***
Это официально. Здесь реально есть привидение. Чимин жалеет, что решил поужинать. Возможно, если бы он не вернулся в тот момент, когда охранница разговаривала с работниками, он бы не услышал, о чем они говорили. Какого черта он захотел поесть именно в это время? Чимин не может дождаться того момента, когда расскажет об этом Тэхену. Он услышал, как охранница жаловалась на то, что камеры в коридорах на третьем этаже по ночам не всегда работают. Чимин сглотнул. Он работает на третьем этаже. Еще она сказала, что привидение приходит ночью и не попадается на камеры днем; черное существо появляется только на этом этаже и больше нигде. Чимин хочет стереть услышанные слова из памяти, но не может. Этого хватило, чтобы убедиться, что вокруг его рабочего места бродит привидение. Естественно, это была какая-то паранормальная активность. Он смотрел фильмы и читал об этом в интернете: когда появляются призраки, все камеры всегда работают со сбоями, и все это знают. Поднимаясь по лестнице, Чимин громко топает, не столько ради шума, сколько из-за злости. Его дыхание становится прерывистым, когда он поднимается на третий этаж, и сейчас усталость не имеет никакого значения. Кабинет, в котором он проводит исследования, — предпоследние помещение в коридоре. По соседству находится лаборатория с привидениями. И, кажется, путь к месту назначения занимает больше времени, чем ожидалось. Такое ощущение, что Чимин бежит на месте, не продвигаясь вообще никаким образом. Чимин наконец признает тот факт, что он боится, но в то же время он не собирается позволять никакому призраку помешать ему продолжить работу над экспериментом. — Привидений не существует, — шепчет Чимин и произносит чуть громче. — Ты слышишь это? Я не боюсь. Он помнит, как услышал от Чонгука, что призраки пахнут страхом, и им нравится, когда люди боятся, поэтому Чимин хочет заявить открыто, что не боится их. В то же время он хочет, чтобы этот ребенок был здесь; Чонгук, кажется, не боится вообще ничего. Чимин немного тормозит, когда ему кажется, что он слышит шаркающий звук за спиной, и старается не оглядываться назад. Он вообще никогда не оглядывается назад. — Все в полном порядке! Я ничего боюсь! Я собираюсь работать над своей диссертацией, и я закончу ее, чего бы мне это ни стоило, а ты останешься здесь, потому что ты злодей и пугаешь людей, которые просто хотят хоть как-то выжить. Чимин знает, что скорее всего просто кричит в пустоту, но, если есть хоть небольшая вероятность того, что привидение находится рядом с ним, то ему нужно больше смелости, чтобы его услышали. Пак практически прыгает, когда чувствует порыв ветра, который касается его шеи. Ну, конечно, это ведь может быть из-за открытых окон, а если это не так? Чимин знает, что обещал себе не оглядываться назад, но если это единственный способ заставить привидение оставить его в покое, он должен это сделать. Чимин останавливается и, собрав силы в кулак, которые появились только благодаря защите его собственной диссертации, оборачивается. Никого. За ним нет никого. Только стены и тихие лаборатории, как и должно быть. Чимин хочет разреветься от облегчения. Пак ухмыляется и скрещивает руки на груди, чтобы показать привидению, что он его не боится. — Ха! Подавись! Даже если я ученый, я все еще дитя Бога, и ты не имеешь права меня тронуть! Я тебя не боюсь! Он разводит руки, перед тем как откинуть челку с глаз в сторону со всей той дерзостью, которую он может себе позволить. — Когда я вернусь домой, я выпью столько шоколадного молока, сколько в меня влезет, потому что я обожаю его, а ты будешь ходить здесь и бездельничать! Чимин немного хмурится, он не хочет, чтобы после этого привидение осталось несчастным. Наверное, призрак очень одинок, поэтому и преследует всех. — Иди отсюда с миром! Хватит гоняться за живыми людьми, — говорит он уже более мягким голосом, задаваясь вопросом, услышат ли его или привидение перестало слушать, когда Чимин заявил, что он дитя Бога. Он мысленно делает заметку о том, что надо бы сходить в церковь в это воскресенье; когда он в последний раз был там, он чисто случайно увидел целующихся Тэхена и Чонгука. В тот момент мелькнул чей-то сосок, и Чимин совершенно не хочет знать, чей именно он был. Может быть, его преследуют привидения потому, что он не ходил в церковь? Постояв немного на месте, Чимин, наконец, направляется и сталкивается лицом к лицу с очень пугающим существом. Это Мин Юнги, который держит в своих больших руках стопку бумаг. Как будто старший и есть призрак из-за его обесцвеченных, практически белых волос и темной одежды, что, кажется, сливается с ночью. Не говоря уже о том, что Чимин совершенно не слышал, как подошел Юнги. Он корит себя за то, что был очень громким, раз не заметил лучшего студента на потоке. И это опять происходит. Уже второй раз за ночь Чимин в шоке. Что, если Юнги слышал, как он говорил весь этот бред? О Господи, он сейчас умрет от стыда. Кто-нибудь, убейте его сейчас же. Он хочет вернуться в прошлое, накричать на призрака и убить себя. Как будто Юнги просто ждал, когда Пак заметит его, чтобы продолжить свою прогулку по коридору и обойти сумасшедшего ребенка, который разговаривает сам с собой. Чимину кажется, что это конец. Пак пытается вести себя адекватно и тоже идет в лабораторию. Но когда он случайно приближается к Юнги, его ноги заплетаются от волнения, и Чимин хочет прояснить ситуацию, сказать, что он не чокнулся, а всего лишь занимался расследованием паранормального мира самым человеческим и мирным способом. Но, к сожалению, его горло настолько пересохло, что слова просто вырвались из его рта кучей непонятного текста. У Чимина есть привычка делать так, когда он слишком нервничает и не знает, что ему сказать. В такие моменты он чувствует себя невероятным придурком. Юнги замедляет шаг, и если у Чимина были сомнения по поводу того, слышал ли его старший, то они просто испаряются, когда он видит его выражение лица. Мин с удивлением смотрит на Чимина; его губы изгибаются в странной ухмылке, и, кажется, Юнги старается не улыбаться. Если это подобие улыбки само по себе не дает ответов на все его вопросы, то Чимин больше не знает, что ему думать. Чимин кланяется, образуя туловищем угол в девяносто градусов, вместо того, чтобы разъяснять все, как следует или просто не усугубить ситуацию. Когда он через пару секунд все-таки поднимает голову, Юнги слегка кивает ему в ответ. Чимин не хочет ждать, когда опять произойдет что-нибудь еще, поэтому практически убегает от старшего. Он не оглядывается назад до тех пор, пока не заходит в свою лабораторию. Оказавшись внутри, Чимин громко стонет и скатывается по двери на пол. — Это было чертовски отвратительно. Он закрывает лицо руками, хотя его стыд виден только мертвецам. И только потом Чимин встает. — Ну что? Ты счастлив? Ты только что заставил меня выглядеть как идиот перед моим крашем! — возмущенно заявляет он. — Да! Это так и есть! Я не буду хуже из-за этого. Иди сюда и преследуй меня, привидение. Мне уже все равно, — уныло говорит Чимин. Он снова смотрит на свой микроскоп, который готов исследовать бесчисленное количество образцов. — Похоже, здесь никого кроме нас, а? Не беспокойся, мы будем долго дружить. Это обещание. Если призрак все-таки не собирается преследовать его снова, то будь Чимин даже в аду, он ни за что бы не прекратил свою работу. По какой-то причине Чимин изучает больше образцов, чем обычно у него получается сделать ночью. Возможно, именно решение найти паразитов в красных кровяных клетках помогло ему забыть о том, что он выставил себя дураком перед Юнги. Чимин даже перестает бояться, потому что единственное, что постоянно вертится в его голове, — это искривление губ старшего. Он стонет от смущения каждый раз, когда его мозг решает вспомнить именно тот момент, когда Чимин увидел это. Он тяжело вздыхает, складывая вещи, и осторожно снимает резинку для волос, которая держит его челку. Выходя из лаборатории, Чимин хмурится и чувствует, как что-то касается его ноги, издавая звенящий звук. Нахмурившись еще больше, он приседает на корточки, чтобы посмотреть на вещь поближе. Он громко ахает, когда понимает, что это. Черт. Это не просто привидение. Ущипните его; во-первых, это был точно не призрак! Этого не может быть, он был не прав с самого начала. Это его рекордное время по уходу домой с работы. Чимин обратно буквально бежит. Но он успел избавиться от этого дьявольского подарка. Такие вещи за пределами его понимания. Чимину срочно нужна помощь его бабушки.***
— Подожди, ты хочешь сказать, что… за дверью было шоколадное молоко? Значит, тебя преследует сам дьявол? — недоверчиво интересуется Тэхён. Чимин кивает. — Да. Привидение не может держать вещи и, тем более, переставлять их. Ты разве не смотрел «Сверхъестественное»? — теперь Чимин с подозрением расспрашивает своего лучшего друга. Тэхен должен быть в курсе. — Да, да. Конечно, это от дьявола. Но ты уверен, что это не от… — Без паники, Тэ, — прерывает его Чимин, — я позвонил бабушке, она рассказала мне про все, что связано с изгнанием этого беса, — он знает, о чем говорит. Пак абсолютно уверен, что это сработает, потому что его бабушка даже отправила ему посылку с вещами для изгнания. — Вечером я смогу выставить этого демона из здания раз и навсегда.***
Он нисколько не соврал, когда сказал, что готов к этому, и все благодаря его бабушке. Чимин знает, что сумки лучше не размещать близко к образцам, но на этот раз он сделает исключение, потому что это особый случай. Кроме того, в его сумке есть специальный предмет, который бабушка доставила прямиком в квартиру. Успокоив себя, Чимин похлопывает пару раз по своей сумке, следя за тем, чтобы она была в пределах его зрения, пока он чистит линзу микроскопа. Он пытается вспомнить свой разговор с этой мудрой женщиной по телефону. Бабушка сказала, что ни при каких обстоятельствах он не должен дразнить дьявола. Она повторила это несколько раз, так что Чимин это запомнил лучше всего. Почему-то эти слова звучали очень похоже на совет Шейна и Райана из Buzzfeed Unsolved, но Пак не имеет права задавать вопросы или рассказывать об этом своей бабушке. Она никогда не подведет, и Чимин знает это, потому что бабушка очень дорога ему. Чимин смотрит на часы и понимает, что уже около восьми вечера. Это именно то время, когда он обычно слышит странные звуки из соседней лаборатории, поэтому он быстро берет наушники; они его личные спасатели от ужасных звуков этой ночью. Пак правда не врал, что был готов, но, возможно, он был не совсем честен, когда сказал Тэхену, что ему больше не страшно. Блондин подключает наушники к своему телефону и слушает самые спокойные песни, которые у него есть. Он готов встретиться лицом к лицу с самим дьяволом, хотя, может быть, нет ничего такого, если Чимин отложит их неизбежную встречу на попозже? Кажется, демон думает по-другому, потому что после тридцати минут изучения образцов, снова слышатся эти устрашающие и громкие звуки. Чимин все равно слышит это, несмотря на громкую музыку в ушах, поэтому он решает прибавить звук на телефоне до максимума. Но у дьявола определенно другие планы на этот счет, потому что, когда Чимин тянется к своему телефону, весь свет гаснет, и он погружается в кромешную тьму. Чимин кричит так, будто рядом с ним стоит сам дьявол. Он резко снимает наушники, потому что не может позволить себе упустить этого демона прямо сейчас. Пак светит фонариком телефона, чтобы выключить микроскоп, потому что это, как минимум, его принцип, и он просто не может позволить себе купить новый. Потом он роется в сумке, чтобы достать крест, который ему подарила бабушка. Пак шепчет «спасибо», когда видит, что крест светится в темноте. Да благословит Бог его бабушку. Чимин просто невероятно счастлив, что у него есть этот крест, и он не собирается класть его в сумку до тех пор, пока свет не вернется обратно, даже если его не будет всю ночь. Пак слышит шаги, приближающиеся к его лаборатории. Их он не спутает ни с чем. Всюду стоит гробовая тишина, и это единственный звук, который он слышит, даже кондиционер перестал шуметь. Это оно. Момент истины. Если он хочет раз и навсегда избавиться от этого дьявола, ему нужно всего лишь показать этот чертов крест и произнести слова, которым его научила бабушка. Чимин сделает это. Это уже не вопрос храбрости, это вопрос жизни и смерти. Умрет либо демон, либо он, и Пак не собирается проиграть в этой битве. Забыв про страх, Чимин направляется к двери, за которой раздаются шаги. Он буквально несется, чтобы первым оказаться у этого незначительного барьера между ними. Пак задерживает дыхание, когда дверная ручка начинает шевелиться, как будто демон хочет войти внутрь. Когда становится отчетливо слышно щелчок замка, Чимин закрывает глаза, вытягивает крест перед собой и кричит: — Сила Божья изгонит тебя! Полное молчание, а затем: — Иисус, блять, Христос, Чимин! — восклицает тихий, хриплый голос. — Убери эту ебаную штуку от моего лица. С этими словами Пак открывает глаза и убирает светящийся крест от его лица. — Мин Юнги-щи? Почему Мин тоже здесь? Он хочет спросить об этом, увидев точно такое же удивленное выражение лица старшего. Юнги не отвечает, а вместо этого интересуется: — Это светодиодный фонарь? Подожди, это что, крест? Мин настолько поражен идиотизмом Чимина, что сводит брови и устало трет переносицу. — Он бабушкин… — возражает, прежде чем снова обнять светящийся предмет. — И он не светодиодный, а правда светится в темноте, — Чимин будет до конца защищать достоинство его спасительного креста, даже если это последнее, что он сделает в своей жизни. — Подожди-ка минутку, — Чимин выпрямляет спину и с подозрением смотрит на человека, стоящего перед ним. Не слишком ли подозрительно, что мужчина его мечты стоит здесь именно в тот момент, когда он собирается изгнать отсюда демона? Что, если это на самом деле это не настоящий Юнги, а просто проделки дьявола, которые затуманили рассудок Чимина и теперь ему кажется, что Мин прямо перед ним? Демоны — хитрые существа, и бабушка ему не раз об этом говорила. — Стой на месте! Я должен убедиться, действительно ли это ты, — заявляет Чимин, и это даже не звучит как просьба. Юнги делает шаг назад. — Что? Подожди, я правильно тебя понял? Ты назвал меня полным именем? Чимин не может не покраснеть, несмотря на обстоятельства. — Что? Я не… Мин делает шаг вперед, и его лицо выглядит вполне себе довольным. — Ты уже, блять, и так сделал все возможное в этой ситуации, так, откуда ты знаешь мое полное имя? — Юнги делает еще несколько шагов вперед, и Чимин все больше убеждается, что тот, кто стоит перед ним, — настоящий дьявол. Чимин хочет сказать, что дьявол тоже произнес его имя, но сейчас это вообще не важно. Он качает головой, не желая отвечать на вопросы. — Нет. Мне нужно прикоснуться к тебе сейчас же, чтобы я мог убедиться, что ты настоящий. Не теряя больше ни секунды, он протягивает руку и хватает Юнги за запястье. Это плоть и кость. Тепло. Нормальная челоческая кожа, такая, какая и должна быть. Он не демон. Дерьмо. О Господи, это действительно Мин Юнги. Он и только он. Его безответная любовь. И теперь старший, наверное, думает, что Чимин помимо того, что крутится как белка в колесе из-за своей диссертации, так еще и в конец поехал крышей. Чимин видит, как Юнги хмурится. — Эй, ты в порядке? Ты какой-то чересчур бледный, — спрашивает Юнги, прежде чем протянуть руку к лицу Чимина, для того, чтобы проверить его температуру. Пак настолько сильно вздрагивает, что рука старшего, вместо лба, падает на его ключицу. В тот момент, когда Мин касается его, Чимин чувствует жгучую боль. Они оба шипят и отпрыгивают друг от друга, после чего мысли Пака путаются еще больше. Почему Юнги выглядит таким расстроенным, хотя он сам первый зачем-то коснулся Чимина? Юнги трет руку и морщится, будто прикоснулся к чему-то очень горячему. Старший не поднимает голову, но его глаза расширяются, а обычно безразличное выражение лица меняется на удивленное. — О, — говорит Мин с недоумением. Чимин тоже смотрит вниз и чувствует, как резко его легкие наполняются воздухом, когда он замечает слова, написанные на запястье Юнги. Все буквы заглавные и их хорошо видно благодаря все еще светящемуся кресту в руке. Кажется, слова решили поиздеваться над ними обоими. СИЛА БОЖЬЯ ИЗГОНИТ ТЕБЯ! Когда он наконец поднимает голову, чтобы глянуть на Юнги, старший уже во всю смотрит на него. Его глаза, кажется, светятся от полного понимания ситуации. Губы Мина изгибаются в ленивой улыбке. — Я думаю, мы соулмейты.***
— Ты обещал, что не будешь смеяться, — обвиняет Чимин старшего после окончания своего рассказа, потому что он все это время объяснял, зачем ему этот чертов крест. Они сидят на стульях, находясь до сих пор в лаборатории. Именно Юнги предложил им оставаться здесь до тех пор, пока свет не включится, потому что в конце коридоров на каждом этаже есть двери, которые закрываются автоматически. Если вы захотите поинтересоваться у Пака, именно из-за этого они остались в заключении на третьем этаже. Они оба не знают зачем придумали эти электрические двери, но, если вы вдруг спросите Чимина, он ответит, что они сделаны специально для того, чтобы заставить его страдать. Юнги прочищает горло, явно маскируя смех. Однако улыбку на его лице хорошо видно. Мин никого не обманывал, но и обещание не сдержал. — Сожалею. Но… ты правда думаешь, что шоколадное молоко было от демона? Чимин пожимает плечами, потому что это за гранью его понимания и заставляет старшего улыбаться еще больше. Его смех настолько заразителен, что Пак тоже начинает смеяться над собой. — Согласен, это не самый лучший момент в моей жизни, — говорит он, посмеиваясь. — Ну, если тебя это успокоит, то это я работал в соседней лаборатории каждую ночь. Свет в передней части слишком тусклый, поэтому обычно я сижу дальше. Возможно, поэтому ты и не заметил меня, когда заглядывал, — объясняет Юнги. Действительно, его слова немного успокаивают. Как минимум, нет ни призраков, ни демонов. Это всего лишь Мин Юнги, который работал настолько тихо, что воображение Чимина решило разыграться. Старший выглядит так, будто пытается сдержать улыбку. — Я обязан спросить, Чимин. Что это за хвостик на твоей голове? Ты специально так собираешь волосы? Не хочу тебя разочаровать, но ты похож на маленького ребенка. Чимин сначала ничего понимает, но как только до него доходит, он резко краснеет, практически срывая с волос забавную резинку, которая помогает челке не падать на глаза, не заботясь о том, что выдирает несколько волосинок. Это слишком унизительно для него и было бы вполне неплохо, если бы планета смогла куда-нибудь его спрятать. Никто не должен был видеть его с этим хвостиком! — Знаешь, это, как бы, очень стильная резинка для волос, — бормочет он, потирая ключицу. Он вообще не может перестать трогать это место с тех пор, как на нем появилась метка. Возможно, Юнги не замечает это, а если и замечает, то просто ничего не говорит. Он смотрит на Юнги и не знает, смеяться ему или нет, но, когда их взгляды пересекаются, Чимин не может не захихикать. Хихиканье быстро переходит в смех, и Юнги смеется вместе с ним. Они смеются еще какое-то время, после чего затихают. Чимин не начинает разговор, пытаясь понять, чувствует ли он себя неловко рядом со старшим, и приходит к выводу, что нет. Юнги молчит по другой причине. Он смотрит на свое запястье, слегка улыбаясь. Чимин не верит, что это случилось на самом деле, ему срочно нужно зеркало, чтобы убедиться, что ему все это не снится. Он клянется, что первое, что он сделает, когда вернется домой — посмотрит на свое отражение. Пак немного морщится при мысли о ругательстве, которое появилось на его ключице, но, тем не менее, понимает, что ему все-таки повезло. Как-то раз он увидел у кого-то на лбу слово «Мудак» в качестве метки. Ему остается только гадать, как тот человек вообще живет с этим. Чимин продолжает наблюдать за Юнги, все еще рассматривающим свое запястье. — Нам не обязательно встречаться, если у тебя нет на это времени! — не думая, выпаливает он и хочет немедленно забрать свои слова обратно, но не может. В конце концов, он все еще считает, что Юнги слишком занят своей диссертацией. — Что? Что за бред ты несешь? Чимин отводит взгляд и фокусирует его на единственном источнике света в комнате — бабушкином кресте. — Я имею в виду, что… Да, мы соулмейты, но ты не обязан встречаться со мной только из-за этого. И я знаю, что ты очень занят… Молчание длится так долго, что Чимин начинает бояться, что Юнги не расслышал его. Он поднимает голову и видит, как старший закатывает глаза. — Успокойся, я могу делать два дела одновременно. Ты серьезно думаешь, что я оттолкну тебя только из-за этого? Чимин пытается придумать ответ, пока Юнги чешет за ухом. — Может, мы хотя бы попытаемся, Чимин? — печально спрашивает Мин, опуская голову. — Давай! — восклицает он, краснея еще сильнее. — В смысле, ну, если это не доставит тебе слишком много проблем, то я действительно хотел бы, хен, — добавляет он, чтобы не казаться уж слишком нетерпеливым. Слово «хен» так легко слетело с его языка, что он даже не знает, что думать об этом. В тот момент, когда Чимин заканчивает говорить это, Юнги, улыбаясь, поднимает голову. Все следы печали с его лица исчезают, и Пак снова размышляет, точно ли это тот Юнги, или его все-таки подменил дьявол. — Правда? Отлично! — Юнги вытягивает руки, как кошка. — Я могу пригласить тебя на свидание? Ну, или, если ты пока не готов, мы можем, как бы, просто пообщаться? Без давления, мы же оба сосредоточены на исследованиях и все такое, — спокойно говорит старший. Чимин молча кивает, слишком шокированный, чтобы говорить. За один вечер ему удалось доказать, что никакого призрака/демона в здании нет, впервые поговорить с Юнги, найти свою родственную душу и назначить свидание/просто пообщаться с Юнги, который и является его соулмейтом. Юнги встает и направляется в левую часть лаборатории, где стоит полка с микроскопами. — Если это имеет какое-то значение, — говорит он, как только достигает своей цели, — даже если бы ты не оказался моим соулмейтом, я бы все равно пригласил тебя на свидание, Пак Чимин. — Что? Ты… Подожди, что? — он хочет спросить что-то еще, но Мин нажимает кнопку, о существовании которой Чимин до этого даже не подозревал, вызывая оглушительный сигнал сирены. — Что это такое? — кричит Чимин сквозь пронзительный звон. Старший подходит к нему и, наклоняясь к уху, говорит: — Это сигнализация. Теперь охрана знает, что здесь еще есть люди. Чимин немного отодвигается, потому что лицо Юнги находится слишком близко. — Что?! Мы сидим здесь уже больше часа! Ты мог бы сделать это раньше! — возмущается Пак. Мину такая реакция кажется забавной, потому что он все еще улыбается. — Было отличной идеей выключить свет, чтобы заставить тебя поговорить со мной. К тому же, было не сложно догадаться, что ты никуда не сбежишь после этого, — говорит он, пожимая плечами. То, что Юнги сказал о сигнализации — правда, потому что спустя минуту охранница уже стоит под дверью, задыхаясь после подъема на третий этаж — Слава Богу, что свет включился, — с тяжелым вздохом говорит она. — С вами все в порядке? — охранница делает паузу. — Эй, ты нормально себя чувствуешь? Ты побледнел. Вопрос адресован Чимину, потому что он сидит белый как простыня. Пак слышит тихий смешок Юнги. — Он в порядке, мэм. Я думаю, что после того, как погас свет, он увидел привидение. Мин немного сжимает его плечо, успокаивая. Чимин даже не протестует. Женщина пугается при упоминании призрака, бросая вопросительный взгляд на Пака, как будто спрашивая, серьезен ли Юнги. — Мне показалось, что я сошел с ума. Думаю, я все еще в шоке, мне срочно надо спрятаться под одеяло, — Чимин говорит это невероятно спокойным голосом, потому что запасы его внутренней энергии закончились. Соулмейт Чимина в открытую смеется над этим.