Ловушка снов

             Войдя в сад через калитку, Джон не сразу пошёл домой. Оглядевшись, он крадучись сначала направился к задней двери, но передумал на полпути, увидев открытое окно на первом этаже и решил воспользоваться им. Тем более что окно вело в одну из нечасто используемых комнат, и это давало хоть какой-то процент на успех. Оказавшись в доме, Джон уже предвкушал, как напугает…       — Привет, милый, — вдруг раздалось от порога комнаты, где он так эксцентрично решил появиться. Совсем не удивлённое, очень даже будничное приветствие.       Джон тут же расстроился.       — А я тебя удивить хотел.       — Скорее напугать, — саркастично поправили его, подходя ближе и невинно целуя в губы. Ещё один ритуал. — А если хотел пробраться незамеченным, надо было и во двор входить не через калитку.       — И почему ты такой глазастый? — пожаловался Джон, обнимая встретившего его мужчину. — Уже и не помню, когда застать врасплох выходило.       — А с тобой иначе нельзя, — улыбнулись в ответ. — Натренировал меня, пока снимались вместе. Каждый день сюрпризы. Не скажу, правда, что мне это не нравилось.       — Угу, у меня мозги успели свернуться от перенапряга, пока выдумывал новые забавы, чтобы тебя заинтересовать. Зато было не скучно, и ты меня таки полюбил, — Джон не спрашивал, просто констатировал факт, потянувшись за очередным поцелуем, но...       — Проходи уже, — фыркнули в ответ, отстраняясь. — И да, сначала топай в коридор и сними ботинки, — сентиментальность Джона разбилась о практичность стоящего рядом.       Джон застонал. Вот так всегда.       — Облом, — пробормотал он себе под нос, но честно выполнил эту маленькую просьбу в виде приказа. — И за что я тебя люблю? — крикнул он уже из коридора, не сомневаясь, что его услышат.       — Офигенный трах и железобетонные нервы, — донеслось в ответ. — Это как я умудрился с тобой связаться, играя за другую команду, вот в чём вопрос?       — Я слишком офигенен. А ещё тебе удалось невозможное — я замужем, — ответил на это Джон, со своей фирменной улыбкой входя в гостиную, где на диване перед телевизором среди собак (предатели, даже встречать не прибежали!) развалился его муж с бутылкой пива в руке.       По виду обоих было понятно, что подобные разговоры часто ведутся в этом доме и доставляют удовольствие собеседникам.       — Хэй, это мои слова! — возмущённо посмотрел на мужа… Гарет, и они оба весело рассмеялись.

***

      Джон открыл глаза и уставился в потолок.       На улице было ещё темно, а значит, он снова проснулся раньше необходимого.       Плохой сон из-за нервозности и страха не успеть совершить всё задуманное, боязнь о чём-нибудь забыть, пропустить, перепутать, тысячи идей, что вертелись в голове, в последнее время всё больше мешали жить. Накапливалась усталость. Вот и сейчас — вроде же спал, а состояние разбитости всё равно ощущалось. Плохо.       А ещё эти странные сны.       Вот уже месяц Джон каждую ночь видел словно бы обрывки из своей жизни, как она могла бы сложиться, не встреть он Скотта.       Гарет.       Неужели, действительно, у них могло бы что-то получиться?       Нет, Джон никогда не рассматривал валлийца как сексуального партнёра, хоть целоваться с ним всегда было приятно. У него был Скотти, их любовь была настоящей и потому… Но Газ?       Что это вообще за мир такой? Почему во снах он, Джон, был так счастлив? Рядом с другим, не Скотти. Как вообще он мог влюбиться в натурала и тот ответил взаимностью? Как так вышло? И почему эти сны преследовали его?       Конечно, сначала было весело. Первые пару раз Джон фыркал при пробуждении, ему казалось забавным видеть подобные выкрутасы своего подсознания, потому что — хэй, ну реально, это же интересно! К тому же Газ, с которым они уже не общались примерно год после Коллектомании, прошедшей в Лондоне, был во снах так же счастлив, как и он сам. Непривычно так счастлив и расслаблен.       Сны начались сразу, как он узнал, что будет сниматься в четвёртом "Торчвуде" — и без Гарета, да. Сюжет понравился, к тому же не терпелось снова примерить на себя жизнь Джека, этого бессмертного капитана в военной шинели, плейбоя и ловеласа, несчастного из-за постоянных потерь, но умеющего находить небольшие радости и в подобной ситуации, но вот то, что во снах он видел Гарета своим мужем, удивляло.       Он, конечно, скучал по другу — столько лет постоянно рядом, и тут вдруг Торчвуд — а его нет. Ив будет, а Гарет… непривычно. И как-то неправильно, что ли. Может, действительно, эти сны были просто реакцией подсознания на диссонанс, вызванный четвёртым сезоном — чем же иначе это могло быть? Джек же любил Янто, своего милого валлийца, и Джону нравилось играть во взаимоотношения с мужчиной, а не с женщиной, так как и по жизни он был геем.       — Снова не спится? — услышал Джон хриплый голос сонного мужа. Блин, снова разбудил.       — Спи, — улыбнулся Джон Скотту, поцеловав его, и выпутался из одеяла, понимая, что сегодня уже не заснёт. — Не хочу, чтобы и ты не высыпался.       — Меня беспокоит твоя бессонница. Стоит обследоваться, — вздохнул Скотт перед тем, как ещё больше запутаться в одеяле, превратив его в совершенный кокон. Ох, Скотти — любитель найти диагноз даже там, где его отродясь не бывало.       — Если будет мешать, — с улыбкой согласился Джон, как делал последние две недели. Пока Джон был уверен, что всё в порядке, но если так продолжится и дальше… Он не рассказывал Скотту о своих снах — не хотел тревожить мужа настолько странными повторяющимися сюжетами, но чувствовал, что если так пойдёт и дальше, надо будет что-то предпринимать. Хорошо, что Скотт пока несильно переживал, потому что если беспокойство мужа выходило за пределы комфорта, его поведение менялось настолько, что становилось похоже на одержимость, и тот не успокаивался, пока причина его нервозности не была взята под контроль.       Вздохнув, Джон накинул халат на свою ночнушку и вышел из спальни. Всего два часа до будильника — это не конец света, эти два часа можно провести с большей пользой, чем ворочаясь в кровати, пытаясь заново уснуть.