Save me

Ли Ен Хи

10 августа 2020 г.       Приехав в дом Юнги, Чон сразу же предложил мне выбрать комнату. Коттедж находился на самой окраине Чеджу у берега моря. Вокруг не было ни единой души: ни других домов, ни машин, только море и мы с Чоном. Коттедж был двухэтажным деревянным с виду зданием темно-коричневого цвета с синей крышей и огромными окнами. Он не был ограждён забором, поэтому идеально вписывался в пейзажи этого места.       Войдя внутрь, я прошлась по дому и решила остановиться на втором этаже в самой светлой комнате с огромным окном и террасой.       — Отличный выбор, — подметил Чон, обняв меня со спины. — Я буду на первом этаже.       «Опять заставляет мое сердечко трепетать! Почему ты так внезапно стал милым и добрым?»       — Хорошо, — сказала я и начала щекотать его, чтобы он выпустил меня из своих объятий. Меня подташнивало от ощущения бабочек в животе и я боялась рухнуть в обморок.       — Нам нужно съездить в магазин. Здесь нет продуктов… Поедешь со мной? — предложил Чон, рассматривая мебель в моей комнате. Видимо, ему она тоже понравилось: по его дому я заметила, что он любит минимализм, а в этой комнате кроме огромной кровати, черного кожаного кресла в углу, зеркала и комода ничего не было.       — Конечно. Не хочу сидеть дома.       Мы поехали в магазин и купили немного продуктов и вина. Вернувшись, мы разложили все вещи и приготовили обед. А потом поехали осматривать город и его достопримечательности. Чеджу невероятно красив. Я никогда не видела такой природы в сочетании с городской жизнью. В отличие от Сеула, здесь на каждом углу красуется огромное количество необычных растений, отчего воздух в городе гораздо приятнее и свежее. Мы объездили все местные достопримечательности, но к вечеру слишком устали, поэтому около девяти вернулись домой.       Из-за невыносимой жары и сильного переутомления я решила принять душ и переодеться в чистую одежду. Я подумала, что было бы неплохо прогуляться вдоль пляжа и посмотреть с Чоном на звезды. Долго думая, я выбрала черную футболку, черные джинсовые шорты, надела их и затянулась ремнем, так как они стали велики. «Нужно больше есть», — подумала я. Затем я высушила и выпрямила волосы и спустилась на кухню, ждать Чона.       Я стояла, оперевшись о стену возле дивана и думала о нас с Чоном и о том, что между нами сейчас происходит: «Какие они, наши отношения? Мы друзья или нечто большее? Он нравится мне и я в этом уверена, но что насчёт него? Почему его характер настолько сложный и непонятный для меня? Рядом с ним сердце бьется быстрее, хочется постоянно улыбаться и я чувствую себя счастливой. Но заслуживаю ли я этого? Кажется, в моей жизни наступила светлая полоса… Но после белой всегда идет черная, и это очень пугает…»       Наконец он вышел из ванной в своей любимой, по-видимому, домашней одежде: в черной футболке и черных спортивных штанах, с мокрыми волосами. Он подошёл ближе, ухмыльнувшись, подмигнул и сел на спинку дивана, рядом с которым стояла я.       — Чон, не хочу сидеть в доме весь вечер, пойдем, прогуляемся возле моря. Сегодня чистое звездное небо, да и на улице тепло и нет людей. Можно взять вино, бокалы, фрукты и покрывало и выпить возле моря… — заныла я, пытаясь уговорить его ещё погулять со мной.       — Да ты романтик, Ен Хи, — засмеялся он, из-за чего я почувствовала себя неловко и глупо.       — Не хочешь, как хочешь, — я сделала вид, что обиделась, и пошла в сторону лестницы к своей комнате.       Внезапно он схватил меня за запястье, развернул и притянул к себе ближе, удерживая мои ноги своими коленками. Он держал меня двумя руками за запястья, сидя на спинке дивана, и странно улыбаясь, смотрел мне в глаза. От его действий по коже побежали мурашки, а глаза начали бегать. «Смотри ему в глаза, не отводи их! Если этот гаденыш поймет, что мне неловко, сразу же начнет подшучивать».       — Ты чего, я же шучу. Конечно, я хочу посидеть и выпить с тобой, — произнес он, по-прежнему странно улыбаясь.       Сердце заколотилось еще быстрее. Мысль о том, что мы в этом доме одни и сейчас почти ночь, не давала покоя и заставляла краснеть.       — Так я тоже в шутку обиделась, — ответила я, пытаясь спрятать свое смущение. — Давай собирайся тогда.        Чон молча встал, ухмыльнулся, растрепал мои волосы и ушел к себе в комнату.       Я села на спинку дивана, где сидел Чон, и думала о том, что сейчас происходит и что за странная улыбочка на его лице. «Он что-то опять задумал?.. Айщщ… да почему меня вообще это волнует? Ен Хи, ты что, влюбилась? Эти странные ощущения в животе и мурашки от одного его взгляда… Такое приятное чувство, совсем ни на что не похожее. Тогда придется рассказать ему все о себе. Не знаю, готова ли я…»       Из-за мыслей я не заметила, как Чон вышел из комнаты. Он подошел и наклонился ко мне, поставив руки по бокам от моих ног. Его лицо было всего в двух-трех сантиметрах от моего. По телу опять пробежала дрожь, стало жарко, и я почувствовала, как щеки начинают гореть. «Да что происходит с моим организмом? Хватит играть со мной, Чон Чонгук!»       — Обо мне думаешь? — сказал он и медленно начал еще больше приближаться ко мне.       — Вот ещё…– сказала я и оттолкнула его от себя из-за неловкости и страха. — Пойдем, — быстро произнесла я и начала выходить из дома первой, чтобы он не увидел моего краснющего лица.       Мы вышли из дома, я немного успокоилась, затем мы постелили клетчатое покрывало и оставили выпивку и фрукты.       — Пойдем пройдемся, — сказала я, сняла кроссовки, чтобы прогуляться по песчаному пляжу босиком, и первая протянула руку Чону.       Он крепко взял ее, а затем переплел наши пальцы. Медленно мы пошли по набережной, рассматривая созвездия на ночном небе Чеджу.       — Ты раньше никогда не была на Чеджу? — спросил Чон.       — Нет. Я вообще мало куда ездила. Только два раза летала в Японию по делам. Но мне очень нравится на Чеджу. Здесь тепло и свежий воздух. А еще море… оно просто невероятное, — ответила я и, закрыв глаза, глубоко вдохнула свежий морской воздух.       — Мне тоже нравится море. Но, в принципе, ты и так уже это знаешь, — улыбнулся он.       — Из-за того, что ты занимался плаванием?       — Да, — теплым взглядом он посмотрел на меня и снова улыбнулся.       — Тебе разве не больно вот так смотреть на воду и понимать, что ты не можешь плавать?       — Конечно, мне тяжело. Но кто сказал, что не могу? Конечно не так, как нужно для профессионального спорта, но в море тебя искупать смогу, — он ухмыльнулся и побежал в воду, затаскивая меня за собой.       Вода была невероятно теплой и очень соленой. Чон смеялся как малый ребенок, отчего был еще больше похож на крольчонка. Одна его рука была занято моей, а второй он обрызгивал меня. Я поняла, что вся моя одежда мокрая, а он был почти сухой. Поэтому я тоже стала пытаться забрызгать его и случайно попала водой в лицо.       — Эй, ты мне в глаза попала, — возмутился он и сразу пригрозил, — сейчас получишь у меня!       Сначала он схватил меня за талию и приподняв попытался бросить в воду, но я смогла вырваться и начала убегать к пляжу. Я была по пояс в воде, из-за чего двигаться было сложно, поэтому Чон очень быстро догнал меня, схватил за ногу и потянул на себя — и вот я уже с головой под водой. Я вынырнула и закинула мокрые волосы назад, затем протерла глаза от солёной морской воды и, уже не на шутку разозлившись, стала пытаться тоже окунуть его.       — Йа, Чон Чонгук, мать твою, тебе не жить! — прокричала я.       Не помню как, но я умудрилась запрыгнуть на него, обхватив ногами за талию. Я стала надавливать на плечи, чтобы он погрузился в воду, но по сравнению с ним я та еще слабачка, поэтому ничего не вышло. Внезапно в глазах потемнело, поэтому я обняла его руками за шею, чтобы не упасть в воду. Спустя пару секунд голова перестала кружиться, и тогда я осознала, что вплотную вишу на Чоне и наши тела разделяют лишь тонкие слои одежды. Я захотела спрыгнуть с него, но он не дал, ещё сильнее прижав меня к себе. Глядя в его глаза я поняла, что уже не могу оторвать взгляд от него. Он тоже смотрел на меня уже без улыбки, но взгляд был таким нежным, что я не могла сдержаться, чтобы не поцеловать его. Как только я плавно переместила руку с его шеи на лицо, он быстро приблизился и прикоснулся своими губами к моим. Я даже не успела понять, что происходит, но было приятно. Меня словно ударили током, который распространился от губ к остальным частям тела. Все мышцы внезапно расслабились, а внутри стало очень жарко, сердце заколотилось настолько сильно, что я буквально слышала его, а дыхание стало настолько глубоким, что голова начинала кружиться. Затем его губы медленно отстранились и снова прикоснулись ко мне с более страстным и глубоким поцелуем. Он прижимал меня за талию к себе настолько сильно, что я чувствовала своим телом, как бьется его сердце; так же сильно и быстро, как мое. Затем его рука медленно спустилась с талии на ягодицы и проскользила от бедра до колена: в этот момент по телу пробежала дрожь и кожа покрылась миллиардом мурашек. Мое сознание медленно стало отключаться. Я почувствовала эйфорию. Впервые в жизни я была настолько счастлива, мне хотелось прокричать всему миру, как сильно я влюбилась в этого человека. Очень нежно он отстранился от моих губ, но его лицо все еще было в пяти сантиметрах от моего. Он продолжал смотреть мне в глаза, а затем очень тихо и нежно сказал:       — Ен Хи, будь моей девушкой! Я уже признавался, что люблю тебя. Но, возможно, ты не отнеслась к этому серьезно. Поэтому, Ен Хи, — сказал он, затем приблизился к моему уху и прошептал, вызвав очередной разряд тока в моем теле. — Я люблю тебя, знаешь ведь, — затем подушечками своих пальцев он провел от уха до ключиц, заставив меня всем телом содрогнуться, — ты меняешь меня… в лучшую сторону. Я уже не могу представить свою жизнь без тебя. Сейчас ты мне дороже всех в этом мире. Запомни это хорошо: ты сводишь меня с ума, я очень тебя люблю.       Я сходила с ума от его нежного и тихого голоса, от легких прикосновений и томного взгляда. Было тяжело дышать, а в ушах звенело. Но потом внезапно я осознала, насколько же сильно я сейчас счастлива, что забыла о том, что по моей вине умер малыш. Мне стало стыдно и больно, я почувствовала отвращение к самой себе.       Я вырвалась из рук Чона и быстро пошла к берегу. На глаза выступили слезы, тело начало трясти и я почувствовала, что меня вот-вот вырвет. Я сходила с ума: закрываю глаза и вижу тот парк аттракционов, рядом с каруселью — окровавленное тело Ли Хена, свои грязные от крови руки и заляпанную одежду, слышу как отчаянно кричит его мать… Я еле держалась на ногах. Выйдя на песок, я наклонила голову вниз, закрыла глаза и попыталась прийти в себя, но ничего не получалось. Прохладный морской ветер обдувал меня и это немного возвращало в реальность.       Я услышала тяжёлые шаги и поняла, что ко мне приближается Чон. «Нет, пожалуйста, не нужно успокаивать меня. Прошу тебя. Тогда мне придется все рассказать… Но вдруг тебя все это испугает и ты оставишь меня вновь одну? Как мне тогда жить?».       Он подошел спереди и одной рукой притянул за плечо, а второй крепко обнял за талию. Я больше не могла сдерживать слезы, так как их было слишком много, и от своей тяжести они начали капать вниз на плечи Чона.       — Расскажи мне, что случилось? — тихо спросил он, положив свою голову мне на плечо.       — Чон, я сейчас счастлива! — сказала я, осознавая, что вот-вот случится нервный срыв.       — Ты плачешь от счастья? — спросил он, немного наклонившись до уровня моих глаз и взяв меня за плечи.       Я скинула его руки с моих:       — Да нет же! Я плачу, потому что я не должна быть счастлива. Я не должна… Нет, это неправильно, — я закрыла лицо руками, потому что слез стало слишком много и я уже не могла себя контролировать. Я начала всхлипывать, а в сердце словно вонзили острый нож, отчего боль пронзила все тело. У меня началась истерика.       Чон взял меня за плечи и повел к покрывалу. Затем он усадил меня и попросил немного подождать, а сам быстро побежал за чем-то в дом. Пока его не было я почувствовала тревогу. Голова очень сильно раскалывалась, поэтому я наклонилась и прижалась телом к согнутым коленям. Чтобы успокоиться, я делала глубокие вдохи и задерживала дыхание, пыталась прислушиваться к шуму морского бриза, но в голове по-прежнему всплывали ненавистные воспоминания. Услышав шаги Чона, мне стало спокойнее, тревога прошла. Он накинул на меня плед, погладив по спине, а затем протянул бутылку холодной воды и сел рядом.       — Попей воды, тебе надо успокоиться.       — Чон, я должна тебе все рассказать, — сказала я, взглянув ему в лицо. У меня по-прежнему колотилось все тело, а слезы то и дело выступали на глаза и падали одна за другой.       — Конечно… я выслушаю все, что ты хочешь рассказать мне.       Я смахнула руками накопившиеся слезы, глубоко вдохнула и налила нам вина, чтобы расслабиться перед рассказом.       — Какой ты меня видишь со стороны? — взглянув в его глаза, поинтересовалась я, чтобы понять, насколько же сильно он будет разочарован, узнав всю правду о настоящей Ен Хи.       — Ты очень красивая, добрая, от тебя исходит тепло, но у тебя всегда грустные глаза. Даже когда ты смеёшься, печаль из них не уходит, Ен Хи…       «Надо же… А ведь я так стараюсь выглядеть веселой перед другими. Как же ты умудрился рассмотреть это, Чон?       — Сейчас я расскажу тебе, какая я на самом деле, — сказала я, допив вино и налив себе еще один бокал.       — Я ужасный человек, Чон. Пожалуй, начну с детства. Хочу, чтобы ты знал все. Я родилась не в самой богатой семье: нам постоянно не хватало денег, я носила одежду, которую отдавали нам наши родственники от своих детей. В детском саду почти никто не дружил со мной, потому что я была из бедной семьи. Уже тогда я стала привыкать к одиночеству. Затем началась школа. Мама нашла более оплачиваемую работу, поэтому жить стало немного легче. Но из-за того, что она постоянно поздно приходила домой, они с папой начали ссориться. Я была свидетелем всех тех страшных скандалов, которые устраивали мои родители. От обиды мама срывалась на мне. Меня били за любую мелочь. Так я привыкла к насилию. Я старалась прилежно учиться, чтобы поступить в хороший университет и работать на хорошей работе. Я мечтала, чтобы в моей будущей семье не было таких проблем из-за нехватки денег. К счастью, умом я не была обделена, поэтому благодаря старанию была в пятерке лучших учеников. Когда я перешла в среднюю школу, отца уволили с работы. Он начал пить. Денег и так было мало, а теперь он спускал почти все на алкоголь. Когда он напивался, то снова и снова закатывал скандалы из-за работы матери. Они настолько сильно ругались, что однажды, когда я вышла на кухню, я увидела просто какие-то руины: поломанная мебель, разбитая посуда, рассыпанные крупы, спящий на полу отец… Тогда у меня случился первый приступ панической атаки. У меня не было настоящего детства… Но позже папа нашел новую работу, и мне даже казалось, что все стало налаживаться… Но потом, как-то раз я пришла со школы и увидела как из комнаты родителей выходит какой-то незнакомый мне мужчина с голым торсом только в трусах. Он поздоровался со мной и пошел на кухню пить воду. Затем вышла моя мама и сказала, чтобы я ничего не рассказывала отцу. За молчание она пообещала дать мне денег на новую одежду. Вот так я разочаровалась в словах «любовь» и «семья». В тот день я ушла из дома и весь день просто ходила босиком по осеннему Сеулу, плакала и думала, что мне делать. Мои ноги были в ссадинах, потому что я проходила больше 14 часов. По итогу, я решила не вмешиваться в их личную жизнь, а может, я просто не нашла сил рассказать обо всем отцу. Я хотела просто быстрее окончить школу и сбежать от родителей. За все детство мама и папа ни разу не сказали, что они меня любят, ни разу не обняли меня, ни разу не поцеловали. Я чувствовала себя ненужной. Я не хотела жить тогда. Я хотела умереть, поэтому резала себя. Но страх всегда побеждал, поэтому раны не были достаточно глубокими для смерти.       Я показала свои шрамы на запястье и взглянула на его лицо: глаза покраснели и он сжимал зубы, словно был зол или просто пытался сдержать слезы.       «Прости. Мне самой мерзко показывать такую свою сторону. Но это настоящая я. Я влюбилась в тебя, и если ты не сможешь все это принять, лучше остановиться сейчас. Чем дальше все зайдет, тем сложнее потом будет мне»       — А потом началась старшая школа. Я все также хорошо училась, домой мама больше никого не водила, но иногда на телефоне, я видела, как ей пишут сообщения ее любовники. Но со временем я просто перестала обращать на это внимание. Так я научилась быть «холодной». Казалось, что еще могло произойти в жизни пятнадцатилетнего ребенка?.. Гормональный сбой. Думаю, на фоне стресса. Из-за этого я поправилась на 10 кг за три месяца. И конечно же, надо мной стали издеваться в школе. Не хочу рассказывать подробно об издевательствах, но скажу, что это были не только слова, иногда меня били, обливали ледяной водой, выворачивали еду на голову. Тогда у меня появилось мое тревожное расстройство: я боялась выйти из класса, боялась идти отвечать к доске, боялась, что меня собьёт машина, боялась, что могу умереть, когда лягу спать. Я боялась всего. Было страшно просто выходить из комнаты. Во время приступов у меня начинало колотиться сердце, внутри все болело, по голове как будто кто-то ударял, в ушах звенело и я задыхалась. Тогда я не могла и боялась рассказать об этом родителям, да и они бы сказали, что я занимаюсь ерундой и придумываю себе проблемы. Поэтому я просто пила успокоительное и таскала с собой бумажный пакет на случай приступа. Я решила, что если похудею, надо мной перестанут издеваться. Поэтому я занялась своим телом: бегала по часу в день и начала правильно питаться. Со временем мне казалось, что я худею слишком медленно, так я начала увлекаться диетами, а потом просто перестала есть. Я похудела, но издевательства не закончились. Меня стали называть анорексичкой, силой запихивали еду в столовой, а если я не ела, размазывали ее по лицу. Думаешь, я не пыталась дать отпор? Конечно, пыталась. Но это привело к тому, что меня просто избили… Потом я попала в аварию, но об этом я ничего не помню. После нее мама откуда-то узнала, что надо мной издевались, поэтому она сразу же меня перевела. С того времени моя жизнь кардинально поменялась. Я наконец-то стала жить, как обычный человек, не считая того, что у меня было по крайней мере три психических расстройства.       — Прости, что не знал всего этого и не мог тебя утешить. Ты через многое прошла. Ты молодец, что рассказала все. Знаешь…– я перебила его, потому что хотела быстрее закончить рассказывать о болезненных воспоминаниях.       — Кукки, это не все… Самое ужасное случилось год назад. Как я и сказала, в новой школе все было прекрасно. Я даже заняла второе место по учебе среди выпускников и поступила в медицинский университет. Там тоже все шло слишком хорошо. Я познакомилась с Со Ен и со временем мы стали лучшими подругами. Мы вместе хотели стать хирургами, но ей немного не хватило баллов для зачисления на субординатуру, поэтому она выбрала педиатрию, а я хирургию. После выпуска началась интернатура. Мне очень повезло с больницей и с руководителем. Я жила счастливо 7 лет. Тогда мне больше ничего не было нужно: ни парень, ни деньги, ни слава. У меня была подруга и любимая работа. Так было до 16 сентября прошлого года, — я остановилась, потому что опять почувствовала жгучую боль в сердце, а из глаз снова покатились слезы.       — Можешь рассказать в другой раз, если сейчас тяжело.       — Чон, мне всегда будет тяжело… Я… я убила ребенка!       Как только я произнесла это, у меня случился приступ. Я стала рыдать навзрыд, закрывая лицо руками.       — Ен Хи, успокойся, — прокричал он, затем взял мое лицо в руки и сказал, — Ен Хи! Посмотри мне в глаза!       На тот момент я не слышала его. В ушах звенело, руки колотились и я кричала от боли. Мне хотелось умереть, но видя его лицо, эта мысль сразу уходила.       Он слегка ударил меня по щеке, а затем брызнул в лицо ледяной водой из бутылки, потом заставил допить то, что осталось. Это вернуло меня в реальность. Я стала понимать, что наверное, испугала его таким поведением. Я успокоилась и уже совсем без эмоций, очень тихо продолжила рассказ. У меня не было сил даже плакать, слезы просто капали. Я еле держалась, чтобы не отключиться и не упасть в обморок. Закрыв глаза, я погрузилась в воспоминания того дня и продолжила:       — У него был анафилактический шок от укуса пчелы. В тот день рядом с парком аттракционов произошла авария, поэтому дороги перекрыли, и скорая добиралась больше часа. Ни у кого не было антигистаминных препаратов, а малыш уже был без сознания. Когда я осмотрела его, то поняла, что гортань отекла и сузилась настолько, что воздух не мог проходить в легкие. Я не знала, сколько он не дышал, но времени, чтобы спасти его, было крайне мало. Через одну минуту от гипоксии начинают погибать нервные клетки, через три — поврежденных нейронов становиться так много, что начинаются необратимые изменения в работе головного мозга, через пять минут — смерть. Тогда его мог спасти всего лишь один укол эпинефрина. Но ни у кого, естественно, его не было. У матери мальчика даже не было с собой обычных антигистаминных таблеток… не было ничего. К тому же укус был сзади на шее. Поэтому наложить жгут, чтобы яд не распространялся дальше, я тоже не могла. Все было против меня в тот день. Я подложила под его ноги свою сумку, чтобы немного поднять давление. Я надеялась, что в той огромной толпе, что стояла рядом, найдется хотя бы один опытный врач и поможет мне. Но я была одна. В любом случае, мне пришлось делать трахеотомию — создание искусственной гортани с помощью специальных инструментов, которых у меня тоже не было. Но до приезда скорой я решила обойтись подручными средствами — шариковая ручка. Поначалу все было хорошо: я нашла нужное место, разрезала его и вставила продезинфицированную трубочку из ручки. Но никто не застрахован от осложнений… Когда он уже начал было дышать, внезапно брызнула кровь. Я повредила щитовидную артерию и он умер. Все из-за меня.       Я закончила рассказывать, посмотрела на него и увидела, как по его лицу тоже капают слезы.       — Чон…– тихо, почти шепотом произнесла я и допила оставшееся в бокале вино.       — М? — спросил он, пытаясь сдержать слезы.       — Скажи что-нибудь…       — Ты не виновата, — сказал он, затем помолчал и спросил, — Ен Хи, ответь, если бы ты не попыталась, он бы выжил?       «Нет, он бы умер от острой гипоксии».       — Нет…       — Ты сделала все правильно в этой операции?       «Я уверена, что все было правильно. После этого случая я перечитала огромное количество книг, но так и не поняла, каким образом в месте разреза оказалась артерия… Возможно врожденное смещение»       — Я делала все строго по алгоритму…       — Ты знала о том, что могут быть необратимые осложнения?       «Я знала все. Но думала, что я герой из фильма, и, как в любой доброй сказке все заканчивается хэппи-эндом, я надеялась, что спасу его».       — Знала…       — Но не попытаться ты не могла, так ведь?       «Было бы еще хуже. Тогда он бы умер, даже не имея шанса на спасения».       — Да…       — И ты попыталась. Не вышло. Это не твоя вина. Это его судьба.       — Но почему рядом должна была оказаться я? Почему? — повысив голос, почти закричала я.       — Я не знаю, Ен Хи. Просто ты оказалась не в то время, не в том месте. Но я думаю, что если ты столько всего выдержала — ты сильный человек. Когда-нибудь тебе очень повезет. Считай, что ты накапливаешь свою удачу для чего-то грандиозного. А если этого не произойдет, то официально заявляю, — он обнял меня и, подняв голову вверх, прокричал, — жизнь полное дерьмо, а Бог, если он существует, полный мудак.       Он помог дойти мне до комнаты, потому что я еле стояла на ногах. Затем я пошла в душ, разделась, залезла под дождик и стала умывать лицо. Я сделала воду холоднее, чтобы появилась энергия. Я много думала: о словах Чона, о том, что я сделала, о его признании, о том, что я осознала, как сильно люблю его. Я впервые с того случая задумалась над тем, что действительно другого исхода не могло быть. Если это было врожденное неправильное расположение артерии, на моем месте оказался бы любой врач. Я впервые пожалела себя и поверила, что я не виновата.       Я надела пижаму и, зайдя в комнату, увидела Чонгука, который сидел на моей кровати.       — Ты еще не ушел? — тихо спросила я.       — Неа, хочу, чтобы ты выпила успокаивающее, а потом я уложу тебя спать, — улыбнулся Чон, расстилая мою кровать.       — Я не ребенок, — сделав обиженное лицо, сказала я, затем выпила таблетку и залезла под одеяло, повернувшись лицом к Чону.       — Конечно, ребенок! — сказал он и укрыл меня одеялом, прижав к кровати.       — Кролик Кукки, — пошутила я и улыбнулась, чтобы разрядить обстановку, а затем быстро накрылась с головой одеялом.       — Йа, сейчас получишь. Быстро ложись спать. И не смей больше плакать! — пригрозил он.       — Не буду я плакать, — протянула я.       — Все, спокойной ночи, — погладив меня по голове, сказал он.       — И тебе.       Как только он собрался уходить, я опять почувствовала тревогу. Казалось, он уходит навсегда. Я вцепилась в его руку и спросила:       — Можешь не уходить сегодня?       — Что? — удивленно спросил он, подняв брови. На его лице опять появилась та странная ухмылочка, которая немного раздражала меня.       — Останься со мной. Не хочу быть одна.       — Предлагаешь спать с тобой? — ухмыльнулся он, сощурив глаза, отчего я почувствовала неловкость.       — Айщщщ, о чем думаешь, извращенец? — разозлившись и сдвинув брови, сказала я.       — Я вот ни о чем, а ты смотрю размечталась.       «Ну все. Ты меня разозлил. Ты труп!»       Я сняла одеяло, села и начала щекотать и бить его.       — Вот засранец, я тут шуточки с тобой шучу?       — Ладно, стой! — смеясь и спасая себя от побоев, сказал Чон. — Я останусь, но ты должна ответить на мое предложение.       «Я сразу поняла, о чем он. Предложение встречаться…»       — Ничего не помню! — начала дразнить его я.       — Будь моей девушкой, говорю! — с улыбкой прокричал он.       — Не хочется. Ты тот еще засранец, — продолжила выводить его я.       — Ладно, тогда я пойду, — улыбнулся он, развернулся и начал идти в сторону двери.       –Стой! Ладно, — крикнула я и улыбнулась, понимая, какая у него будет реакция.       — Что? Ладно? — удивленно спросил он, сдвинув и подняв брови. — Я тебе так красиво предложение сделал, а ты просто ладно говоришь?       Меня так рассмешила его детская реакция, что я чуть сдерживала улыбку:       — Айщщ, а что я должна сказать? — делая вид, что возмущаюсь, спросила я.       — Ну, точно не "ладно".       Я больше не могла сдерживать эмоции. Он так помог мне сегодня, и, кажется, мне стало лучше. Я была безумно счастлива с ним. В животе было щекотно, видимо, это и есть те самые бабочки от влюбленности.       — Я влюбилась в тебя, засранец и кролик Чон Чонгук! Давай встречаться! — со всей силы прокричала я. — Доволен теперь?       — Очень, — сказал он и растянулся в широкой улыбке. — Так и быть, останусь сегодня тут. Чур, ты спишь на полу! Вдруг еще совратишь меня! — сказал он, помотав головой, и пошел переодеваться.       — Айщщщ, я убью тебя сейчас, — прокричала ему я в ответ на его тупые шуточки.       Когда он ушел, я начала понимать, что только что ему призналась, и теперь мы встречаемся. От внезапного приступа счастья я стала пищать и кататься по кровати, то заворачиваясь в одеялко, то разворачиваясь.       Когда дверь открылась, я увидела Чона, который стоял, облокотившись о косяк двери рукой, в футболке и трусах. Затем он подошел к кровати, стянул футболку, глядя на меня и ухмыляясь, и швырнул ее на рядом стоящее кресло, а затем забрался под одеяло.       Я знала, что он занимается спортом, но не ожидала, что его тело настолько совершенно. Четко выраженный пресс, грудные мышцы, бицепсы… я просто растаяла, увидев сие творение. Я старалась не смотреть ниже пояса не потому что было неловко и я такая «святая и невинная», а потому что этот придурок не упустил бы возможности поиздеваться надо мной. Но боковым зрением я поняла, что все очень даже прекрасно.       — Ты только в трусах спать собрался? — удивленно спросила я, пребывая в неком шоке от его вида.       — Ну да, тут жарко. А что? Уже хочешь меня? — ухмыльнувшись и подняв бровь, спросил меня Чон. Я приофигела от его прямоты, но решила не уступать и не показывать смущение.       — Йаааа, придурок, не беси меня! — крикнула я, стукнув его по ноге, а затем словно дурочка заулыбалась от того, что он сейчас вот так лежал рядом и влюбленно смотрел на меня.       — Ну, если боишься, что не сдержишься, место на полу еще свободно, — продолжил издеваться Чон.       — Не дождешься! — не уступая, сказала я и закрыла глаза.       — Конечно, дождусь. Хочешь поспорить?       «На что это он намекает?.. Извращенец-кролик!»       — Отстань!       — Ладно, отстаю. Давай спать, — сказал он, подвинулся ближе и крепко обнял меня.       Стало очень тепло и да, я была возбуждена, от того, что он полуголый лежал в обнимку со мной: по телу пробежала дрожь, мышцы полностью расслабились и в животе приятно тянуло. Я быстро отогнала все странные мысли и просто наслаждалась тем, что я наконец-то не одна. «Не верится, что смогла открыться ему. Он так просто все это принял, что я начинаю влюбляться ещё сильнее. Спасибо тебе, Чон. Благодаря тебе я больше не испытываю такого адского чувства вины, как раньше. Не знаю как, но сегодня ты очень помог мне…»       — Я тоже люблю тебя, — тихо произнесла я, наслаждаясь его объятиями и запахом.       — Спи давай, а то на пол пойдешь сейчас… нетерпеливая Ен Хи, — сказал он, за что я еще раз стукнула его по ноге.       «Спасибо, что вернул в реальность», — подумала про себя я и спустя несколько минут уснула.