Когда завтра наступит

По рассказам Чжиин, Чонгук уехал из дома на следующий день после вечеринки, не дожидаясь родителей и брата. Она говорила, что он выглядел слегка подавленным, раздраженным и сонным. Это действительно немного пугало меня, ведь я не знала, как ему можно помочь в этой ситуации. Да-да, я бы помогла, если бы могла сделать это. Не знаю почему, но я переживаю за его состояние. Неужели я не могу быть хоть чуточку безразличной к человеку, который сделал мне больно? Я была полностью погружена в свои мысли и не замечала бегающих рядом родителей, звонкого колокольчика, оповещающего о новом посетителе, и кипящую рядом с собой воду. Приглушенные голоса и топот маминых туфель по плитке эхом доносился до моего сознания, пока я медленно резала овощи для какого-то, только что придуманного, салата. То, как старший брат появился в кухне, я не заметила или же не хотела замечать, но он явно посчитал это неправильным, поэтому маячил где-то в стороне, пытаясь привлечь мое внимание, которое никак не могло переключиться с овощей на него. Он подходит вплотную, с интересом вглядываясь в мое лицо, что я замечаю боковым зрением, но не подаю вида, собираясь помучить его еще немного. Он недовольно вздыхает и закатывает глаза, кажется, прекращая этот цирк. – Через два месяца заканчивается наша практика, – говорит брат, опираясь на кухонную мебель, где я резала овощи, погруженная в свои мысли, и откусывает яблоко, громко пережевывая. – Ага, – безразлично говорю я, совершенно не слушая его болтовню, на что он лишь удивленно изгибает бровь, проглатывая недавно откушенный кусочек яблока. Он явно не ожидал такой холодности к этому вопросу именно с моей стороны, даже после полной отстраненности, в которой он меня застал. – Что ты сказала? – переспрашивает он, чтобы убедиться в том, что услышал. – Говорю, ага, – повторила я, поднимая на него невозмутимый взгляд, даже не удосужившись переспросить о том, чего не услышала, и скидываю мелко нарезанные продукты в глубокую чашку. – Тебя это совсем не волнует? – вновь спрашивает Чонмин, пытаясь понять причину такой реакции с моей стороны. – Что ты сказал? – устало переспрашиваю я, выдыхая и поворачиваясь к нему лицом, на время оставляя готовку. Да, я словно сделала одолжение, поинтересовавшись о его вопросе, который прозвучал еще минуту назад, но мои размышления действительно завлекли настолько, что отрываться от них не хотелось совершенно, а брат бесцеремонно прервал их своими расспросами. – Я сказал, что наша практика заканчивается через два месяца, – любезно повторил он и, упираясь спиной в столешницу, вновь кусает яблоко, а мои глаза расширяются. Я совсем не готова к этому. Мало того, что мои первые отношения закончились из-за расстояния, так еще и вторые, которые должны были стать спасительными, сводятся к тем же километрам между нами. – Что? Так скоро? – я совершенно забыла о том, что готовила себе ужин. – Заинтересовалась? Неужели, – язвит брат, слабо ухмыляясь, – Переживаешь? – почти сразу добавляет он, отрывая свой взгляд от небольшого яблока, от которого уже почти ничего не осталось. – Я понимаю, – не дождавшись от меня ответа, говорит он, бросая огрызок в сторону урны и не промахивается. – Юнги не будет вести себя, как маленький ребенок, если действительно влюблен, но, – начинает он, становясь более серьезным в лице, – я знаю его достаточно долго, поэтому хочу дать совет, – я приоткрываю рот, чтобы возразить, но брат вовремя прерывает меня. – Я знаю, что лезу не в свое дело, но ты моя сестра. Поэтому я не позволю кому-либо обижать тебя, даже если это будет мой лучший друг, – я немного напрягаюсь, вдумываясь в предложения, которые слышу. – Юнги хороший парень, но склонен к быстрому перегоранию к людям. Он говорит, что с тобой все по-другому, но я уже слышал это, поэтому предупреждаю тебя заранее, чтобы потом было не так больно, – он отряхивает от чего-то руки, направляясь к выходу, оставляя меня в шоке. Я действительно не хочу, чтобы это происходило, но другого выбора у нас просто нет. Текущий год будет последним в старшей школе, а значит я уеду учиться и далеко не факт, что я буду находиться в одном городе с Мином, который, кстати, учится за границей. Неожиданная мелодия телефонного звонка выводит меня из раздумий, заставляя несколько раз моргнуть и осмотреться по сторонам. – Что-то ты совсем перестала звонить, – подношу телефон к уху, перед этим замечая, от кого доходит звонок. – Мы так редко видимся, что я начинаю скучать по твоим рассказам о ночных похождениях, – я усмехаюсь, упираясь спиной в столешницу. – Которых больше не будет, – гордо заявляет подруга, а я удивленно и саркастично охаю, еле сдерживая смешок, который хочет сорваться с губ из-за совершенной неуверенности в словах подруги, находящейся в очередной поездке. – Не веришь, что ли? – замечает она, словно упрекая меня в этом. – Поверишь в такое, – парирую я, поворачивая голову в окно. – Знаешь, я недавно поняла, что по-настоящему влюблена, – начинает убеждать меня она, а я с первых строк понимаю, о ком же идет речь. – Я так скучаю по нему. Не могу дождаться праздников, чтобы вернуться в город и обнять его, – она действительно удивляет меня все больше и больше. Неужели остепенилась, наконец? – О, даже так. – Перестань так удивляться, – кажется, и правда остепенилась. – В курсе их скорого отъезда? – говорю я, похоже, не нарочно руша все ее надежды.

***

– Ты хорошо ешь? Ты сильно похудела, – замечает парень, приобнимая меня за талию, пока я просто смотрю в потолок, лежа на кровати и размышляя о скором отъезде парня. – Да, все в порядке. Я просто нервничаю, – говорю первое, что пришло в голову, и это оказывается правдой, которую я не очень хотела вскрывать. – Правда? Из-за чего? – не оставляет шатен, прижимая ближе к себе и заставляя посмотреть на него. – Юнги, – начинаю я, смотря в его глаза, и замечаю, как он ведет бровью, ожидая моего вопроса, – когда ты хотел сказать мне? – говорю я, не уточняя, о чем идет речь. Он щурится, не понимая, про что я говорю, и сводит брови к переносице, пытаясь понять хоть что-нибудь, но, кажется, ему дается это легко, и уже через несколько секунд он переворачивается на спину, откидывает голову на подушку и, приоткрыв рот, протяжно вдыхает воздух, а после шумно выдыхает, закрывая глаза. – Прости, – лишь добавляет он, не раскрывая глаз, – я хотел, клянусь, – продолжает, открывая очи, но не смотря на меня, словно чувствует вину. Я приподнимаюсь на локтях, осматривая его. – Тоже похудел. Ты хоть что-нибудь ешь, кроме той еды, которую я готовлю для тебя? – специально меняю тему, потому что вижу его искреннее сожаление, чем, похоже, удивляю его, ведь парень поднимает голову, устремляя на меня свой удивленный взгляд. Я тут же соскакиваю с места, забираясь на бедра Юнги и, наклоняясь к его лицу, мягко улыбаюсь и кладу ладони на его щеки. – Думаю, я убедился, что мне не стоит переживать, когда я уеду? – он улыбается, явно намекая на тот период моей жизни, когда из города пропал Чонгук, но я всегда оставалась верной ему, как и сейчас остаюсь верной Юнги. Конечно, мне не нужен никто, кроме человека, которого я действительно люблю. Да, именно люблю. Юн просто замечательный парень, несмотря на то, что кажется грубым и холодным. Он очень заботится обо мне и показывает, что чувствует. Он очень открытый для меня, но закрытый для всех остальных, он веселый и сумасшедший при мне, но сдержанный и серьезный при других. Только я знаю, какой он на самом деле. И сейчас я действительно понимаю, что он тот человек, который нужен мне. – А я думаю, что тебе тоже нужно убедить меня в этом, – я ухмыляюсь, а он аккуратно заправляет светлые волосы, которые падают на подушку рядом с его лицом, мне за ухо, а после скользит по плечу к шее, притягивая к себе и мокро целуя в уголок губ. Он придерживает мою талию и бедро, переворачиваясь на бок и опуская меня на кровать рядом с ним. Он никогда не настаивал на близости между нами, хотя я не раз давала ему все поводы для этого. Мне нравилось это, несмотря на то, что иногда желание было просто запредельным, то, что он относился ко мне, как к ребенку, которого нужно защищать даже от самого себя.

***

– Твой бывший приедет в конце следующего месяца, – словно невзначай говорит Чжиин, а я даже ухом не веду, продолжая листать какой-то журнал, который обнаружила на кофейном столике в доме подруги. К слову, довольно странный выбор времени, для приезда, ведь Новогодние и Рождественские праздники уже в этом месяце. Хотя, наверное, он проведет их со своей семьей. Кажется, он говорил что-то про более раннюю практику, но, неужели уже так скоро? Вряд ли. – Тебе не нужно оповещать меня об этом, – перелистывая очередную страницу, говорю я. – Сколько?! – удивленно выкрикиваю, замечая цену на продукт, который раньше точно был дешевле в два, а то и в три, раза. – Какой кошмар, – лишь удается добавить мне, чувствуя на себе удивленный взгляд девушки, явно не ожидающей такой незаинтересованности с моей стороны. – Что такое? – не поднимая взгляда, говорю я, снова перелистываю страницу, но, не дожидаясь ответа, отрываюсь от красочных изображений на глянцевой бумаге. – На самом деле, я думала, что ты вернешься к нему, если увидишь, как он страдает, – говорит Чжиин, откидываясь на спинку кресла, в котором она сидела. Я лишь удивленно выпучила глаза, поднимая одну бровь. – Я тоже страдала, Чжиин, если ты забыла, – оставляя журнал, бросила я, выпрямляя сгорбленную ранее спину. – Я не собираюсь мстить ему, если ты подумала об этом. Просто мои чувства изменились. В моей жизни есть Юнги, и я счастлива с ним, – я пыталась быть как можно более спокойной, в очередной раз говоря об этом блондинке, убежденной, что Чонгук «ангел во плоти», и «если бы не было Чимина, то обязательно положила бы на него глаз», на что мне остается лишь тяжело вздыхать. – Как знаешь. Не пожалей о своем выборе позже, – как-то странно говорит она, видимо, не собираясь ни спорить, ни убеждать меня в правоте своих слов, как делает это обычно. Я щурюсь и медленно склоняюсь над столом, где оставила журнал, но еще несколько секунд не отрываю взгляда от подозрительной подруги. Как ни странно, ее поведение – не единственное, что напрягало меня в этой ситуации. Да, странные совпадения преследуют меня буквально по пятам, не желая оставлять даже на короткий период времени, ведь именно на конец следующего месяца запланировано возвращение ребят в страну, где проходила их учеба. Я совру, если скажу, что меня не беспокоило это, потому что, несмотря на то, что мы с Чонгуком выяснили, что происходило между нами все это время, его спокойствие (или не спокойствие) пугало. Он слишком просто смог предложить мне остаться друзьями, несмотря на то, что сожалел о содеянном. Парень чересчур переживал об этом, неужели его родители не воспользовались возможностью его одиночества и не приставили к нему какую-нибудь симпатичную, воспитанную и очень образованную девушку из богатой семьи. Обычно, именно так происходит в фильмах, которые я с недавнего времени начала яро ненавидеть. И с чего меня вообще волнует его личная жизнь? Все осталось в прошлом и то, что связывало нас ранее, уже давно скрыто в самых дальних уголках души, и это правильно, так и должно быть. Юнги – это тот человек, которого я хочу видеть рядом с собой, несмотря ни на что, и это не изменится.

***

Очередной вечер, который я проводила за уроками, когда могла выделить время на прогулку со своим молодым человеком, с которым не ходила никуда уже больше недели, благодаря загруженности в школе. Я сижу за столом, старательно выписывая в тетрадь каждый символ, пытаясь понять хоть что-то из того, что написано в конспекте, который мне любезно одолжила одна из одноклассниц. Да, 21 век – век технологий, поэтому ее конспект, конечно, не лежал у меня на столе, а высвечивался на экране ноутбука, в который я устремила свой взгляд. Недовольный вздох и запрокинутая голова уже порядка 10 минут привлекали внимание парня, который просто наблюдал за мной, развалившись на кровати и, кажется, играющего в какие-то игры на личном ноутбуке, звук которых еле доносился до моих ушей, но все равно отвлекал. На первом этаже постоянно слышался смех брата и Джина, в компании которых, обычно, находился и Юнги, за исключением последних нескольких дней. На самом деле, я не знаю, что послужило ему толчком к тому, чтобы перебраться ко мне в комнату, учитывая, что мы не разговариваем, а кропотливо работаем. Каждый над своим. Да, мы находились в одной комнате, но все равно были не рядом. Нас разделяла стена под названием «Учеба». Казалось бы, это последние полтора месяца, которые мы можем без забот провести вместе и просто наслаждаться компанией друг друга, пока он не вернется в другую страну, чтобы закончить обучение. Радовало то, что это были их последние 9 месяцев и, после отчета по практике, они смогут приступить к работе в том месте, в котором захотят. – Нихрена не видно, – тихо выругалась я себе под нос, вовремя опомнившись, что Юнги совсем не нравится, когда я использую бранные слова, но меня это, конечно, не спасло. Уже через секунду я услышала недовольный протяжный и довольно громкий звук, доносящийся со стороны кровати. Я бросила на шатена косой взгляд и вновь нависла над столом, продолжая внимательно рассматривать экран перед собой, все время щурясь. Уже через пару минут экран перед лицом погас, заставляя меня удивленно моргнуть пару раз и выпрямиться, отодвинувшись подальше. Нервные движения мышкой и клацанья определенных клавиш не приводит ни к какому результату, поэтому я поворачиваю голову в сторону Мина, ища помощи, но он очень увлеченно стучит по клавиатуре, что получается у него очень быстро и как-то беззвучно. – Юнги, – расстроенно тяну я, поворачиваясь к нему лицом, но он словно не слышит меня. Я поднимаюсь со стула и направляюсь к нему, – ну, Юнги, помоги мне, – жалобно смотря на него, продолжаю вымаливать помощи, потому что прекрасно знаю, что он отлично разбирается во всем, что касается компьютеров. Я наступаю коленкой на край кровати, наконец, привлекая к себе внимание парня. Стоило мне подползти ближе, как он резко захлопнул ноутбук, убирая его на прикроватную тумбу. Я устало опустилась рядом с ним, закрывая глаза и тут же оказываясь в его объятиях. – Я не знаю, что с ним, – наугад тыкаю пальцем в сторону, где располагается стол с погаснувшим ноутбуком, после чего слышу характерный смешок со стороны парня, который он, кажется, хотел скрыть. Мои глаза тут же раскрываются, и я вижу перед собой его довольное лицо. – Эй, – недовольно выговариваю я, поднимаясь на локтях, а после и вовсе сажусь ровно, смотря прямо ему в лицо. – Это что, ты сделал? – возмущаюсь я, хмуря бровки, а тот уже не сдерживаясь начинает смеяться. – Так ты хотя бы отвлеклась от своей учебы, и дала мне возможность обнимать тебя, – он быстро прекратил смеяться, усаживаясь позади меня и прижимая к себе, обхватил мою талию. – Мой смешок все испортил, – добавляет он, касаясь губами моего виска. Это расслабляло. Очень. Я была готова прямо сейчас закрыть глаза, что я и сделала, и заснуть в его объятиях, которые были такими теплыми, в отличии от погоды на улице. – Нам нужно проводить столько времени вместе, сколько мы можем, а ты занимаешься, не позволяя мне даже просто говорить с тобой, – шепчет он, обжигая горячим дыханием кожу щек. Его руки скользят по талии к животу, где сцепляются в своеобразный замок. – Уже скоро у нас много важных работ, – спокойно отвечаю я, млея в руках шатена, который оставляет дорожку влажных поцелуев от скул к ключице, что я осознаю не сразу. Он никогда не был так смел в своих действиях, всегда сдерживался и отнекивался, словно боясь чего-то, но сейчас он словно рушил последнюю стену между нами. – Правда? – он снова дышит на кожу, заставляя меня, наконец, раскрыть глаза. Его руки медленно задирают край рубашки, в которой я была в школе и до сих пор не сменила на какую-нибудь домашнюю футболку, и блуждают слегка шершавыми пальцами по нежной коже. – Угу, – тихо тяну я, наслаждаясь его действиями, от которых мое дыхание становилось чаще, как и сердцебиение. Я шумно вздыхаю, когда кончики его пальцев задевают край бюстгальтера и, кажется, не собираются спускаться вниз. Наше возбуждение растет, я уже давно позабыла о незаконченном задании, ведь была полностью увлечена парнем, который умело расстегивал пуговицы моей рубашки. Я уже давно поняла, к чему все это идет, а когда Юн быстро перевернул меня и уложил спиной на кровать, нависая сверху и целуя область ключиц, и вовсе убедилась в этом. – За стенкой родители, – томно вздыхаю я, зарываясь ладонями в его волосах и изредка сжимая пальцы, ясно даю понять, что мне нравится то, что он делает. – Мы будем тихими, – он поднимается, стягивая с себя светлую футболку, которая сразу же летит в сторону, открывая мне вид на его слегка худощавое тело. Да, внешне он не кажется сильным, но на самом деле, я всегда чувствую его напряженные мышцы, когда он обнимает меня, видимо, не хило сдерживаясь. – Хотя, – через пару минут добавляет он, разглядывая мое полуобнаженное тело, – не уверен, что получится, – он хитро ухмыльнулся, вновь опускаясь ко мне. Его взгляд будоражил меня, заставляя чувствовать себя той самой маленькой девочкой, которая по уши влюбилась в своего молодого человека, заботившегося о ней все время, когда она нуждалась и не нуждалась в этом. Меня накрывали безумные ощущения и я, кажется, уже забыла о своих родителях, не сдерживая громких вздохов, показывающих все мое наслаждение от того, что он делает. Он оставлял на моей шее, ключицах и плечах светлые красные пятна, которые завтра станут багряного оттенка и будут бросаться в глаза. Но сейчас я совершенно не думала о завтрашнем дне. Я понимала, что, возможно, мы окажемся пойманными на чем угодно: громких вздохах, скрывать которые просто невозможно, темных пятнах на светлой коже, царапинах на спине и груди. Конечно, это вело за собой некоторые трудности, но сейчас все здравые мысли словно покинули мою голову. Я хотела наслаждаться моментом, который возбуждал и будоражил до кончиков пальцев, я хотела забыться с тем человеком, которого люблю.

А то, что будет завтра, оставим до того момента, когда это самое «завтра» наступит.