Лебединые воды

Будни буквально выплюнули Минако в выходные, оставив ее в самом что ни на есть удрученном состоянии — пожеваннной, помятой и обессилевшей. На улице снова потеплело, но выходить из своей комнаты Мине не хотелось категорически. Во-первых, ей было неловко шастать по чужому дому; во-вторых, она бы мучительно раздумывала о своем максимально незаметном возвращении; а в-третьих, у девушки имелось столько не разложенных по местам вещей, что в пору было закрыться в своей комнате до скончания веков. Поэтому, тихонечко включив сохраненную на мобильнике американскую попсу, Минако принялась наводить порядок в своем жилище. Она слышала, как по квартире туда-сюда ходили Кунсайт и Ятен, то и дело закрывались-открывались двери, шумела стиральная машинка и звенела микроволновка, однако становиться частью всей этой домашней возни Айно не имела желания. Хотя, наверное, это было лукавством. Просто ей не хотелось вклиниваться в привычный распорядок дня двух братьев и тем самым нарушать их отдых; судя по замечаниям Ятена, Кунсайт редко бывал дома подолгу, а еще любил порядок и, как она могла догадаться, покой, поэтому Минако вдвойне старалась имитировать диванную подушку, наводя последний лоск. Наконец, в ее комнату нетерпеливо постучали, и Мина открыла первый попавшийся под руку учебник, запрыгнула на кровать, желая показать, что невозможно увлечена своим занятием. — Да? В комнату просунулась голова Ятена; и вообще, у него, похоже, есть такая привычка — заглядывать, а не заходить. Раньше Минако этого не замечала. — Выйдешь на завтрак? — Нет, спасибо, я не голодна, — вновь почти легко солгала Айно, мечтая, чтобы ее желудок не принялся возражать прямо сейчас. — На самом деле, у нас с Куном просто терпенье лопнуло. Ты так и собираешься тут сидеть? — недовольно проворчал Коу, видимо, не веря ни одному слову Минако, потому что было противоестественно столько не испытывать аппетита. — Я потом, правда, — почти взмолилась Мина, готовая едва ли не все отдать, лишь бы не сидеть с братьями за одним столом в гнетущем молчании, которое наверняка, — вот наверняка! — появится. — Чушь, — кажется, Ятен все-таки рассердился, — если ты через три минуты не придешь на кухню, к тебе придем мы, — и захлопнул двери, явно давая понять, что никаких возражений выслушивать не станет. Минако и сама не поняла, почему, но неожиданно серьезно воспринялась угрозу Коу, поэтому, кажется, в сотый раз проведя по волосам щеткой и с тревогой заглянув в отражение зеркала, с самым мученическим видом поплелась в кухню, из которой доносились приглушенные мужские голоса и звон посуды. И чего она так нервничала? Может, потому, что это чуть ли не первая их совместная посиделка, которая наверняка задаст тон всему? Или ее страшил неизвестный брат Ятена? Подумать об этом у Айно времени не было. Пару раз вздохнув и выдохнув, нацепив малоубедительную улыбку, девушка все-таки зашла в комнату. — Привет, — неловко поздоровалась она, невольно цепляясь взглядом за царившую вокруг идиллию: Ятен, в широких пижамных штанах и голубой футболке, сидел за кухонным столом с кружкой в руке, видимо, он уже поел, а его брат, одетый в синие спортивные брюки и черную майку, стоял у плиты и явно колдовал над чем-то. — Садись, — Минако совершенно машинально подчинилась уверенному голосу Кунсайта и уставилась на поставленную перед ней тарелку с рисом и бобами, выглядевшими, надо сказать, очень даже ничего. — Я вроде бы не голодна, — жалко промямлила Мина, тем не менее покорно перехватывая пальцами палочки и усаживаясь напротив Ятена. — Брось, Айно, — закатил глаза Ятен, — ты не умеешь готовить, я не умею готовить. Ешь, пока предлагают. — Запомни эти мудрые слова, — с непроницаемой улыбкой произнес Кунсайт, — дома я бываю редко. — Так что лови момент! — К вашему сведению, я большая девочка, и жила же я как-то до вас, — Минако почувствовала, что невольно заражается дружественной атмосферой, и это было настолько ощутимым облегчением, что и словами не передать. — Голодно, судя по всему, — Кунсайт поставил на стол еще одну тарелку с рисом и уселся между братом и Миной. — И уныло, я тебя уверяю, — ухмыльнулся Ятен, отпивая из своей кружки. — А тебе что налить? Чай? Кофе? Минако уже открыла рот, чтоб ответить, как Кунсайт доверительно склонился к ней, и это почему-то привело ее в настоящее оцепенение: — Не ведись на кофе, он разболтает тебе гадкий порошок из пакета, — и с самым невозмутимым видом снова взялся за еду. — И вовсе не гадкий, — насупился младший Коу, — но в целом Кун прав: кофе растворимый. — Тогда лучше обычный черный чай.  — Пункт два! — почти торжественно поднял палец вверх Кунсайт, на что Ятен рассмеялся, а Минако с недоумением уставилась на обоих братьев. — Что еще за «пункт два»? — Как и ты, Кунсайт решил обрисовать себе некие… нет, не правила. Некие особенности нашего совместного проживания, но додумался, интеллектуал такой, пока что только до «пункта один», — стоя в пол-оборота, пояснил Ятен, наливая при этом чай. — А поподробнее? — Айно было все еще неловко напрямую обращаться к Кунсайту, но она пересилила себя и посмотрела в его прозрачные стеклянные глаза, которые, к слову, благодаря этому утру, перестали быть такими пугающими для нее. — «Пункт один»: чаще чистить слив в ванной. «Пункт два»: так как мы с тобой оба любим черный чай (в отличие от Ятена), нужно пополнить его запасы, — с серьезной полу-улыбкой пояснил мужчина. Айно невольно тронула эта ненавязчивая забота, о которой, если честно, она даже и не мечтала; но ее приняли тепло и радушно, и у нее все-таки не сложилось впечатления о том, что в этом доме ей не рады, а терпят только из милосердия и еще пес знает каких соображений. А еще Минако неожиданно поймала себя на чувстве зависти. Белой, конечно, но тем не менее. Мина была единственным в ее не самой счастливой семье ребенком; и иногда ей так хотелось иметь рядом кого-то, кто безоговорочно понимал бы ее, кто был бы родным и близким, даже несмотря на возможные неурядицы и разногласия. Ей бы тоже хотелось этой безусловной, чуть покровительственной любви… Ятен как-то упомянул, что в свое время потрепал брату нервы; Минако же не заметила между Коу никакого напряжения, лишь тягу к добродушным подначиваниям. А еще Ятен так менялся дома! Никакого высокомерия и грубости… И как у него получается строить из себя ледышку? — Все это, ребята, чудесно, но мне пора, — объявил Кунсайт, поднимаясь из-за стола, — надеюсь, мытье посуды за вами. — А ты куда? — почти возмутился Ятен. — Много будешь знать — скоро состаришься, — сложил губы в язвительную гримасу Кун. — У меня наконец выходной, могу позволить себе расслабиться. — А вот нам не светит, — вздохнул Ятен, явно давая понять, что в его планы входит и Айно. — То есть? — осторожно уточнила Минако, которая собиралась весь день проваляться в кровати, продолжая косить под что-нибудь неодушевленное. — Сессия, прелесть моя, — медово улыбнулся Коу, явно получая наслаждение от того, как скривилось лицо девушки. — У нас куча работы. А вечером у меня выступление, так что крутимся втрое быстрее. — Ой, а можно с тобой? — загорелась Айно, едва ли не подпрыгивая на стуле. — Если только будешь хорошо себя вести, — погрозил пальцем Ятен, впрочем, без всякого раздражения, — и если окажешься достаточно старательной в учебе. — Ну вот ты наконец и понял меня, братишка, — рассмеялся Кунсайт, но смех его не показался Минако веселым или жизнерадостным, скорее вкрадчивым, что ли. — Теперь не только мне придется бдеть за успеваемостью. — Вы только в моих папочек не превращайтесь, пожалуйста, — замахала руками Мина, — у меня уже есть один. Временами такой тиран, особенно по части моего образования. — Тогда тебе не повезло. Мы с Ятеном сущие дьяволы, — загадочно ухмыльнулся Кунсайт и вышел из кухни, оставляя Минако и в недоумении, и в смущении, и в приятном душевном возбуждении одновременно. — Ну что, напугал тебя мой брат? — неподдельно поинтересовался Ятен, ухмыляясь в кружку. — Да это ты меня напугал. Я и рта открыть боялась, — хлопнула ладонью по столу Мина, как раз там, где еще секунду назад были пальцы парня, но он их ловко убрал. — Да, наверное, я все-таки перегнул палку, — пожал Ятен плечами, явно не испытывая никаких угрызений совести, — а теперь давай за дело, готов уделить тебе часа два. Так уж и быть. — Два?! Может, ты все-таки торопишься? — простонала Минако с вполне неподдельным мучением. — Кыш за книги, Айно! И отставить нытье! А то получишь у меня, честное слово… *** Уже через полчаса Минако совершенно не сомневалась в словах Кунсайта о том, что в Коу сидит какая-то демоническая сущность. Ятен был учителем превосходным, но не отличался ни лояльностью, ни терпением. Как и всегда, Коу не отступал от неукоснительной требовательности, пытаясь выжать из девушки почти идеальный максимум, на который, видимо, она все-таки была способна, раз он так рьяно настаивал на образцовых ответах и нотах. Никакие полумеры его не устраивали. Решительно во всем Минако должна была добиваться вершин, и если не добивалась их, то, несомненно, ленилась и проявляла мало усердия. Коу не заботила ни усталость, ни какие-то личные причины; по его немилосердному мнению, совершенства можно было достичь во всем, стоит лишь поставить такую задачу и решительно идти к ней. Через час Минако завыла, через полтора подняла бунт, потому что уже физически была не в состоянии заниматься, не говоря уже об общем настрое. Развалившись на кровати звездочкой, она уставилась в белый потолок, по которому скакал бледно-розовый, благодаря алой занавеске, зайчик. К ее бесконечному изумлению, Коу не стал настаивать; примостившись на краю узкой постели, свесив ступни, Ятен тоже принялся рассматривать потолок, будто видел его впервые в жизни. Минако нравилось, что его голова оказалась почти что у нее в ногах, и ей не нужно было смотреть на него, а можно было просто тихо лежать и ни о чем не думать. Хотя ни о чем не думать все равно не получалось. Быть может, потому, что еще пару дней назад Коу не мог сидеть с ней рядом, не испытывая при этом раздражения, а сейчас они лежат на одной кровати, и, если она захочет, то может слегка сдвинуть ладонь и дотронуться до его руки. Не странно ли это? Как все это может сочетаться? И не только в нем, но и в ней… От острой симпатии — до полного отторжения? Что это? Как это назвать? Раньше Минако назвала бы это влюбленностью. А сейчас? Сейчас ее сердце молчало. Прислушивалось. Настораживалось. Но и только. И не было в этом получувстве, полутоне, полувопросе ничего противоестественного или неприятного. Минако просто позволяла себе быть в этой неопределенности, уже не ставя перед собой стену «люблю — ненавижу», «восторгаюсь — презираю», «тянусь — отталкиваю». Пусть все это будет в ней, в них, пусть жизнь сама все решит и покажет, как правильно. Сейчас Минако было хорошо, и этого пока что достаточно. — Ну что? Поедешь со мной? — голос Коу звучал удивительно умиротворенно, словно это не он совсем недавно раздраженно изумлялся легкомыслию Айно. — Берешь? Если я буду мешать, то лучше не стоит. — Но ты же, кажется, хотела? — Не настолько, чтобы путаться под ногами. — Ой, глупая… Минако решила не выяснять лишний раз отношения (хотя бы в благодарность за отличное утро и безвозмездную подготовку к сессии), а молча собраться и отправиться с Ятеном на его выступление, на которое он вознамерился поехать на своей машине. В голове Айно крутились десятки вопросов о предстоящем концерте, ее интересовало буквальное все: от сценических костюмов до работы с освещением, однако девушка решила держать твердую позицию и не осаждать парня своим любопытством. Было заметно, что Коу, судя по замкнутой сосредоточенности, переживает, поэтому Мина в кои-то веки проявила тактичность и постаралась слиться с пассажирским сидением, в то время как Ятен вел автомобиль. И пока они лавировали между машинами, Айно пыталась догадаться, куда они едут и как долго продлится выступление. Наконец, парень и девушка вышли на улице, сплошь состоящей из стиснутых лавочек, кафе и магазинчиков; Минако даже не сразу поняла, куда они пойдут, и ей ничего не оставалось, кроме как последовать за Ятеном, по уверенной походке которого можно было догадаться, что в этом месте он не впервые. Они оказались в небольшом уютном баре, выполненном в сливочно-коричневом цвете: разбросанные по квадратному залу темные столики, барная стойка справа, орехового оттенка паркет, круглый пятачок сцены в конце зала, простые конусовидные люстры. В дневное время в баре почти не было народу, лишь бармен начищал бокалы, бурча себе под нос мотивы какой-то песни. — Ганс, — махнул рукой Коу, направляясь в сторону стойки, и Минако пошла за ним. — Ятен? — бармен широко и приветливо улыбнулся, откладывая бокал в сторону; Минако невольно отметила довольно сильный, но почему-то приятный акцент. — Как жизнь? — Отлично, — Коу уселся на высокий стул и указал на Айно, — это Минако, оставляю тебе ее на попечение. Я готовиться, не скучай, — и, кивнув Мине, ушел куда-то, видимо, в служебную часть бара. — Мисс пришла послушать своего кумира? — девушка не знала, отчего, но Ганс казался ей очень обаятельным и ничуть не пошлым, хотя, наверное, тянул на обычного ловеласа: мальчишеское узкое лицо, рыжий ежик волос, сильные руки под закатанными рукавами белой рубашки; ему удавалось сохранять равновесие между откровенным кокетством и приветливостью, поэтому Мину отнюдь не расстроила такая компания. — Можно сказать и так. — Я вас поздравлю, мисс. Ятен еще не приводил сюда ни одной дамы, — Ганс снова взялся за свои бокалы. — Он часто тут выступает? — не смогла не полюбопытствовать Минако, отмечая, что бармен отнюдь не против поболтать, что только ей на руку. — Уже несколько лет. И хотя, откровенно говоря, он давно бы мог подобрать себе местечко поперспективнее, нам он не изменяет. Славный парень этот Ятен. — Это да. — Только чересчур замкнутый. Тут Минако не могла с ним не согласиться. — Мисс хочет чего-нибудь выпить? Или перекусить? — вспомнил Ганс о своих обязанностях. — Да нет, спасибо, я пока не голодна. — Вы ее не слушайте, пожалуйста. Если не трудно, подайте меню. Минако даже на стуле подпрыгнула, до того не ожидала услышать голос Кунсайта, а тот, кажется, вполне был доволен реакцией Айно и от души ухмылялся, глядя в округлившиеся глаза девушки. Кунсайт не выглядел, как типичный человек в свой выходной день: на нем был незабвенный строгий костюм темно-серого цвета и бледно-голубая рубашка в тон прозрачным глазам, светлые волосы касались плеч с элегантной небрежностью. Создавалось ощущение, что этот деловой мужчина только-только заключил какую-то выгодную сделку и вот-вот помчится подписывать очередной супервыгодный контракт. — Ты?! — выпалила Мина, а уж потом подумала, насколько невежливо прозвучали ее слова. — Я тоже рад тебя видеть, — сухо улыбнулся Кунсайт, впрочем, без всякого неудовольствия. — Составишь компанию? Я давно не слышал, как Ятен поет, вот и решил наверстать упущенное. — Конечно, — смутилась Минако и, извиняюще улыбнувшись Гансу, последовала за старшим Коу к одному из столиков. Похоже, день обещал быть куда интереснее, чем казалось Айно с утра.