Цветные стекла

Блэк проснулся ближе к полудню. Он долго и упорно пялился в потолок. Трещины и полоски. А потом резко развернулся к соседней кровати. Постель была заправлена идеально — гребаные слизеринцы — учебник убран, свитер исчез. Блэк посмотрел за окно и расплылся в довольной улыбке. Вероятно, вместе с собой гриффиндорец привез холодный циклон. Солнце поминутно исчезало за тучами, кроны деревьев клонились от ветра, и градусник стабильненько так показывал чуть больше двадцати по Цельсию. Уже через час, собравшись и довольно-таки сносно позавтракав на первом этаже гостиницы, Блэк стоял у двери Поттеров и отчаянно жал на звонок. Из-под его пальца выходила приятная мелодия, потом все стихало — не послышатся ли шаги за оградой — и ритуал повторялся по-новой. В какой-то момент Сириус даже подумал, что ошибся, но быстро отбросил подобные мысли — адрес был верным, да и дом, точнее полноценная вилла, соответствовал описанию: распластанные два этажа с выходом на море. Потоптавшись еще немного у забора, Блэк достал из рюкзака блокнот и неровно оборвал одну страницу. Задумался, что написать — ведь в ящик могут полезть и родители. Чтобы у старших Поттеров не случилось Бомбарда максима решено было выразиться цензурно: Куда ты пропал? Я зайду после четырех. Не ищи меня сам. С.Б. Сириус зачем-то еще раз нажал на кнопку звонка, послушал мелодию, последовавшую за этим и, круто развернувшись, направился, куда глаза глядят. Пляж, на который Блэка привели глаза, казался диким. Волны шумно разбивались о пребрежные плиты, неподалеку виднелся явно заброшенный храм. Фары ядерного Плимута выхватывали множетсво подобных из темноты обочин, побитые стекла отсвечивали в глаза, и только Блэку было хоть сколько то интересно смотреть в окно. Обитатели Плимута замечали лишь друг друга, и даже водитель, негласный вожак пестрой компании, видел перед собой только бесконечное шоссе и покачивающего головой Будду на парапете. Ветер растрепал темные волосы гриффиндорца, прошелся по все тем же рваным джинсам, забрался под свободную футболку и бросил в лицо пригоршню песка. Это, как ни странно, не помешало созерцателю созерцать. Блэк никому не говорил подобного — да и, зачем, собственно о таком говорить? — но он обожал заброшенные здания. Разваленные пятиэтажки, ржавые детские площадки, забытые богом трущобы, деревни-призраки и заросшие часовни — короче, идеальные места для секса. Или самоубийства. В забросах пахло пылью, иногда плесенью и травами, но был еще какой-то неуловимый, тонкий запах, и, если бы Блэк знал, как он называется, то на уроке профессора Слизнорта тогда еще, в прошлом году, смог бы ответить, как пахнет для него амортенция. Ступени прибрежного храма вязли в песке. Кеды Блэка тоже в нем вязли, пока он шел к своей цели, и еще чьи-то следы медленно стирались на ветру. Чайлд-Роланд к Темной Башне пришел. Храм был небольшой, в высоту на два этажа. Весь скособоченный и (нужно было учить травологию) цветущий зеленым почти до самого купола. Фронтальные окна полностью выбиты, по каменным стенам кое-где змеятся трещины. Внутри мерцает лампада. На верхней ступеньке Сириус оглянулся. Пляж пустовал. Волны разбивались о прибрежные плиты. Ветер и песок — словно никакого Блэка и не было на свете. Его следы, дублирующие чей-то путь, медленно исчезали. Сириус был безнадежным романтиком и часто задумывался о подобных пустяках. И это — вторая тайна, которую он хранил при себе. Внутри было прохладно, и даже думалось шепотом. Пахло амортенцией. Блэк задрал голову — сквозь дырявый потолок виднелось небо. Большой зал. Лампада действительно горела — кто-то был здесь, причем недавно. В памяти всплыл зеленый свитер. Я хожу по следу призрака — подумал Блэк. Обвалившийся с потолка камешек заставил его сильно вздрогнуть и обернуться. То, что он увидел было прекрасно. Это было как Рай, и если бы Блэк умел рисовать, он непременно запечатлел бы это в своем блокноте. А так — просто смотрел, как сквозь разноцветные стекла витражей сочится почти осязаемый свет. Он даже протянул руку — хорошо, все-таки, что никто не видит — и попытался ухватиться. Свет скользил в его пальцах, подсвечивая кисть красным и оранжевым. Кто-то — Сириус не знал, кто — случайно раскрошил маленький кусочек синего стекла на полу. Блэк потянулся вниз, потому что и это тоже было безумно красиво, но, скривившись, отдернул руку. На ладони расцвели кровью порезы — стекло, пусть сто раз разбитое и раскрошенное, оставалось стеклом. Капли крови на каменном полу тоже выглядели уместно. Блэку пришла на ум странная идея. Он, воровато оглядев сто раз пустое помещение, обратился в черного пса. Сириус использовал облик Бродяги только в особых случаях. Кажется, этот случай подходил по всем параметрам. Нужно было — хотелось — пойти по следу незнакомца из храма, потому что след этот тоже пах амортенцией. На закате, — думал Блэк, выбегая на пляж, — на закате здесь должно быть просто превосходно. След петлял, словно незнакомец был под градусом. Или незнакомка — справедливо рассудил гриффиндорец. — Но лучше бы парень. Запах амортенции вел его обратно в деревню. Мимо прибрежных забегаловок и магазинов, дальше, вглубь деревни, к гостинице. — Проваливай! — прикрикнул на него уборщик, для пущей убедительности махнув метлой. Сириус был вынужден ретироваться в ближайшую подворотню, где и обратился обратно. Гостиница — он задрал голову, всматриваясь в небо, потом перевел взгляд на каменные стены, и выше — горящая синим вывеска. La casa al mare Блэк направился в холл. Он думал про зеленый свитер и идеально заправленную кровать, про осколки и кровь, про то, что совсем не услышал, как в номер входит кто-то еще. И, финальным аккордом — предвосхищал закатные лучи в витражах заброшенной церкви. Все это, вне всяких сомнений, имело колоссальное значение если не для Вселенной, то для одного гриффиндорца уж точно. Сириус Блэк верил в Судьбу и Приметы. Третья тайна, не дававшая ему спокойно жить. — Эй, Сири! — послышалось с улицы, когда Блэк уже почти скрылся за дверью. — Джеймс мать твою Поттер! Я же сказал не искать меня, — он улыбнулся — вышло как-то натянуто — подошел к Джеймсу и они обнялись. — И когда ты мне это сказал? — Поттер утянул Сириуса в сторону дома. — Зайдешь к нам? — Конечно, — Блэк мельком оглядел друга. За пару дней в Италии тот успел заметно загореть. — Я тебя везде искал, два раза в гостиницу заходил! — заявил Джеймс, когда они развалились на больших дачных качелях в саду у Поттеров. — Всю деревню оббегал! — Тычё? — Блэк закинул ногу на ногу, отхлебнул лимонада из своего стакана (что покрепче было под запретом, пока родители в доме) и уставился на Джеймся, как на полного идиота. — Я тебе записку оставил. В ящике. Что сам приду. — Мы не проверяем здесь почту. — А, — Блэк рассеянно посмотрел на свой стакан. — Как ты добрался? Все о’кей? — Ну… в целом да, но… чертов Лестрейндж! Здесь! Ты прикинь, а? С магглами тусуется! — Ага. — Ты тоже его видел?! — спросил Блэк таким тоном, словно Рудольфус Лестрейндж был их коллективной галлюцинацией. — Угу. — Охуеть содержательно, Джеймс. — Он тут каждое лето торчит со своими укурышами-магглами, — неожиданно враждебно бросил Поттер, воинственно отпивая из своего стакана лимонад, — Шатаются мимо нашего дома и орут всю ночь. — Э, по-моему они неплохие ребята! — заступился Блэк, вспоминая охренительные темные глаза Сары и вечно предлагающего выпить бритоголового Адама. Он решил озвучить свои мысли. — Снобы они, вот кто. Особенно Сара эта, — Сириус постепенно начал подозревать, что не он один заглядывался на глаза восточной богини. И что, вполне возможно, Поттера жестоко обломили в прошлом, ведь железобетонного гейского барьера у Джеймса не имелось. Сириус спрятал улыбку в стакане лимонада и осторожно увел разговор в иное русло. О зеленом свитере и подозрительном учебнике в своем номере он тактично не упомянул. Блэк очнулся, когда солнце зависло в опасной близости к горизонту. Кое-как отделавшись от порывающегося пойти следом Поттера, он вышел из ворот виллы и быстро направился к дикому пляжу. И снова эти петляющие следы. Он, воровато оглядевшись, обратился в пса — на всякий случай. Радовало то, что анимагическая форма «видела глазами человека». Если говорить проще, Блэк был избавлен от удовольствия смотреть закат в черно-белом спектре собачьего зрения. Сейчас церковь выглядела почти пугающе. Сверху, под самым куполом, кружили летучие мыши. С писком планировали вниз, хлопая крыльями, потом снова садились на каменные выступы. Шум прибоя доносился как сквозь вату. Сириус, мысленно робея, перевел взгляд на витражные окна. Это был взрыв, агония. Это было Божество. Какой к черту Поттер, когда здесь такое?! Бродяга почуял дурманящий запах ладана, сырости, трав, и еще — человека. Здесь был человек, прямо сейчас, и Сириус удивился, что не заметил его сразу. Человек был мастерски вписан в интерьер — и это тоже, в какой-то степени, было знаком. Яркие лучи вычерчивали чей-то стройный силуэт. Падали на плечи, на длинные волосы. Блэку некстати вспомнились фигуры ангелов на фамильном кладбище, но наваждение быстро пропало. Девчонка что ли? — грустно подумалось Бродяге. А потом человек обернулся. Это была не девчонка. Хуже. Черные глаза — лучше бы Сара — и крючковатый нос. Ну, приехали. Дальше кто, Малфой? Какого хрена. Бродяга подошел ближе, и Снейп отшатнулся так резко, что спиной врезался в каменный выступ стены и прерывисто вздохнул. Конечно, слизеринец не мог узнать его, но отчего-то смотрел с таким ужасом и почти что осязаемой тревогой, что немного беспокойства передалось и Блэку. Почему он так смотрит? Со мной что-то не то? Бродяга подошел еще, заставляя Снейпа вжаться в стену и вскинуть дрожащую руку. Выглядел он при этом как человек, готовый вот-вот хлопнуться в обморок. Он боится? — Н… нет… подожди… — не своим голосом произнес Снейп. Темные глаза метались в поисках какой-нибудь лазейки. Блэк несколько раз вильнул хвостом, пытаясь показать, что все в порядке, потому что слизеринец выглядел откровенно плохо. Он боится собак — наконец догадался Блэк и отошел в сторону. Снейп, по цвету стремительно приближавшийся к побеленным стенам храма, безумно медленно направился к выходу, пытаясь не сводить глаз с пса. Отчего-то пугать не хотелось. Хотя это был отличный шанс… подшутить? Пошутил уже — мрачно подумалось Бродяге — Хватит с него. Он уселся на холодный пол, а потом вообще лег и притворился спящим. Снейп облегченно выдохнул и поспешил скрыться за дверями церкви. И что это было? Что он здесь забыл? Сириус вскинулся, только что осознав всю сюрреалистичность ситуации. Снейп, не вылезающий из своей гнилой дыры, днюющий и ночующий в Хогвартсе, каким-то дьяволу известным способом оказался в одной деревне с ним, Поттером и Лестрейнджем. А что если, — пришло на ум — Что, если он и есть пятое колесо Плимута? Но даже думать о подобном было дико. Блэк, спохватившись, что упускает добычу, выглянул из церкви. Летучие мыши над головой противно запищали, мол, пошел ты к черту. И Блэк пошел. Снейп смотрел себе под ноги, словно выискивая что-то. Свитер, при тусклом освещении луны оказавшийся зеленым, развивался на тощем теле, как флаг. Волосы сбивались в темный комок, попадали на глаза — и тогда слизеринец привычным движением убирал пряди за уши. Блэк бежал следом. Их следы и правда петляли — Снейп то и дело менял курс, замечая что-то на песке. Он двигался нервно, то и дело замирая, и совсем не следил, как сильно вязнут его ботинки. Чем-то он был увлечен, но чем именно, Блэк спросить не мог. Море постепенно становилось просто черным шумящим пятном, сливающимся с бездной неба на горизонте, и Бродяга подумал — а не сплавать ли. Но вдруг эта тьма поглотит его? Снейп не оглядывался — в этом был большой плюс. Вместе они добрались до гостиницы, и Сириус уже подумал обращаться обратно в человека и шокировать общественность наличием себя в общем номере. Но внезапно в поле зрения вплыла еще одна фигура. А именно — бритоголовый Адам, улыбающийся во все свои наверняка меньше тридцати двух. По сравнению со Снейпом Адам выглядел не таким уж и худым. Потом случилось что-то совсем невероятное. Снейп усмехнулся — это как раз было неудивительно — а бритоголовый дружески хлопнул его по спине (и чуть не уронил на асфальт): — Ну чего, Сев, пивка для рывка и покатили? ДЕСЯТЬ В ОЧКО ГРИФФИНДОРА, ОНИ ТОЖЕ ЗНАКОМЫ?! — мысленно взвыл Сириус, тупо глядя на развернувшуюся сцену. — Твой пес? Ниче такой, — Адам поманил замершего в шоке Блэка. Тот не шелохнулся. — Он у тебя умственно отсталый что ли? — К-какой пес… — Снейп, судя по всему, только сейчас понял, что все это время огромное черное порождение Бездны шло следом. — А… — слизеринец притянул Адама за плечи и поставил перед собой в качестве живого щита. — Это бродячая. С пляжа. Адам, с видом героя-родителя, отгоняющего подкроватных монстров, шикнул на Блэка и утянул стремительно бледнеющего Снейпа на другую сторону улицы. Они о чем-то говорили, но Блэк уже не слышал. Он все сидел на месте и никак не мог понять, а какого хуя, собственно, происходит. И еще — перед ним стоял один очень важный вопрос. Джеймс недвусмысленно намекнул на некий запас, ожидающий в погребе, и Сириус напряженно думал — нажраться с Поттером или с этими? Рассудив, что, во-первых, смешивать подобные компании явно грешно, и во-вторых, на Поттера он еще насмотрится в Хогвартсе, между виллой с видом на море и душным салоном ядерно-желтого Плимута Сириус Блэк выбрал вышеуказанный Плимут с прилагающейся к нему компанией.