Save me

Чон Чонгук

30 июля 2020 г.       На следующий день после прогулки с Ен Хи я проснулся только в 11 часов, затем сходил в душ и позавтракал. В университет идти не хотелось, поэтому я позвонил старосте группы и сказал, что приболел. Прогуливать для меня обычное дело, отец все равно меня прикрывает. Он даже на это согласен, лишь бы я получил диплом.       Завтра годовщина смерти моей матери, нужно съездить в колумбарий и рассказать ей о том, как прошел мой год. Каждый год я возил ей одну золотую медаль с соревнований, показывая, что я неплохо справляюсь. Но в этом году повезу серебряную, золотые закончились. Если бы я мог плавать, я бы привез ей еще сотни таких медалей. Надеюсь, она гордилась мной на небесах, когда я выигрывал. *Телефонный звонок*       — Привет, Юнги. Как отдыхается? — спросил я у друга.       — Ох***но, зря не поехал, — ответил хен.       — Ну, ты же знаешь, что у мамы годовщина, так что прости уж, — напомнил я, — ты хоть искупался разок? Или оцениваешь клубы Чеджу?       — И то, и другое. Поэтому и говорю, зря не поехал.       — Я вижу тебе там очень весело, раз ты даже на учебу не приехал, — посмеялся я, — когда назад?       — В среду.       — Ясно. Позвонил похвастаться? У тебя получилось, мне тоже захотелось отдохнуть.       — Можешь съездить как-нибудь, — предложил он и добавил, — кстати, как там та девушка?       — Я подумаю над твоим предложением. Девушку зовут Ен Хи и ты будешь в шоке, но я думаю, она мне нравится.       — Пиз**ц, что я пропустил? Подробности мне!       — Потом расскажу, как приедешь, — смеясь с его реакции, сказал я.       — Айщ, вот же мелкий засранец.       — Кстати, хен, если я тебе все расскажу, как приедешь, дашь пожить в твоем доме на Чеджу два дня?       — Без проблем, — ответил хен, — ладно, пойду паковать чемоданы, завтра вечером буду в Сеуле. В четверг увидимся.       — Окей, не скучай там.       — Не дождешься, засранец мелкий.       Как только положил трубку, я зашел в kakaotalk, дабы проверить сообщения. В беседе «стритрейсинг» я увидел, что завтра в 23:59 будет гонка, приз 10.000$.       «Прилично. Но завтра без меня, ребят» — написал я.       Затем я оделся и решил съездить в кафе к Ен Хи, чтобы предложить слетать на Чеджу. По дороге я заехал в аптеку и купил ей красного женьшеня, так как был уверен, что она не выспалась и будет очень уставшей.       Я зашел в кафе и узрел такую картину: какой-то рыжий хер говорит Ен Хи называть его оппой, а она соглашается и миленько произносит это, а он тянет свои грабли к ее личику и трогает ее маленькие щечки. Учитывая мою вспыльчивость, то, что я его там не прибил, самое настоящее чудо.       — Оппа, значит? — еле сдерживая себя, произнес я.       — Чонгук? Ты здесь откуда?       — Вошёл через дверь! — психанув, фыркнул я. Затем посмотрел на этого рыжего козла и сделал заказ, — я хочу двойной американо и сырный круассан!       — Вам на вынос?       — Нет! Тут поем, — сквозь зубы прошипел я и пошел за самый ближайший к кассе столик, чтобы понаблюдать за этой «сладкой парочкой».       Ен Хи принесла мой кофе и еду и пожелала приятного аппетита. Я решил спросить, что это за фигня сейчас происходила:       — Сядь, — громко сказал я.       — Не хочу и не могу. Я работаю! — тоже раздраженно произнесла Ен Хи.       — Что-то не видно…       — Ты чего пришел? И чего не предупредил? — спросила она.       — А должен был?       — Чон, да что с тобой?! Чего злишься на пустом месте? Надоели уже твои выходки! Либо объяснись, либо…       Я не выдержал и, перебив ее, ответил:       — Меня ты оппой не называла. И чего эта рыжая мочалка тебя трогает? — с чувством ревности спросил я.       — Ты сейчас ревнуешь меня? — улыбаясь, спросила она.       «Нет, она еще и издевается».       — Вот еще. Давай, иди работать, посетители пришли!       Она развернулась и пошла обслуживать клиентов. Чем больше смотрел на них, тем больше хотелось ударить эту наглую рыжую мордаху. Они мило перешептывались и смеялись.       «Надо мной смеетесь? Давайте-давайте, смейтесь. Я еще припомню тебе это, Ен Хи», — произнес про себя я, недовольно глядя на них из-подо лба.       Внезапно Ен Хи согнулась и начала кашлять, а рыжий паренек начал хлопать ее по спине. Кажется, она пила воду и подавилась. Я подбежал и спросил что произошло.       — Я спросил у нее, встречаетесь ли вы, а она подавилась водой! — сказал Чимин.       — Вооот как… — заулыбался я, когда понял, что Ен Хи смутил этот вопрос.       Но ее, видимо, это разозлило, и она раздраженно сказала:       — Йа, хватит уже. Мне кажется, вам надо подружиться… Сходите на свидание, а от меня отстаньте!       Она сняла передник и швырнула его на стол, а затем выбежала из кафе. Я пошел за ней:       — Придурки, бесят меня оба. Выставили дурой. Убить готова! — случайно услышал я.       Я подошел к ней и протянул бутылку воды, а также пакетик красного женьшеня:       — Ты как? — спросил я.       — Прекрасно, — раздраженно ответила она.       — Эй, не злись, ладно? Лучше выпей женьшень, помогает от переутомления, — сказал я, открыл пакетик и протянул ей.       — Хватит вести себя так! — недовольно сказала Ен Хи и добавила, — меня это бесит.       Я присел на корточки перед ней и сказал:       — Ну, прости. Да, я заревновал. Вчера мы за ручку ходили, а сегодня этот козел тебя за щеки трогает, а ты его еще и оппой называешь. Как мне надо было вести себя?       — Ладно, прощен. Значит, все-таки ревновал, оппа?       В это время я пил воду, а тут она выпалила такое. Естественно, я подавился. Меня рассмешило такое ее поведение.       — Эй, а ты не такая невинная. Тоже любишь поиздеваться, да?       — Да нет, что ты, оп-па, — опять, ярко выделяя последнее слово, произнесла она.       «Боже, хоть она просто издевается, почему это так мило звучит?»       — Да, так и называй меня. А его не смей. Я тебе оппа, а не он!       — Ну знаешь…– его характер мне больше по душе приходится, — продолжила дразнить меня она.       — Йа, Ен Хи, ты просто напрашиваешься.       — Так ты приехал только, чтобы привезти мне это? — спросила она, помахав пустым пакетиком красного женьшеня.       Тут я вспомнил истинную причину своего визита.       — Ну, еще хотел предложить тебе кое-что.       — Что же?       — Тебя отпустит твой начальник через две недели слетать на выходные на Чеджу?       — Куда? Зачем? — удивленно спросила она.       — Просто, сейчас лето. Захотел свозить тебя к морю. Ты много работаешь. У Юнги там есть домик, так что мы сможем остановиться у него, он разрешил. Там несколько комнат, так что не волнуйся.       — По воскресеньям я хожу на терапию к доктору Ким Сокджину… Но я подумаю и спрошу у директора по поводу выходных, хорошо?       — Конечно, — произнес я, — насчет Джина не переживай, я договорюсь и он примет тебя в любой день.       — Я подумаю…       — Ладно, тогда иди работать. Я напишу тебе, — сказал я.       Попрощавшись, я поехал домой. Когда приехал, сходил в душ, затем включил музыку и стал выбирать, что надеть к маме. Я остановился на белой футболке, клетчатой рубашке и джинсах. Мне захотелось выглядеть повседневно перед ней. Вечер я провел за чтением предметов, по которым у нас должны были быть экзамены. Каникулы начинались с 12 августа по 9 сентября, а за неделю до каникул у нас сессия. Я знал, что сдам, благодаря связям отца, но чтобы не выглядеть полным идиотом, все же решил полистать учебник.       31 июля 2020 г.       Проснулся я в 9 утра. Как обычно сходил в душ, поел и сел читать сообщения и новости. Меня продолжали звать на стритрейсинг, но я таки отказался:       «Ну, если передумаешь, мы всегда тебе рады», ­– сообщение от Хосока.       «Вряд ли, ребята. В другой раз с радостью, сегодня не выйдет», — еще раз ответил я.       Я вышел на кухню попить, как вдруг раздался звонок.       *Телефонный звонок*       — Чего тебе, — недовольно ответил я, когда увидел, что звонок от отца.       — В 17:00 жду на ужин домой. Не опаздывай!       — Я сегодня не могу, ты-то вряд ли помнишь, но сегодня годовщина смерти мамы.       — И что с того? Будто ты весь день собираешься провести в колумбарии, — сказал он, словно я собираюсь заниматься какой-то ерундой.       — Ну да, я забыл, что тебе всегда на нее было плевать! Откуда тебе понять…       — Хватит уже ныть! Повзрослей, наконец. Ее давно нет, надо заботиться не о мертвых, а о живых, — надменно произнес он.       — Как же я ненавижу тебя, отец.       — Твое право, но если не приедешь, карту заблокирую и ключи от квартиры заберу! До вечера.       Стакан с водой в моей руке сразу же полетел в стену и раскололся на маленькие кусочки.       — Вот же мразь! — с яростью прокричал я.       Я оперся руками о стол, чтобы успокоиться. Мне хотелось разломать все, что попадется под руку, но я сдержал себя. Я слышал, как пульсирует кровь по моим сосудам. Чтобы успокоиться, я промыл лицо водой, затем немного полежал с закрытыми глазами, вспоминая маму, и мне стало легче. Я уложил волосы, взял ключи и отправился в колумбарий. Для атмосферы включаем «Bastille — Oblivion»       — Привет, мама! — тихо произнес я, — я соскучился. Ты ведь тоже скучаешь, да? Твой сын уже большой и красивый, правда ведь? — еле сдерживая слезы, продолжил я, глядя на фотографию, где она держит маленького меня на руках и обнимает.       — Я привез медаль с соревнований. К сожалению, золотые закончились, но вторые места тоже не плохо, так ведь? Ты бы согласилась со мной, — я достал медаль из кармана и положил рядом с золотыми.       — Что произошло за этот год? Мммм, дай-ка подумать… Да ничего нового. Я хожу в университет, который выбрал мне отец, и даже пытаюсь неплохо там учиться.       — Знаю, что ты бы сказала завязывать с разгульным образом жизни и найти себе хорошую девушку. Поэтому скажу, что, кажется, я ее нашел. Но ты ведь и так все видишь с небес, да? Она ведь понравилась тебе? Раньше я винил ее в аварии, но знаешь, я был неправ. Ты бы мне сказала, что виновата не она, а те, кто довел ее до такого состояния. Она не помнит меня, поэтому я не стану ворошить прошлое. Это ведь взрослый и достойный поступок, да?       — Отец тоже хорошо поживает… К сожалению, — сказал я и не смог сдержать слезы из-за обиды, — почему ты влюбилась в такую мразь, мама? — всхлипывая, через силу говорил я. — Тебе нужно было лучше искать вторую половинку. Даже если бы тогда не родился я!       Еще немного постояв, я решил, что пора ехать.       — Что ж, думаю мне пора. Увидимся в следующий раз, — я достал фотографию и погладил маму, слезы никак не прекращались, и уходить совсем не хотелось, — я… люблю тебя, мамочка, — почти навзрыд говорил я, — почему мне так тяжело без тебя? — слезы капали на фотографию, поэтому я то и дело вытирал их, — я буду достойным сыном. Ты обязательно будешь гордиться мной, мама. Я очень сильно любил, люблю и всегда буду любить тебя…       На часах было уже 15:50, поэтому я поехал к отцу. Я был опустошен. За все годы со смерти матери, именно в этот день я никогда не виделся с ним. Эта сволочь заслуживает всю жизнь прожить в одиночестве.       Я зашел в дом отца — огромный особняк на окраине Сеула. Там меня встретил его прислуга и пригласил пройти в столовую. Я зашел и увидел отца и какую-то женщину лет 30 в длинном обтягивающем красном платье. От нее разило какими-то приторными духами, макияж был под платье: такой же яркий и безвкусный. Они сидели за столом и, видимо, ждали меня.       — Садись! — сказал отец.       — Постою, ноги еще не отсохли.       — Хватит дерзить. Прояви уважение к отцу перед посторонними.       — О, прошу прощение, господин, что в столь знаменательный день обделил вас вниманием, — пытаясь взбесить его, произнес я, низко поклонился и все же сел за стол, — и почему же Вы, отец, пригласили меня сегодня на такой роскошный ужин? Неужто распить эти прекрасные вина? — договорил я и покрутил бокал в своей руке.       — Прекрати паясничать! — разозлился он, закричав на меня.       — Давай говори, что хотел, — сказал я и четко выделил, — папочка!       — В общем, я хотел представить тебе свою будущую жену, Кан Ми Рэ. Мы собираемся пожениться в выходные через две недели. Будет телевидение, так что будь добр, освободи этот день и посвяти его нам, — сказал он.       Женщина, будущая жена отца, встала и добавила:       — Знаю, тебе будет сложно, у тебя тяжелый характер. Но давай поладим. Я смогу быть для тебя хорошей матерью, — произнесла она и ехидно улыбнулась.       Возможно, если бы она промолчала, тогда то, что случилось, не произошло бы. Хотя вряд ли. Весь день я был на пределе, поэтому моя реакция была ожидаема.       Для атмосферы включаем «Ruelle — Madness»       Я начал смеяться и хлопать:       — Ааааа, — протянул я, закинув голову назад, — да отец, в этом весь ты. Представить свою любовницу мне в день годовщины смерти матери… Это сильно, — продолжая смеяться, хлопал я.       — А вы неплохо устроились! — обратился я к женщине, но этого мне было мало, и я продолжил, — и как оно, спать с 56-летним стариком? Заводит? Нравится? Нет, мне просто интересно вот… вам так мало денег, что готовы лечь под старика?       — Закрой рот сейчас же, Чонгук! — завопил отец, а у его пассии отвисла челюсть от моих слов.       — Да нет, я только начал. А ты хорош. Так ненавидишь меня? Ты ведь это специально, да? Что, заблокируешь карту?.. Да пожалуйста! Но знай, я заберу документы из универа и расскажу прессе, что пролез туда только благодаря тебе. Сколько там лет за дачу взятки дают? — произнес я и обратился к его будущей жене, — Скажите, Ми Рэ, вы готовы ждать мужа из тюрьмы? Если очень любите, дождетесь ведь.       Отец не сдержался и дал с размаха мне пощечину.       — Закрой рот, щенок.       Я усмехнулся, затем встал, налил вина и решил продолжить представление:       — Потерпи немного отец, сейчас тост скажу и уйду.       Итак, дорогие молодожены, — сказал я и опять засмеялся, осознавая абсурдность этого слова, — так, соберись Чон, на тебя же смотрят! Дорогие молодожены Ми Рэ и Чжи Хон. От всего сердца поздравляю вас с надвигающейся свадьбой. Желаю вам прожить короткую и жалкую жизнь. Родите парочку ублюдков, чтобы было не скучно на пенсии. А вам, Ми Рэ, желаю, чтобы отец поменьше изменял со своими молодыми практиканточками и больше баловал всякими дорогими безделушками. Отец, тебе желаю хорошей потенции, а то такая молодая жена впадет в депрессию. Хотя, ничто не мешает ей завести молодого любовника. Совет да любовь!       Я поднял бокал вверх, затем подошел и чокнулся о их бокалы, стоящие на столе и залпом выпил вино, а после этого со все силы швырнул бокал в стену в ту сторону, где стоял отец.       — Это на счастье!       После этого я развернулся и пошел к своей машине. Отец что-то кричал в след, но мне было уже все равно.       Я приехал домой, достал бутылку виски и пил, пока не перестал ясно соображать. Затем я уснул прямо на полу. Потом проснулся и допил уже прямо из бутылки оставшийся алкоголь.       *Телефонный звонок*       — Че надо? — спросил я, так и не поняв, кто звонит, так как не смог прочитать.       — Чон, все хорошо? — спросил женский голос.       — Ты кто? Че звонишь? — пробормотал я.       — Пьяный что ли? Это Ен Хи, — сказала она.       — Аааааа, Ен Хииии, — радостно протянул я, — ты знала, что нравишься мне?       — Чон, сколько ты выпил?       — М-многоо, — заикнувшсь, проговорил я.       — Мне приехать?       — Давай, — радостно промямлил я.       — Говори адрес.       Кое-как я объяснил ей, где живу, а затем положил трубку. Потом я опять заснул, а проснулся от того, что у меня скрутило живот и я почувствовал, что меня сейчас вырвет. Меня стошнило, едва я успел добежать до туалета. Мне стало легче, и я даже протрезвел. Уже немного соображая, я прополоскал рот и почистил зубы.       Внезапно позвонил Хосок:       *Телефонный звонок*       — Эй, красавчик, один человек отказался от гонки… Может, все-таки передумаешь, большие деньги на кону…       Я уже соображал, но на душе у меня просто кошки скребли, поэтому я решил согласиться, чтобы немного развеяться. Я не надеялся выиграть, просто хотелось выплеснуть злость.       — Ладно, я буду, — ответил я.       Чтобы еще больше протрезветь, я принял холодный душ и выпил пакетик растворимого анальгина, дабы унять головную боль.       О Ен Хи я совсем забыл, потому что на ее звонок отвечал, будучи чересчур пьяным. Я быстро переоделся в черные джинсы и черную футболку, взял куртку и поехал.       Не заметив, как за мной едет какой-то автомобиль, я приехал к месту старта гонок. Я вышел из своей машины и направился к Хосоку:       — На какой я сегодня машине?       — Корвет, — ответил Хосок.       — Нормально, — сказал я, осознав, что у меня даже есть шансы на победу.       — Кто еще участвует?       — Ты, Югем и Намджун.       — Понятно, ладно, давай ключи, — сказал я.       Хосок дал ключи и я пошел готовиться к старту: еще раз умыл лицо водой из бутылки, а оставшуюся допил, затем открыл машину, сел, проверил все ли в порядке и пристегнулся. Вдруг, кто-то открыл мою машину и залез внутрь… Это была Ен Хи. Судя по всему, она ехала за мной прямо от моей квартиры. Ничего не сказав мне, она пристегнулась, явно ожидая моей реакции.       — Ты что тут делаешь? — удивленно спросил я и решил любыми способами выставить ее из этой машины.       — Спасаю тебя, — недовольно посмотрев, сказала она.       — Что? Спасаешь? Да кто ты такая?       — Я знала, что ты начнешь злиться на меня. Я все равно не выйду отсюда. Хочешь ехать, поехали вместе. Если разобьешься, то не один… Я уже говорила, мне плевать, жива я буду через секунду или мертва. Полтора часа назад ты был пьяный в хламину, а сейчас сидишь за рулем и собираешься участвовать в гонках? Ты точно идиот. Но ничего, я заставлю тебя выйти отсюда. Если не боишься за себя, может, хоть обо мне подумаешь? Разве я не нравлюсь тебе? Хотя бы самую малость?       — Слушай, ты! Мы один раз за ручку подержались, а ты уже что-то навыдумывала себе? С мозгами не дружишь, так сходи еще полечись! Передам Джину, чтобы лучше старался.       Я отстегнул ее ремень, открыл ее дверь и продолжил:       — Если хочешь сдохнуть, вали. Делай это одна. Ты мне никто, чтобы мы умирали вместе, понятно?       Она заехала мне со всей силы по лицу, хлопнула дверью и ушла. До старта оставалось две минуты. То, что сейчас творилось у меня в голове, невозможно передать словами: я думал о предательстве отца, думал о матери, думал о том, как плохо поступил сейчас с Ен Хи и понимал, что вряд ли она уже меня простит. То, что я сказал ей, было грубо, но я не мог подвергать ее опасности. Да и не думаю, что я хорошая пара для нее. В моей крови течет кровь моего отца-ублюдка, так что без меня ей будет только лучше, тем более в ее жизни появился Чимин, теперь одна она не останется.       — 5 секунд до старта! — объявил Хосок, — 5, 4, 3, 2, 1, СТАРТ!       Мы рванули по ночному городу в борьбе за 10.000$. Деньги мне были не нужны, я просто хотел выиграть. Поначалу я отставал, но на середине пути начал вырываться вперед. Вот я уже ехал наравне с Намджуном. Оставалось 2 км. Я решил обогнать его на последнем повороте, так как рассчитывал, что он сбросит скорость. Вот я давлю на газ, вот тот самый поворот и…удар, темнота.       Очнулся я весь в крови, голова трещала, а правую руку пронзала адская режущая боль. Вокруг столпились болельщики, Хосок, Намджун, Югем и Ен Хи… Ее глаза были полны слез, она прикрывала рот рукой, видимо, от страха. Хосок крикнул, чтобы кто-нибудь вызвал скорую. Но я запретил, потому что это нелегальные гонки и влетело бы не только мне: Намджуну, Югему и Хосоку, а также всем, кто здесь стоял.       — Не надо, не звони в скорую, сам знаешь, что будет, — простонал я, — я в порядке: все вижу, все слышу и помню.       Для атмосферы включаем Isak Danielson — Power       Тут ко мне подбежала Ен Хи и сквозь слезы, прокричала:       — Идиот! Псих ненормальный! Дебил! — она плакала, но пыталась осмотреть меня.       — Я знаю, — простонал я, так как все тело болело, — прости.       — Кто-нибудь, дайте сюда аптечку! — вытерев слезы, попросила она.       Намджун принес аптечку. Я посмотрел на правую руку, где чувствовалась боль, и увидел огромный осколок стекла, торчащий в предплечье. В этом месте шло много крови. Наверное, это было единственное серьезное повреждение.       — Я ненавижу тебя, Чонгук. Только попробуй сейчас потерять сознание. Я никогда тебя не прощу, если отключишься, — уже сдерживая слезы, говорила она и завязывала жгут на плече правой руки.       — Я люблю тебя… Ен Хи. Прости меня, — почти шепотом признался я.       — Идиот! Главное, не отключайся, просто говори со мной, хорошо? — она так волновалась за меня, что у меня выступили слезы. Я давно не чувствовал такой заботы. Я бы мог вытерпеть тысячу раз подобную боль, лишь бы она вот так смотрела на меня и заботилась обо мне.       Она надела перчатки и стала набирать в шприц какое-то лекарство, потом она вколола его, и мне стало легче, боль утихла.       — Сказала же, говори со мной! Мне нужно знать, что ты не теряешь сознание.       — Можешь называть меня оппа? — пытаясь развеселить и успокоить ее, произнес я. — Я завидовал в кафе тому придурку.       — Я убью тебя, оппа, когда все доделаю! — зло сказала она. — Так, я закончила.       — А стекло? — спросил Хосок.       — Ему надо в больницу. Осколок нельзя доставать здесь!       — Ен Хи, если вызовем скорую, нас в лучшем случае, крупно оштрафуют и лишат прав, в худшем… — почти шепотом, попытался объяснить я. — Просто достань это стекло, я смогу вытерпеть.       — Я могу достать, если тебе страшно, — виновато сказал Намджун, пытаясь помочь.       — Вы все тут идиоты что ли? Слышите меня? Этого нельзя делать! — прокричала она.       — Достанете осколок и он труп. Думаете, сможете так просто остановить артериальное или венозное кровотечение? А если заденете нервные сплетения, представляете себе, что будет? — продолжала ругаться она.       — Что тогда делать будем? — спросил Хосок у ребят.       — Давайте вызовем скорую, будет, что будет… плевать. Главное, чтобы с Чоном все хорошо было, — сказал Югем.       — Ты прав, — согласился Хосок.       Хосок уже начал доставать телефон, но Ен Хи остановила его:       — Не надо. Не вызывайте, — сказала она. — Просто помогите осторожно перенести его в мою машину. Я сама его отвезу. Так будет быстрее, да и по дороге успею что-нибудь придумать, чтобы у вас не было проблем с полицией.       Ребята донесли меня и посадили на переднее кресло в машину Ен Хи. Она сняла перчатки и села за руль.       — Чон, как чувствуешь себя? — спросила она, пока ехала.       — Голова немного кружится. А так нормально, даже не болит ничего, — медленно произнес я, потому что был ослаблен.       — Конечно, не болит, я тебе обезболивающее ввела. Меня больше волнует, что ты много крови потерял, а еще твоя рана…       Одной рукой она прощупала мне пульс, а второй вела машину.       — Фак, почему такой низкий пульс? — раздраженно произнесла она и увеличила скорость, — Оппа, расскажи мне что-нибудь.       — Ты милашка.       — Йа, говорю, расскажи что-нибудь! Хватит меня комплиментами осыпать.       — Хочу обнять тебя.       — Вот засранец. Оппа, я точно тебя убью. Псих ненормальный.       — Ты красивая.       Она взяла меня за руку правой рукой, а левой продолжала вести машину.       — Только попробуй еще раз так сделать!       — Ты о чем?       — Обо всем. Еще раз так напьешься и больше не увидишь меня, еще раз поучаствуешь в подобном и больше не увидишь меня, еще раз так оттолкнешь меня и больше не увидишь меня. Понятно?       — Прости меня, — я сжал ее руку сильнее.       — Приехали. Считай до ста вслух, пока я сбегаю и позову врача, — быстро проговорила она и побежала в больницу.       Уже через несколько минут меня осматривал врач, а затем он позвонил в хирургическое отделение и меня сразу же повезли на операцию.       Проснулся я уже в палате. Часы, висящие на стене напротив кровати, показывали 9 часов утра. Я повернул голову и увидел спящую Ен хи, которая крепко держала меня за руку.