Цветные стекла

За разговорами Сириус как-то не заметил, что зрение давно уже смазалось, и сознание медленно начало отчаливать от пристани. И тут Адам, шатающийся, как дьявол, расчистил место посреди круга, где в мягкой траве была прогалина, и положил туда пустую бутылку из-под пива. — Я хочу сыграть с вами в игру. — Нет, — внезапно трезво отозвался Снейп. — Нет, нет и нет. Нет. — Что за игра? — Блэк воодушевленно посмотрел на бритоголового. Обычно как бывало — то, что не нравилось Снейпу, безумно нравилось ему самому. И наоборот. Взять хотя бы полеты на метлах. Или квиддич. Или улыбаться. Или Джеймс Поттер. Или жизнь. Или… — Все очень просто! — объявил Адам под очередное снейповское «нет» и возбужденное шуршание Джесси. — Значит, так. Ты крутишь бутылку. На кого указывает горлышко — того целуешь. И вот, каждый по очереди крутит бутылку, мир, дружба, ж… — …жопа, — брезгливо закончил Снейп. — Не, жвачка! — подсказал знатно подхмелевший Лестрейндж откуда-то сбоку. Сириус подумал о том, что уж кого, а его-то целовать он бы точно не стал. А потом чуть ли залепил сам себе по лицу — думать про Лестрейнджа, когда напротив сидит гребаный Нюниус! Однако первым он почему-то подумал о Лестрейндже. И почти начал думать об Адаме. Неужели Нюнчик удостоился аж третьего места с конца на очередь за поцелуями? И третьего с начала — учтиво напомнило подсознание. — Херовые твои игры, — заключил Снейп, и Адам надулся. — Сам ты херовый! — Пусть так. Я все равно пас. — Ты пёс. Можно в карты на раздевание. — О, ну это лучше! — Вот видишь! Все, играем… — Пошел нахуй. — Нет, это ты пошел нахуй! — Правда или действие, — раздалось над головами спорщиков — Сара, незаметно отлучившаяся за добавкой, пыталась пробраться мимо развалившейся Джесси и сесть. — Двигай, сестренка, тут моя нога будет. Вот. Отлично. Да… ай! Адам снова раздулся обратно: — Ну хоть это то тебя устраивает, бледнолицый кайфолом? Снейп прикинул что-то у себя в голове и кивнул. — А какие правила? — снова подал голос Блэк. Он был совсем не силен в маггловских штуках, но что-то наподобие этой игры слышал. — Короче, — Адам тоскливо посмотрел на бутылку в центре их импровизированного круга и показушно безразлично все объяснил — сложный выбор между «правдой» и «действием», самые сокровенные тайны и безбашенные поступки. Игра показалась Сириусу крайне простой и интересной. В его нетрезвой голове уже вертелась парочка каверзных вопросов. Задавали по кругу. Пока что действие не выбрал никто, Блэку достался вопрос «Что ты о нас думаешь», от Сары, и он ответил честно, потому что скрывать, в общем то, было нечего — «Странная компания, вот что я думаю. А еще вы смешные. И кое-кто из вас кретин и придурок…» — он мстительно зыркнул на Снейпа. Тот закатил глаза. Самому же Снейпу от надувшегося Адама досталось риторическое «Как можно быть таким уродом», за что бритый получил по лицу прилетевшими со стороны Северуса чипсами. И вот, наконец, Сара объявила, что три раза подряд «правду» выбирать нельзя. Все немного растормошились, и Снейп, решивший, что перед смертью не надышишься, выбрал действие. Адам изобразил самую мудацкую улыбку из своего арсенала. Он выглядел, как довольная тощая муха, даже руки характерно потирал. Бритоголовый склонился ближе к Северусу и раздельно проговорил: — Возьми вон ту бутылку, крутани, на кого покажет горлышко, того и… — В ЖОПУ СЕБЕ ЗАСУНЬ ЭТУ БУТЫЛКУ! — предельно возмутился слизеринец, не ожидавший такой подставы. Даже пойло свое разлил от негодования, отчего стал еще недовольнее. — Э, нет, приятель. Сейчас моя очередь загадывать действие. Никаких бутылок в… неположенных местах! Снейп страдальчески возвел руки к небу. Сириус, наблюдавший за этим всем через фильтр белого полусладкого, внезапно даже для себя рассмеялся. И потом, чтобы как-то объяснить свое поведение, добавил: — Да он струсил. Еще с первого курса Блэк знал, что брать Снейпа на слабо — гиблое дело, всегда оборачивающееся какой-нибудь веселухой. Тогда они с Джеймсом, на уроке мадам Трюк, увещевали всех, что Нюнчик не сможет оторваться от земли. Отчасти благодаря им Снейп и научился кое-как летать, хотя его укрощение метлы скорее было похоже на родео с диким быком. — Ладно, — скомкано ответил слизеринец, в темноте не разобрать было — смутился он или что. Как все, оказывается, просто. Снейп потянулся к бутылке с видом человека, вычищающего засор в ванной. На лице его отвращение мешалось с обреченностью. Рука немного не слушалась — Сириус не мог понять, отчего это. Он смотрел в мутноватое стекло, где отражалось сосредоточенное лицо Снейпа. Стекло завертелось, отражение в нем стало смазываться, выстреливая в голову воспоминаниями о витражах в церкви. И о запахе амортенции. Сначала Блэк не понял, отчего это все вдруг так резко смолкли. Потом он ощутил пристальные взгляды, от которых запылали щеки. Сириус был четко на прицеле горлышка бутылки, ни миллиметра вправо, ни миллиметра влево. Ну, дела… Бледное лицо слизеринца в отражении выглядело одновременно потерянным и очень-очень несчастным. Это капельку расстраивало, но эта самая капелька бесследно растворилась в захлестнувшем море азарта. Сириус хотел этого поцелуя, и его пьяной голове подобное казалось еще одной интересной шуткой. Расскажу потом Поттеру — усмехнулся он. — Пусть поржет. — Что ж… — Адам нарушил напряженное молчание. — Совет да любовь. — Я перекручу! — наконец спохватился Снейп, но его опередила тонкая рука, увитая браслетами. Сара поднесла бутылку к глазу наподобие подзорной трубы. Направила на Снейпа, и потом — на Сириуса. Блэк догадывался, как по-уродски смотрится его лицо в искаженном зеленом пространстве. Сара прокручивала бутылку ловкими пальцами, Сириус сначала засмотрелся, но потом перевел любопытный взгляд на Нюниуса. — Верни, — процедил слизеринец, волком глядя на Сару. Богиня только показала язык. — Ну? — снова вклинился Адам. — Порево будет или… — Заткнись! — простонал Снейп, закрывая лицо руками. Блэк пьяно умилился. Ну надо же, какая невинная маргаритка. Простой поцелуй — это даже не карты на раздевание, а он уже чуть ли не сквозь землю готов провалиться. Мило. — Давай, Ворона, — встрял Лестрейндж, считавшийся до этого храбро павшим. — Не ссы. — Да не «ссу» я, просто… просто ну это пиздец! — Снейп всплеснул руками, выражая крайнюю степень возмущения. — Ну чего ты ломаешься? — Блэк усмехнулся, понаблюдал, как слизеринец становится все краснее и краснее и подался вперед. — Струсил? — Нет, я не… да ну вас всех нахер! — Ладно-ладно, только ради твоей бесценной дружбы. Можно в щеку, — изрек Адам с лицом одновременно и миротворческим, и сатанинским. Северус на минуту задумался. А потом — Блэк даже решил, что показалось — осторожно убрал темные пряди волос за уши. Кто-то присвистнул — Сириус так и не понял, кто, да и ему, в общем-то, было по барабану. Снейп поднялся со своего места, сделал пару шагов и замер. Сириус поднял лицо, хоть он и смотрел снизу вверх, и в подобной ситуации ничего не решал, победитель среди них двоих угадывался безоговорочно. Зрительный зал притих. Блэк потянулся вверх, навстречу слизеринцу. Тот все тем же уже кажущимся неприлично знакомым жестом заправил волосы на уши. Блэк прикрыл глаза и сквозь полуразомкнутые веки наблюдал за спектаклем. Глаза слипались от алкоголя, его покачивало на приятно теплых волнах. Сириус вдруг подумал — а пусть целует хоть взасос. Ничего уже не сможет испортить эту ночь. Снейп смотрит насмешливо и, вот это новости, смущенно. Все происходит быстро: Сириус видит, как слизеринец зачем-то прикладывается губами к своей ладони, потом целованная рука уходит за кадр и в следующую секунду Блэку прилетает по лицу. — Ай, блять! — щеку обжигает болью, Сириус вскидывается. — Сука! Убью! — Тихо-тихо-тихо, хорошая собачка, — Снейп дергает Адама, чтобы тот встал и заслонил его своей не самой широкой спиной. Бритоголовый тупо подчиняется, придерживает Северуса за талию, и от такого собственнического жеста в Блэке просыпается ревность. — Ублюдок! Думаешь, самый умный нашелся?! — Сириус даже не знает, чего ему хочется больше — убить Снейпа, Адама или в голос рассмеяться. — Отойди, приятель, мне нужно переговорить с этим… — А вот хрен! — Снейп из-за плеча Адама показывает не самый приличный жест. — Я тебе сейчас этот палец знаешь куда! — Сириус все же улыбается — ситуация забавнее некуда. Нюнчик дал мне пощечину, а я скандалю. Однако между порывами к смеху он выдавливает: — Пошел нахуй, Снейп! — Под ручку с тобой вместе и пойдем! — слизеринец, видимо поняв, что мордобоя не будет, немного смелеет. По крайней мере он наконец чувствует наглую руку Адама и скидывает ее с себя. — Ну, что я говорил, — виновато улыбается Адам. — Совет да любовь! — он с лицом мудрого старца возвращается на свое законное место в их кругу. «Правда или действие» длится до тех пор, пока в строю не остаются трое — Сара, Северус и Сириус. Блэк и в этом чувствует какой-то знак, но какой именно за выпитыми литрами алкоголя разобрать уже не может. — Моя очередь, — богоподобная Сара придвигается ближе, пытаясь не задевать давно уже дрыхнущую очкастую Джесс. — Северус. Из оставшихся в сознании, плюс, скажем… Адам. Кого бы ты убил, кого бы трахнул и на ком бы женился? Снейп критически оглядел предложенных кандидатов. — А себя можно? — Ты хочешь себя трахнуть? — Я хочу себя убить. — Северус! — Сара. — И все же? Блэк, решивший, что под таким градусом можно все, поймал взгляд слизеринца и поиграл бровями. Северус закатил глаза и возвел на него указательный палец: — Убить. — Отлично, — глаза у Сары блеснули. — Что дальше? — Ну, на тебе бы я женился. Безоговорочно, — Северус произнес это с таким серьезным лицом, что Сара прыснула в кулак, да и сам слизеринец улыбнулся. Но потом улыбка сползла с его лица, и по щекам пополз румянец, когда он понял… — А я всегда знала, что между вами что-то такое, — богиня покрутила рукой в воздухе. Блэк опять почувствовал укол ревности. И почему это его убили? Хотя, известно, почему. — А ты, Блэк, — Сара растянула губы в усмешке, — Твоя очередь. — А я бы убил Адама! — не раздумывая, ляпнул гриффиндорец и осекся. Снейп смотрел на него с нечитаемым выражением лица: — Очень интересно. Боюсь спросить, что дальше? — А, — Сириус нахмурился. Понял, что им завладевает трусость, нагло отобрал у слизеринца бутылку с остатками пойла, опрокинул в себя. Подождал, пока появится эффект и выдал: — Я бы тоже женился на Саре! Бледное лицо напротив, возмущенное наглой кражей выпивки, стало еще бледнее. Откуда-то сбоку раздался тихий смешок. Решение не задавать этот вопрос Саре было принято единогласно. Когда звезды стали бледнее, а небо у горизонта порозовело, они уже загружались в машину. Светало, и на соседней поляне, низко-низко, у самой земли, клубились облака тумана. Холоднее всего было Снейпу — он единственный из компании не захватил дополнительной одежды. Сириус, не раздумывая, накинул на него свою куртку. Снейп был так пьян, что, кажется, не совсем понял, что произошло, или сделал вид, что не понял — так, поблагодарил скомкано и вместе со всеми потянулся к машине. Педантичная Джесси, качаясь и спотыкаясь, собирала весь мусор в огромный черный мешок, в который при желании поместились бы три таких же вегетарианки, как она. Обратно ехали сонно и с риском для жизни. Плимут заносило на поворотах, и от столкновения со встречными автомобилями их спасало только отсутствие этих самых «встречных». Когда пейзаж за окном стал смутно знакомым, Адам объявил, что на часах четыре утра и всем порядочным людям полагается встречать рассвет. Он ловко завернул за угол — будто и не был мертвецки пьян. Хотя, может, тут сработали инстинкты. — Кто-то же должен его встречать, — пояснил бритоголовый. — Иначе никак. Рассвет приходит потому, что кто-то ждет его здесь, на побережье. Пляж был тот самый — с заброшенной церквушкой и мягким песком. Сириус сначала это не понял — кажется, они подъехали с другой стороны. — Но вы как хотите, — Адам глянул на спящих девушек и рыжую макушку Лестрейнджа, торчащую из-под пледа. — Могу подвезти и до гостиницы. Сириус только сейчас почувствовал нечто, приятной тяжестью расположившееся на его плече. Он прикрыл глаза — а хотелось большего, хотелось вдруг оказаться в своей шикарной кровати, там, в поместье Блэк, желательно с кем-то таким же теплым под боком. Гриффиндорец был уверен, что только моргнул, на самом же деле — успел уже задремать. Когда он разлепил глаза, наткнулся на понимающее лицо Адама. — Извини, приятель, — Блэк покосился на Снейпа, который, сам того не замечая, привалился к его плечу и почти уже спал. — Встречу рассвета придется перенести. Бритоголовый только улыбнулся и кивнул — виновата бессонная ночь, или же он действительно был чем-то расстроен. На мгновение, прежде, чем улыбнуться, Адам глянул на Снейпа и что-то решил про себя. Так показалось. Синяя вывеска гостиницы терялась на фоне светлеющего неба. Адам действительно подвез их к самым дверям. — Снейп, — тихо позвал Сириус, и на пробу повел плечом. — Эй, Снейп. Я тебя тащить не буду. — Не будешь, — сонно повторил слизеринец и все-таки поднялся. — Ты ебанат. — Нет, ты ебанат. — Дай сюда. У тебя руки из… — Нет, так не пойдет. Давай ты будешь держать, а я… — Да вставляй уже! — Тшшшш… люди спят, а ты тут… У двери разгорелась нешуточная война: два пьяных, сонных подростка пытались попасть ключом в замочную скважину. Ни у кого это не получалось — а войти хотелось, и еще как. Оба уже поняли, что жить придется вместе, и оба были несколько удивлены, что раньше не осознавали своего соседства. Снейп предположил, что его сиятельство Блэк слишком ослеплен собой, и не замечает очевидного, на вопрос же Сириуса, почему это для Мистера Проницательности их соседство также стало неприятным сюрпризом, Снейп только фыркнул, и принялся с остервенением долбить ключем несчастный замок. В итоге, трижды уставшие, но довольные, парни ввалились в номер. В планах Сириуса было тут же упасть на кровать, но он как-то отстраненно понял, что ведут его в ванную. — Куда? — вяло возмутился гриффиндорец, когда Снейп нагло вытянул его руку ладонью к себе и стал пристально изучать. Он шатался, как черт, впрочем, и Сириуса сильно вело в сторону. — Что это? — голос слизеринца был практически трезв. Сириус не понял. Тоже посмотрел на свою руку — ему вдруг стало больно, хотя алкоголь и сильно притуплял чувства. На ладони красовался красный след — порез раскрошенными витражами, стараниями Сириуса снова кровоточащий. — Ничего… — Ну нет! — пьяный Нюниус выглядел очень решительно. — Нужно обработать. Стой на месте, — он отпустил руку гриффиндорца, грациозно обошел его и скрылся за дверью ванной. Сириус выглянул к коридор, не рассчитал сил и по инерции чуть не грохнулся. Повезло — успел схватиться на дверной косяк. Дважды повезло — здоровой рукой. В комнате Снейп рылся в потертом черном чемодане. Сириус хорошо помнил этот чемодан — как-то они с Джеймсом подвесили его под потолком на четвертом этаже Хогвартса. — Че ищешь? — Сириус словил какое-то игривое настроение и расплылся в улыбке. Он облокотился о косяк, как заправский плейбой. Снейп даже не посмотрел на него. Наконец он выудил из недр чемодана прозрачную склянку. — Ну, тоже ничего… — Ты тоже ничего! — выдал Сириус, ему вдруг страсть как захотелось снова увидеть того, смущенного Снейпа. — Я бы, кстати, тебя всерьез поцеловал! А ты… — Заткнись, — краснощекий Нюнчик вернулся в ванную, и теперь промакивал рану ваткой, смоченной раствором из склянки. Получалось с переменным успехом — как и в случае с замком, он часто промахивался. Гриффиндорец с сомнением смотрел на такие манипуляции: — А ты в том состоянии, чтобы… Снейп шикнул на него и углубился в процесс. Блэк разглядывал острый профиль — близко-близко. Слабое движение вперед — и уткнешься носом в темные прямые волосы. Захотелось это провернуть, но, к сожалению или счастью, процедуры закончились так же внезапно, как и начались. Сириус рассмотрел аккуратно наложенную повязку, потом перевел взгляд со своей, несомненно, прекрасной руки на зеркало. В отражении он переглянулся со Снейпом, который отчего-то поспешно отвел взгляд и вспыхнул. Думал ли он о том же, что всю ночь не выходило из головы Сириуса — о несостоявшейся игре в бутылочку? До своей кровати Блэк так и не дошел. Просто подумал — а зачем, если можно рухнуть рядом со Снейпом, прямо так, в одежде. Они оба были настолько пьяны, что никому не пришло в голову, что это как-то неправильно — валяться чуть ли не в обнимку на узкой кровати. По стене напротив окна расползалась алеющая полоска света. Она опускалась все ниже, рассыпалась розовым и оранжевым, наползала на лица спящих. В какой-то момент мягкие отсветы легли на лицо Северуса. Он поморщился и приоткрыл глаза. На шее ощущалось чье-то горячее дыхание. Северус смутно удивился, но решил, что разберется с этим позже. Из окна тянуло свежестью. Отдаленно, на каком-то интуитивном уровне слышался шум прибоя. Море окрасилось золотым — в цвет неба. На побережье Адам встречал рассвет в гордом одиночестве.