Изоляция

      Её поймали. А стоило ожидать чего-то другого? Вкололи хорошую дозу снотворного и уложили в постель. Это напоминало бред, когда температура поднималась. Ты находишься между сном и реальностью, не в состоянии отличить их. Страшно? Нет. Скорее появляется желание прекратить всё это. — Ричард, — Прошептала она, всё ещё не понимая, находится ли она здесь, или по другую сторону. — Ричард! — Напрягая голосовые связки, крикнула она. — Она постоянно зовёт, Ричарда, — Услышала она сквозь тяжёлый туман, рухнувший на неё. — Как ей вообще удалось всё это проделать! Где была охрана?! — Может позвать доктора … — Заволновался женский голос. — Им запрещено общение. — Заявил кто — то уставшим голосом. — Убейте меня. — Простонала Натали, давясь слезами. Они скатывались из её глаз по щекам, попадая на шею. — Прошу, за что такая жестокость?       Доктор Холп, давно занимался трудными пациентами, или как их называли нарушителями гражданского покоя. Нравилась ли ему эта работа? Нет. Хорошо платили? Да. Собственно говоря, несмотря на то, что система изменилась, и большинство людей зажило куда лучше, чем раньше, не говорила о том, что это было во благо. И доктор Холп думал так же. Конечно, проявление агрессии и нарушение порядка, весьма нехорошая вещь. Но не уже ли, из-за этого стоит так мучать людей.       Вот и сейчас он так думал, выезжая на работу в пять часов утра, когда его разбудили. Натали Роу, находилась в изоляции уже больше трёх лет. Многие люди начинали к тому времени бредить. Человек, существо социальное. Он пытался не раз доказать это в своих статьях, но разве его кто-то будет слушать. Он фыркнул, заезжая на стоянку.       Медсёстры, дежурившие в ночную смену, кинулись к нему. Вначале он попросил дело мисс Роу, а уже потом просмотрел видео с камер наблюдения. Да, ей действительно повезло. Её чудом не заметили. Но больше его поразила её активность в камере, или как было принято среди врачей говорить «комнате». — Вы обращали внимание на её поведение? — Доктор Холп устало проглядывал её документы. Он ещё не полностью проснулся, глаза слипались. Он мотнул головой, отгоняя сон. — Хм, — Насупилась старшая медсестра. — Признаться честно, доктор Холп, мы не следим за нашими пациентами в комнатах. По крайней мере не часто. — И эта ваша самая большая ошибка, — Он хлопнул ладонью по столу, и медсёстры вздрогнули. — Сколько вам говорить, что, наблюдая за ними мы можем видеть их состояние. Контролировать его. Чтобы вот не произошло таких происшествий! — Пропишем ей антидепрессантов … — Начала было младшая медсестра. — Она говорит с кем-то, через стену. Эээ … — Он перемотал на десять минут назад. — Ричардом. Но в комнате, через стенку от неё никого нет. Ей они уже не помогут. — Она просила убить её. — Подала вновь голос младшая медсестра. — Гм, — Доктор потёр нос. — Мне нужно проверить её психическое здоровье. — - Заявил он, немного подумав. — Этого не допускают правила! — Возразила старшая медсестра. — Как и то, что вы допустили сегодня ночью! — Рявкнул он и женщины опустили глаза. — Вы знаете о законе, говорящем о том, что человек может добровольно избрать себе смерть и мы … — Он ненадолго замолчал, переводя дыхание. — Мы не можем отказать ему в этом. Но прежде, чем дать ей такую волю, мы должны проверить, можем ли мы ей вернуть рассудок. — Его глаза превратились в холодную сталь и медсёстры не посмели спорить.       Натали смотрела в потолок, и когда доктор подошёл к её кровати, она дёрнулась. Ремни держали её. Она смотрела на него неверящими глазами, и из них заструились слёзы. Мужчине жутко стало жаль её и сглотнув он сел на стул. — Здравствуйте, мисс Роу. — З. зд … здравствуйте. — Она, заикаясь выговорила это слово, и зарыдала в голос. Доктор Холп вытащил носовой платок и вытер слёзы с её щёк. Подождав пока, она успокоится, он продолжил. — Мне так жаль, что на вашу долю выпало всё это. — Она смотрела на него, почти не моргая. — Прошу ответьте на мои вопросы. — На любые! Спрашивайте меня о чём хотите! — Воскликнула она, и новые слёзы застелили её глаза. — Прошу! Только не оставляйте меня больше одну. — И так, — Доктор прокашлялся. — Ричард, кто он? — Это мой друг. Он так же, как и закрыт здесь. Я думаю, — Её глаза нервно забегали. — Вы его должны знать. — Гм, — Доктор потёр шею. — Хорошо, скажите, для чего вы вскрыли вены? — Чтобы сбежать. — Тихо ответила она, отводя глаза. — Вы же понимали, что вам это не удастся. — Почти удалось. — Отрезала Натали. — Но всё же, вы здесь. И мне жаль, ведь вы не заслуживаете такого! — Доктор тяжело вздохнул. — Я бы хотел не говорить вам этого, но увы должен. Ричард, его нет … — Он умер?! — Её глаза округлились. — Нет, нет. — Он замотал головой. — Его в принципе нет. За стеной комната пустует. — Не может быть, — Она недоверчиво смотрела на доктора, хмуря брови. — Вы лжёте. Я лично с ним говорила, и видела его. Он был на соседней койке. — И она повернула голову указывая на неё. — Но здесь кроме вас никого не было, могу показать вам видео с камер. — Её лицо изменилось, стало бледным и потерянным. Доктор Холп плотно сжал губы, сдерживая стон боли. Дерьмо! Нужно увольняется с этой поганой работы. — За что вы с нами так? — Прошептала она, прикрывая глаза. Капли пота покрыли её лоб. — Что мы такого вам делаем, что вы на нас так отыгрываетесь? Это же рабство! — Крикнула она. — Рабство, мать его! Вы берёте и отнимаете наши жизни, только потому что решаете, что мы опасны. Опасны! Опасны вы, придумавшие эту систему. — Я бы хотел провести с вами несколько тестов, мисс Роу. — Доктор дождался окончания её гневной тирады.       Когда доктор вышел из больничного крыла, за окнами уже было светло. Медсёстры мельтешили у стойки. Старшая теребила свой чепчик. Младшая перебирала нервно бумаги. Они обернулись к нему, и глаза у обеих горели любопытством. — Если потратить несколько лет интенсивной терапии, то её сознание вернулось бы в норму, и она смогла бы стать полезным членом общества. — Выдохнул он, и налили себе кофе. — Но никто не предоставит такую возможность. А ведь у неё не плохой потенциал. — И что делать? — - Взволнованно поинтересовалась старшая медсестра. — Оформлять бумаги. Она ясно выразилась, чего хочет. — И выпив кофе двумя большими глотками, он удалился.       Доктор Холп лично присутствовал, когда Натали вкалывали сыворотку, и более счастливого лица он не видел. Администрация разрешила ей встретиться перед смертью с отцом, но она отказалась. — Мне не страшно доктор, но я буду видеть страх и боль в глазах отца и это испарит момент моего освобождения. — Объяснила она, когда её переодели в чистое. — И всё-таки я сбежала. — И она подмигнула.       Она умерла во сне, а разве можно пожелать более лучшей смерти? Доктор, просмотревший множество дней из её заточения, нашёл её друга, подушку Фрэнка. Наверное, стоило бы захоронить её вместе с Натали, но так как большинство земли было занято, то большинство умерших просто кремировали. Лежать в земле слишком дорого. Чепуха правда?       Его зацепила история этой девушки, в последствии ставшей женщиной. Он подал заявление об отставки, поняв, что уже просто не выдержит такого в свои сорок два года. Но признаться честно, он не выдержал этого бы и в двадцать. Положив Фрэнка на переднее сидение своего авто, он поехал в архив, где раздобыл всё о Натали Роу. В детстве любила футбол и другие виды спорта. Училась на средний балл. Из неё мог получиться кто-то влиятельный, возможно тренер, с её буйным характером. Как заключил доктор Холп, ей просто не давали выплёскивать энергию и агрессию. И кто бы, что не говорил, что это ненормально. Нет. Из таких фрагментов мы и состоим. Конечно, никто из нас не говорит, что бить человека, или наносить, какие-либо увечья — хорошо. Но, ссорится, ненавидеть, проявлять порой звериные инстинкты, это лучше, чем подавлять их, как придумала система. Доктор Холп, запомнивший некоторые фрагменты из разговора на видео Натали с Фрэнком, заехал в магазин. Там он купил две баночки пива, самого лучшего. Усмехнувшись и подмигнув подушке, он решил, что сам сходит сума, раз так делает. Но по-другому он почему-то не мог. Ему хотелось отдать дань памяти, Натали Роу.       Они приехали к обрыву, за которым начинался лес. Его зелёные деревья, макушки, вздымалась к небу, которое сегодня было солнечным. Но они подождут заката, когда небо окрасится в розовый. А пока, он включил радио, где играла песня. В ней пелось о жизни и о том, как хорошо сердцу. Да, его сердцу тоже было сейчас хорошо, впервые за долгие годы. Фрэнка он усадил на капот, а сам уселся рядом, заложив одну ногу под себя. По радио уже сменилось с десяток песен, и когда приятный женский голос запел о любви, небо стало менять цвет. — А вот, и пора!       Доктор Холп достал две банки пива. Пшш. С таким звуком они открылись и пахнуло алкоголем. Одну банку он поставил перед подушкой, вторую сжал сам. Он сделал несколько глотков, смотря перед собой на лес. Макушки по-прежнему тянулись к небу, только стали темнее. А вот и первые звёзды, может к ним они тянутся? Он бы тянулся, необходимо тянутся к чему красивому и прекрасному. Жаль, большинство людей об этом забыли. Сделав ещё глоток, доктор посмотрел на Фрэнка. Тот так же смотрел на лес, и макушки, смотрящие в небо. — За тебя, приятель! — И он чокнулся с его банкой.       Вечер перерос в ночь. И звёзды стали ярче. Город спал. Не весь, где-то плакал безутешный отец. В другом месте доктор пил пиво, разговаривая с подушкой. А где-то ещё, босса, схватил инфаркт. Нет, не того, из-за которого Натали попала в изоляцию, хотя если рассуждать здраво, виноваты оба. Жизнь шла своим чередом, уложенная под определённую систему, созданную элитой или мудрецами, признаться честно, неизвестно уже кем. Вечер перерос в ночь. И звёзды стали ярче. Город спал. Не весь, где-то плакал безутешный отец. В другом месте доктор пил пиво, разговаривая с подушкой. А где-то ещё, босса, схватил инфаркт. Нет, не того, из-за которого Натали попала в изоляцию, хотя если рассуждать здраво, виноваты оба. Жизнь шла своим чередом, уложенная под определённую систему, созданную элитой или мудрецами, признаться честно, неизвестно уже кем.