Последний круг - Земля

Чайник тихо пиликнул, сообщая, что нагрел воду. Филипп, хмурясь в окно, сидел за столом и курил. Через полчаса должны доставить еду, и он пока что решил заполнить пустой желудок кофе. Вдавив бычок в пепельницу, коих в квартире Джека было натыкано на каждом углу, парень поднялся. Поспать этой ночью толком не удалось. Он еле сомкнул глаза и открыл их с первыми лучами солнца. Лежа посреди мятой постели, он ощущал головную боль, легкую тошноту и сильную неудовлетворённость. Даже заработав мозоли на ладонях, не получилось бы потушить вчерашний пожар, и пришлось идти на диван, невольно посматривая на закрытую в спальню дверь. Наливая кипяток в кружку, Филипп видел перед собой образ Тео. В голове до сих пор звучали стеснительные стоны, а плечи помнили жадные пальцы. Парень тяжело вздохнул, размешивая растворимый кофе. Пригладив растрепанную шевелюру, он уселся обратно. Город за окном, тихий и спокойный, еще не думал просыпаться, выплевывая единицами работников в угольно-черной форме, чтобы те успели навести порядок на тротуарах. Отхлебнув из кружки, Баюн набрал номер. Несмотря на ранний час, трубку взяли почти сразу. — Все в порядке? — без обиняков прокашлял Джек. — Да. Рэма отвез, ребенка тоже. Спит еще. Как Алиса? — Тоже сопит в подушку, слюнки пускает. Прождала вас полночи, так и уснула в гостиной. Филипп улыбнулся, делая очередной глоток. — Сегодня приедем. Надеюсь, успеем куда-нибудь сходить, пока есть время. — Время? Ты куда-то торопишься? — Хриплый голос снова зашелся кашлем. — У нас еще достаточно времени, не переживай. — Нет, Джек, его у нас очень мало. Мы и так возимся, а часики тикают. Мне хочется поскорее свалить отсюда и начать нормальную жизнь. Хватит с меня этого дерьма. И так десять лет потратил впустую. Хочу жить мирно, воспитывать Алису и не пачкать больше руки чьей-то кровью. Не хочу больше быть тупой машиной для убийств. На том конце помолчали какое-то время. — Баюн, что за сентиментальность? Это тебя пацан размягчил? — Да причем тут он, — вздохнул наемник. — Просто надо разобраться со всем поскорее. Мне нужно закончить задание и узнать, что в лаборатории делал Фрэнк. Меня напрягает кое-что в файлах, которые он мне скинул. Фрэнк явно был там с кем-то из руководства, потому что туда не попасть по-другому. По крайне мере, этому недоумку точно. — Может, ты сильно недооцениваешь его, — рассмеялся Джек. — Ага, конечно, — фыркнул Баюн в ответ. — Ясно же, что босс проебался, когда подумал, будто этот дебил не обратится ко мне и не сольет часть важной инфы. Надо прикончить его поскорее и заняться тайнами гондольеров. Хоть свет пролью на всю эту хрень. Я должен узнать, что происходит, потому что, мне кажется, это все как-то связано с Алисой. Даже не подумал бы, что скрипучий мудак окажется хоть когда-то мне полезным. — Я бы не советовал гнать лошадей. Соваться в офис просто так будет подозрительно, тебе нужно сначала убрать Фрэнка, чтобы были причины твоего появления там. И то личная встреча покажется им странной, когда все вопросы обычно решаются дистанционно. — Придется им поверить, иначе… — Браслет на руке завибрировал. — Погоди. Вспомни говно, вот и оно. Я перезвоню. — Давай, — попрощался с ним Джек. Баюн потер переносицу и, опустошив в одни большой глоток кружку с кофе, принял вызов. — Ты что, дрыхнешь все еще? — раздался треск в наушнике. — Что так долго отвечаешь? — Нежусь в постели с самым прекрасным парнем на планете, — проворковал ему в ответ парень, улыбаясь только губами. — На шлюх нашел время, а я что? Ты уже занялся моим заказом? Я тебе всю сумму наперёд заплатил, так что жду результатов. — Всему свое время, солнышко. — Наемник меланхолично возил кончиком чайной ложки по дну кружки, размазывая остатки коричневой жижи. — Не пизди, и все будет хорошо. А позвонишь еще раз, заблокирую и забью на тебя хер. — Ты совсем ахуел?! — проскрипели в наушнике с яростью. — Мерзкий недоносок, я тебя, блять… — До связи, котенок, — пропел ему в ответ Баюн, отключаясь. Он не позвонит, как и следует послушному мальчику. Хоть и пыжится, пытаясь что-то из себя строить, но на деле просто петушара. За перо дерни, так он сразу ушмыгнет к себе в курятник. Джека не мешало бы тоже пнуть делать свою работу. У Филиппа на руках давно должны быть все координаты и временные отрезки, где Фрэнк шатается, чтобы по-тихому его убрать, но старик все тянет и тянет. Сегодня надо устроить ему выволочку. Браслет на руке виновато пиликнул, отвлекая от мыслей — прибыл заказ с едой. Филипп поднялся, закинул по дороге посуду в раковину и направился в прихожую. За входной дверью парил металлический бокс. Наемник ввел на панели данные заказа, прислонил браслет к сенсору и забрал из открывшегося отверстия пакеты. Бокс, выполнив свою работу, издал тихий перезвон колокольчиков и полетел восвояси. По пути обратно на кухню парень столкнулся с Теодором. Тот не отшатнулся от него, как обычно, и даже выдавил смущенную улыбку. — Доброе утро, Филипп, — прошелестел юноша. — И тебе не хворать, — улыбнулся ему в ответ наемник. — Кушать хочешь? Только-только привезли. Ничего не имеешь против азиатской кухни? — Мой желудок еще не до конца проснулся, — пробормотал послушник, следуя за Филом и поправляя туго запахнутый халат. — Хватит и обычного чая. — С этим тебе не повезло. — Филипп выгребал содержимое из пакетов. — Джек ненавидит чай так же, как и никотиновые пластыри. Зато есть неплохой кофе. Вода в чайнике еще горячая, кружки на второй полке слева от тебя. Пока Тео делал себе бодрящий напиток, парень снова сел за стол, закончив сервировку завтрака. Доставая палочки из упаковки, он невольно наблюдал за юношей. При свете дня он был не менее привлекателен, чем в ночном полумраке среди простыни и одеяла. Влажные черные кудри лезли ему в глаза, отчего Тео постоянно зачесывал их за ухо длинными изящными пальцами. Когда послушник уселся напротив, удивленно пробежавшись взглядом по количеству еды, Филипп отметил темные круги у него под глазами. Он тоже не мог долго заснуть? Тоже думал о нем? Парню все больше и больше казалось ошибкой так прервать вчерашнюю ночь. Хотя что мешает продолжить ее сейчас? Смахнуть все со стола, закинуть на него Тео, уложив на лопатки, распахнуть халат и наслаждаться его стонами, жадными поцелуями и девственной узостью молодого тела. Внизу живота заныло, и парень понял, что придется опять идти в душ, чтобы не стать насильником. Слава богу, Тео не из тех, кто мог бы сейчас в утреннем порыве залезть к нему на колени, обхватывая ногами, и ерзать по паху, чтобы соблазнить. Не из тех, кто сам полез бы к нему в штаны, чтобы потом оседлать и развратно выстанывать его имя на ухо. Не из тех, кто знал бы о своей очаровательности и сексуальности и кому достаточно было бы одного просящего взгляда, чтобы Филипп зажал его у столешницы. Да уж, слава, мать его, богу. Наемник закрыл лицо ладонями, шумно выдыхая. Сквозь пальцы, однако, его взгляд прошелся по нежной коже шеи, на которой из-под халата скромно выглядывали следы от зубов и губ. Еще никогда Теодор не выглядел таким желанным, особенно с его собственными отметинами. — Филипп, вы в порядке? — побеспокоил его юноша, дуя в кружку. — Да, — отчеканил тот, беря себя в руки. — Я в порядке, если не считать дикого желания продолжить твое вчерашнее посвящение в мир секса. Он удовлетворенно заметил, как заалели юношеские щеки. — Я, наверное, вчера погорячился, — пробормотал послушник, обращая внимание своих глаз только на кофе. — Мне не стоило так себя вести. Зная, как вам будет трудно выполнить мою просьбу, я спровоцировал вас на… на разврат. И если бы не ваше благоразумие, похоть, застлавшая мне сознание, обернулась бы против меня на утро. Я благодарен, что вы не пошли дальше. На последних словах он закусил заживающую губу, и взгляд его стал рассеянным. «Да ведь он врет, — пронеслось в голове у Филиппа. — Нихера он не благодарен. В рот он ебал мое благоразумие даже сейчас. Он все еще хочет меня». Как жить в данный момент с такой информацией, парень не представлял. Мысли моментально потекли в другое русло. — Ты ведь понятия не имеешь, как трахаются парни, — прохрипел Фил, возвращаясь в реальность. — И ты, как явный пассив, должен знать про гигиену и растяжку перед самим сексом. Если тебе так не терпится запрыгнуть на мой член, то лучше поизучай информацию, иначе никакого удовольствия не получишь. Я бы мог трахнуть тебя сейчас, мог бы трахнуть вчера, позавчера, да когда угодно! И насладился бы только я, но не ты. А мне сейчас важно, чтобы ты тоже, как вчера, терял силы от оргазма за оргазмом. Чтобы выгибался и просил глубже, быстрее, умолял меня не останавливаться, а не считал наш секс изнасилованием. Тео смотрел на него во все глаза, слушая с приоткрытым ртом. От этой святой невинности член внизу окончательно затвердел. Филипп, чувствуя, что еще секунда, и он накинется на юношу, как дикий зверь, резко встал, громко хлопнув ладонями по столу, отчего Теодор испуганно отшатнулся. Было невыносимо видеть его так близко, не имея возможности расслабиться. — Черт тебя дери, Тео, иди и оденься! Зачем ты выперся ко мне в таком виде? Я, по-твоему, евнух какой-то? Бедный юноша вытаращился на Филиппа, поджав задрожавшие губы. — Марш в комнату, раз есть не хочешь, и собирайся, — гневно продолжил парень, испепеляя собеседника взглядом, в котором помимо злости плескалось и отчаяние. — И не смей больше подходить ко мне, если твоя одежда не закрывает большую часть тела, иначе я либо убью кого-нибудь, либо изнасилую. И сдается, ты совместишь в себе два этих исхода. Бегом отсюда, пока я держусь! Повторять не пришлось. Юношу как ветром сдуло. Наемник сжал ладони в кулаки, со вздохом опуская голову. Зачем? Только испугал его. Он наверняка роняет сейчас слезы, раненый таким обращением. Почему же не получается быть ласковым? Филипп был очень напряжен и не был уверен, что не причинит Тео боли, если позволит желанию накрыть его разум. Может, страх Теодора отрезвит разнеженный мозг и заставит сосредоточиться на заданиях. «С каких пор я вообще о нем так забочусь?» — ввернулась непрошенная мысль. В машине послушник забился в угол заднего сидения, охраняя пакеты с нетронутой едой. Застегнувшись на все замки и пуговицы, он не смел даже глаз поднять, тихо шурша ручками пакетов в пальцах. Романтичной атмосферы как не бывало, и ехали они в тяжелом молчании. Филипп тоже старался меньше встречаться взглядами, боясь увидеть в чужих глазах обиду и ужас. Сжав руль, он проскакивал мимо домов, останавливаясь лишь на светофорах. Безумно хотелось курить, но руки оставались на своем месте. Потом покурит, когда останется один. Это лишь на время, успокаивал себя Филипп. Пусть пока сторонится ради своей же безопасности. Он не хотел портить их отношения еще больше и из двух зол выбрал меньшее. Он еще устроит ему прекрасную и незабываемую ночь, но уже в Америке, где они все втроем будут за пределами досягаемости гондольеров. Накупит цветов, разбросает по спальне, запрет Алису в комнате, включит музыку и, контролируя себя, отдаст Тео всю свою любовь, пока он не будет готов принять и его похоть. Наемник нахмурился от последних мыслей. Что он сейчас думал? Любовь свою отдаст? Любовь? Чтобы понять ответ на свой вопрос, парень посмотрел в зеркало заднего вида, натыкаясь на зажатую и несчастную фигуру. Сердце у Филиппа сжалось, расставляя все на свои места. «Пожалуйста, не ненавидь меня. Я не монстр, — хотелось сказать, но слова застряли в горле. - Ты ведь видишь меня насквозь, хоть я и считал тебя блаженным дурачком. Я буду оберегать тебя, как и сестру, чего бы мне это ни стоило. Лишь бы ты не терял в меня веру. Я могу быть лучше ради вас двоих». Поток мыслей прервался так же внезапно, как и начался — завибрировал браслет, и Филипп вскинул брови, прочитав имя звонившего. — Шарль? Тео встрепенулся сзади, прислушиваясь. В наушнике раздались крики и рыдания. Наемник резко остановился посреди пустынной дороги. Он различил голос француза и мерзкий, знакомый скрип. Злость вырвалась наружу и вдавила педаль газа, круто разворачивая автомобиль. Послушник испуганно ухватился за сидение, с ужасом наблюдая, как они на огромной скорости помчались в другую сторону, пропуская все светофоры. Цепляясь за ручку двери на поворотах, Теодор чувствовал сердце на уровне пяток каждый раз, когда они проскакивали прямо перед носом у других водителей, имевших неосторожность попасться на пути у наемника. Тот же угрюмо молчал, и юноша видел, как играют желваки у него на лице, как плотно сжались губы и как побелели костяшки пальцев, с яростью сжимавших руль. Здания за окном превратились в серое месиво, и Тео ощутил, как тошнота подбирается к горлу. Мелькнули никогда не потухающие вывески первых борделей и баров. Они ворвались в Юнити, чуть не сбив пару пьяниц. Те сопроводили автомобиль проклятиями, а послушник, у которого чуть сердце не остановилось, вспоминал, как дышать. Филипп поневоле сбавил скорость, въезжая в лабиринт узких улочек. Случилось что-то ужасное. Таким злым Тео помнил Филиппа только в день похищения. Неужели это может быть связано с Алисой? Юноша поспешил отогнать эту мысль, пока она не распространила свой яд. Они едут к Шарлю, значит, малышка тут совсем не причем. За окном появились знакомые постройки, и они свернули на парковку, где когда-то завтракали. В тот день в горло ни крошки не лезло. Воспоминания об операции прибавили мрачного настроения. Остановив машину, Филипп молнией сорвался с места и побежал ко входу «Ля Фэдэз». Послушник последовал за ним. Взгляд приметил торчащие ботинки из-за мусорных баков, куда по обыкновению складывал ноги охранник. Тео пробрал холод. Внутри холл пустовал, но из-за угла, который уводил в коридор со множеством комнат, выглядывал испуганный юноша. Увидев ворвавшегося Баюна, он со слезами бросился к нему. — Они!.. Они!.. — задыхаясь от рыданий, проститут упал в руки парня. Размазанный макияж на красивом лице еле скрывал свежие кровоподтеки. — Где? — только и спросил Фил, и юноша показал на лестницу. Оставив плачущего на попечение послушника, наемник, перепрыгивая через две ступеньки, взлетел на второй этаж. Его там встретили бравые ребята, которые, услышав шум снизу, уже шли проверять обстановку, но сообразить быстрее Филиппа им не удалось. Парень не знал этих новеньких, поэтому без особых сожалений бросился вперед и быстрыми, выверенными ударами в кадык заставил их упасть на пол. Из глубины коридора слышался приглушенный плач. Комната Шарля была едва прикрыта, и когда Баюн распахнул дверь, то на мгновение застыл от увиденного. Содрогающиеся в конвульсиях стройные ноги, на которых, как созвездия, рассыпались красные отметины, были единственным, что можно было разглядеть из-за хилого бледного тела, которое пыхтело сверху. — Ты, сука, мне скажешь, где он, — скрипел человек, сжимая костлявыми пальцами нежную кожу до синяков. — Где ты его спрятал?! Я знаю, что он где-то тут! Бедный Шарль только всхлипывал, болезненно вскрикивая при каждом толчке. Внезапно он ощутил легкость и поднял голову, видя сквозь пелену, как Фрэнк отлетает к стене. — Какого хуя?! Баюн молча подошел к заму и, приподняв его за волосы, почти изящно ударил чужое лицо о свое колено. Раздался смачный хруст, а после — поросячий визг. Фрэнку не дали высказать свое неудовольствие. Пока между его пальцев, зажимающих нос, текли ручейки крови, ласковые руки наемника, вплетенные в жесткую шевелюру, отбили чужим лбом несколько тяжелых ударов об стену, после которых визги и возмущения резко стихли. — Думаешь, я бы стал прятаться от тебя, Фрэнк? Швырнув зама на пол, парень сел сверху и со всей скопившейся яростью стал вбивать остатки носа в голову Фрэнка. — Ты просто ничтожество, — сквозь зубы рычал Филипп, с удовлетворением наблюдая, как дергается тело под ним. — Посмел сюда прийти и устроить разборки? Я же из тебя все дерьмо выбью, хуй ты никчемный! Я тебе, блять, говорил не рыпаться? Говорил или нет?! Он перешел на крик, скользнув кровавыми ладонями на чужую шею. Фрэнк покрылся мелкой дрожью от скорой нехватки кислорода, вцепившись костлявыми пальцами в руки наемника. — Скотина ты недоебаная, сдохни как и положено паршивой овце. Где твои понты? Где охранники? Думал, меня это все остановит? Каким же ты тупым был, Фрэнк. Видишь, что теперь с тобой? Видишь, блять?! Пальцы все сильнее сжимали горло, оставляя глубокие следы. Трахея держалась изо всех сил, но в какой-то момент послышался легкий щелчок, и тело Фрэнка обмякло. Шарль, натянув на себя дрожащими пальцами простыню, безмолвно наблюдал, как Филипп с пустыми глазами все еще душил труп. — Баюн, — с дрожью в голосе позвал он, и застывшие на щеках слезы медленно покатились дальше, мешаясь с кровью на губах. — Прошу… Он уже мертв. Хватит! Это заставило парня разжать пальцы. Он тяжело дышал, когда снаружи послышался шум. Среагировав быстрее, он вытащил пистолет и два раза пальнул в дверной проем. Охранники, не успевшие даже прицелиться, повалились на пол. — Сосунки, — выдохнул Филипп, посмотрев наконец-то на Шарля. Выстрелы заставил юношу закрыть голову руками. Наемник медленно поднялся и брезгливо отпихнул тело в сторону. Он долгое мгновение не решался подойти. Шарль поднял голову, встретившись с ним взглядом, и похолодел от ужаса. Баюн смотрел на него отсутствующими глазами, проходясь по изувеченному телу, а после медленно навел пистолет и, не глядя, пустил пулю во Фрэнка. - Теперь мертв. Не говоря больше ни слова, парень вышел из комнаты. Тео, окруженный внизу стайкой проститутов, со страхом слушал шаги на втором этаже и облегченно выдохнул, увидев на лестнице Филиппа. — Помогите ему, — обратился он к питомцам Шарля, спускаясь. В руке он все еще держал пистолет. — Вам больше ничего не угрожает. Юношам другого знака и не надо было. Они полетели на второй этаж, беспокойно переговариваясь. Из-за угла выглянул Марсель. Баюн кинул на него мимолетный взгляд и молча сел на диван. — Он в порядке? — тихо спросил старик. Вид у него был осунувшийся, а под глазом красовался синяк. Парень покачал головой, и Марсель поспешил вслед за проститутами. Тео проводил его печальным взглядом, пока тот не скрылся из виду. Филипп все так же молча сидел, глядя стеклянными глазами в пол. Наверху послышались слабые вскрики и приглушенные голоса. Послушника так и подмывало подняться и помочь, но тут он был нужнее. — Филипп, — позвал он твердым голосом. Ему не ответили. — Филипп! — Заткнись, прошу тебя, — устало выдохнул парень. Он опустил было голову, но заметил упавшую тень. Лицо Теодора было решительным и бесстрашным. И рука у него была твердая, когда он внезапно ударил. Резкая боль от пощечины заставила Филиппа вскочить. — Ты что вытворяешь? — Он не мог поверить, что послушник мог такое сделать. — Это вы что вытворяете? — парировал юноша, и брови его сошлись на переносице. — Почему вы сидите тут, будто вас ничего не касается, когда наверху в вас нуждается близкий человек? — Что? — разозлился парень. — Я только что спас Шарля. Примчался по первому же звонку и прекратил все это говно! Это так мне на все плевать? — С ним бы ничего не случилось, не будь вы таким эгоистом, — отчеканил юноша. — Что ты такое несешь? — прошипел Филипп, грубо хватая его за ворот. Руки его были все в крови. Но если Тео и испугался, то это никак не отразилось на его лице. Только голос выдавал волнение. — Вы думаете, что стали героем, спасая чью-то жизнь, но на деле сами и вырыли ту яму, в которую упал Шарль. В которую упал и Рэм. — Брови наемника поползли вверх после этих слов. — Нельзя просто бросать людей на произвол судьбы, думая, что так сможете их обезопасить от своих проблем. Пока вы разбирались на втором этаже, тут я услышал, почему эта ситуация произошла. Вы бросили Шарля, но не обеспечили ему защиту. Вы знали, что тот гнусный человек любит его и ненавидит вас. И что вы утром поссорились. Он приезжал сюда за вами, Филипп, и отыгрался на невинных людях, думая, что вы точно тут и вас просто прячут. Филипп медленно разжал пальцы, не в силах что-то ответить. — И с Рэмом то же самое. Где вы были, когда он только начал принимать наркотики? Почему вы сделали все в последний момент? Хотели потешить свое эго? — С Рэмом я осознал свою ошибку! — выпалил парень. — Хоть и поздно, но я оказал ему помощь. — Если бы не случайная встреча, вы бы о нем вспомнили, только когда прочитали некролог, — отрезал Теодор. — Мало было оттолкнуть близких, чтобы они не попали под раздачу. Нужно было позаботиться о них, если вам было не все равно. В конечном итоге они пострадали еще больше, потому что остались совсем одни. Губы Филиппа сжались в прямую линию, и он рухнул обратно на диван. Как же он был слеп, черт возьми. Как эгоистичен и отвратителен. Рука пошарилась в кармане, выуживая пачку с сигаретами. Зажигалка упрямо не давала огонь, пока парень не выругался. Тео, прямой как стрела, сел рядом. — На секунду, — тихо пробормотал наемник, выдыхая облако дыма. — Буквально на секунду я задумался, остаться и утешить его либо уйти. Возможно, я уже тогда понял, что совершил непоправимую ошибку, и что бы я ни выбрал в тот момент, любой вариант причинит ему боль. Ты прав, я просто разрулил проблему, которой без меня и не было бы. И он замолчал, вдыхая отравленный дым. Теодор смягчился, положив ладонь на чужое плечо. — Раскаяние приносит облегчение, Филипп, и проясняет разум, показывая пути искупления. — И как же тут я искуплю свои грехи? — горько усмехнулся парень. — Тут только время отматывать надо. — Решение есть всегда, и не стоит думать, что вы уже бессильны. Филипп повернулся к послушнику и пристально посмотрел ему в глаза. — А если бы я и тебя на эмоциях пристрелил, когда ты полез под горячую руку? Разве ты совсем не боялся? Я только что убил трех человек, одного из которых задушил этими руками. — Я уже давно понял, что вы не фруктами торгуете. Вы меня научили бояться вас, когда приставили пистолет к горлу и вшили в шею бомбу. Конечно, было страшно оказывать сопротивление, — признался Тео. — Но бог был на моей стороне. — Да какой к черту бог, Теодор! — Бросив окурок прямо на пол и придавив его ботинком, наемник откинулся на спинку дивана. — Я просто не могу тебя теперь тронуть. Не могу я причинить тебе вред, потому что, блять… Он не закончил, лишь шумно выдохнув, закрывая лицо руками. — Не знаю, почему именно. Я уже с ума схожу. Ему хотелось еще крови. Выпустить пар с Фрэнком не получилось. И было невыносимо смотреть на Шарля, ведь если бы он задержался хоть на мгновение, то остался бы с ним окончательно. Обнял бы, утешил и забыл обо всем. Но это путь в никуда, и Тео отрезвил помутневшее сознание. — Я монстр, Тео, — прошептал парень. — Потому и дал тебе возможность уйти от меня, когда осознал, что рядом со мной одна смерть. — И я сделал свой выбор, — ответил ему послушник, хватая его за руку и заставляя посмотреть на себя. — Поэтому не заставляйте меня жалеть о нем. Обезопасьте дорогих людей, завершите миссию и начните новую жизнь. Филипп ушам своим не верил. — Ты ли это, Теодор? Изнеженная библией душонка, боявшаяся любого намека на секс. И ты теперь читаешь мне наставления после того, как я убил кого-то. Еще и влепил пощечину, — из его уст вырвался нервный смешок. — Влеплю еще одну, если будете бездействовать, — ответил юноша, войдя в кураж. — Все благодаря хорошему учителю жизни. Филипп смотрел на него еще пару секунд, а потом зашелся в истерическом смехе. Откинувшись обратно на спинку дивана, он хохотал, пока нижняя губа его дрожала, а в уголках глаз блеснули слезы. — Филипп, что с вами? — перепугался послушник. Смех стих так же резко, как и начался. — Поехали домой. Только там я успокоюсь. На пороге квартиры их встретила возмущенная мордашка. Парни только зашли, а на них уже накинулись с претензиями, однако Алиса быстро замолчала, увидев испачканные кровью руки брата и мрачные лица. — Что случилось? — тихо спросила она, бросив беспокойный взгляд на Тео. Тот постарался улыбнуться. — Все хорошо, Лисенок мой, — опустился к ней Филипп, заключая ее в объятия и целуя в золотистую макушку. — Прости, что задержался. Наблюдающий за этой сценой Джек вопросительно поднял брови, переглянувшись с послушником, но тот лишь покачал головой. — Правда-правда? — не успокаивалась малышка. — Почему у тебя кровь? — Не обращай внимания, котенок, — улыбнулся брат. — Давай я сейчас схожу в душ, а потом мы пойдем гулять? Хочешь, снова к уточкам пойдем? — Вместе с Тео? — осторожно спросила Алиса. — Вместе с Тео, — кивнул Филипп. — Беги одеваться. Надеюсь, ты еще не завтракала, потому что я собираюсь тебя накормить вкусным десертом. — Ура-а-а! Хочу то пирожное, которое мы ели перед кино. И чай! — Все, что захочешь, солнце мое, — согласился парень, все еще держа девочку в объятиях. — А теперь беги. Алиса, светясь от счастья, поскакала в свою комнату, сразу же позабыв о переживаниях. Парень медленно поднялся. — Джек, оставишь нас сегодня одних? Завтра нам с тобой нужно составить окончательный план действий. — Хорошо, — ответил мужчина, разглядывая их обоих. — Кто? — Фрэнк, — понял его наемник. — Пора действовать. Джек кивнул и скрылся на кухне. В спальню, когда Филипп переодевался, робко постучали, и за дверью показалось лицо послушника. — Что такое, Тео? — устало спросил парень, снимая футболку и скидывая ее к другой одежде в кресле. — Хочешь дома остаться? — Нет, — тихо ответил юноша, проходя в комнату и закрывая дверь. — Просто хотел спросить, в порядке ли вы. — Я-то? — усмехнулся Фил. — Это не первые мои убийства. Скорее, это мне надо задавать такие вопросы. — Вы знаете, что я не про это. — Теодор медленно приблизился, и наемник пристально посмотрел на него. — Все нормально, — выдохнул он. — Справлюсь и исправлюсь, не переживай. Из шкафа он достал новую одежду и бросил ее на кровать. — Так и будешь смотреть, как я раздеваюсь? Или хочешь присоединиться? Филипп улыбался в своей привычной манере, но Тео не обратил на его шутки никакого внимания. Он лишь подошел к нему и обхватил руками, мягко прижав к себе. Парень застыл с рубашкой в руке, и улыбка мигом сползла с его лица. — Тео… — Мне не нужны слова, чтобы все понять, — пробормотал юноша, крепче сжимая в объятиях. — Я рядом. У Филиппа ком в горле встал. Он медленно опустил руки, обнимая Теодора в ответ и зарываясь носом в черные кудри. Редко наставал момент, когда не находилось слов, и сейчас наемник, возможно, второй раз в жизни почувствовал себя снова уязвимым. Тишину нарушил мягкий поцелуй, так похожий на тот, что он подарил в прихожей своей сестре с непроизнесенным обещанием защиты.