***
Утро запомнилось похмельем и сушняком, но после пары таблеток и минералки все довольно быстро пришли в норму. Для Джона же самым ярким воспоминанием стал Газ, проснувшийся позже всех, а потому не стесняясь натягивающий джинсы и футболку при зрителях — а что такого, все мужики. И если Скотт лишь осмотрел, но не без интереса, фигуру гостя, то Джон просто залип, его аж жаром окатило от подобного зрелища. Ну да, Газ и в гостях не изменил привычке спать в одних трусах, да и одежды запасной у него не было. Вчера, конечно, Гарету предложили ночнушку, или футболку, или в чём он там привык спать, но Газ только рукой махнул, мол, забейте, и завалился как есть. Растрёпанным, со следами подушки на щеке, Гарет выглядел не менее очаровательно, чем обычно. А для Джона, возможно, даже больше, ведь это было так по-домашнему… Снова вспомнились сны, что там можно было часто созерцать подобное, и на сердце защемило. Может, именно поэтому Джон сбежал на кухню, готовить всем кофе, пока Скотт лечил Гарета от похмелья. И, конечно же, Джон не увидел, каким взглядом его проводил друг. За завтраком снова прикидывали, чем сегодня заняться, и в этот раз Джон подал неплохую идею — арендовать машину и проехаться по окрестностям, устроив Гарету настоящую экскурсию. Показать всё то, что их самих успело впечатлить за полгода проживания здесь. Так и поступили. Этот день оказался не хуже вчерашнего, а возможно, даже и лучше... Джон и Скотт попеременно вели машину, но Гарет никогда не оставался один. Скотт занимал его интеллектуальной беседой, рассказывал истории о местах, где они проезжали, какие-нибудь интересные или забавные факты, ощущая подлинный интерес к поднятой им теме; Джон, когда наставала его очередь садиться рядом, болтал обо всём, что только в голову приходило, шутил и прикалывался, получая в ответ не менее остроумные подколки со стороны друга; и все они время от времени пели, подначиваемые Джоном. Даже когда тот был за рулём, если становилось скучно, он вполне мог выдать что-нибудь задорное, прося подпевать, иначе грозился начать шалить не по-детски, и Скотту с Гаретом действительно не хотелось знать, что бы это могло значить. Удивительно, но в машине образовалась лёгкая, непринуждённая атмосфера, полная смеха и веселья, чего Джон совсем не ожидал: он боялся неловкого молчания или, в лучшем случае, интересной беседы, но не такого единения всех со всеми. Джон даже забыл, что стоит сдерживать свои чувства, забыл, что опасался прикасаться к другу, чтоб не раскрыться, снова стал самим собой и, кажется, Скотт с Гаретом были совсем не против такого его поведения. Наоборот, смотря на него, улыбались своими самыми искренними улыбками, которые отражались и в их взглядах. Даже на остановках для осмотра той или иной достопримечательности чувство лёгкости и непринуждённости совсем не терялось. Джон вешался на Скотта, обнимался с Гаретом, наделал кучу селфи, часть из которых сразу же отправлялась в интернет, вертелся как заведённый и побывал везде, куда только можно было добраться, пару раз доведя своих сопровождающих до белого каления. Точнее, это Газ потом витиевато ругался на друга, Скотт же со страдальческим вздохом лишь укоризненно смотрел на мужа и всё, но от этого Джону становилось только стыднее. Правда, идиллии поездки эти эпизоды не нарушили, мир был восстановлен довольно быстро — ну разве можно долго сердиться на этого гиперактивного белозубого красавчика? Если бы Джон решил поразмышлять, поведение Скотта и Гарета в эти выходные могло бы загнать его в тупик, но в тот момент он был слишком счастлив, чтобы задумываться, почему всё именно так, и может ли это хоть что-то значить, к чему такое сближение в будущем может привести. Возможно, его игнорирование обстоятельств было и к лучшему. Вечером, когда они все снова собрались в квартире семьи Барроумен-Гиллов, Джону показалось, что теперь никому из их небольшой компании уже не хотелось расставаться. Даже Скотт посматривал на Гарета как-то тоскливо — кажется, они успели обсудить не все темы, которые хотелось, и, судя по Газу, это расстраивало обоих. Просто удивительно. Сам же Джон еле сдерживался, чтоб позорно не зареветь, потому что, только ощутив вкус совместного досуга, лишаться этого почти сразу было невыносимо. И смогут ли они когда-нибудь повторить, неизвестно. Правда, надежда на подобное у Джона была — недаром же Скотт с Гаретом, расставаясь, выглядели удручёнными. Обнимая Газа в коридоре перед его уходом, Джон так сильно стиснул того в объятиях, что друг аж выдохнул и не смог не подколоть: — Ты решил сломать мне пару рёбер, чтоб я никуда не смог уйти, да? — невозмутимо спросил Газ, а когда Джон, смутившись, вдруг отступил на пару шагов, сам приблизился и обнял в ответ. — Поверь, мне хочется остаться не меньше… — тихо пробормотал он, наклонившись почти к самому его уху, и, грустно улыбнувшись, наконец-то вышел, не забыв перед этим на прощание пожать руку Скотту. — Звоните, пишите, я всегда на связи. Скотт закрыл за Гаретом дверь и пошёл подготавливать оставшиеся вещи — улетать завтра надо было очень-очень рано, чуть ли не ночью, а Джон ещё долго стоял в коридоре, оглушённый почти прошёптанной на ухо фразой своего друга…21. Выходные втроём
1 октября 2019 г. в 18:52
Как бы Джон ни старался, он не мог представить, как пройдут эти выходные. Почему-то постоянно казалось, что он оплошает, что будет слишком неловко, что из затеи Скотти не выйдет ничего хорошего. Но и отказаться от встречи попросту не мог: не хватало сил. Не увидеть Гарета хотя бы ещё один раз перед отъездом было бы непозволительно, да и перед Скоттом выглядеть трусом — как же, сбегает от проблемы, боится себя выдать — не хотелось. Разочаровывать мужа и разочаровываться в себе.
Хорошо, что Скотт продолжал нагружать его разными задачами, что отвлекало и позволило действительно уложиться в срок. К вечеру пятницы всё было готово к отъезду. Остались повседневные мелочи, которые можно было собрать за считаные часы.
Квартира снова стала выглядеть нежилой, что заставило тяжело вздохнуть — за полгода Джон к ней успел привыкнуть, а из-за своей сентиментальности покидать подобные места ему всегда было грустно. Вспомнилась и причина, по которой он уезжает — окончание съёмок. Ещё один большой проект был позади, и это, кроме удовлетворения, принесло ещё и немного грусти.
Меланхолия грозила накрыть с головой, надо было отвлечься, и Джон снова попробовал представить момент их с Гаретом скорой встречи и распланировать свои действия. Но, как бы много вариантов он ни придумал, всё равно не угадал. Всё произошло совершенно иначе.
Началось с того, что Джон, накрутивший себя, долго не мог уснуть, потому и встал довольно поздно — в одиннадцать тридцать (Скотти из-за проблем Джона со сном специально не стал его будить). Если учесть, что Гарет должен был приехать к ним в двенадцать, времени на приведение себя в порядок почти не осталось. Быстрый душ и парочка тостов с соком — вот и всё, что успел Джон перед тем, как Гарет нарисовался на пороге. О, Джон даже не переоделся, потому, стоило только прозвучать мелодии звонка, в халате метнулся к гардеробу, оставляя мужу почётную обязанность встретить долгожданного гостя, и только потом сообразил, что пред Газом можно было не стесняться — он и не такое видел. Если честно, вышло довольно глупо.
Да, о таком Джон вчера даже и помыслить не мог.
Когда же он приготовился к встрече, в гостиной никого не оказалось. Это удивило — куда эти двое могли деться, но загадка решилась быстро: Джон услышал их голоса на кухне и поспешил присоединиться.
Оказывается, Скотт решил напоить гостя кофе, потому они и оказались здесь. Джон, кстати, тоже получил свою порцию, что помогло окончательно проснуться и подняло настроение. Сидеть вот так вот, по-домашнему, на кухне за одним столом, пить крепкий кофе и разговаривать с двумя самыми необходимыми мужчинами оказалось настолько приятно, что на душе потеплело. Это было самое восхитительное утро с момента, как у него начались те странные сны.
— Так чем мы сегодня займёмся? — с улыбкой спросил Гарет, и Джон тут же вернулся из своих мыслей в реальность. Действительно, чем?
Джон ожидал услышать пожелания каждого из мужчин, но почему-то оба — Скотт и Гарет — выжидательно смотрели именно на него, даже не пытаясь что-либо предлагать. До Джона только сейчас дошло, что это его они считали ответственным за программу выходных…
Ну конечно, а кто же ещё? Именно он же всегда выступал генератором идей, и легче было согласиться, чем весь день потом слушать его нытьё. Просто удивительно, как эти двое его знали. Последняя мысль заставила улыбнуться даже несмотря на то, что Джон слегка паниковал. Дело в том, что в этот раз у него не было плана: потонув в своих переживаниях, он совершенно упустил эту проблему из виду.
— О, неужели ты ничего не придумал?.. — через некоторое время удивлённо произнёс Газ, правильно истолковав растерянное молчание друга. — Кому рассказать — не поверят!
Гарет смотрел на друга с таким наигранным ужасом и неверием, что Джон просто не смог не рассмеяться.
— Как-то не до того было, — пришлось признаться Джону, выглядящему сейчас довольно смущённо. А ещё он злился на себя — ну не должен он был чувствовать себя идиотом из-за такого пустяка — и испытывал досаду: ещё и получаса с их встречи не прошло, а уже столько неловких моментов. Прав он был, ничего хорошего из затеи не выйдет.…
— Раз у нас нет плана, давайте просто прогуляемся по городу, — вдруг предложил Скотт, спасая положение. Видимо, решил сжалиться над своим непутёвым мужем. — Там и решим, чем заняться.
Предложение было встречено энтузиазмом и благодарностью со стороны Джона и понимающей улыбкой Гарета, который был не против побродить по незнакомым улицам и паркам. Особенно если Джон будет рядом, да и Скотт в последнее время стал ему более интересен. Его начитанность, его поведение, вызывающее всё больше вопросов, его особое отношение к нему, Гарету, которое чувствовалось в последнее время. Хотелось понять, разгадать этого спокойного человека, так долго живущего рядом с Джоном, этим человеком-фейерверком, человеком-праздником, и ещё не уставшего от его выходок.
Так они и поступили: не торопясь допив кофе, просто вышли на улицу и прогулочным шагом направились к центру. Сначала шли молча, но разговорились после Гаретова замечания о странном граффити на стене. Оказывается, Скотт тоже в своё время им заинтересовался и нашёл в интернете немало интересного. Так и началась их оживлённая беседа.
Джон их сначала слушал, испытывая облегчение, что неловкое молчание ушло, но потом ему это надоело и он отвлёкся на свои мысли, продолжая шагать рядом. Но так долго продолжаться не могло: кипучая энергия просто не позволяла Джону быть тихим, ему, конечно же, захотелось привлечь к себе внимание, появилась некая ревность: где это видано — так увлеклись, что его не замечают!
Понадеявшись вставить хоть слово, Джон снова постарался вникнуть в тему разговора, но потерпел фиаско — речь шла о вещах, которыми он никогда глубоко не интересовался: истории и архитектуре Уэльса и его окрестностей, потому, чтоб хоть чем-то занять себя, он стал петь любые вспоминающиеся ему песни, время от времени безбожно их коверкая и меняя слова, глазеть по сторонам да выплясывать на тротуаре, воображая то сцену, то нарисованную детскую игру — классики. И, конечно же, Джон не заметил, что тема разговора идущих рядом вскоре сменилась, и теперь они тихо начали говорить именно о нём…
— О, мороженое! — вдруг радостно воскликнул Джон, узрев рядом с входом в парк, в очередной раз оглядывая окрестности, передвижную тележку со всем понятной вывеской, и тут же уверенно направился к ней. Гарет и Скотт, замолчав на полуслове, немного удивлённо переглянулись и одновременно негромко рассмеялись: они только что сравнивали Джона с ребёнком — и вот очередное подтверждение.
После мороженого: сливочного, с шоколадной крошкой и палочкой корицы — разговор плавно перешёл к теме любимых блюд, вкусов в кино, одежде, литературе, играх… причём они не просто сами рассказывали, а каждый пытался угадать пристрастия другого, и ведь даже у Джона не всегда получалось правильно отвечать про мужа, да и у Скотта бывали трудности, так что получилось весело.
Джон был настолько счастлив, что схватился за телефон и сделал пару общих селфи, сразу же поделившись ими со всем миром, даже записал парочку видео, и не только со своими проказами, снимать которые ему помогали попеременно то Скотт, то Гарет, за кадром комментируя поведение Джона так, что тот чуть от смеха не падал.
Они и не заметили, как прошли парк и оказались у кинотеатра, где Джон тут же зацепился взглядом за афишу, призывающую посмотреть художественный фильм «Драйв» и, конечно же, тут же загорелся этой идеей. Джон всегда любил скорость, а фильм был про гонщика…
И только когда они уже были в зале, Джон сообразил, что идея его не очень. Сидеть в полумраке, когда по обе стороны от тебя находятся люди, к которым одинаково хочется прикоснуться — это пытка. Словно он в «ночь «Торчвуда» ещё не намучился. Он же только умудрился расслабиться, только начал получать удовольствие от прогулки, только поверил, что выходные получатся отличными, как снова всё испортил.
Напряжение сковало тело, но, слава богу, фильм оказался неплохим, потому получилось абстрагироваться от обстановки и досмотреть его без особых проблем, не отвлекаясь на сидевших рядом. Правда, выходя из кинотеатра, он всё равно выглядел уставшим, потому, видимо, Скотт и предложил перекусить — да и по времени было самое то.
В кафе, куда зашли, готовили вкусно, негромкая музыка и столы из настоящего дерева создавали уютную атмосферу, потому после обеда Джон действительно приободрился, но до конца вернуть то ощущение счастья у него так и не вышло.
Может, именно потому Гарет и предложил закончить день в баре? Развеяться, выпить, потанцевать. Может, даже попеть караоке… последние его слова и убедили Джона, что это всё ради него, сам Газ предпочитал петь с группами исполнителей, а не когда мелодия доносится из каких-то там колонок.
Впрочем, отказываться смысла не имело. Всё равно все будут довольны — бар есть бар, да и компания, как Джон успел уже убедиться, нравилась не только ему. Джон и не думал, что Газ со Скоттом найдут столько общих тем для разговора, что им будет интересно друг с другом. Может, стоило раньше начать теснее общаться, а то Скотти постоянно на съёмках держался чуть в стороне, в основном только наблюдая за процессом да ожидая его. Интересно, как тогда бы сложилась жизнь? Джону стало не по себе от мысли, что Скотт в таком случае мог бы и сам увлечься Гаретом. Возможно, тогда и до подписания партнёрства дело бы не дошло… Нет, об этом совершенно не хотелось думать.
До выбранного бара решили добираться пешком, благо оказалось недалеко и погода позволяла. Заодно прогулялись по ещё одному парку.
Заведение встретило громкой музыкой и общим весельем, от которого Джону тут же захотелось петь и танцевать, чем он и занялся. Правда, сначала они всё-таки выбрали напитки да оккупировали столик подальше от танцпола, чтоб было удобней общаться, когда выдохнутся.
Почему-то именно в подобной атмосфере Джон вдруг перестал беспокоиться об уместности своего поведения, прикосновений, наконец-то отпустив себя. Может, роль сыграла водка с тоником, раскрепостив, или это произошло из-за привычной обстановки, в которой Джон довольно часто в свободное от работы время общался как с мужем, так и с другом. Единственное отличие — сегодня они оба были рядом, одновременно.
О, как Джон зажигал! Он даже с Газом умудрился спеть, хоть тот долго отнекивался перед тем, как уступить, и мужа вытянуть потанцевать не только под быстрые и зажигательные мелодии, но и медленные, когда надо было только покачиваться из стороны в сторону в такт музыке, обнимаясь. Гарет, впрочем, тоже не избежал этой участи: припомнив ему танец со свадьбы Гвен, Джон и друга уволок на танцпол, стоило только заиграть следующему медляку…
За общим весельем, шуточками, приколами, выпивкой и разговорами время пролетело незаметно, и когда Джон в очередной раз глянул на часы, оказалось уже три часа ночи. Вот это называется повеселились. Неудивительно, что он начал уставать.
Домой ехали на такси, при этом Скотт умудрился задремать в машине и на очередном повороте его голова оказалась у Гарета на плече, который не только не убрал её, но и осторожно переместился так, чтоб тому было удобней. Джон сидел с другой стороны от мужа и с удивлением наблюдал за этой сценой. Нет, он не ревновал. Совершенно. Он просто не ожидал подобного, вот и всё.
Подъехав к дому, Джон и проснувшийся к этому моменту Скотт, не сговариваясь, предложили Гарету остаться, пообещав постелить ему в гостиной, ссылаясь на поздний час и то, что завтра он всё равно сюда вернётся. Так зачем уезжать? Гарет согласился, хоть и выглядел при этом немного смущённо, неловко переступая с ноги на ногу и засунув руки в карманы. Джону бы очень хотелось знать, о чём его друг сейчас думал.
Спать отправились почти сразу, слишком устали за прошедший день, и даже Джон уснул, как только его голова коснулась подушки. Он успел лишь подумать, что всё прошло намного лучше, чем рассчитывал, хоть пару раз он и мог всё испортить. Хорошо, что рядом были те, кто вечно его поддерживает и выручает…