***
Первая выставка — это важно. Это важно для Джухён, а значит и для Донхёка. Девушка нервно сжала руку парня. — Джухён, всё будет хорошо, не нервничай, — улыбается Ли и поправляет ей прядь волос. Она благодарно улыбается в ответ и внезапно оживляется, посмотрев за спину парня. — Марк! — Донхёк поворачивается и тяжело смотрит на гостя. Марк, как особый гость, пришёл раньше открытия и теперь с улыбкой поздравлял На. Они встретились взглядами, но Донхёк тут же его отвёл. Стоящий сзади Ренджун еле слышно хмыкнул. Встречаться с Марком не хотелось абсолютно. Спрятаться под стол или просто закрыть глаза — что угодно, лишь бы не смотреть ему в глаза. — Джу, я поехал за ребятами, — негромко сказал он. Та кивнула и поцеловала парня на прощание. Марк внимательно смотрел на это, а потом опустил взгляд под ноги. Донхёк подумал, что это похоже на чертову мелодраму. Её пора закончить, она слишком затянулась. Но на это нет ни сил, ни смелости. Донхёк разворачивается и стремительно покидает зал. Это побег и ему не стыдно. Когда он возвращается, в галерее полно людей, они что-то бурно обсуждают, и Донхёк засматривается на радостную Джухён. Она сияла: яркая улыбка, сверкающие глаза и весёлое настроение — сбылась её мечта. Рядом был Марк и Донхёк вздохнул: они ведь не говорили с того дня. Всё было чертовски сложно. Рано или поздно, но они столкнутся. Парень закусил губу. Зазвонил телефон. Ли вздрогнул и поднял трубку. — Джено? " — Привет, всё хорошо?» — Да, Джэмин рядом, дать телефон? " — Нет, — сухо прозвучало в трубке. Донхёк нахмурился. Что за упёртые дети. Им же плохо, почему не вернуть всё как было? Понимая, что сам не лучше, он сдавленно говорит «Как знаешь». " — У тебя странный голос, Хёк. Там Марк?» — у Ли вырвался смешок. Неужели он так очевиден? — Ты удивительно проницателен. " — Чёрт, бро, держись». — Донхёк закрыл глаза и вдохнул побольше воздуха, медленно выдыхая. Он постарается. — Спасибо. Я пойду, — Ли обернулся к друзьям. — Джэмин, — тот поднял голову и посмотрел на Донхёка, — не делай глупостей, — парень хмыкнул и опустил взгляд. Он выглядел расстроенным и немного злым. — И ты мне не доверяешь? — Ли нахмурился. — Я этого не говорил. Просто хочу, чтобы всё было хорошо, — Джэмин молча кивнул и пошёл в сторону Джухён. Донхёк вздохнул и последовал следом. Он увидел, как Джухён отошла от Марка и пошла в сторону двери, должно быть приехал кто-то важный. Донхёк подумал, что этот день должен быть идеальным. Несмотря на тревогу внутри и напряжение. Всё обязано быть хорошо. Внезапно, где-то у входа, послышались выстрелы, Донхёк испуганно припал к земле. Люди в помещении закричали, заметались кто куда. На смену выстрелами пришёл неприятный хриплый голос. — Так-так-так, — краем глаза Ли уловил как минимум пятерых парней в масках. Они медленно зашли в зал, направляя оружие на людей. Сердце гулко стучало, отдавая в голову красной строкой «Джухён!» Джухён там. Люди с оружием тоже. Страх вскружил голову, Донхёк зажмурился, пытаясь прояснить картинку перед глазами. — Марк! — закричал парень, что стоял во главе банды. Донхёка как будто кувалдой по голове: ну конечно, Марк. Ни от кого иного, такие проблемы ждать не приходилось. Какого чёрта. Какого чёрта от него одни проблемы. — Марк, выходи! Я знаю, что ты здесь! — парень в маске выстрелил несколько раз в воздух, где-то послышался скулёж и детский плач. В голове — пусто, в крови — адреналин, Донхёк до ужаса боится, что живыми они отсюда не выберутся. В воздухе — запах смерти. Там, где Марк, обязательно есть смерть. Это уже факты, даже не эмоции. — Что ты хочешь? — послышался ответный крик мужчины. — Тебя, Марк. Выходи и никто не пострадает! — Донхёк лихорадочно пытался придумать, что делать. Обрывки фраз и криков появлялись в голове, но не план спасения. Это ситуация, в которой он ничего не решает. Парень в маске раздражённо выкрикнул: — Я устал ждать! — он хватает лежащую на полу девушку за волосы и тянет к себе. Донхёк с ужасом понимает, что это Джухён. Его Джухён. Джухён, у которой пистолет возле виска и слёзы на щеках, она дрожит мелко от страха и закусывает губу, чтобы не закричать. — Отпусти её! — кричит Марк и Донхёк молиться всем богам на свете, чтобы это случилось, — парень в маске крепче сжал светлые волосы, Джухён вскрикивает. — Я отпущу её. Я отпущу вас всех. Только выйди ко мне. Ну же, где твоя смелость? — воскликнул он и легко стукнул дулом пистолета по виску девушки. Она зажмурилась и заскулила. — Марк, сделай это! — кричит Донхёк и физически чувствует извинение Марка. Конечно же он этого не сделает. Он действительно пытался что-то придумать, как-то помочь. Он просто не успел. Выстрел гремит громко, почти оглушая. Донхёк в ужасе распахивает глаза и вскакивает на ватные ноги. — Джухён! — парень в маске отбрасывает блондинку и та падает на пол. Донхёк подбегает к ней и один из людей поднимает оружие в его сторону. Видя это, Джэмин резко поднимается и прыгает на него, тем самым спасая парня. Но подставляя себя. Заряженное оружие выпаливает ему в бок, он лишь успевает вырубить парня. — Джэмин! — испуганный Ренджун подбежал к парню и попытался зажать рану. Тот зажимает рану и шипит: — Я-я в порядке. Пользуясь заминкой, Марк достаёт пистолет и стреляет в главаря, тот бездыханно валится на землю. Ренджун, резко спохватившись, тоже успевает ранить одного. Марка успевает зацепить пуля, совсем легко, пока он заканчивает с остальными. В зале — хаос, но Донхёк видит только окровавленные волосы на полу. — Джухён! — рыдает он, прикасаясь к лицу девушки. Та неровно и тяжело дышала, праздничное платье было все в крови. — Не уходи… Нет… Не оставляй меня! — закричал парень и ударил кулаком об пол. Она не может. Только не сейчас. Нет. Нет-нет-нет. Джухён медленно подняла дрожащую руку, пытаясь покласть её на щеку парня, но та безвольно упала, оставляя кровавый след на чужой коже. — Не плачь… — ей было тяжело говорить, она попыталась улыбнуться, чужая слеза упала ей на щеку, смешиваясь с кровью. Донхёк, громко плача, прижал к себе голову девушки. — Не умирай, Джу… Пожалуйста, — прошептал он всхлипывая. — Л-люблю… Тебя… — выдохнула она и обмякла в его объятиях. Парень взвыл и прижал к себе тело, раскачиваясь и повторяя её имя. Смысла больше нет. Всё равно — жив он или нет. Потому что она мертва. Когда приехала скорая, всех спасли и всем помогли и только Донхёк оставался там, сидеть и обнимать его Джухён.***
Когда Джено звонит Ченлэ и говорит, что Джэмин в больнице, у него, кажется, сердце перестаёт биться. Он забывает про куртку и работу, выбегает на холодный ветер и судорожно ищет ключи от машины. Он превышает скорость, едва не врезается в какую-то машину на парковке больницы, забегает в здание и что-то кричит медсестре. Кажется «На Джэмин». Получает номер палаты, больно ударяется коленкой о перила и едва не падает. В палате тихо и воняет лекарствами, там Джэмин на койке, с кучей трубок и проводов, а ещё там Ренджун, бледный и уставший, с синяками под глазами. Ни намёка на былой пафос — сплошной оголённый нерв. Когда он видит Джено, хмурится до морщины на лбу и ядовито выплёвывает: — Припёрся наконец. Джено не слушает, Джено подбегает к Джэмину и смотрит на бледное лицо и закрытые глаза. — С ним… Всё в порядке? — выдавливает Ли, на что получает разъярённый взгляд. — Да, всё замечательно, твою мать! Он лёг отдохнуть, дырка в боку вообще не причём! — кричит Хуан и Джено зло выкрикивает: — Прекрати себя вести так! — Ренджун вскакивает на ноги. Он имел право так себя вести. Это из-за Джено. Всё из-за него. — Это ты виноват! — Джено задыхается от злости. Разве это он виноват? Ренджун — больше. — Я напомню тебе, что это из-за тебя он порвал с нами! И только из-за тебя, Ренджун! — лицо китайца перекошено от злости, он сжимает кулаки и подходит почти вплотную: — Так ударь меня, если это я виноват во всём, — цедит Хуан. Джено, конечно же, этого не делает, Ренджун такой хрупкий, ему страшно бить его. А вот Ренджуну — нет, поэтому он силой бьёт кулаком в лицо Ли, тот почти падает. С губы течёт кровь и парень хмуро облизывает её. — Доволен? — спокойно спрашивает он и Ренджун глубоко вдыхает. — Да, — также спокойно отвечает он и садится на стул. Джено делает тоже самое. Между ними — напряжённое молчание и много страха за Джэмина. Чувства остались у обоих. Они ещё несколько секунд смотрят друг другу в глаза, а потом Джено произносит: — Нам нужно попробовать быть вместе. Ради Джэмина, — Ренджун молчит, он думает, что делать. А потом медленно кивает. Так будет правильно. Так нужно сделать. Потому что счастье — это труд. И любовь тоже. Они молча сидят, пока Джено не замечает экстренный выпуск новостей, где говорят, что в перестрелке в галерее погибла девушка. Погибла Джухён. Джено в панике вскакивает, Ренджун обещает присмотреть за Джэмином, Ли благодарно кивает и выбегает из палаты. Где же ты, Донхёк?***
— Донхёк, — позвал Джено, но в ответ лишь молчание. — Донхёк! Он нашёл его в магазине, видимо, вернуться домой он не смог. Парень не плакал и не кричал, Джено считает, что это самое страшное. Донхёк вообще на живого человека теперь не похож. У него взгляд пустой и направлен в одну точку, он не мигает, почти не дышит и молчит, молчит, молчит. Честно говоря, Джено не представлял, что делать. Он часто сталкивался с незнакомцами, что потеряли кого-то, но никогда — с другом. Что сделать? Сказать? В груди тупая боль и страх, что на месте Джухён мог быть Джэмин. Страх эгоистичный, неправильный и Джено о нем не расскажет никогда, особенно Донхёку. Брюнет сжимает плечо друга и вздыхает. Всё, что он может — это быть рядом. — Я принесу воды. Он подносит стакан к Донхёку, тот даже берёт его. Руки дрожат и стакан падает на пол, громко разбиваясь на осколки. Парень вздрагивает и переводит взгляд на Джено. Он весь дрожит, некогда загорелая кожа, сейчас словно выбеленное полотно. — Джено, я так больше не могу… — надломано хрипит парень и у Джено сжимается сердце. Ли прижимает его к себе и слышит слабый стук его сердца. Он единственный, кто может помочь. Он единственный, кому Донхёк позволяет помогать. — Всё будет хорошо, Хёк, — шептал он как мантру на ухо и старался не обращать внимание, как больно впиваются ногти в спину. И как громко рыдания бьют на слух. — Всё будет хорошо. Не будет. Донхёк это знает, поэтому кричит ещё громче, ещё отчаянней. В нём боль и страх, в нём пустота, осколки сердца, что превратили всё внутри в кровавое месиво. По ощущениям всё именно так. Донхёк молчит, но Джено понимает всё и даже больше. Он не может ничего, только сжимать чужое тело и шептать бессвязный бред. — Тебе, наверно, нужно идти. Джэмин ждёт, — шепчет Донхёк и опускает голову. — Не говори глупостей. Я не оставлю тебя, — чеканит Ли и почти умоляет: — Донхёк, съешь что-нибудь, пожалуйста, — парень мотает головой и больше не говорит ни слова за вечер. Джено думает, что это конец.***
Донхёк не ест завтра и послезавтра тоже. На похороны он приходит исхудалым, от румяных щёк не осталось и следа. Там людей немного, там родители Джухён, его друзья и Марк. Последний не подходит, стоит далеко и смотрит грустно. Донхёк ему не верит. Ни единому его чертовому извинению. Он стойко слушает слова сожаления, но не плачет, слёз просто не осталось. Все уходят, он остаётся наедине. Больше никого не осталось. На кладбище, но в жизни тоже. — Ты обещала быть рядом всегда, — шепчет Донхёк и зажимает ладонью рот. Он задыхается от боли. Почему всё так? Парень слышит шаги, резко оборачивается и закрывает глаза. — Уходи, — Марк осторожно положил белую розу на надгробие. — Мне жаль. — Тебя не звали. — Я виноват. — Я знаю, — они молчат, между ними много всего, но больше всего — боли. Тягучей, острой, разной. Их отношения токсичны. Это сплошное насилие. Над другими, над собою, над друг другом. Никакая любовь этого не стоит. — Если бы не ты, она была бы жива! — кричит Донхёк и Марк закрывает глаза, не в силах терпеть ненависть любимого человека. — Из-за тебя в моей жизни одни страдания! Просто уходи. Исчезни! Не хочу тебя видеть! Не хочу тебя слышать! Я знать тебя не хочу! — кричит парень до хрипоты и падает на колени, утирая слёзы. Ему больно. — Хочу всё забыть. Тебя, прошлое, чувства. Исчезни из моей жизни, Марк, — шепчет он сквозь слёзы. — Ты делаешь мне больно. Я не хочу больше чувствовать её. Я хочу быть счастливым… — это последняя капля. Марк кивает: он понимает. Он всегда приносит только боль и ничего больше. Все люди, которых он любил, лишь пострадали из-за его любви. Он уйдёт. Так будет правильно. Не прощаясь, лишь тихо сказав: — Прости. Он исчез. Донхёк действительно надеется, что навсегда.