Save me

Ли Ен Хи

      4 сентября 2020 г.       Я проснулась раньше Чона. Осторожно, чтобы не разбудить его, я сходила в душ, а затем отправилась на кухню готовить завтрак.       Я включила радио, открыла окно для проветривания и, покопавшись в холодильнике, достала яйца, сыр и помидорки. Сделав сэндвичи и аккуратно уложив их на тарелочки, я принялась готовить яичницу. Когда все было готово, я выключила плиту и, повернувшись, чтобы поставить на стол тарелки, увидела улыбающегося Чона.       — Уже проснулся? — улыбнувшись, спросила я и, сняв фартук, подошла к нему и поцеловала, — Доброе утро, мой кролик Чон.       — Доброе, зайчонок, — улыбнулся он в ответ. — Меня разбудил запах еды! Впервые вижу, как ты готовишь…       «Потому что в готовке я чайник. Мой верх — это яичница и бутерброды. Ну, ещё могу залить кипятком овсянку…» — подумала про себя я.       — Я на самом деле почти не готовлю. Но мне захотелось сделать приятное, — улыбнулась я, продолжая расставлять тарелки с салатом и яичницей на стол.       — Спасибо, — подмигнул Чон и уселся за стол, начав пробовать мои кулинарные шедевры.        Я пристально наблюдала за его реакцией и, к счастью, она не выражала отвращения. Я попробовала еду и поняла, что в целом получилось съедобно, что не могло не радовать такого «кулинара», как я.       Мы позавтракали и поехали в больницу к моему отцу. Для начала нужно было зайти к его врачу. Попросив Чона немного погулять, я постучала в дверь и, получив разрешение, вошла в кабинет.       — Доброе утро, — улыбнулся очень высокий доктор, крупного, но не толстого телосложения. Его прическа была короткой, а сами волосы — темно-коричневого цвета. Он был достаточно молод, чтобы быть оперирующим хирургом со стажем. На вид около тридцати лет, не более.       — Здравствуйте, я Ли Ен Хи, дочь Ли Дон Хви.       — Доброе утро. Меня зовут Квон Мингю, я буду лечащим врачом вашего отца. Присаживайтесь, нам многое нужно обсудить, — улыбнулся он и сел за свой стол, немного повернув ко мне монитор компьютера. — Хотите чаю?       — Если можно, — улыбнулась я, решив, что отказывать будет невежливо.       Доктор быстро заварил зелёный чай и протянул одну чашку мне. Вернувшись на свое место, он включил компьютер и начал рассказывать о болезни отца.       — Итак, так как вы близки к медицине, я объясню все подробно… Для начала, в ходе всех обследований было выявлено, что у вашего отца поражен аортальный клапан, грубо говоря, он полностью продырявлен. Могу сказать, что случай уникальный. На моей практике, люди с такими серьезными повреждениями лежали только на патологоанатомическом столе. Я не пугаю вас, лишь пытаюсь предупредить, что будет сложно, — серьезно сказал он, глядя на мою реакцию.       — Я понимаю, доктор. Клапан слишком поврежден, поэтому нужна его замена… — повторила я.       — Посмотрите на результаты УЗИ и ЭКГ. Мы также провели фонокардиографию, что ещё раз подтвердило наш диагноз, — произнес он, показав мне результаты многочисленных обследований на мониторе, а также протянул мне ЭКГ папы.       — Боже…– ошарашенно прошептала я, глядя на результаты исследований. Диагноз был верный, ошибки быть не могло. Я понимала, что без операции никак. То, что мой отец был жив, действительно чудо. Я не могла понять, почему все протекало бессимптомно, даже на столь запущенной стадии… — Но почему у него не было никаких симптомов?       — Почему же? Были. Отеки, боль и одышка при физической нагрузке, — все это тоже симптомы. Просто он не обращал на них особого внимания, как и большинство людей. Поговорив с вашим отцом, я пришел к выводу, что причина — ревматическая лихорадка, вызванная стрептококковой инфекцией. Он сказал, что полтора года назад переболел ангиной. Я поинтересовался, как он лечился, и знаете, он ответил?.. Никак! Иногда сбивал температуру и пил пакетики от простуды, при этом вел активный образ жизни, продолжая ходить на работу. Так делает большинство людей, но вашему отцу не повезло. Как результат, не долеченная инфекция дала осложнение на сердце.       Я даже понятия не имела, что папа болел. Впрочем, я мало интересовалась жизнью своих родителей, поэтому частично я тоже во всем виновата. Не будь я плохой дочерью, всего этого можно было бы избежать.       — Я не знала об этом… — грустно произнесла я, опустив чашку чая на колени.       — Не стоит винить себя. Сейчас важно быстрее все исправить. Я собираюсь заменить повреждённый клапан на механический. Операцию придется проводить, вскрывая грудную клетку. На какое-то время сердце будет выведено из строя для установки импланта. В это время мы подключим искусственное сердце, для поддержания всех жизненно важных показателей организма, а норме. После установки импланта самое сложное — успеть завести сердце. Нужно сделать это всего за пару минут, пока не разовьётся гипоксия. Ну, а дальше — вернуть целостность грудной клетки, наложить швы и тому подобное.       Этот врач явно был профессионалом в своей сфере. Почему-то я почувствовала, что ему можно довериться. Но так или иначе, страх не покидал меня.       — Какие риски есть при проведении операции?       — Они минимальны. Послеоперационных инфекций быть не должно. Возможны повреждения сосудов и кровотечения в ходе операции, но опять же, мы делаем все, что в наших силах. В операционную не пустят неподготовленных дилетантов, понимаете? Как я и сказал, самое сложное — завести сердце. Это уже в меньшей степени зависит от нас. Но чаще всего, в 95%, все проходит успешно.       — Чаще всего? — обеспокоенно спросила я.       — Да, действительно бывает, когда сердце не хочет начинать работать. Причины такого феномена медицине пока не ясны. Даже если проводящая система сердца в норме и врачи правильно выполняют свою работы, риски есть. Но вы ведь понимаете, что отказаться от операции будет ещё безрассуднее и глупее.       Я понимала это, но мне было страшно. Внезапно, я почувствовала холод, отчего меня пробрала неприятная дрожь.       — Хорошо, я думаю, это лучший выход. Я поговорю с отцом и он подпишет сегодня согласие. Когда пройдет операция?       — 28 сентября. Хотелось бы раньше, но график уже забит. Пока ваш отец здесь, он в безопасности, так что за две недели с ним ничего не случится, — улыбнулся доктор Чон.       — Хорошо, спасибо. Позвоните мне, если что-нибудь изменится. — улыбнулась я и встала с кресла, — Я пойду тогда к отцу, хорошего вам дня.       — Вам тоже, Ли Ен Хи.       Я вышла из кабинета, достала из сумочки бутылку воды и выпила немного. Я чувствовала себя как-то странно. Мне было холодно и меня трясло, немного подташнивало и постоянно хотелось пить. Я чувствовала тревогу, волнуясь за отца, и понимала, что у меня не другого выхода, кроме как уговорить его на операцию.       Я вошла в палату папы. Он лежал на кровати и читал какую-то книгу. Увидев меня, он отложил ее в сторону и сел.       — Привет, Ен Хи. Как давно мы не виделись! — радостно протянул он.       Я улыбнулась, подошла к папе и, сев рядом, сразу начала разговор:       — Привет. И чего это ты хулиганишь? Врачей не слушаешь?! И меня слушать не станешь? — ухмыльнулась я.       — Ааа, нажаловались, вампиры?! — недовольно пробубнил он.       — Папа! Не будь ребенком! Для тебя все это игра?! — разозлившись и повысив голос, возмутилась я. — Разве не знаешь, что не сможешь жить без этой чертовой операции? А как же мама, а как же я? Почему ты так с нами?       Я чувствовала, что ещё немного и я заплачу, но тогда отец стал бы смотреть на меня, как на глупого ребенка, не воспринимая мои слова всерьез.       — Ен Хи-я, я не верю в эту вашу медицину. Ну сделают они эту операцию, ну поживу ещё пару лет, питаясь травой и лёжа в кровати дома. И что? Разве жизнь это? Курить нельзя, пить нельзя, пожизненные таблетки и диета, — папа словно не слышал, что я пытаюсь донести до него. К сожалению, мы не привыкли обмениваться тёплыми словами и обнимать друг друга, поэтому выразить свои эмоции было крайне сложно. Но я понимала, что только это поможет уговорить его.       — Папа, разве ты не любишь меня? Ты ведь знаешь, как тяжело мне пришлось за этот год. Неужели позволишь мне так страдать. Если тебя не станет, что случиться со мной? — чтобы глаза не слезились, я крепко сжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Было больно, но это все равно не помогало и спустя минуту по моему лицу ручьем катились слезы.       — Мне жаль. От нас с твоей мамой никакого толку. Сама говорила, мы не понимаем тебя, не поддерживаем, и это так. Но ты думаешь, мы не любили тебя? Конечно, любили. Ты же наша родная кровь. Но оттого, что причинили тебе столько боли, занимаясь лишь семейными разборками, мы больше не могли смотреть тебе в глаза. Я не мог… — грустно произнес папа, обняв рыдающую меня. — Но ты выросла очень хорошей. Такое счастье… Даже смогла стать врачом. Жаль, что на твою судьбу выпало столько тяжёлых испытаний. Я верю, что ты ни в чем не была виновата, ты же такая умница, и я знаю, что ты ещё вернёшь свое. Я люблю тебя, Ен Хи. Если бы я прожил жизнь заново, я бы подарил тебе то счастливое детство, которого у тебя никогда не было…       Я отдалилась и, вытерев слезы, заикаясь произнесла:       — Тогда, если тебе правда жаль… Если хочешь, чтобы я простила тебя, согласись на операцию! Папа, у меня есть парень! Разве не хочешь посмотреть, за кого я выйду замуж? Не хочешь в будущем понянчиться с внуками? Ты тоже заслуживаешь хотя бы кусочек счастливой жизни. Я все знала! Я знала про вас с мамой, знала, что у нее кто-то был. Я не смогла тебе рассказать, мне было страшно. Ты же правда ее любил. Всю жизнь ей отдал, а она!.. — со злостью произносила я, держа отца за руки.       Мы впервые были так открыты друг с другом. Я впервые обняла папу сегодня. Впервые услышала от него слова «Я люблю тебя». И я была так счастлива, хоть и было слишком поздно…       — Не злись на мать! Она тоже хотела быть счастливой. Так бывает в жизни, я просто не ее человек… — грустно произнес папа и на его глазах я увидела немного выступивших слез. От этого, я стала злиться ещё больше.       — Она единственная по-моему, кто был счастлив все это время!       — Не правда. И она настрадалась. У нее суровый характер, но она хороший человек. Ты тоже должна понять ее, она много работала, всю жизнь на это отдала… Хорошо, Ен Хи, я сделаю, как ты хочешь. Хоть я и чувствую, что ничего хорошего из этого не выйдет, если ты так хочешь, я соглашусь, — улыбнулся отец, ещё раз обняв меня и погладив по спине. — Тогда пообещай мне кое-что!       — Все, что угодно, — кивнула я, слушая, что он попросит.       — Всего три просьбы. Первое — помирись с матерью, второе — познакомь, наконец, со своим парнем, и третье — будь врачом. Если пообещаешь, что все выполнишь это, я соглашусь на все.       Я не была уверена, что смогу выполнить все три просьбы, но ради отца, я была готова на все.       — Ладно. Я обещаю. И одну из просьб я могу выполнить прямо сейчас. Подожди немного, — ухмыльнулась я и стала звонить Чону.       *Телефонный звонок*       — Алло, Чон?       — Да, зайчонок, ты освободилась? — милым голосом спросил Чон.       «Нет уж. Хотел познакомиться с родителями, пожалуйста…» — ухмыльнулась я.       — Не совсем… Спускайся в 810 палату.       — К твоему отцу? — удивился Чон.       — Ну да, а ты не собирался? — посмеялась я.       — Да нет, просто неожиданно. Конечно, я сейчас спущусь. Подожди немного, — попросил Чон.       — Хорошо, жду тебя, — ответила я и положила трубку.       Отец все это время лежал и наблюдал за мной и моим телефонным разговором с Чоном. Когда я положила трубку, он просто ухмыльнулся, глядя на меня, а затем лег на кровать.       — Чтоо? — смутившись, протянула я, — Чего так ухмыляешься?       — Да, ничего. Просто никогда не видел тебя такой…       Папа был прав. Я никогда не вела себя настолько беззаботно, пока не встретила Чона.       — Скажешь тоже… Я всегда такой была… — неловко произнесла я, отведя взгляд в сторону.       Отец лишь ухмыльнулся. Он молча лежал и смотрел в окно, а я на время, ожидая, когда вернётся Чон.       Дверь открылась и в палату робко вошёл Чон. Он поклонился и подошёл к нам. Папа не спеша встал с кровати, подошёл к Чону, подозрительно рассматривая его, и, нахмурив брови, низким голосом произнес:       — Так ты и есть тот самый Чон, укравший сердце моей дочери?       Глаза Чона нервно забегали то глядя на меня, то на отца. Он растерялся и не знал, что ответить. Ещё раз поклонившись, он протянул отцу руку и поздоровался с ним:       — Да, это я… Здравствуйте, очень рад познакомиться с вами!       — Надо же. Так это ты помог мне найти хорошего врача? — спросил отец, взбираясь на кровать.       Я впервые увидела, как тяжело ему даются самые обычные движения: встать, забраться на кровать, пройтись. У папы была тяжелая одышка, из-за чего его речь стала чуть прерывистей, чем обычно. Его лицо было немного бледным и осунувшимся. Я чувствовала печаль, осознавая, как же мало я знала о жизни родителей.       — Мой друг, — улыбнувшись ответил Чон. Осмотрев комнату, он подошел к окну и взял рядом стоящий свободный стул. Поднеся его ближе к кровати, он сел рядом со мной и взял за руку.       — Что ж, раз Ен Хи слёзно умоляла меня согласиться на операцию, я сделаю это. — ухмыльнулся отец и ненадолго умолк, пристально глядя на Чона. — Не боишься, что все пройдет плохо? Как посмотришь тогда в ее глаза?       Услышав это, мне стало не по себе. Не знаю, что папа пытался этим сказать, но он задел даже меня. Даже если это была шутка, мне она не понравилась. Я посмотрела на Чона и поняла, что он всерьез задумался над тем, что сказал отец.       — Папа! — разозлившись, повысила голос я, — не пугай Чона. Я же говорила, как важна для тебя эта операция. Даже шутить так не смей. Мысли материальны, нужно думать о хорошем.       — Айгу, да шучу я. Что ж вы такие нежные… Все воспринимаете на свой счёт?! — улыбаясь произнес папа, похлопав меня по спине.       — Папа, пожалуйста! — недовольно прошептала я, чтобы отец больше не шутил так.       — Ладно, больше не буду, — посмеялся он.— Когда выпишусь отсюда, куплю вам говядинки и соджу.       «Воооот! Это мне уже больше нравится», — улыбнувшись, подумала я.       — Ты пообещал! — сощурив глаза, ответила я.       — Ен Хи сказала, ты хочешь быть прокурором? — с любопытством, обращаясь к Чону, спросил папа.       — Да, хочу наказывать преступников, — немного неловко, но с улыбкой на лице кивнул Чон.       — Одна хирург, другой прокурор, что ж вы все лезете туда, где опаснее всего? — недоумевая, посмеялся отец.       — Папа! — со злостью прошептала я, незаметно толкнув его.       — Кто-то ведь должен, — ухмыльнулся Чон.       «Кто-то ведь должен… Что ты имеешь в виду, Чон?»— задумавшись, повторила про себя я.       Наш разговор прервала медсестра, вошедшая в палату. Отца отправили на очередные обследования, поэтому нам пришлось попрощаться и уйти. Перед уходом, я заглянула к доктору Сокджину. Он спрашивал, в порядке ли я и справлюсь ли без лекарств. Я решила, что выдержу, поэтому попросила не волноваться и верить в меня. Сокджин согласился, но прописал мне пропить витамины. Мы попрощались, и я спустилась на улицу к Чону.       Как только я перешагнула порог больницы, ледяной дождь в добавок с сильным ветром обрушился на меня. Я оглянулась вокруг и увидела вблизи велосипедной парковки небольшой навес, где можно было укрыться от непогоды. Быстро побежав туда, я набрала Чона и попросила его забрать меня. Я точно знала, что в машине был зонт, потому что видела его, когда мы подъезжали к больнице. Но Чон, как обычно, решил побаловаться. Он стал отнекиваться и говорить, что зонтика нет. Я была мокрой и злой, а холодный ветер усугублял это состояние. Я разозлилась и бросила трубку.       «Думаешь, без тебя не справлюсь?! Это всего-то дождь», — ухмыльнулась я и, выйдя из-под навеса, быстрым шагом пошла к машине Чона. Я полностью промокла, поэтому мне было уже все равно на льющий как из ведра дождь. Подняв взгляд вверх, я увидела суетливо выбирающегося из машины Чона. Он подбежал ко мне и раскрыл над моей головой зонт.       «Вот придурок! Зачем мне зонт, если я уже промокла. Лучше бы себя от дождя спрятал…»       — Глупая? Заболеешь же?! Почему ты такая упрямая?! — разозлившись, отчитывал меня Чон, вытирая одной рукой капли дождя с моего лица.       Я почувствовала себя маленьким, беспечным ребенком. Чон так заботился обо мне, что я готова была расплакаться.       — Интересно было, побежишь ты или нет, — ухмыльнулась я.       — Ты за кого меня принимаешь!        Очарованная заботой Чона, я обхватила ладонями его лицо и нежно коснулась его губ.       — Эй, Ли Ен Хи, знаешь, что я не отпущу тебя сегодня?! — хитро ухмыльнулся Чон, крепко обняв меня.       — Вот ещё! Куда денешься. Я поеду домой! — возразила я, немного отдалившись.       Дождь усилился, поэтому мы быстро добежали до машины и отправились к Чону. Я всю дорогу шутила и делала вид, что мне нужно домой. На деле же, я сама хотела остаться с ним наедине, поэтому уговорить меня было проще, чем щелкнуть пальцами.       Весь оставшийся день мы провели вдвоем у Чона дома. Вечером ему позвонил отец и сообщил о том, что Чон должен уехать на десять дней в Шанхай по работе. Мне стало очень грустно и страшно. Я давно не проводила столько времени одна. Слишком привязавшись к Чону, мне не хотелось отпускать его. Но я понимала, что для него это важно, и я не имею право мешать ему. Только поехав в Китай, он мог бы избавиться от постоянного давления со стороны отца. Подавив свой эгоизм, я уговорила его поехать, убедив, что со мной ничего страшного за эти дни не случится.       Утром следующего дня я поехала провожать Чона в аэропорт, после чего вернулась к себе домой. Мне было грустно, поэтому весь день я провела в кровати, глядя «Теорию большого взрыва». Мне не хотелось есть, но я обещала, что со мной все будет в порядке, поэтому заставляла себя не пропускать приемы пищи. Вечером мы с Со Ен выпили немного вина и посидели поговорили по душам.       Вся следующая неделя была очень однообразной. Я просыпалась, завтракала, ехала к отцу, после полудня возвращалась домой, звонила Чону, а затем смотрела сериал. Девятого сентября был мой первый рабочий день после закрытия больничного. Я была рада снова увидеть жизнерадостного Чимина, который, словно солнышко, разбавлял мое хмурое настроение. Как и раньше, мы обслуживали посетителей, а в перерывах между работой пили кофе, болтали и слушали песни. После работы я ехала к отцу, а затем или оставалась ночевать у него в палате, или отправлялась отдыхать домой. Я подумывала о том, что нужно встретиться с мамой, но мне очень не хотелось сейчас выяснять с ней отношения, поэтому я решила повременить с этим, пока отцу не сделают операцию.       12 сентября 2020 г.       Сегодня наконец-то у меня был выходной. Утром я позавтракала и съездила к отцу. Вернувшись, мне позвонил Чон и рассказал, что они закончили дело по азартным играм. Он пообещал, что 14го сентября уже будет в Сеуле. Я с нетерпением ждала его возвращения, поэтому постаралась загрузить себя делами, чтобы время прошло быстрее.       В семь вечера мне написал Тэхен, с напоминанием о том, что мы должны встретится. Он отправил мне адрес, куда я должна приехать, поэтому, быстро собравшись, я схватила сумочку и ключи от своей машины и поехала к назначенному месту. Как оказалось этим местом был мост Банпо. Я припарковалась у ближайшего кафе и пошла по мосту пешком. Погода была прекрасная. На небе светилась яркая луна, ветра не было и температура была также достаточно комфортной для прогулки.       *Телефонный звонок*       — Ен Хи-яяя, ты уже приехала? — радостно завопил Тэ.       — Угу. Я в белой рубашке, черных джинсах и бежевом пальто. Ты тоже приехал?       — Погоди, я вижу тебя, — сказал Тэ и бросил трубку.       Я недоумевая посмотрела на экран телефон и подумала о том, что Тэ совсем не изменился. Он не любил слушать, часто не отвечал на вопросы, поэтому окружающим он казался холодным и грубым. На деле же, он жил в своем маленьком защищенном мире, чем и заинтересовал меня. Как оказалось, Тэ был прекрасным человеком со светлой и доброй душой, со своими травмами и душевными ранами.       Еще будучи ребенком он лишился родителей. Он рассказывал, что они погибли в аварии, когда ему было 9, а его сестренке 8. Их вырастила и воспитала бабушка. Ей было тяжело растить двоих детей, поэтому Тэ с ранних лет начал подрабатывать. Несмотря на тяжелую жизнь, он успевал хорошо учиться и посещать вечернюю музыкальную школу. Его сестра всегда следовала за ним. Брат привил ей любовь к музыке, поэтому, наверное, теперь они и учатся в одном университете. Тэ слишком рано пришлось повзрослеть, поэтому он и был немного чудаковатым. Именно так он мог спрятаться от этой тяжелой жизни, возложившей ответственность быть хорошим старшим братом и внуком.       — Бу! — раздался громкий низкий голос со спины.        Повернувшись, я увидела широко улыбающегося Тэ. Он обнял меня и протянул шоколадку.       — Это мне? — удивленно спросила я.       — Конечно. Ты слишком худенькая! Я буду откармливать тебя, — ухмыльнулся он и, закинув руку мне на плечо, повел по мосту.       — Айщщщщ. И ты туда же! Чон тоже кормит меня! Я что, ребенок?! — возмутилась я.       — Чон — это парень твой? — спросил Тэ, проигнорировав мой вопрос.       — Не помнишь его? Мы ведь вместе приезжали к твоему университету, — напомнила я, забрав шоколадку и положив ее в сумочку.       — А, все, теперь вспомнил, — улыбнулся Тэ, — надеюсь, он хороший человек. Ты не можешь встречаться с плохим парнем. Если узнаю, что кто-то тебя обижает, своими руками придушу!       Я посмеялась с ребячества Тэ и стремления защищать меня. Он всегда был таким: не терпел несправедливость и насилие. Мы подошли к перилам моста и стали любоваться фонтанами, разговаривая о долгом времени, в течении которого не виделись. Тэ смешил меня своими детскими шуточками, фотографировал меня, а затем заставил достать шоколадку и поделиться с ним.       — Ен Хи-я, я голодный. Слышал, один хороший человек подарил тебе шоколадку, может мы съедим ее сейчас? — улыбнулся Тэ, потирая свои ладошки от нетерпения.       — Ты как ребенок! — посмеялась я. — Пойдем тогда купим кофе.       — Не хочууу, давай так съедим, — нетерпеливо протянул он.       — Ладно, — засмеялась я и достала шоколад.       Мы кушали и смотрели на реку. Внезапно Тэ дернул меня за руку и сказал:       — Точно. Ен Хи-я, ты должна послушать мои песни!       — Конечно, с радостью! И как я сама не догадалась попросить тебя об этом, — засмеялась я.       Тэ надел на меня наушники и включил свои песни. Они были прекрасны и я даже расплакалась от того, насколько тронул меня смысл его текстов. В одной из его песен была фраза: «Неужели я потерял себя? Или я обрел себя?». Она тронула меня больше всего, так отражая то, что происходило в моей душе, когда я все вспомнила.       — Ты что, плачешь? — удивленно спросил Тэ, резко выдернув наушники из моих ушей.       Я ничего не ответила и тихо вытерла скопившиеся на глазах слезы. Я вспомнила Чона, и мне захотелось обнять и поцеловать его. Тяжело было находится одной, вспоминая свое прошлое.       — Фууу, ты плаксааа, — завопил Тэ, показывая на меня пальцем.       — Айщщщ, — прошипела я, — а сам то? Когда увидел меня, в истерику впал!       — Айщ, вот же мелкая. Тогда можно было. А ты всегда плачешь. И по причине, и без. Совсем не изменилась со школы, — ухмыльнулся Тэ, растрепав мои волосы.       — Вот же, — прошипела я.       *Телефонный звонок*       «Доктор Квон Мингю? Что-то с папой?» — заволновалась я.       — Тэ, погоди минутку! — попросила я и немного отошла от него в сторону.       — Алло, это Ен Хи. Что-то с папой? — беспокойно спросила я.       — Только не волнуйтесь. Послушайте внимательно: у вашего отца была остановка сердца. Сейчас все хорошо, мы реанимировали его вовремя, но ждать больше нельзя. Сейчас его отвезли в операционную, ему будет проведена экстренная операция. Длиться она будет около 5-7 часов, поэтому не имеет смысла приезжать сейчас, вы можете…       Я не дослушала, что говорит врач и бросила трубку, положив телефон в сумочку, а затем, бросив Тэ одного, побежала к своей машине.       — Ен Хи-я, ты куда? — послышался голос Тэ за спиной.       — Прости, Тэ. У меня срочное дело. Давай увидимся в другой раз, — прокричала я и со всех ног помчалась к парковке.       Я доехала до больницы буквально за полчаса. Напялив на ходу бахилы и халат для посетителей, я забежала в лифт и нажала на кнопку 8. Спросив у медсестер, в каком операционном блоке мой отец, я побежала туда, но было поздно. Операция уже началась, поэтому увидеться перед этим с папой я так и не успела.       Я села на лавочку и заплакала. Мне было очень страшно, а рядом никого не было. Я чувствовала, как начинает колотится мое сердце и прерываться дыхание. Я думала, у меня случиться приступ, но это было обычным сильным волнением. Через час мне стало немного легче, и я начала убеждать себя, что все пройдет хорошо. Я повторяла про себя о том, что в 95% операция проходит успешно. Я искренне верила, что мой папа справиться.       *Телефонный звонок*       — Зайчонок, думаешь я забыл?! — хитрым голосом произнес Чон. — Ты же с Тэхеном сейчас? Он не обнимал тебя? Не смей дотрагиваться до него! — без перерыва тараторил Чон.       Когда я услышала его голос, к горлу подступил ком, а на глазах вновь выступили слезы. Я прикрыла рот рукой, чтобы Чон не услышал всхлипов. Мне хотелось притвориться, что все хорошо и я гуляю, но из-за слез я просто молчала, чтобы не выдать себя.       — Ен Хи? Все хорошо? — не дождавшись моего ответа, беспокойно спросил Чон.       Я все еще молчала и, отдалив телефон, позволила себе заплакать в голос. Я не хотела, чтобы Чон беспокоился обо мне и, что еще хуже, возвращался ради меня в Сеул раньше времени.       — Ен Хи! Ответь сейчас же. Если не услышу твой голос, первым же рейсом вылечу в Сеул! — пригрозил Чон, поэтому мне пришлось сдаться.       — Чон, у папы операция сейчас, — сквозь слезы произнесла я.       — Как операция? — шокировано произнес он. — Подожди. Почему сегодня?       — У него была внезапная остановка сердца. Мне страшно, Чон, — заревела я, не в силах больше сдерживаться.       — Не бойся. Я скоро прилечу, слышишь меня? Через 4 часа буду в Сеуле. Не волнуйся и жди меня. Позвони своей маме, пусть приедет. Не оставайся одна, — быстро говорил Чон, пытаясь успокоить меня.       В телефоне кроме голоса Чона были слышны какие-то посторонние звуки. Видимо, он на ходу собирал вещи. Мне было жаль, что я отвлекаю его от работы, но я не могла быть одна. Я боялась. Только Чон мог успокоить это истощающее волнение.       — Прости меня… — прошептала я, вытирая слезы.       — Все хорошо. Жди меня! Я позвоню, когда прилечу в Сеул.       — Хорошо, — сказала я и положила трубку.       Каждая минута у операционной длилась словно час. Знаете, о чем думают люди, ожидая окончания операции близкого человека? Они вспоминают все моменты, связанные с ним. Я вспоминала, как папа водил меня в детский сад, как помогал красиво писать, как читал на ночь сказки. Я забыла об этом, потому что выросла. Забыла о таких обычных мелочах, которые делали меня счастливой в детстве. Я вспоминала наш разговор, когда я уговорила его на операцию. Прокручивала в голове каждую его фразу.       Прошло 4 часа, но операция все еще шла. Я так и не позвонила маме, потому что не хотела выслушивать ее нотации прямо сейчас. Знаю, что неправильно поступать так, но я ненавидела ее за то, что та изменяла папе. Я считала, что она не имеет права находиться сейчас здесь, рядом со мной, и делать вид, что она искренне переживает. Возможно, я была не права, но ее мнение в тот момент интересовало меня в последнюю очередь.       *Телефонный звонок*       — Чон? — спросила я, быстро ответив на его звонок.       — Ен Хи, я только что прилетел. Жди меня. Я буду в больнице где-то через полчаса. Приехал бы раньше, но на улице льет как из ведра, боюсь в аварию попасть, — быстро произнес он, — ты в порядке?       — Да. Все хорошо, — тихо произнесла я, потому что сил совсем не осталось, — будь осторожен, не хватало, чтобы еще и с тобой что-то произошло!       — Хорошо, — сказал Чон и положил трубку.       Я положила голову на колени и закрыла глаза, ожидая, когда наконец закончится операция.       Через двадцать минут двери открылись и из операционного блока вышел Квон Мингю и другие хирурги и анестезиологи. Я встала и подошла к доктору Квону. Он остался, а все остальные ушли.       — Как все прошло? — спросила я, трясясь от страха.       Лицо врача было слишком серьезным и это пугало меня. На глаза выступили слезы и я, прикусив нижнюю губу и сжав руки в кулаки, стала ждать ответ.       — Ен Хи, присядьте, — серьезно произнес он.       Мои ноги подкосились и я упала на колени на пол. По одной этой фразе я поняла, что что-то точно произошло. По лицу покатились слезы и я не могла больше слушать то, что говорит врач, поэтому закрыла уши ладонями.       Доктор Квон осторожно поднял меня за плечи, усадив на лавочку.       — Ен Хи, мне жаль. Мы сделали все, что было в наших силах… — тихо произнес он, гладя меня по спине.       — Что вы имеете ввиду? — прокричала я, схватившись за голову. Мое сердце разрывалось от боли, я не могла больше ничего слушать, но я была должна.       — К сожалению, потребовалось слишком много времени, чтобы завести сердце вашего отца. Скорее всего, оно настолько ослабло, что не смогло сделать это вовремя. Мозг вашего отца мертв. Его тело живо, но он никогда не сможет очнуться. Понимаете о чем я? Сейчас мы подключили его к аппарату жизнеобеспечения, но это бесполезно. Вам дадут время попрощаться с ним, перед тем, как мы отключим его. Простите, я очень хотел помочь вам, — грустно произнес доктор и, оставив мне свой платок, ушел.