Тяжелое отравление Набоковым

      Если надеешься, что любимая песня и дальше останется таковой, — никогда не ставь её на будильник. Где-то сбоку соловушкой заливался японский поп-айдол, но Доре сейчас меньше всего на свете хотелось его слышать. Попыталась нащупать телефон, но вместо холодного пластика наткнулась на что-то пушистое, мягкое и теплое. Приоткрыв один глаз, увидела пухленького енота, недоуменно вертящего в лапках её сяоми. Протянула руку. Енот оказался то ли дрессированный, то ли смышленый, но сотовый отдал сразу, и, жмякнув на большую красную кнопку, Дора наконец-то вернула себе благословенную тишину.       А вот сон вернуть не получалось. Да, разлеплять глаза не тянуло совершенно, но до комнаты уже дошел знакомый запах идеальной яичницы по папиному рецепту — два яйца, два куска хлеба, никаких помидоров, — которую Александр старательно готовил каждое утро. Рядом пыхтел енот. Подушка заметно промялась под ним, а теплый шерстяной бок приятно щекотал щеку. В ухо ткнулось что-то холодное и мокрое — ну конечно, давай обнюхаем человека! Вдруг она уже померла от странных утренних визгов с телефона. Дора улыбнулась и, поймав енота, крепко его обняла.       Вопреки ожиданиям, от зверенка пахло не псиной, а ванилью и кофе, и в этом запахе она узнала свой шампунь. В сочетании с ароматом яичницы комбо получалось очень уж многообещающее. Ладно, убедили.       Бархатистый голос японца вновь попытался поведать миру о радости утра, но Дора уже совершенно сознательно отключила будильник, отпустила енота и, на ощупь найдя ногами пушистые розовые тапочки, быстро переоделась и пошла завтракать.