профессор, — парень поднял руки, признавая поражение. Зрительный контакт был разорван, и Минерва почувствовала где-то на границе сознания разочарование, — ни с вами, ни с кем-то ещё. Макгонагалл шагнула к парню. — Тогда просто скажите мне, в чем дело. Может, я смогу помочь… — девушка поразилась, услышав в своем голосе мольбу. — Мне не стоит вас впутывать, Минерва. Девушка опешила. Не от того, что Малфой назвал её по имени. От того, каким взрослым и серьезным был семнадцатилетний юноша, самодовольный отпрыск одной из благороднейших семей среди магов. Парень прошел мимо, сказав что-то. Минерва не расслышала. Она просто стояла и сверлила взглядом то место, где стоял Малфой. Стоял минуту назад, десять минут назад. В себя профессора привел стук слугив дверь её номера. Макгонагалл обернулась и бесшумно подошла к нему. Паренек испугался, краем глаза заметив сзади себя побледневшую девушку с растерянным взглядом. — Ох, простите, — Минерва залилась краской. — Я задумалась. — Н-ничего, мэм. Вот ваш завтрак.