When I Died and Woke Up (перезагрузка)

      И мы бежали, бежали и бежали. Падали, поднимались и снова бежали, позволяя себе останавливаться лишь на пару минут. Не подготовленная к такому мама утирала пыльным рукавом непрошенные слезы, но молча, задрав юбку до колен, семенила рядом с Карвером. Мы спешили, чтобы оторваться как можно дальше от оставшейся позади нас орды и выйти на еще не захваченный участок Имперского тракта. По нему мы собирались добраться до Южного Предела, где должны были разделиться: Авелин и Уэсли хотели двинуться дальше по тракту в сторону Денерима, а мы с семьей собирались свернуть направо и, пройдя по краю леса Бресилиан, добраться до Гварена. Пусть нам и пришлось сделать большой круг, но Гаррет опасался, что та часть тракта, что находилась поблизости от Лотеринга и Диких земель могла быть уже оккупирована порождениями.       В целом, благодаря высокому темпу, заданному Гарретом, мы довольно быстро двигались в сторону своей цели. Старший вел нас лишь одному ему известными тропами, но и порождений тьмы мы встречали крайне редко. По всей видимости нам попадались какие-то разведывательные группы, если такие вообще бывают у этих тварей. В очередной небольшой стычке я очень вовремя заметил подбирающегося к Уэсли со спины гарлока и успел убить его прежде, чем тот смог бы навредить храмовнику. Мне хотелось верить, что этим я спас еще одну жертву разработчиков.       Ближайшие события канона не давали мне покоя, я не мог расслабиться ни на минуту, ожидая той самой сцены. Больше всего меня бесил тот факт, что я не понимал, когда именно это произойдет, не мог сориентироваться по местности, потому что она кардинально отличалась от игровой версии. По прошествии лет воспоминания из того мира поблекли, затерлись, осталось лишь самое важное, то, что я иногда освежал в своей голове. Я помнил, что в игре мы оказывались в какой-то пустынной холмистой местности, которая на самом деле мало походила на пейзажи настоящего Лотеринга и его окрестностей. В реальности же мы пробирались через небольшие перелески, чередующиеся с обширными многотравными лугами.       Стоило нам в очередной раз выйти на открытую местность, как что-то в моей груди неприятно сжалось, а внутренности скрутило в тугой узел. Сердце застучало сильнее, оно ощущалось чуть ли не в горле, а не на своем месте, его рваный ритм глухо раздавался в ушах, мешая сосредоточиться. Предчувствие вопило об опасности, и не у меня одного. Рядом замер Гаррет, предусмотрительно выставив перед собой посох.       — Слышишь? — сказал он мне, откупоривая свободной рукой последнюю склянку с лириумом.       — Нет, — честно ответил я, прислушавшись. Никаких посторонних звуков, ничего. — Тут тихо.       — В этом и дело, — нахмурился он и повернулся ко мне. — Слишком тихо.       И я наконец понял, о чем он говорит. Никакого пения птиц, стрекота кузнечиков или жужжания шмелей. Мертвая тишина. Мое сознание дало мне сигнал, просто я не смог его распознать. За спиной послышался шелест извлекаемых из ножен мечей: наши воины тоже поняли, что что-то не так. И в ту же секунду неестественную тишину прервал треск ломаемых деревьев справа от нас. Из небольшого леска на поляну выступил огр. Огромный, как наш дом, и вонючий до рези в глазах. На серой коже виднелись черные язвы, сочащиеся мерзким гноем, из раззявленной пасти торчали гнилые острые зубы, и кровавая слюна капала на землю, а его тошнотворный запах раздавался на несколько метров вокруг.       Заметив нашу замершую компанию, эта огромная туша с оглушительным ревом ринулась в нашу сторону. Внутри меня все сжалось от осознания бесполезности моего оружия против такого противника. Он несся прямо на меня и, казалось, даже смотрел только на меня. Рядом грязно выругался Гаррет и пустил в морду монстра небольшой огненный шар, пытаясь его отвлечь. Огр нелепо замахал своими ручищами и закрутился на месте, пытаясь сбить охватившее его пламя.       — В рассыпную! — скомандовал Гаррет и ринулся в противоположную от нас с мамой сторону.       Не давая чудовищу прочухаться, он на ходу снова пустил в его сторону какое-то огненное заклятие. К нему присоединилась и Бетани, заключившая огра в дробящую темницу, не дававшую ему сдвинуться с места. За время этой заминки мы успели разбежаться по полянке в разные стороны, окружая противника и не выпуская его из глаз.       — Вот же дерьмо! — услышал я громкий вскрик Карвера откуда-то слева от себя. Со стороны того же перелеска, откуда вывалился огр, повалили порождения тьмы.       — Бетани, отпускай темницу! — крикнул Гаррет сестре. — Авелин, Виайр, помогите Карверу! Не дайте тварям до нас добраться, с огром мы справимся сами!       Схватив оказавшуюся рядом со мной маму за руку, я завел ее к себе за спину, а сам принялся отстреливать особо ретивых гарлоков, пытающихся добраться до брата с сестрой. Гаррет и Бетани беспрестанно размахивали посохами, чередуя разные стихийные заклинания, отвлекая огра от мелькающего у него под ногами Уэсли. Мой первый колчан на бедре опустел почти сразу: не все выстрелы выходили удачно из-за постоянного мельтешения противника, я несколько раз мазал, стрелы отскакивали от стальных наплечников порождений, застревали в кожаных вставках их брони, не нанося никакого урона. Пришлось задействовать запасной колчан, закрепленный на спине, а оттого почему-то мне неудобный. При всем этом, я старался постоянно передвигаться по полю, удерживая в поле зрения и маму, и Бетани с Карвером, чтобы успеть сделать хоть что-то, хотя бы попытаться спасти их от гибели.       Я отвлекся лишь на пару секунд, чтобы в целях экономии выдернуть из земли мою же стрелу, пущенную мимо, когда услышал два разных голоса, полных ужаса:       — Виайр! — донесся издалека крик Гаррета, привлекая мое внимание. Никогда больше я не слышал такого страха и отчаяния в его голосе, как в тот момент.       — Сынок! — одновременно с ним испуганно вскрикнула мама, неосознанно в панике схватив меня за плечо.       Прямо на нас неслась огромная горящая туша огра. Краем глаза я успел заметить лежащую на земле неподалеку Бетани. Внутри все перевернулось, в голове билась одна мысль: «Не успел!», а глаза заволокла пелена злых, мешающих слез. Не дав себе даже секунды на раздумья, я со всей силы оттолкнул маму в сторону, не сильно заботясь о ее возможных травмах в тот момент, откинул в сторону бесполезный лук и перехватил стрелу ближе к наконечнику на манер кинжала.       — Иди сюда, архидемоново отродье! — закричал я, чтобы отвлечь внимание монстра от мамы. Впрочем, это было совсем не обязательно: огр и так нацелился именно на меня. Время словно замедлилось. В тот момент я успел лишь отчетливо осознать, что умру. Мои шансы выжить равнялись нулю.       Чудовище обхватило меня поперек туловища и подняло на уровень своей морды, напрочь проигнорировав попытки поранить его той самой стрелой. Конечно, что этот жалкий наконечник мог сделать толстокожему огру? Я не успел даже пискнуть, когда почувствовал, как хрустят ломающиеся ребра. И перед тем, как погрузиться в спасительную темноту, я на долю секунды ощутил ошеломительное чувство полета.

***

      Первым вернулся слух. Тихий шелест воды, приглушенный гулом незнакомых голосов, выдернул меня из пучины небытия. Следом сразу же проснулось обоняние, и в нос ударил тошнотворный запах немытых тел вперемешку с человеческими нечистотами, а вестибулярный аппарат подсказал, что пол подо мной ходит ходуном. Лежать было неудобно: подушка под головой была слишком жесткой, ноги, освобожденные от сапог, невыносимо мерзли, а в бок ощутимо упиралось что-то постороннее. Я попытался чуть-чуть отодвинуться от мешающего предмета, но острая боль, стрельнувшая где-то в груди, не дала мне этого сделать. Рядом послышалась тихая возня, и на мое плечо опустилась чья-то рука.       — Эй, братец, — послышался неуверенный голос Старшего, — ты очнулся?       — Не трогай его, Гаррет, пусть спит, — ответил ему Карвер с другой стороны. — И сам поспи, ты похож на восставшего из мертвых.       — Не могу успокоиться, пока не буду точно уверен, что с ним все хорошо, — устало проговорил брат. — Как представлю, что…       — Ну так не представляй! — отрезал брат, перебив его. — Ведьма сказала, что он будет в порядке через несколько дней.       — Это-то меня и беспокоит! Нужно быть по меньшей мере богиней, чтобы излечить такие повреждения! Ты видел его, Карв, — с невыносимой горечью прошептал Старший. — Он лежал там в кустах… весь поломанный, покореженный, почти мертвый! Ума не приложу, как он смог продержаться до появления Флемет.       — Ему уже ничего не грозит, — снова попытался успокоить его Карвер.       — И что она тогда имела в виду? — словно не слыша брата, продолжал задумчиво Гаррет. — Что значит «интересный мальчик»?       — Мы все равно об этом никогда уже не узнаем, — обреченно вздохнул Карвер, видимо поняв, что достучаться до Старшего уже невозможно.       А вот здесь мне стало очень интересно. «По всей видимости, Флемет вытащила меня с того света», — подумал я, с трудом разлепляя словно свинцом залитые веки. Тут же пришла ноющая боль, сковывающая все тело, и неприятно запершило в горле. Нестерпимо хотелось пить. Первым заметил мое пробуждение Гаррет. В поле моего зрения попало его обеспокоенное лицо. Необычные глаза цвета расплавленного золота смотрели на меня с неприкрытой тревогой. Я тепло улыбнулся ему в ответ, пытаясь показать, что со мной все в порядке.       — Ви! — облегченно выдохнул он, когда понял, что я действительно в сознании. — Хвала Создателю, ты очнулся! — было странно слышать эти слова из уст неверующего Гаррета.       — Ну и напугал ты нас, братишка, — весело вторил ему Карвер, наклоняясь ко мне. Его правую щеку пересекал большой, некрасивый, но хорошо залеченный порез. Я улыбнулся и ему. А жажда становилась все сильнее.       — Пить, — попытался сказать я, но изо рта не вырвалось ни звука. Лишь губы шевельнулись в попытке издать хоть какой-то звук. Я списал это на пересохшее горло, хотя подозрение уже тогда мелькнуло где-то в глубине сознания.       — Принеси воды, — скомандовал Гаррет Карверу, махнув рукой куда-то в сторону моих ног. Видимо там находились бочки с водой.       — Ничего, сейчас попьешь и все будет хорошо, — ласково прошептал он, и осторожно убрал с моего лица упавшую прядь. — Ты и представить не можешь, как мы волновались, Лисенок.       Я криво улыбнулся ему в ответ, на мгновенье прижавшись щекой к его руке. Его любовь… грела. Я дернул его за рубашку, и жестом показал, что хочу сесть. Раны внутри неприятно заныли стоило лишь немного пошевелить, и в какой-то момент я даже подумал, что это плохая затея, но Старший, надежно обхватив меня поперек туловища, осторожно приподнял меня и сел сзади, чтобы я мог облокотиться на его грудь. Он вытянул свои ноги поперек моих и аккуратно приобнял меня за талию, уткнувшись носом мне в макушку, и я, наконец, почувствовал, что напряжение последних недель спало. С Гарретом мне было безопасно.       Тут уже подоспел Карвер, неся в руках кривую жестяную кружку, до краев наполненную водой. Но вот напиться мне это совершенно не помогло: стоило мне взять ее в руки, как они тут же меня подвели, и посудина с грохотом упала на деревянный пол судна, разбрызгивая вокруг содержимое. Я виновато улыбнулся брату, на что тот лишь закатил глаза и, подобрав укатившуюся кружку, снова отправился за водой. Его удаляющаяся спина тут же напомнила мне о нашей сестре, и перед глазами всплыла картина ее неподвижного тела, лежащего в пожухлой невысокой траве. Дыхание резко перехватило, и на глаза набежали слезы. Я сделал глубокий судорожный вздох, который не укрылся от все еще обнимавшего меня Гаррета.       — Эй, все хорошо? — озабоченно спросил он, сильнее сжимая меня в объятьях. — Больно? Может, ляжешь?       Я отрицательно замахал головой, опустив ее себе на грудь, чтобы никто посторонний не увидел моих слез. Впрочем, я думаю, никто тогда бы их и не заметил в общем гуле трюма: вокруг постоянно кто-то болезненно вскрикивал или пускался в безутешные рыдания. Одним больше, одним меньше.       Снова вернулся Карвер, но на этот раз кружку мне не дал: приподнял мою голову за подбородок, стер ладонью скатившие слезинки и помог напиться из его рук. Прохладная вода смогла немного унять сухость в горле, но пробудила голод в пустом желудке. В животе громко забурчало, на что Гаррет удовлетворенно хмыкнул у меня за спиной.       Я снова предпринял попытку прочистить горло и выдавить из себя хоть слово, но насторожился, когда у меня снова ничего не вышло. Точнее я почувствовал, как застоявшаяся в горле вязкая слюна забулькала и провалилась дальше по пищеводу, стоило мне только сглотнуть, вот только звука я снова не услышал. Никакого. А он должен был быть. Я понимал, что больше ничего не мешает моему голосу свободно доноситься из горла, но так и не смог произнести ни одного звука.       — Не получается, — «прошлепал» я губами, в панике глядя на Карвера. В ответ в его глазах мелькали лишь смесь удивления и непонимания.       — Что-то не так, — сказал он, глядя на Старшего за моей спиной. — Он не может говорить.       Гаррет медленно сменил положение так, чтобы оказаться сбоку от меня. Теперь я опирался на его согнутую в колене ногу, а сам он бережно поддерживал меня за плечо.       — Давай еще раз, — потребовал он, уставившись на мой рот.       Я немного смутился, но послушно повторил:       — Не получается, — и снова не издал ни звука. — А-а, — попытался потянуть я, но опять ничего.       — Ну-ка, разбуди Бетани, — бросил Старший Карверу. — Из меня плохой целитель.       Сию же секунду с моих плеч словно скатился огромный валун. Стальное кольцо печали, перекрывавшее мне воздух, расслабилось на моей груди, и я смог вздохнуть свободнее. На глаза снова навернулись слезы, стоило мне завидеть две приближающиеся фигуры: мамы и сестры. «Она жива! — думал я, глядя на изможденное, уставшее лицо Бетани. — Создатель, спасибо!». Едва только она успела присесть рядом со мной, я тут же поднял дрожащие руки к ней навстречу и заключил ее в слабые объятия. Она легонько обхватила меня в ответ, и я снова не смог сдержать рваного вздоха. На этот раз вздоха облегчения.       — Меня ты так не обнимал, — притворно обиженно пробормотал Карвер, но улыбка выдавала его с головой.       Бетани оглянулась и протянула ему руку, приглашая в наши объятия, и, что удивительно для сухаря-Карвера, тот к нам присоединился. Сверху нашу троицу накрыли руки Гаррета, и он по очереди звонко поцеловал каждую макушку. Рядом счастливо вздохнула мама и со слезами на глазах бросилась меня обнимать, а я даже не мог сказать ей, как больно мне стало.       — Тише, мама, — поспешила мне на помощь сестра, заметив мою гримасу. — Виайр еще не до конца поправился, ты делаешь ему больно.       — Малышка, «посвети» нашего младшего, — обратился Гаррет к Бетани, когда мама отпрянула от меня. — Кажется, что-то с горлом.       Мигом взбодрившаяся сестра, оглядевшись по сторонам и убедившись в отсутствии лишнего внимания, осторожно и незаметно пустила диагностическое заклинание. Целительная магия Бетани всегда ощущалась как что-то теплое и мягкое, чары отца бодряще холодили внутренности, а вот попытки Гаррета обдавали неприятным, нестерпимым жаром. Папа всегда говорил, что это из-за излишней порывистости и говнистого характера.       — Я ничего не чувствую, — нахмурилась Бетани и для надежности положила руку мне на горло. — Да, все в порядке. Связки целы, да и вообще никаких повреждений нет. Попробуй, скажи что-нибудь, — попросила она, не отнимая руки.       Я неуверенно выдавил «Бет, помоги мне, пожалуйста», но вновь лишь движение губ выдало мою безуспешную попытку. Даже те звуки, для которых не нужен голос, типа «п», «т» или «с», не покидали моего рта. Наверное, я был до нелепого похож на выброшенную на берег рыбу, когда пытался произнести хоть звук, но Хоуки не находили в этом ничего смешного.       Поняв, что продолжать попытки бессмысленно, я задумчиво уставился в потолок трюма, надеясь привести в порядок метавшиеся мысли. «Флемет, — пришло мне в голову спустя пару минут. — Она назвала меня «интересным», значит она знает обо мне. Но зачем ей забирать мой голос? Создатель, я же теперь почти русалочка из сказки! — невесело подумал я, но криво усмехнулся». Понимая, что нужно поделиться мыслями с родными, я поднял вверх руку, привлекая их внимание. Все четверо были удивительно единодушно задумчивы, но взгляды их тут же обратились в мою сторону. Я изобразил дрожащей рукой в воздухе что-то отдаленно похожее на попытку письма и вопросительно глянул на Старшего.       — Хочешь что-то написать? — спросил он, недоуменно приподняв одну бровь.       Я утвердительно кивнул и Гаррет, попросив Карвера заменить его на посту моего кресла, поднялся по хлипкой лестнице и исчез где-то на палубе корабля.       — Но как же это так вышло? — взяв меня за руку, растеряно спросила мама у Бетани. — Ведь госпожа Флемет сказала, что вылечила его…       — Это она что-то намагичила, я уверен! — зло отозвался Карвер у меня из-за спины. — Его горло в порядке, ты сама сказала, — кивнул он сестре. — Значит это ведьма виновата!       Я переводил взгляд с одного лица на другое, всеми силами стараясь сделать вид, что не понимаю, о чем они говорят.       — Но Карвер, мы же этого точно не знаем! — попыталась оправдать Флемет Бетани. — Я не целитель, так, нахваталась по верхам и тоже могу ошибаться.       — Держи, — вмешался в их разговор вернувшийся Гаррет и протянул мне несколько листочков тонкой дешевой бумаги и огрызок карандаша. — Все, что смог выпросить у капитана, извини. Он и за это стряс с меня два серебряка.       — Расскажите, наконец, что произошло, — быстро накарябал я на листочке мелким почерком. Бумагу нужно было экономить.       И Гаррет рассказал. После того, как Бетани, переоценив свои возможности, вырубилась после второй попытки удержать огра в дробящей темнице, Старший приложил его каменным кулаком, надеясь отогнать чудовище от свалившейся кулем сестры. И у него даже получилось: монстр действительно на несколько мгновений потерял ориентацию в пространстве, что позволило Уэсли оттащить Бет подальше. Но быстро вернув себе возможность связно мыслить, если это словосочетание вообще применимо к порождению тьмы, огр кинулся на первую цель, которая попала в его поле зрения. И это были мы с мамой. Оттолкнув ее от себя, я действительно привлек внимание чудовища, и у меня не было никаких шансов.       — Он поднял тебя над землей как тряпичную куклу, — отрешенно рассказывал Старший, сжимая мои ладони, слово пытаясь удостовериться, что я и правда жив. — Потом сдавил рукой и выбросил в кусты.       «Так вот откуда было это чувство полета», — подумал я и написал новый вопрос:       — Так почему я еще жив? — записи озвучивал вслух Гаррет, чтобы остальным было удобнее вести разговор.       — Потом появилась Флемет… — попыталась продолжить мама, но Старший перебил ее.       — О, Ви, она была драконом! — и в голосе его звучало неприкрытое восхищение. — Отец рассказывал об оборотничестве, но я и подумать не мог, что можно обращаться в дракона!       — Флемет — это же Ведьма из Диких земель? — уточнил я, делая вид, что не знаю о произошедших событиях.       — Да, Лисенок, — кивнула Бетани, недовольно глянув в сторону Гаррета. — Она помогла нам уничтожить оставшихся тварей, а когда увидела твое тело сказала, что может тебя вылечить.       — Мы ей не поверили, — подал голос молчавший Карвер. — Когда мы отыскали тебя в тех кустах, ты уже не дышал, твоя грудь была раздавлена, а позвоночник сломан…       Рядом тяжело вздохнула мама, видимо снова переживая эти страшные мгновения. Я взглядом потребовал от Гаррета продолжения, чтобы не заставлять свою семью зацикливаться на том кошмаре.       — Но она действительно помогла, — подхватил рассказ Старший. — Восстановила тебя прямо на наших глазах! Никогда такого не видел… А потом щелкнула пальцами, и вот мы уже в леске неподалеку от Гварена со здоровым тобой на руках!       — Еще Флемет сказала, что ты «интересный мальчик», — продолжила за него Бет. Сестре явно не нравилось, что Гаррет так восхищается ведьмой, о чем говорили гневные взгляды, которые она бросала в его сторону. И я был склонен с ней согласиться: Флемет и ее история никогда не вызывали у меня доверия. — Мы так и не поняли, что это может значить. Подумали, может ты знаешь…       — Не имею представления, — ответил я письменно. Гаррет исправно читал всем мои каракули. — Что ж, думаю, что при встрече надо будет сказать ей «спасибо».       — Из-за нее ты теперь не можешь говорить! — процедил раздраженно Карвер у меня за спиной.       — Во-первых, мы действительно этого не знаем, — попытался успокоить я брата. — А во-вторых, если выбирать между немотой и смертью, то я, пожалуй, согласен на первое.       — Так, ну все, хватит говорить о смерти, — хлопнул себя по коленкам Гаррет, ставя точку в разговоре. — Виайр, тебе надо отдыхать, попробуй уснуть. До Киркволла плыть еще два дня, тебе нужно встать на ноги.       Остальные согласно покивали и поспешили оставить меня одного. Бетани напоследок кинула на меня обезболивающее заклинание, а Карвер бережно помог мне улечься обратно на жесткую лежанку и тоже куда-то ушел, дав мне побыть наедине со своими мыслями. Далеко не радужными. По всему выходило, что Флемет поняла, кто я такой, и как-то догадалась, что я имею некоторые знания о будущем этого мира. Но забирать голос — это глупо! Я же не Русалочка, я могу излагать мысли на бумаге! Что-то не складывалось в этой головоломке, и это раздражало меня, не давало покоя. Оставалось только ждать новой встречи с ведьмой и надеяться, что она соизволит объяснить, что же все-таки произошло.       Проснувшись на следующий день, я понял, что мое состояние явно улучшилось. Перестало ломить грудь, пропала сонливость и головная боль и даже в голове окончательно прояснилось. Я самостоятельно, очень медленно приподнялся на локтях и разглядел в полумраке трюма десятки вповалку лежащих, как и я, на полу людей. Наши попутчики-ферелденцы еще спали, а тусклый свет, попадающий через зарешеченные отверстия в крыше, указывал на раннее утро. Впрочем, проснулся я по вполне физиологической причине, и время суток меня мало волновало.       Опрометчиво понадеявшись на свои силы, я попытался самостоятельно подняться на ноги, чтобы найти, где бы справить нужду, но смог только встать на четвереньки. Даже это действие утомило меня не хуже многочасовой пробежки. Благо в паре метров от меня я заметил макушку Гаррета, торчащую из-под тонкой простыни. Манера Старшего укутываться в одеяло с головой всегда умиляла меня.       — Гаррет! — по привычке попытался позвать я его, но снова лишь бестолково открыл и закрыл рот.       — Давай помогу, — послышался вдруг тихий шепот, и рядом опустилась на корточки уже забытая мной Авелин. Она помогла мне нормально сесть и протянула листочек и карандаш-огрызок. — Твоя сестра рассказала об этом, — тихо пояснила она в ответ на мой удивленный взгляд.       — Мне нужно в туалет, разбуди Гаррета, — написал я и протянул ей листок.       — Он только-только заснул, — покачала головой Авелин. — Все следил за тобой, пока Леандра не начала грозно сверкать глазами. Давай я лучше попрошу Уэсли, не против?       Разбуженный храмовник хотя и выглядел недовольным, но в помощи не отказал и, закинув себе на плечи мою руку и поддерживая меня за талию, ответ в отхожее место. Путь туда и назад тогда показался мне непреодолимым испытанием.       — Спасибо, — быстро чиркнул я на бумаге и протянул ее храмовнику, когда он помог мне снова усесться на лежанку.       — Тебе спасибо, — ответил он, улыбнувшись, и пояснил, заметив мой немой вопрос. — За того гарлока.       — Вы же вроде собирались в Денерим? Почему передумали?       — Мы хотим лишь оказаться подальше от Мора, а Флемет предупредила, что в Денериме от него не спрятаться, — пожала плечами Авелин. — Мы участвовали в битве при Остагаре, и у нас совсем нет желания встречаться с порождениями тьмы снова.       — Что ж, хорошо, что вы с нами, — написал я и улыбнулся паре.       К вечеру того же дня благодаря обезболивающим заклинаниям Бетани и поддержке Гаррета я смог самостоятельно передвигаться по трюму, и даже попытался вылезти на палубу, но Старший не разрешил. На корабле было неимоверно скучно, и мы развлекались игрой в пантомимы и карты, которые Гаррет купил у кого-то из членов команды. Оказалось, что наша мама не только хорошо знает Алмазный ромб, но и умеет прекрасно мухлевать. Она могла бы ободрать нас как липку, если бы мы играли на деньги. Но на все наши вопросы, где же она научилась так хорошо играть, мама лишь многозначительно улыбалась и скромно отмалчивалась.       А вечером третьего дня нашего путешествия корабль пристал в порту Киркволла. Мы добрались.