Никогда не сдаваться… Встать, когда все рухнуло — вот настоящая сила. ©Naruto Uzumaki
…
Нара Шикаку всегда был проницательным и ленивым человеком. И он это не отрицал. За всю свою долгую жизнь он хорошо знал две вещи: люди — существа разносторонние, они могут быть добрыми и злыми; агрессивными и спокойными; вежливыми и грубыми. А ещё они могут быть как их Пятая-сама — устремленными. И этим она очень походила на своего отца, Четвертого Хокаге — Минато Намикадзе. А также Нара знал, что все это приведет к непоправимым последствиям. Хоть Наруто и пыталась сделать все и сразу, тем самым восстанавливая экономику и отношения между кланами, и при этом у неё это хорошо получалось… но она губила саму себя. За последний месяц блондинка сильно исхудала, отчего понимание приходило сразу: она совсем перестала есть. На персиковой коже появилась бледность, а некогда большие голубые глаза, смотревшие на все с серьезностью и холодностью, теперь смотрели с усталым прищуром. А под самими сапфирами легли запечатавшиеся мешки. Усталость начальства была на лицо. Сейчас хотелось лишь одного — заставить свою Хокаге лечь и поспать, а затем в необходимом порядке покушать. Причем очень питательно и полезно. Но как показывала практика: все принесенные ими блюда были отправлены в помойку, из-за испорченности или отданы другим людям. На это длинноволосый только пожимал плечами и тер свою переносицу. Даже у его фанатизма к работе есть некоторые рамки, и этими рамками являлась семья и лень. Но у Наруто Узумаки не было семьи, что уж говорить об рамках лени и другой чепухи, которая должна была быть заполнена блондинистой головой. Но Наруто не такая. Она шла вперед, не замечая никого… или просто не хотела кого-то замечать. И это очень сильно беспокоило Шикаку. Сейчас, находясь в кабинете своего начальства и смотря в закрытую дверь, которая прикрылась буквально десять секунд назад, мужчина решил для себя — помочь этой маленькой, но сильной женщине пройти весь этот путь вместе. Прости, Минато. Я совсем забыл, что Наруто — ребенок, которой всего пять лет. База Корня. Наруто не планировала кого-то убивать. Её изначальная цель была изменить правила этого подразделения, а также заставить их работать на неё. Но кто же знал, что кто-то ещё будет верен Данзо Шимура. — Я пришла сюда не сражаться, — холодный, но в тоже время уставший голос пронесся по катакомбам здания Корня. — Как вы знаете, Шимура Данзо мертв из-за предательства деревни. А вы, как потенциальные его солдаты, тоже можете быть арестованы. Люди замерли на месте. Их холодный разум и четкое понимание стали рисовать картинки казни, которая могла ждать каждого из них. Никто не хотел погибать так глупо и бессмысленно, так как их учили умирать только на поле боя. Заметив некую нервозность шиноби, Узумаки улыбнулась. — Я — Пятая Хокаге, могу дать вам шанс вернуться к нормальной жизни. А также позволю остаться в рядах особого отряда, который отныне будет называться «Черный Анбу». Вам снова дадут имена, разум и эмоции. Позволят жить как обычным людям. — Что для этого нужно сделать? И что это ещё за «Черный Анбу»? Вперед вышел мужчина с черными как смоль волосами. Его лицо закрывала маска, чуть похожая на другие, отчего их идентичность сбивала с толку. Но вот чакра, которая исходила от него, была сильнее и тягучее остальных, и мысль о заместителе Шимура проскользнула сквозь голубую пелену дум. Усмехнувшись над его выдержкой и бесстрашием, голубоглазая прищурилась. — Нужно просто присягнуть мне на верность, вашей Пятой Хокаге. — Анбу нахмурились, но этого не показали. Они решили до конца выслушать Узумаки. — А что касается «Черного Анбу», то тут все просто. Ваша организация останется, но с некоторыми изменениями. Также это будет особый спецотряд, который позволит шиноби продвигаться по карьерной лестнице. То же самое касается и обычного Анбу. — То есть, — сделав ещё шаг и остановившись на расстоянии десяти метров, капитан продолжил: — если мы присягнем Вам в верности, то Вы позволите нам уйти отсюда? Или даже позволите продолжить тут работать? — Конечно. Только если вы пройдете все тесты, и я буду уверена в вашей классификации. — Как это понимать?! Хмыкнув и взглянув на девушку чуть сзади мужчины, сказала: — Все просто. Вам нужно просто будет мне показать, что вы действительно готовы работать именно в этой организации. Если вы ещё не готовы, то вы просто спуститесь на ранг ниже, тем самым становясь обычным Анбу. Люди стали думать над предложением Пятой, тем самым начиная искать какой-то подвох. Каждый из них пробыл тут свою часть жизни, отчего они совсем разучились доверять некоторым личностям, кроме их главы — Шимура Данзо. Что уж там говорить о Пятой Хокаге, которой они вообще не имели право прислуживать. В первую очередь, когда они сюда попадали, им всегда говорили, что Хокаге — это зло, и ему нет доверия. Они — тень Конохи, которые защищают деревню из тени. И их самое главная обязанность — искоренять любое препятствие ради деревни. — Ну так что? — Что будет, если мы откажемся? — Ничего. Я просто сотру вам память и отправлю на свободу. Тишина заполняла просторы подземелья. На мгновение Наруто показалось, что здесь никого, это она пришла сюда. Сама. Жаль, ведь эта жалкое подобие иллюзии, которую она так прятала в глубине этих бетонных стен. И в этих глазах, которые съедали её живьем. — Я жду ответа, — она знала — долго придется ждать. Это не обычные люди, это подобие их. Он выдрессировал их так, что они и лишнего движения без его указов сделать не могут. И это бесит. Рвет и раздирает плоть насквозь. Зная, что сейчас среди этой толпы где-то стоит её друг вместе со старшем братом — грезит и рвет душу на куски. И только жалкая плоть падает кусками на землю. Наруто устала. Она разбита. Ей тяжело. Она хочет со всем этим покончить и уйти на пенсию — всегда мечтала. Но не признается в этом. И никому не признается. — Если вы думаете, что у меня времени хоть отбавляй, то ошибаетесь. — Мы Вас услышали, Хокаге-сама, — не отводя взгляда от этого молодого человека, блондинка призадумалась. Если воспринимать его как главу этого подразделения, то он идеальный кандидат на это место. Вспомнив его бесстрашие, да и как относятся к нему все остальные, то можно сложить два плюс два. Он авторитет. Да и Наруто было бы проще воспринимать позади себя сильную тень. — Нам нет смысла идти против Хокаге. Это равносильно самоубийству, а мы не такие. Наша задача умирать на поле боя, защищая… — Заткнись, — не выдержав понос из его рта, который явно продлился бы дольше, чем сама речь Третьего на поступление в Академию. — Просто заткнись. Больше не открывай свой рот и не неси эту чушь про смерть на поле брани. Это конечно красиво и вроде презентабельно, но не для меня. Ненавижу, когда мои товарищи умирают у меня на глазах. И вам не позволю так глупо сдохнуть из-за чьих-то прихотей… Наверное именно тогда, впервые за долгое пребывание здесь, Аро увидел свет. Свет в этом теле и в этом голосе. В этих словах и несгибаемой воле. Комната наполнилась приятными ароматами и успокаивающими благовониями. Уставшая голова опустилась на спинку подлокотника дивана, прогибаясь под тяжелым телом. Удовлетворительно выдохнув, разминая ноги и суставы спины, Наруто прикрыла глаза. Буквально полчаса назад она закончила вести беседу с людьми Корня, которые на данный момент проходят все чистки от закладок. Как бы ей жалко не было их, но она прекрасно понимала — это жизнь, и от неё никуда не деться. Пройдет месяц, а может и год, и они встанут на ноги, смогут снова ощутить себя живыми. А возможно, вообще оставят жизнь убийц и станут почетными семьянинами. Кто знает? Но радует одно, пол роты — а по-другому это назвать нельзя — по собственному желанию соизволили покинуть АНБУ и забыть это как страшный сон. Нет, они не просили стирать им память, просто пожелали их больше не беспокоить. Выполнив их просьбу, я могу считать, что сдержала свое обещание перед ним? Самокритично улыбнувшись и вроде как согласительно гукнув, блондинка уткнулась носом прямиком в диван, надеясь уйти в небытие слишком быстро. — Помешал? Неожиданно услышав голос старика, голубоглазая подскочила с дивана, путаясь в собственных ногах и падая вниз, прямиком лицом. Услышав нечленораздельное «твою мать», Третий рассмеялся. Наблюдая, как эта кроха встает с пола и отряхивается от пыли, старик усмехнулся. Сейчас, смотря на неё сверху-вниз, Хирузен невольно мечтает увидеть блондинку выше себя. Не только по статусу, но и по росту. Он хочет видеть, как та взрослеет. Словно, отдавая тем самым долг Минато, который не смог защитить свое солнце. — Наруто, как ты? Подняв на него уставший взгляд, Узумаки поклонилась. — Все как обычно, старик, — не замечая старой оплошности в виде «старика», девушка прошла к столу. — Извините, совсем замоталась. Взяв конверт с документами и передав его обезьяну, Пятая присела на стул, облокачиваясь о спинку. Приняв документ, кареглазый невольно обвел тушу пристальным взглядом, примечая что-то для себя. Отложив ненужные бумаги в сторону, мужчина присел на диван. — Я не за этим пришёл, — увидев её изогнувшуюся бровь в непонимании, старик помотал головой. — Мне доложили о твоем состоянии. — Предатели. Такое невинное и в то же время детское бурчание Пятой насмешило. Как бы она не старалась показать себя строгой и хладнокровной правительницей, Третий умудрялся подметить все закрепленные пластырем ранки. Он давно понял, что Узумаки не может себя так вести перед ним, по крайне мере если это не коснется работы или важного разговора. Девчушка предпочитает себя вести с ним открыто и «по-настоящему» — если это можно так объяснить, — потому ему кажется, даже если они оба встанут перед людьми в шляпах Каге, Намикадзе предпочтет с ним говорить неформально, а с другими — строго. — Почему не заходишь? Я все же скучаю, — уводя разговор совсем в другое русло, Третий вознамерился взяться за здоровье преемницы. Как бы ему не хотелось в ближайшие дни хоронить и Пятую. Тогда её родители точно его с небес достанут. — Вроде обещала, а так и не появилась. — А?.. А-а-а-а-а, — почесав затылок, как в старые добрые, джинчурики улыбнулась краешком губ. — Извините, Третий-доно, совсем запамятовала, — чересчур быстро ответив, даже не возвращаясь в привычное положение, прислонившись к спинки, Наруто продолжила: — не хотите чая? — Почему бы и нет? Благодарно кивнув, глава селения приказала принести чай для двоих, при этом уточняя все детали церемонии. Ничего не сказав на такие серьезные намерения девушки, ученик Второго принял приглашение. Присев за один стол, что покоился в одной из печатей Пятой, та стала разливать горячий напиток. Сидя на татами, старик и внучка прильнули губами к фарфору. — Зачем так было заморачиваться, мы же просто чай пьем, разве нет? Убедительно кивнув, при этом совсем не отводя глаз от собеседника, блондинка усмехнулась. Поставив кружку на поднос, она пролепетала: — Это да. Но Вы же не только за этим пришли, верно? Да и мне стоит с вами кое о чем поговорить. Позволите? — Ты же знаешь, я не особо разбираюсь в этом танце листьев. Отрицательно закачав головой, привлекая Третьего, Наруто откинула челку. — Я вовсе не о политике речь веду, а о людях. Да и, — нахмурив лоб, голубые небеса потемнели. — Мне надоела политика и эта интрига среди всех верхушек иерархии Огня. Хочется отдохнуть. — Расслабленно крутанув шеей, пробирая хрустом собеседника, она осеклась. — Вы серьезно думали, что, после серьезной психологической битвы, я к вам полезу о политике толковать? Боже упаси, убейте… — Ха-ха-ха-х! Верю, — старик улыбнулся. — Радует и то, что после тяжелого месяца, ты улыбаешься. — Хм, — Намикадзе хмыкнула и отпила горячий напиток. — Я все время шла вперед с этой улыбкой, она — моя гарантия. — Гарантия? Непонимающе приподняв бровь, Третий осекся. — Да, — проследив за её взглядом, который остановился на портрете Четвертого, Третий улыбнулся в кружку. — Гарантия того, что я не сверну со своего пути ниндзя. Если бы когда-нибудь, будучи в молодом теле и с огнем в глазах, ему пророчили преемницу величайшего размаха в виде дочери преемника, Третий бы рассмеялся в голос. Да и кто бы тут не рассмеялся? Это очень странно, да и… наигранно красиво, чтобы казаться правдой. Будучи учеником Второго-самы, Хирузен разучился верить в волшебство и сказки. Слишком мило и наивно, да и по детски. А с таким мышлением, ему бы вряд ли доверили правление деревни. Вот и сейчас, смотря на женщину в детском теле, ему невольно хочется верить в волшебство и сказки. Как это бывало в детстве. А Наруто гордится можно, казалось бы, даже нужно. Пройти тот путь, что прошла она, не каждый сможет. Но… согласна ли она снова сделать то же самое? Готова ли рисковать собой ради других? И … пожертвует ли она снова ради деревни? Дабы вернуться в прежнее состояние. Вот что волновало Третьего. — Так о чем ты так яро хотела поговорить? Словно вспомнив о чем-то важном, блондинка нахмурила свои брови. — Мне нужны данные о погибших на заданиях. Голос ничего не выражал даже малейшего предположения о затее Пятой. Словно то, что она сказал, даже не является особой информацией. Секунды две Хирузен сидел с улыбкой на лице. Но как только слова приобрели значимость в виде «секретно», глава клана преобразился. Стерев подобие улыбки, нацепляя на себя маску серьезности, седовласый нахмурился, затягиваясь излюбленным табаком. — Зачем они тебе? Серьезный бас человека напротив заставляет проснуться от мимолетного сна. Подняв на него свой взор, а затем словно успокоив, девушка улыбнулась кончиками губ. — Хочу очистить кое-чье имя. Поразмышляв над словами блондинки, припомнив один разговор, он делает вывод. — Хочешь оживить Учиху Обито? С сарказмом приподняв бровь, словно говоря: «я че, самоубийца?», выпивая обжигающий напиток. Опустив кружку на стол и облокотившись руками о него же, пролепетала: — Хатаке Сакумо. Ему давным-давно пора стать предсмертным героем… — повисло неловкое молчание. Кашлянув от засушливости в горле, шатен нахмурился. — Ясно, — поставив чашку на стол, переваривая информацию, Третий решил не вмешиваться в дела Пятой. Для него это как сгусток водоворота, который вращается с каждым днем все больше и больше. И упаси, если этот «цунами» вырвется за пределы дозволенного. Потому, посчитав все «за» и «против», он решил встать позади, как прикрытие. — Решила Какаши таким способом успокоить? — Да нет, собственно, — углубляясь в свои раздумья, показывая это голосом, блондинка усмехнулась вникуда, — просто, пусть хоть одна душа будет упокоена. — Понятно. — Ах, да, и ещё, — подняв резко глаза, позволяя в них увидеть очередной план действий, Третий насторожился. — Могу ли я вам довериться, Третий-сама? — Что за глупые вопросы, Наруто-сама? — Одобрительно кивая, старик продолжил слушать: — Скоро, к нам прибудут очень важные люди, которые, возможно останутся тут навсегда, — начав издалека, делая акценты на определенных словах, голубоглазая хмурится. — Потому я хочу, чтобы Вы занялись этим делом. — В чем срочность? — Мне надо, чтобы вы расчистили территорию клана Узумаки, а также построили хорошее место жительства для клана. — Хочешь ли ты сказать, что… — Да. — Улыбнувшись, позволяя рассмотреть коварную ухмылку на её лице, Накикадзе добавляет. — А также хочу, чтобы там было мое поместье, как главы и химе клана.***
Отправившись после разговора в засекреченную комнату, где хранится абсолютно все документы о шиноби этой деревни, Наруто осталась там на определённое количество часов. Сняв плащ и скинув с себя хенге, она спокойно выдохнула. Проходя к стеллажам с папками, невольно чихая от пыли, она стала искать нужную букву. Остановившись около нужной, настроилась на работу… — «Слушай, а если это поручить другому, а?» — раздражённо закатив глаза, Узумаки выдохнула. «Все Биджу как Биджу, а этот — как ху…». — «Эй! Я тебя слышу!» Рассмеявшись от такой «неловкой» ситуации, хвостатые стали подшучивать над Шукаку. — «Ну вот видишь, что ты сделала, никчёмная девчонка. Теперь они надо мной ржут!» — А я что могу сделать? — безразлично пожав плечами, продолжая при этом проверять папки с людьми, блондинка чертыхнулась. — Не надо было меня отвлекать. Поставив очередную папку с личностью человека на место, она разочарованно цокнула. Взглянув вдаль, где не было конца и края этому стеллажу, присвистнула. — Да я здесь на неделю… — невольно прищурившись, хватая себя за голову, досадно прошептала: — вот я дура… — «Ты только сейчас об этом узнала?» Словно насмехаясь над ней, биджу в очередной раз рассмеялись. — Прихлопнитесь, — картинно фыркнув, принцесса призвала клонов. Как только появилось три клубка дыма, Наруто в счастливой улыбке выдохнула. Но не дожидаясь рассеивания дыма, Намикадзе в досадной форме простонала. Её клоны бесцеремонна спали. — Твою ж… — «Можно вечно смотреть на три вещи: как течет вода, как горит огонь и как тупит Наруто». — Курама, если ты сейчас не заткнешься, то я… — «То ты «что»? Убьешь меня своим громадным зевком? Или заставишь плакать от смеха? Что?! Наруто, ты не то что клона создать элементарно не можешь, ты даже ноги ели передвигаешь». — «Что-что, а Курама прав», — вмешавшись в разговор, кошка ободряюще промурлыкала. — «Наруто-тян, сходи, отдохни. А уже потом, как наберешься сил, сразу приступай к работе, хорошо?». Прислушавшись к Мататаби, Седьмая все же сдалась. На протяжении всех этих дней, что крутились в её жизни, она действительно взвалила на себя слишком много обязанностей. Хорошо, что она все же доверила старику и отдала малую часть забот, по крайне мере это касается её клана. Так что, это всегда можно подправить. А так ей действительно необходим здоровый сон и отдых. — Хорошо, уговорили. Оперившись головой о стеллаж с папками, Наруто бросила беглый взгляд по помещению. — «Слушай, я конечно все понимаю, но все же. Почему ты доверила обустраивать свою территорию Третьему? Да и где гарантии того, что клан красноволосых Дьяволов «соизволит» посетить это «чудесное» место, м?. Если так подумать, то… твой клан от учиховского ни черта не отличается». — Приподняла в недоумение бровь. — «Я имею ввиду: вы как и они — бараны». — Что ж, тут ты прав, Гьюки. Только вот ты не учел факт того, что у них есть дети. Я уже не беру в расчёт Мио-сан, ведь, будучи матерью, в первую очередь она думает о своих детях, а потом только о себе. Если вспомнить её глаза, то уже можно спокойно ложиться в деревянный гробик, — усмехнувшись собственным словам, голубоглазая продолжила: — она была готова напасть на меня, хотя прекрасно понимала, что могла проиграть. Но как только я упомянула о сборе клана и защите, Мио словно просияла надеждой. По крайне мере так показали её глаза. — «Но ты не можешь утверждать, что они согласятся с ней пойти фиг знает куда. Особенно если это касается Конохи». — Подтверждающее кивнув, соглашаясь с Сон Гоку, Узумаки прикрыла глаза. — «Тогда почему?». — Наверное, это дело в моей интуиции, которая ни раз нас спасала. И этого вроде как хватило. Хвостатые перестали хоть как себя выдавать. Они словно спрятались; засели в засаде, выжидая чего-то плохого. Но как бы они не хотели противостоять доводам героини, им нечего было сказать. Каждый раз, когда она говорила: «…интуиция», они покорно закрывали свои пасти, ведь эта самая интуиция не раз спасала их с передряг. И теперь, когда она снова «активировалась», им оставалась только молча принять «поражение». — Да и выхода у них особо-то и нет. — Грустно улыбнувшись, оттолкнулась от стеллажа, задрала голову вверх и оскалилась. — Либо жить как инкубатор сильной генетической крови и бегать от одного укрытия к другому — как сброд; либо согласиться на предложение и мирно жить в ненавистной деревне. Но при этом под защитой Каге и химе клана. Но при этом чем-то явно жертвовать… — «Или кем-то…» — Да, или кем-то, Сайкен. Но я не позволю. Не в этот раз. Как преемник и химе своего клана, я на полных правах имею право изменить законы клана. А теперь… «Книжки, папки, документы, пыль, люстры… стол, стулья, кровать…кровать?!» Что больше всего радовала её в таких помещениях, — хотя она в этом никогда не признается, ведь это её оплошность, — так это бардак и всякий мусор, что находится в ненужном месте. Улыбнувшись своей затее, блондинка бесстрастно прошла к кровати, которая была полностью захламлена книгами и свитками. Посчитав этот «мусор» бесценным, она «случайно» его смахивает, а сама с легкой душой ложиться на постель. Удивляясь мягкости и удобности мебели, Пятая складывает неизвестные печати и проваливается в сон, при этом убеждаясь, что её барьеры самые лучшие.***
три дня спустя…
Солнце довольно долго находилось в зените. Его опаляющие круги так и норовили оставить ожоги на прекрасных лицах юных дам, что стояли за прилавками жаркого дня. Все было как обычно. Коноха мирно проживала свои дни, коротая их в Академии и уличными прогулками. Шиноби возвращались со своих миссий, отдавая очередные отчеты главным по выдачи наградам. И вроде все мирно тихо, но как бы не так… Верхушка деревни вот уже как три дня стоит на ушах. Пропала Пятая Хокаге, а также, Узумаки Наруто — Джинчурики Кьюби. Как докладывают патрульные: малышка вернулась домой в районе семи вечера, а после не покидала предела дома. После, её не было видно на протяжении двух дней, что стало очень сильно беспокоить АНБУ, которые наблюдали за оружием деревни. Также доложили и о том, что блондинка на протяжении всего месяца часто сидела на крыше домов где-нибудь в тени и наблюдала за жителями деревни. Что касается Пятой, так это то, что её видели три дня назад, когда та направлялась в секретную комнату «Х», в которую могут попасть только по пропуску. А этот самый пропуск выписывает Каге. Но также за день до исчезновения Пятой и Джинчурки были зафиксированы сильные выплески чакры в южном лесу, которые не остались не замечены другими представителями кланов. Итог: — … шиноби в панике. — Отозвался Шикаку. — Если Пятую и похитили, то когда? Обернувшись в его строну, все призадумались. Их взоры были полностью поглощены мыслями, делая вид более настороженным. Обведя всех тяжелым взглядом, Третий нахмурился. Он и сам не знает что делать. Буквально три дня назад он разговаривал с Наруто в её кабинете, а теперь они собрали совет, чтобы найти её. Будь Сарутоби дураком, он никогда бы не подумал о том, что Узумаки сбежала. Ведь все могло произойти: уснула — зная в каком она состоянии пребывала, — ушла во временный отпуск — хотя навряд ли, могла бы хоть письмецо старику оставить, — но нет же, и этого нет. Тогда что? Как и говорилось, он в первую очередь проверил хранилище «Х», ведь наверняка там засиделась, ища нужные документы. А их ведь там больше ста тысяч. Но нет же, её там не оказалось. Тогда вопрос: куда пропала Наруто Намикадзе?! — Да и что нам делать с девочкой и её мамой из страны Травы. Они отказываются с нами вести переговоры. Твердо заявили, что будут говорить только с Наруто-самой. В очередной раз выпустив дым, Хирузен нахмурился. Как и договаривались, Сарутоби начал обстройку клана для заселения. Мужчина предполагал, что людей будет немало. Но чтобы они уже шли — это даже для него слишком быстро. С другой стороны, эти две беглянки появились перед дверьми деревни как-то неожиданно, что заставляет думать: у Наруто имеются связи за стенами деревни. Тогда что и кто выполняет эти приказы? Они четко уверены, что Пятая — это Наруто, тогда девушка сама распорядилась этими знаниями. Неужели, будучи в путешествии, Узумаки смогла кого-то встретить, тем самым перемещая его на свою строну. И как бы глупо это не звучало, глава клана готов был с этим согласиться, зная путь Седьмой. Но с другой стороны, неужели он недооценил свою преемницу? — Думаю, нам не стоит так сильно переживать. Зная Пятую-саму, могу предположить, она задумала какую-то очередную авантюру. Нам стоит только ждать. — Но Третий… — Не каких «но». Это мой прямой указ. Постарайтесь сделать так, чтобы отсутствие Пятой и Джинчурики не стало нам поперёк горла. А я пока займусь нашими гостями. Если они так четко уверенны в том, что Пятая — это Наруто, значит она лично распорядилась этой информацией, других вариантов я не вижу. Никому неизвестна личность нынешней Каге, из-за чего другие страны в замешательстве. Сейчас наша деревня под бдительным надзором, и это я ещё не упоминал Дайме, который согласился на смену власти в Конохе, будучи не знаком с претендентом. — Сбросив табак в чашу, перебирая тонкую трубку пальцами, он резко поднял серьезный взор на глав. — Если только среди нас не завёлся предатель. Такой резкий наплыв претензий заставил растеряться. Недавно созданное доверие, которое строилось буквально руками юной девы, из собственных потов и слез, дало трещину. Подозрительные взоры питавшие доверие друг к другу начали угасать, и только сторонники Пятой насторожились. Встретившись взглядами, мужчины кивнули. — Третий, на что Вы намекаете? — Ничего такого, Фугаку-сама. Как и говорилось ранее: наша задача обеспечить защиту Пятой, и не позволить раскрыться её личности. Кивнув, Сарутоби отвел взгляд вправо, встречаясь со взглядом второго старейшины. — Почему Вы против, чтобы Наруто-сама рассказала о своей второй личности? Нахмурившись, Нара уставился на бывшего правителя, пытаясь уловить в его взгляде хоть долю правды. Как бы аналитик не пытался выяснить такой ажиотаж с этим происшествием, но так ничего и не выходило. «Да что тут вообще творится?» — Она сама того не желает, и я с этим полностью согласен. — Некогда теплые глаза стали до более устрашающие, словно в них потух огонь надежды на будущее поколение. — Не забывайте, господа, она Джинчурики Кьюби, а также дочь героев. Если об этом узнают, на неё может начаться охота. — Трейти-доно прав, — взглянув на Чоузу, главы утихомирились. Их взгляды снова наполнились просветом, отчего сам Сарутоби успокоился. Как бы сейчас он себя не чувствовал, но понимание того, что своими словами пошатнул и так шаткое доверие этих «взрослых-детей», при этом подрывая доверие Пятой, невольно напрягает. — Сейчас наша задача стоит в том, чтобы убедить рядовых в том, что все хорошо. А сама носительница хвостатого, была отправлена на… — … на законный отдых! — двери зала открылись, впуская в комнату холодные потоки воздуха. — Ками-сама, вас и на пару дней нельзя оставить, все тут разнесете. Вымученно простонав, блондинка поспешно прошла вперед, предварительно захлопнув двери. Убедившись, что главы кланов пришли в норму после секундного шока и как подобающе её встретили: встав с татами и поклонившись, голубоглазая прошла к своему законному месту. Дойдя к сцене, где сидел Третий, а затем и вовсе встал, приветствуя нынешнюю правительницу кивком головы, как и сама Наруто поклоном, заняла татами. А Хирузен сел по правую сторону от неё. — Наруто-сама, где Вы были?! — Не успев поудобнее сесть, как на неё налетели с расспросами. Укоризненно взглянув на блондина, в виде отца Ино, Наруто цокнула. — С вашей стороны это неуместно. Могли бы хоть предупредить. — Это с вашей стороны неуместно, Иноичи-сан, так высказываться. А что касается моего отсутствия, действительно, виновата. Прошу прощения, — едва поклонившись в спине, покорно прикрывая глаза, тем самым показывая свое раскаяние, Наруто усмехнулась. Выпрямившись и увидев ответный поклон, она одобрительно кивнула. Кто бы что не говорил, но за не долгую жизнь Узумаки полюбила этикет. Особенно ту часть, где человек так и так выше тебя, особенно по силе. — Видя ваши глаза, могу ответить сразу: за пределы деревни я не выходила. — Что?! — Ох, — разочарованно выдохнув, сопровождая это трением переносицы, голубоглазая нахмурилась. — А ещё говорят у нас хорошие сенсоры. Да я таких сенсоров в гробу видала. Третий-сама, кто занимается тренировками людей? Недовольно повернувшись вправо, где и был поставлен в неловкое положение Сарутоби с чашкой чая в руках. И вот спрашивается: когда успел? Неловкое молчание превращалось в напряжённое. Если Наруто решила начать с Третьего, значит жди выговора и нагоняя, а возможно, и двойную нагрузку. «Мы сегодня вернемся поздно». И с такими мыслями, продолжилось собрание. В какой-то момент они даже пожалели, что Пятая вернулась. Ведь пока она отсутствовала, они отдыхали… Ох, наивные.***
Это место стало вроде как «домом». Он привык сюда приходить не только ночью, но и днем. Каждая надгробная плита, словно отпечаток в сердце, который заставляет плавиться на месте от воспоминаний. И только прохладный ветер остужает пыл юного бойца с не юным взглядом. И кто бы мог подумать, что ему тут действительно хорошо… Находясь в своих мыслях, Какаши никогда не оказывается на коленях. Он не видет в этом смысла. Так же, как и пускать слезы. Уже высохли. Слишком много пролил. Достаточно. Смотря на одну и ту же запись, ему хочется кричать, но в то же время улыбаться. Кто же мог подумать, что враг и друг — это одно лицо. Правильно: никто. Он один. И жизнь его никчемна. Хатаке потерял слишком многое, чтобы казаться кем-то или чем-то. Лучше чем-то, так хоть меньше боли чувствуется — думал он. Наивный. Собственно, как и всегда. Тогда, почему именно сейчас, находясь возле надгробия друга, он хочет стереть это имя с этого камня. Не ему оно принадлежит. Не для него это место. Пока не для него. — И снова ты здесь. Даже не став дергаться и хоть как-то показывать свое смятение, платиновый блондин остался на месте. — Даже не поприветствуешь? — Расслышав голос чуть четче, его лице приобретает настороженность. Голос женщины точно давал понять, что та обиделась, словно надула губки. — Как грубо. Убедившись, что маска плотно прилегает к лицу, его тело машинально поворачивается к гостье. Какого же было Какаши, предстать перед… Седьмой? Да, это точно была она. Его ученица, дочь его учитель и героиня Пяти наций — Наруто Узумаки. Образ погибшей ученицы всплыл как иллюзия самообмана. Её утончённое тело, с проблесками мускул. Длинные, как сами лучи солнца, волосы. Голубые, как безоблачное небо, глаза. Особенно эта черта — холодность с проблеском любви и нежности к старому наставнику. А эти полосочки на лице, как отголосок силы Девятихвостого, — что ж, он действительно разума лишился. Если перед ним его ученица в возрасте… двадцати трех лет с плащом Каге. — Не думал, что придя сюда, меня настигнут призраки прошлого. Если ты Наруто пришла меня винить, то я приму твое наказание. Хотя, я думал это сделает учитель, нежели ты. Ну, максимум Обито или Рин. Ведь я не смог тебя уберечь. Прости, Наруто… Изогнув бровь в непонимании, Намикажзе наклонила голову вправо. — О чем ты? — Нахмурив бровь, Наруто взглянула в глаза Какаши. Его взгляд ничего не выдавал, кроме как усталого опыта за спиной. Словно, он устал и мечтал уйти на покой. Но как это понимать? Буквально на днях, если не считать её исчезновение, паренёк был полон сил и решимости. А глаза были хоть и с холодным оскалом внутри, но с желанием хоть что-то да делать. А теперь что? — Какаши Хатаке, поприветствуй свою Хокаге, как это и полагается капитану АНБУ. Буквально на секунду его глаза расширились в молчаливом шоке. Блондинистые волосы подались холодному ветру, но не изменились в положении, как это бывает у всех. И только первая упавшая капля дождя отрезвило пьяное состояние бойца. Упав на колено, сгибаясь в уважительном поклоне, отдавая честь своему лидеру, Хатаке поприветствовал свою… Хокаге. — Так-то лучше, — словно насмехаясь над ним, блондинка подошла чуть ближе. Скрывшись под шляпой Каге, Пятая проигнорировала начавшийся дождь. Подойдя ещё чуть ближе и встав по правую сторону от Шестого, Намикадзе устремила взгляд на надгробную плиту. — Обито Учиха… . Он был тебе дорог? Заметив краем глаза как спина вздрогнула, а сам солдат даже и не шелохнулся и не встал с колен, блондинка усмехнулась. Как и всегда, закрыт в своем коконе сожалений. — Да, Хокаге-сама. — Ясно, — так и должно быть, они в этом убеждены. — Встань, — это уже более менее, но приказ. Но правильно ли сейчас это? Да — они оба в этом убеждены. Ученица и учитель. Что ж, убойная компашка. — Почему тогда сейчас так печешься об этом? — Вам так интересно об этом узнать? Скосив пристальный взгляд на блондинку, что прятала свои холодные глаза презрения под челкой и шляпой, Хатаке нахмурился. Кто бы что не говорил, но это блондинка — точно Наруто Узумаки. Либо старшая сестра козла отпущения, другого не дано. «Пока воспоминания прошлого хозяина тела не перешли мне полностью, я бессилен». — Именно, — подняв на него свой пронизывающий взор, отчего дежавю ударило в голову, мужчина насторожился. — Люблю слушать истории. Особенно, когда у них счастливый конец… — «Да ей бы Саске позавидовал», — усмехнувшись, убирая в мокрые штаны руки, Копирующий прошептал: — но у этой сказки не счастливый конец. И как по закону жанра, прогремел гром. Окунувшись в душ из дождя и собственных воспоминаний, как это бывало ранее, он вздрогнул. — А если я скажу, что у этой сказки, хороший конец. — Повернув довольно быстро голову вправо, тем самым раззадоривая Пятую, он увидел этот до жути знакомый и родной оскал. — Упс, возможно, даже начало истории. Если бы гром не ударил в небе, а голубые сапфиры не засияли ярче под предлогом тьмы, воспоминания никогда бы так и не щелкнули перед глазами. И только один взгляд, миллионы капель — словно застывшие на мгновения, — окутанная пелена спавшая с лица, дает шанс все расставить все по местам. — Седьмая?.. Вроде бы один вопрос, но огонек сомнения разжёгся как лесной пожар…