Save me

Чон Чонгук

      10 августа 2020 г.       — Выбирай комнату первой, — сказал я, чтобы Ен Хи решила, где ей будет комфортнее.       Погуляв по дому, она выбрала самую светлую комнату на втором этаже. Я же остановился в комнате рядом с кухней на первом этаже. После того, как разложили вещи, мы отправились купить немного продуктов на эти выходные.       — Чон, давай возьмем вина, — предложила Ен Хи.       — Как скажешь, — ответил я, — выбери любое.       — Возьму розовое.       — Отлично.       Мы купили выпивку, немного овощей и фруктов, морепродукты, рис и мороженое. Вернулись мы к обеду, приготовили жареный рис с креветками и поели. Я заметил, что хоть она и наложила крошечную порцию (раз в пять меньше моей), наконец-то съела ее всю. После обеда мы отправились гулять по городу: много фотографировались, выпили холодный кофе, сходили к маяку и в парк Халласан. День прошел быстро и весело.       Вечером мы приехали домой, Ен Хи пошла переодеться в комнату, поэтому я тоже решил сходить в душ и надеть что-нибудь чистое. Я надел бежевые шорты и белую футболку и вышел на кухню. Ен Хи уже сидела и ждала меня.       — Чон, не хочу сидеть в доме весь вечер, пойдем, прогуляемся возле моря. Сегодня чистое звездное небо, да и на улице тепло и нет людей. Можно взять вино, бокалы, фрукты и покрывало и выпить возле моря…       — Да ты романтик, Ен Хи, — посмеялся я.       — Не хочешь, как хочешь, — обиженно сказала она, встала и направилась к лестнице.       Я схватил ее за руку и притянул к себе.       — Ты чего, я же шучу. Конечно, я хочу посидеть и выпить с тобой.       — Так я тоже в шутку обиделась, — посмеялась она. — Давай собирайся тогда.       Я был готов уже через десять минут, а Ен Хи все это время сидела на спинке дивана и о чем-то думала.       — Обо мне думаешь? — я подошёл, наклонился и поставил руки по бокам от нее, чтобы она не сбежала. Затем стал приближаться к лицу, чтобы смутить ее.       — Вот ещё…– сказала она и оттолкнула от себя. — Пойдем.       На ней были надеты короткие черные шорты и черная футболка, заправленная внутрь. Длинные прямые почти черные волосы были распущены и аккуратно заложены за уши.       Мы вышли из дома, постелили возле моря покрывало и оставили вино с фруктами, а сами пошли погулять вдоль пляжа. Сначала мы просто гуляли и говорили о том, как здорово вот так куда-то ездить отдыхать. На улице было очень тепло, а мне скучно, поэтому я решил затащить ее в море. Я взял ее за руку и потянул за собой. Вода была очень комфортная для купания. Ен Хи вырывалась и кричала, что не хочет потом сидеть в мокрой одежде, но я все равно затащил ее в воду. Мы игрались в море словно дети, пытаясь полностью намочить друг друга.       — Эй, ты мне в глаза попала, — возмутился я, — сейчас получишь у меня!       Она запищала, и попыталась выбежать из воды, но я схватился за ее щиколотку и потянул на себя, от чего она плюхнулись целиком в воду.       — Йа, Чон Чонгук, мать твою, тебе не жить! — прокричала она и запрыгнула на меня в воде, обхватив ногами за талию.       Она попыталась окунуть меня с головой в воду, но от того, что она такая худенькая и слабенькая, ничего не выходило. Через некоторое время она явно устала, поэтому перестала пытаться и в этот момент мы просто стояли вот так в обнимку в воде и смотрели друг другу в глаза. Точнее она висела на мне, обхватив ногами за талию и руками за шею. На небе было полнолуние и много звёзд. Лунный свет отражался в ее глазах, от чего она была ещё прекраснее. Я почувствовал дикое желание обладать ей, мои губы как магнитом потянуло к ее губам. Она тяжело и громко дышала и я чувствовал, как ее кожа покрывалась мурашками, чувствовал, как сильно стучит ее сердце. От этой атмосферы я завелся ещё сильнее и уже не аккуратно и нежно, а жадно и страстно начал целовать ее, углубляя губы и язык с каждым вдохом все больше и больше. Руки с ее лица медленно опустились на талию, и я прижал ее маленькое тело к себе еще сильнее, а затем приподнял его выше, чтобы лицо Ен Хи было выше моего. Теперь она страстно целовала меня, заставив на минуту потерять самообладание, из-за чего моя рука медленно соскальзила с талии на ягодицы и плавно прошлась по ее бедру. Я чувствовал каждую пупырышку на ее коже, и это сводило меня с ума. Было тяжело, но я заставил остановиться себя, так как осознавал, что ещё слишком рано для большего. Сейчас ее гормоны зашкаливали, и я думаю, она была готова на все. Но я не мог дать ее первым отношениям развиваться настолько стремительно. Мне хотелось, чтобы она могла наслаждаться каждым моментом, проведенным вместе со мной постепенно: шаг за шагом. Отдалившись от губ, я посмотрел в глаза Ен Хи и, тепло улыбнувшись, произнес:       — Ен Хи, будь моей девушкой! Я уже признавался, что люблю тебя. Но, возможно, ты не отнеслась к этому серьезно. Поэтому, Ен Хи, — сказал я, прислонился к ее уху и шепотом продолжил, — я влюбился в тебя, знаешь ведь… — кончиками пальцев я осторожно провел от мочки уха до ключиц, — ты меняешь меня… в лучшую сторону. Я уже не могу представить свою жизнь без тебя. Сейчас ты мне дороже всех в этом мире. Запомни это хорошо: ты сводишь меня с ума и я очень тебя люблю.       Я сказал это и, проведя большим пальцем по ее нижней губе, наклонился и еще раз поцеловал. Неожиданно на ее глазах выступили слезы:       — Зайчик, что случилось? — забеспокоившись, спросил я.       Она ничего не сказала и просто пошла на берег, вытирая лицо от воды и слез. Ненадолго я остался стоять в море, пытаясь понять, что же я сделал, но, так и не сообразив, пошел за ней. Она стояла на берегу, наклонив голову, и держалась одной рукой за лоб, а второй за талию, словно пыталась прийти в себя и успокоится. Я обнял ее и очень сильно прижал к себе.       — Расскажи мне, что случилось?       Она отстранилась от меня, посмотрела в глаза и произнесла:       — Чон, я сейчас счастлива! — сказала она, и слезы покатились из ее мокрых глаз. Она выглядела очень грустно и подавленно.       — Ты плачешь от счастья? — ничего не поняв, спросил я, и взялся за ее плечи.       Она резко скинула мои руки и продолжила:       — Нет же! Я плачу, потому что я не должна быть счастлива! Я не должна… Нет, это не правильно, — мотая головой и закрывая ладонями лицо, говорила она.       Я вообще не понимал, что сейчас происходит. Мне казалось, что у нее начинается истерика, она плакала почти навзрыд. Я усадил ее на покрывало, а сам побежал в дом за водой и пледом. Вернувшись, я увидел, что она сидит, обхватив колени руками, и, положив на них голову, все также плачет. Я укрыл ее пледом со спины, сел рядом и опять обнял.       Мне было больно смотреть, как она страдает, но я ничего не мог поделать, кроме как быть рядом и пытаться утешить.       — Попей воды, тебе надо успокоиться.       — Чон, я должна тебе все рассказать! — немного успокоившись, сказала она и посмотрела в глаза. Они были не такими, как раньше… какими-то сумасшедшими и отчаянными. Ее руки очень сильно колотились, а на лице немного подергивались мышцы. Мне правда было очень страшно, что у нее случиться приступ, а я ничем не смогу помочь.       — Конечно, я выслушаю все, что ты хочешь рассказать мне.       Она вытерла лицо руками, открыла вино и налила в бокал сначала мне, а затем себе.       — Какой ты меня видишь со стороны? — неожиданно спросила она и отпила вина.       — Ты очень красивая, добрая, от тебя исходит тепло, но у тебя всегда грустные глаза. Даже когда ты смеёшься, печаль из них не уходит, Ен Хи…       — Сейчас я расскажу тебе, какая я на самом деле.       Она допила бокал до конца и налила себе еще один, а затем начала свой длинный рассказ.       — Я ужасный человек, Чон. Пожалуй, начну с детства. Хочу, чтобы ты знал все. Я родилась не в самой богатой семье: нам постоянно не хватало денег, я носила одежду, которую отдавали нам наши родственники от своих детей. В детском саду почти никто не дружил со мной, потому что я была из бедной семьи. Уже тогда я стала привыкать к одиночеству. Затем началась школа. Мама нашла более оплачиваемую работу, поэтому жить стало немного легче. Но из-за того, что она постоянно поздно приходила домой, они с папой начали ссорится. Я была свидетелем всех тех страшных скандалов, которые устраивали мои родители. От обиды мама срывалась на мне. Меня били за любую мелочь. Так я привыкла к насилию. Я старалась прилежно учиться, чтобы поступить в хороший университет и работать на хорошей работе. Я мечтала, чтобы в моей будущей семье не было таких проблем из-за нехватки денег. К счастью, умом я не была обделена, поэтому благодаря старанию была в пятерке лучших учеников. Когда я перешла в среднюю школу, отца уволили с работы. Он начал пить. Денег и так было мало, а теперь он спускал почти все на алкоголь. Когда он напивался, то снова и снова закатывал скандалы из-за работы матери. Они настолько сильно ругались, что однажды, когда я вышла на кухню, я увидела просто какие-то руины: поломанная мебель, разбитая посуда, рассыпанные крупы, лежащий и спящий на полу отец… Тогда у меня случился первый приступ панической атаки. У меня не было настоящего детства… Но позже папа нашел новую работу, и мне даже казалось, что все стало налаживаться… Но потом, как-то раз я пришла со школы и увидела как из комнаты родителей выходит какой-то незнакомый мне мужчина с голым торсом только в трусах. Он поздоровался со мной и пошел на кухню пить воду. Затем вышла моя мама и попросила, чтобы я ничего не рассказывала отцу. За молчание она пообещала дать мне денег на новую одежду. Вот так я разочаровалась в словах «любовь» и «семья». В тот день я ушла из дома и весь день просто ходила босиком по осеннему Сеулу, плакала и думала, что мне делать. Мои ноги были в ссадинах, потому что я проходила больше 14 часов. По итогу, я решила не вмешиваться в их личную жизнь. А может, я просто не нашла сил рассказать обо всем отцу. Я хотела просто быстрее окончить школу и сбежать от родителей. За все детство мама и папа ни разу не сказали, что они меня любят, ни разу не обняли меня, ни разу не поцеловали. Я чувствовала себя ненужной. Я не хотела жить тогда. Я хотела умереть, поэтому резала себя. Но страх всегда побеждал, поэтому раны не были достаточно глубокими для смерти.       Она показала свои запястья и там было очень много еле-еле заметных светлых полос… Это было жутко. Я представлял в голове все, что она говорила, от чего в горле стоял ком и я не мог выдавить из себя ни единого слова. Я хотел крепко обнять Ен Хи и сказать, что теперь я буду любить ее, но решил не перебивать рассказ.       — А потом началась старшая школа. Я все также хорошо училась, домой мама больше никого не водила, но иногда на телефоне я видела, как ей пишут сообщения ее любовники. Но со временем я просто перестала обращать на это внимание. Так я научилась быть «холодной». Казалось, что еще могло произойти в жизни пятнадцатилетнего ребенка?.. Гормональный сбой. Думаю, на фоне стресса. Из-за этого я поправилась на 10 кг за три месяца. И, конечно же, надо мной стали издеваться в школе. Не хочу рассказывать подробно об издевательствах, но скажу, что это были не только слова, иногда меня били, обливали ледяной водой, выворачивали еду на голову. Тогда у меня появилось мое тревожное расстройство: я боялась выйти из класса, боялась идти отвечать к доске, боялась, что меня собьёт машина, боялась, что могу умереть, когда лягу спать. Я боялась всего. Было страшно просто выходить из комнаты. Во время приступов у меня начинало колотиться сердце, внутри все болело, по голове как будто кто-то ударял, в ушах звенело и я задыхалась. Тогда я не могла и боялась рассказать об этом родителям, да и они бы сказали, что я занимаюсь ерундой и придумываю себе проблемы. Поэтому я просто пила успокоительное и таскала с собой бумажный пакет на случай приступа. Я думала, что если похудею, надо мной перестанут издеваться. Поэтому я занялась своим телом: бегала по часу в день и начала правильно питаться. Со временем мне начало казаться, что я худею слишком медленно, так я начала увлекаться диетами, а потом просто перестала есть. Я похудела, но издевательства не закончились. Меня стали называть анорексичкой, силой запихивали еду в столовой, а если я не ела, размазывали ее по лицу. Думаешь, я не пыталась дать отпор? Конечно, пыталась. Но это приводило к тому, что меня просто избивали…       Меня охватила злость. Я не понимал, почему эти ублюдки были такими жестокими. Как они могли так травить хрупкую девушку? Если бы я тогда не спас ее и она умерла, никто бы даже не пожалел об этом, никого бы не наказали. Я был готов прямо сейчас встать и пойти искать этих уродов, чтобы избить их и заставить за все извиниться.       — Потом я попала в аварию, но об этом я ничего не помню. После нее мама откуда-то узнала, что надо мной издевались, поэтому она сразу же меня перевела. С того времени моя жизнь кардинально поменялась. Я наконец-то стала жить, как обычный человек, не считая того, что у меня было по крайней мере три психических расстройства.       Она замолчала, будто над чем-то задумалась.       «Прости, что шесть лет злился на тебя. Тебе было очень сложно. Как ты вообще смогла пройти через это? Ты выдержала, значит, ты сильная. Я не думал, что в тебе хранится столько боли. Теперь понимаю, что значит, не хотеть жить… это когда нет выбора, когда хочешь все закончить, но не знаешь как.       У меня хотя бы была любящая мать… Ты же была совсем одинока. Почему в то время не нашлось человека, который бы просто обнял тебя и сказал, что все будет хорошо?»       — Прости, что не знал всего этого и не мог тебя утешить. Ты через многое прошла. Ты молодец, что рассказала все. Знаешь…– не успел я договорить, как Ен Хи перебила меня.       — Кукки, это не все… — она посмотрела на меня и на ее глазах опять выступили слезы, но она сдерживала их, — самое ужасное случилось год назад. Как я и сказала, в новой школе все было прекрасно. Я даже заняла второе место по учебе среди выпускников и поступила в медицинский университет. Там тоже все шло слишком хорошо. Я познакомилась с Со Ен и со временем мы стали лучшими подругами. Мы вместе хотели стать хирургами, но ей немного не хватило баллов для зачисления на субординатуру, поэтому она выбрала педиатрию, а я хирургию. После выпуска началась интернатура. Мне очень повезло с больницей и с руководителем. Я жила счастливо 7 лет. Тогда мне больше ничего не было нужно: ни парень, ни деньги, ни слава. У меня была подруга и любимая работа. Так было до 16 сентября прошлого года.       Слезы опять полились из ее глаз, поэтому я крепко обнял ее.       — Можешь рассказать в другой раз, если сейчас тяжело.       — Чон, мне всегда будет тяжело… Я… я убила ребенка!       Она произнесла эту фразу и у нее началась истерика, она ревела навзрыд и не могла произнести ни слова. Я не знал, как это прекратить и как помочь, поэтому просто взял ее лицо руками и повернул к себе.       — Ен Хи, успокойся, — не помогало. — Ен Хи! Посмотри мне в глаза! — закричал я. Но она продолжала повторять фразу «я виновата, я убила его» и все также плакала. Ее руки тряслись, а глаза будто смотрели в никуда. От увиденного, у меня тоже выступили слезы, но я изо всех сил старался сдерживать их. Я дал ей легкую пощечину, чтобы она пришла в себя. Затем открутил бутылку с водой, налил немного в ладонь и плеснул в лицо, а потом дал попить то, что осталось. Вроде бы это помогло и она успокоилась. Я обнял ее и мы сидели так, пока она полностью не пришла в себя. Как только ей полегчало, она отпустила меня из объятий и очень тихо, почти без эмоций продолжила:       — У него был анафилактический шок от укуса пчелы. В тот день рядом с парком аттракционов произошла авария, поэтому дороги перекрыли, и скорая добиралась больше часа. Ни у кого не было антигистаминных препаратов, а малыш уже был без сознания. Когда я осмотрела его, то поняла, что гортань отекла и сузилась настолько сильно, что воздух не мог проходить в легкие. Я не знала, сколько он не дышал, но времени, чтобы спасти его, было крайне мало. Через одну минуту от гипоксии начинают погибать нервные клетки, через три — поврежденных нейронов становится так много, что начинаются необратимые изменения в работе головного мозга, через пять минут — смерть. Тогда его мог спасти всего лишь один укол эпинефрина. Но ни у кого, естественно, его не было. У матери мальчика даже не было с собой обычных антигистаминных таблеток… не было ничего. К тому же укус был сзади на шее, поэтому наложить жгут, чтобы яд не распространялся дальше, я тоже не могла. Все было против меня в тот день. Я подложила под его ноги свою сумку, чтобы немного поднять давление. Я надеялась, что в той огромной толпе, что стояла рядом, найдется хотя бы один опытный врач, который поможет мне. Но я была одна. В любом случае, мне пришлось делать трахеостомию — создание искусственной гортани с помощь специальных инструментов, которых у меня тоже не было. Но до приезда скорой я решила обойтись подручными средствами — шариковая ручка. Поначалу все было хорошо: я нашла нужное место, разрезала его и вставила продезинфицированную трубочку из ручки. Но никто не застрахован от осложнений… Когда он уже начал было дышать, внезапно брызнула кровь. Я повредила щитовидную артерию и он умер. И все из-за меня.       На ее лице уже не было никаких эмоций. Она просто сидела и смотрела на небо, а слезы не переставая катились из ее глаз.       Я был в шоке. «Почему судьба так жестока с ней? Разве она заслужила это?» — подумал я. Потом вспомнил, как сильно ненавидел ее, из-за чего по телу словно разлилась боль: от сердца до кончиков пальцев. Было тяжело смотреть на нее. На мои глаза выступили слезы и, хоть я пытался их сдержать, они стали капать вниз. Я хотел что-нибудь сказать, но не знал что.       — Чон…– тихо и без эмоций произнесла она, допив еще один бокал вина.       — М?       — Скажи что-нибудь…– хоть и произносила она это холодно, я чувствовал, как ей больно, от чего в груди закололо еще сильнее, словно вонзили кинжал.       — Ты не виновата, — тихо сказал я и обнял ее, не зная, что еще сказать. Но понимал, что этих слов мало, поэтому решил попытаться продолжить. — Ен Хи, ответь, если бы ты не попыталась, он бы выжил?       — Нет… — очень тихо произнесла она.       — Ты сделала все правильно в этой операции?       — Я делала все строго по алгоритму, — ответила она и я услышал, как она всхлипывает от слез.       — Ты знала о том, что могут быть необратимые осложнения?       — Знала.       — Но не попытаться ты не могла, так ведь?       — Да.       — И ты попыталось. Не вышло. Это не твоя вина! Это его судьба.       — Но почему рядом должна была оказаться именно я? Почему?       — Я не знаю, Ен Хи. Просто ты оказалась не в то время, не в том месте. Но я думаю, что если ты столько всего выдержала — ты сильный человек. Когда-нибудь тебе очень повезет. Считай, что ты накапливаешь свою удачу для чего-то грандиозного. А если этого не произойдет, то официально заявляю, — произнес я, поднял голову вверх, все еще обнимая Ен Хи, и прокричал, — жизнь полное дерьмо, а Бог, если он существует, полный мудак!       Мы сидели вот так обнявшись еще долгое время. А потом я помог ей дойти до комнаты. Я сел на кровать, а она пошла в ванную умыть лицо и переодеться.       — Ты еще не ушел? — тихо спросила она.       — Неа, хочу, чтобы ты выпила успокаивающее, а потом я уложу тебя спать.       — Я не ребенок, — надув губы сказала, она, выпила таблетку и заползла под одеяло, повернувшись ко мне.       — Конечно, ребенок! — сказал я, укрыв ее сильнее, чтобы она не вытянула руки из-под одеяла, и осторожно поцеловал в лоб.       — Кролик Кукки, — сказала она, улыбнулась, и быстро накрылась одеялом, чтобы спрятаться от меня.       — Йа, сейчас получишь. Быстро ложись спать. И не смей больше плакать! — грозно произнес я.       — Не буду я плакать, — надув щеки, словно обидевшись, сказала она.       — Все, спокойной ночи, — погладив ее по голове, сказал я.       — И тебе.       Я развернулся и собирался уходить, как вдруг она схватила меня за руку и сказала:       — Можешь не уходить сегодня? — беспокойно спросила она, подняв брови.       — Что?       — Останься со мной. Не хочу быть одна!       — Предлагаешь спать с тобой? — ухмыльнулся я, сощурив глаза.       — Айщщщ, о чем думаешь, извращенец?       — Я вот ни о чем, а ты смотрю размечталась, — подняв бровь, произнес я.       Она вскочила и стала в шутку бить меня.       — Вот засранец, я тут шуточки с тобой шучу?       — Ладно, стой! — пытаясь остановить ее, сказал я. — Я останусь, но ты должна ответить на мое предложение.       — Ничего не помню! — продолжала баловаться она.       — Будь моей девушкой, говорю! — с улыбкой на лице крикнул я.       — Не хочется. Ты тот еще засранец.       — Ладно, тогда я пойду, — улыбнулся я и сделал вид, что собираюсь уходить.       — Стой! Лаааадно, — протянула она и улыбнулась.       — Что? Ладно? — удивленно спросил я, подняв брови. — Я тебе так красиво предложение сделал, а ты просто ладно говоришь?       — Айщщ, а что я должна сказать? — улыбаясь, завозмущалась она.       — Ну точно не "Ладно".       — Я влюбилась в тебя, засранец и кролик Чон Чонгук! Давай встречаться! — громко прокричала она, — доволен теперь?       — Очень, — улыбаясь, произнес я. — Так и быть, останусь сегодня тут. Чур ты спишь на полу! Вдруг еще совратишь меня! — подмигнул я и быстро пошел в душ и переодеваться.       — Айщщщ, я убью тебя сейчас! — прокричала в след Ен Хи.       Я помылся, переоделся в чистую футболку и пошел наверх. Зайдя в комнату к Ен Хи, я увидел, как она качается по кровати, словно маленький ребенок, и радуется. Я почувствовал, как стало тепло. «Наконец-то вижу ее счастливой».       Я подошел к кровати, снял футболку и лег по одеяло.       — Ты только в трусах спать собрался? — удивленно спросила она.       — Ну да, тут жарко. А что? Уже хочешь меня? — пошутил я, чтобы она привыкала к подобным вещам.       — Йаааа, придурок, не беси меня! — крикнула она, ударив меня ногой, а затем опять заулыбалась.       — Ну, если боишься, что не сдержишься, место на полу еще свободно, — сказал с усмешкой я.       — Не дождешься!       — Конечно, дождусь. Хочешь поспорить?       — Отстань!       — Ладно, отстаю. Давай спать, — сказал я и крепко обнял ее.       — Я тоже люблю тебя, — очень тихо и нежно произнесла она, находясь в моих объятиях.       — Спи давай, а то на пол пойдешь сейчас… нетерпеливая Ен Хи, — сказал я, за что еще раз получил удар по ноге.       Спустя минут 10 она заснула, я выключил светильник, снова обнял ее и тоже уснул.