Мы были созданы друг для друга

      Волосы Гавриила пахли океанской солью и водорослями. Дул противный и промозглый ветер, накрапывал дождь. Архангел стоял на небольшом балконе и о чём-то размышлял. Сколько он здесь? Он потерял счёт времени.       На нём не было привычного лилово-серого костюма — его заменили тельняшка, телогрейка и спортивные штаны с сапогами на пару размеров больше. Шею Гавриила украшала серебряная цепочка-иконка.       Ангелам не требовалась еда, но он ощущал голод. И пустоту в груди — незримая дыра росла и росла, такая же мерзкая, как и погода.       Гавриил давно не брился, а потому оброс.       Почему он здесь оказался?       Видимо, это наказание Богини за то, что он связался с княгиней Ада — Вельзевул. В назидание к его разуму было привязано воспоминание. Символ того, что когда-то произошло. Каждое утро, покончив с завтраком и кислым индийским кофе из консервной банки, он встаёт и преодолевает шесть этажей, чтобы зажечь огонь маяка. Гавриил поднимается, врубает свет — и он устремляется прямо в глаз безобразного чудовища.       Ему нечего противопоставить монстру, который истошно воет от боли и хлещет клейкими щупальцами по воде, превращая океан в пенную массу. Его что-то удерживает и не позволяет разрушить маяк. На самой верхней точке, на голове у монстра стоит не менее безобразное существо.       Вельзевул.       В ней не было и отблеска той красоты, которую Гавриил когда-то наблюдал в райском саду. Это была огромная муха, стоящая на задних лапках. Жужжание и вой врезались в голову подобно раскаленным шурупам. Архангел одними губами что-то произносит, и получается немая песнь о любви.       Неужели ты забыла меня?       Ещё недавно Вельзевул наведывалась к нему, будто пыталась сказать что-то важное. Они спали на холодном ватном матрасе в объятиях друг друга, однако демон казалась бесконечно далёкой, словно мыслями находилась уже не здесь.       Кто знал, что в будущем она окажется желанным призом для Дагон. Она узнала, где прячется княгиня ада, и случилась битва, но она была бесполезной, поскольку Вельзевул уже сделала свой выбор.       И пробила тройную защиту Гавриила от лишних чувств. Словно тяжёлым молотом ударили по хрупкому зеркалу. Посыпались осколки, которые Вельзевул, изрезав руки, собрала и затолкала архангелу в грудь.       Не было ничего лучше прохладных объятий, синтетического нижнего белья и мёда на губах.       Вель, у тебя под языком молоко и мёд.       А в руках острые осколки, которые она вонзила в грудь Гавриила.       Океанское чудовище пыталось преодолеть незримый купол, защищающий маяк, и било щупальцами по пустоте и воде. Хмурый Гавриил материализовал огненный меч и прокрутил в руках. Солёные брызги шипели на раскалённом металле. Жгло глаза. И сердце.       Гавриил рассёк воздух, и защита спала. Монстр почти схватил мужчину, но Вельзевул подняла лапку. Тогда Дагон приблизила её при помощи щупальца, давая им возможность поговорить.       Чтобы именно проговорить, а не прожужжать, Вельзевул натянула на лицо человеческие очертания. Гавриил с тоской посмотрел на неё, мол, я приму тебя любой. Я люблю тебя. Почему? Почему ты уходишь?       — Посмотри на себя. Посмотри на меня. Тут и без слов всё ясно, — холодно заметила княгиня ада.       Когда архангел взял Вельзевул за лапку и коснулся её губами, весьма почтительно, вежливо, по-джентльменски ненавязчиво и нежно. Дагон занервничала, но Вельзевул дала ей знак, указывающий на нормальность происходящего.       Гавриил натянул фирменную высокомерную улыбку, с любовью глядя на Вельзевул. Она не менее натянуто улыбнулась, очень фальшиво. Это было похоже на балет десятка калек, безногих солдат, спасающихся от захватчиков, мёртвых детей, ползущих за безответственной матерью.       Архангел одними губами прошептал.       — Я люблю тебя.       Вельзевул нахмурилась, сбросила человеческое лицо, приложила лапку к губам и свистнула, отдав приказ Дагон. Уровень воды поднялся, подступил к самым ногам Гавриила. Он сбросил телогрейку, чтобы расправить три пары идеально белых мощных крыльев.       Из глаз его заструился беспощадно яркий свет, который стал жечь щупальца чудовища. До мелочей натёртый до блеска сиял в руках, рассекая мрак и запустение. Гавриил рассёк небеса, чтобы прекратить их скромный, но надрывный плач, навсегда откреститься от горя и боли.       Щупальца потянулись к источнику благодати, но вскоре Дагон пожалела, что решила противопоставить себя могущественному архангелу. Он срубил пару конечностей чудовища, которые с громким всплеском рухнули в океан.       В начале было Слово.       И слово это значило Свет.       Дагон завыла дурным голосом и устремилась ко дну. Вельзевул поджала губы и удержалась в воздухе, распустив сетчатые крылья. Она бросилась на Гавриила.       Одно движение — и она уже в его крепких объятиях. В сильных объятиях могущественного и величественного архистратига. Было неясно, собирается ли Вельзевул мстить Гавриилу за Дагон, но сильного сопротивления она не оказала. Может, это вообще была часть хитрого и коварного демонического плана?       Гавриил закрыл глаза и поцеловал демона. Свет благодати обжёг ей губы, отчего она отстранилась. Архангел прекратил светиться, и следующий поцелуй получился уже приятным.       — Эту битву ты выиграл, но кто знает, когда ты проиграешь?       — Подобно древнему Ра, я готов сражать Апопа каждый божий день ради тебя.       Вельзевул ухмыльнулась и заключила лицо Гавриила в ладонях.       — Посмотрим.