Бесконечный цикл. Перезагрузка

Уже через месяц Конрад более или менее разобрался с собственной девиацией и процессами, которые она запускала. Заодно и по-настоящему оценил своё отличие от других девиантов в том типичном виде, в котором их обычно представляли. У него почти не было сильных эмоций. Тот уровень, что был доступен ему и без девиации, возможно, и оказывал какое-то влияние на поведение, но точно не мог являться причиной необдуманных поступков. Конрад слышал, что некоторые девианты иногда пытались даже как-то навредить себе, вплоть до отключения, не способные справиться с потоком эмоций, но к нему это точно не относилось. Конрад мог чувствовать интерес, удивление, долг, воодушевление, скуку. Правдой было то, что к большинству людей и андроидов он не чувствовал… ничего. Почти. Иногда они его раздражали. Вот как сейчас. Покрытая кровью женщина выла в углу собственной кухни, заламывая руки и мешая работать. Это понимал и Гэвин, и недовольство своё выражал активнее: – Так, барышня! Нечего тут распинаться про «не хотела». Вон у нас специально обученный ходячий компьютер есть, который щас скажет, хотела или не хотела! А то знаю я таких – грохнула сожителя, а потом в истерику. Так что закройте рот и дайте работать полиции! Женщина на секунду замолчала, а потом выдала подвывание ещё громче предыдущего. Гэвин, матерясь, полез в её шкафчик с лекарствами искать успокоительное. Конрад между делом вышагивал по кухне, цепко отмечая каждую деталь. Стол сдвинут. Судя по тому, как рассыпана мука – от сильного толчка. Здесь свален графин, вода смешалась с кровью на полу. Стойка с ножами перевёрнута. Конрад наклонился над свежим трупом, исследуя характер ранений, а заодно отмечая несколько свежих царапин. Программа моделирования работала, полностью загружая процессор. Запустилась резервная система охлаждения. Остальные люди, выехавшие на место, толпились кто у дома, кто в прихожей. Криминалист зевал у стенки – время было немного за полночь. Никто не совался на кухню, пока там работал эксперт. Наконец, Конрад перевёл взгляд на то ли потерпевшую, то ли преступницу: растрёпанная, с размазанной по щекам тушью и наливающимися следами на руках. Вот они-то и заинтересовали Конрада. Под его взглядом женщина замерла и сжалась. Сумевший как-то запихнуть в неё успокоительное Гэвин посторонился, и Конрад осторожно взял женщину за запястья, сканируя свежие следы. И ещё, постарше. И совсем старые, почти тени ударов. Вычленив новые, он смоделировал, как и куда хватал её убитый, а ещё обратил внимание на сдвинутую набок резинку в волосах, надорванный край кофты и ещё несколько деталей, которые программа сложила в единую картину и присовокупила к остальной имеющейся информации. – Детектив, боюсь, придётся вас разочаровать. Это действительно была самооборона. Моя программа моделирования полностью подтверждает слова мисс Рин. – Пф! Тогда составляй документы, и пусть забирают труп. А вас, мисс Рин, мы вызовем в участок завтра утром. Гэвин вышел из кухни, через минуту хлопнула входная дверь. Конрад вышел почти сразу за ним. Гэвин стоял посреди улицы, сунув руки в карманы и подняв воротник. Хотя в Детройт уже пришла весна, ночи были всё ещё холодные. – Хорошие дома, да? Интересно, сколько они стоят? Гэвин обвёл взглядом дом потерпевшей и соседние. Здесь селились люди с доходом значительно выше среднего. Конрад ничего не ответил, уже научившись отличать риторические вопросы от обычных. Гэвин ещё раз посмотрел на высокую стену дома подозреваемой, сложенную из настоящего кирпича. – Бедный ты, богатый, всё равно одна фигня везде. И лупят здесь друг друга, пфлять, не меньше, чем в бомжатниках, – Гэвин передёрнул плечами. – Пошли, пройдёмся, пока они там закончат. Вон, труповозка только подъехала. Гэвин пошёл вниз по улице, Конрад последовал за ним. Его привлёк звук, природу которого он определил не сразу. – Детектив, постойте! Слышите? – Что ещё? – Гэвин недовольно проворчал, но остановился. – Плач. – Да мало ли кто где истерику устраивает, нам что, ещё и сопли всему Детройту подтирать?! Но Конрад уже свернул в переулок, направляясь к источнику звука. Сканирование определило жмущуюся к стене человеческую фигуру. Пол – женский, возраст – 12-14 лет. Гэвин, идущий следом, выругался под нос. По таким благополучным районам не ходят девчонки в порванных платьях и домашних тапках – и это в начале апреля. – Эй! Ты чего ревёшь? – окликнул её Гэвин. Девчонка пискнула, сжалась, того и гляди, бросится бежать. – Да не бойся ты! Полиция! – он покачал значком. – Детектив, позвольте мне, – Конрад вышел вперёд. – Доброй ночи, мисс. У вас какие-то проблемы? Мы можем вам помочь? Девочка зыркнула загнанной в угол крыской. – Меня зовут Конрад, я андроид-детектив, а это – детектив Рид. А как зовут тебя? Она сделала полшага назад, но всё же ответила: – Джейн. Я заблудилась. И у меня нет денег. – Могу я предложить вам поехать с нами в Участок, чтобы помочь найти ваших родителей? Та всё ещё смотрела исподлобья. Гэвину это надоело. – Да не ссы ты. Он хоть и девиант, но не кусается. Вот, смотри, Детройтская полиция, – он снова сунул ей под нос значок, подсвечивая себе фонариком на телефоне. – Пошли, посидишь в настоящей полицейской машине. Там тепло и есть кофе. Джейн неуверенно кивнула. – Вы замёрзли, – Конрад стянул с себя форменную куртку, накинул ей на спину, и девчонка даже не дёрнулась, только вцепилась в неё пальцами, кутая голые острые плечи. Гэвин подсветил дорогу фонариком. Джейн сделала пару шагов вперёд, и он ткнул Конрада локтем в бок. Сзади на подоле было несколько капель свежей крови. Следы менструации или… Усадив девчонку в машину с выкрученной посильнее печкой и вручив ей термос с кофе, Гэвин отправил было Конрада на место преступления: предупредить, что планы немного изменились и они уедут раньше. Но, помедлив, выскочил из машины следом. – Эй, Конрад! – окликнул он андроида и тихо прошипел: – Это что за вспышка альтруизма? Не ожидал от тебя. Конрад мигнул жёлтым на виске, пытаясь обработать весь спектр того, что он почувствовал. – Вы не правы, детектив. Я не могу сказать, что испытываю к ней какие-то сильные эмоции. Я просто повёл себя так, как считал правильным в данной ситуации. – А. Тогда всё в норме, – хмыкнул Гэвин. Он спокойно принимал эмоциональную холодность Конрада и никогда не пытался требовать от него больше, чем тот мог дать. Конрад мог бы назвать в детективе много раздражающих черт, но конкретно эту он ценил. Конрад успел предупредить Тину о том, что они едут. В это время она была единственной женщиной в управлении, а девочке явно спокойнее будет с малознакомой женщиной, чем с малознакомым мужчиной. Поэтому сразу по приезде Гэвин сгрузил ей Джейн. Тина приветливо ей улыбнулась, что-то долго шептала на ухо и получила в ответ первую робкую улыбку. – Эй! А от меня она шарахалась! – офигел Гэвин. – Если б я тебя встретила ночью в тёмном переулке, я б вообще тебе сначала по яйцам заехала, а потом уже разбиралась, кто ты такой, – хмыкнула Тина. – Пошли отсюда, Конрад! Нам здесь не рады! – Гэвин развернулся спиной ко всем. Джейн спокойно дала себя увести на кухню. Выглядела она, мягко сказать, неважно. – Так, ты время видел? – поморщился Гэвин, когда девочки удалились. – Пошли, нам ещё по бабе нужно рапорт оформить. После получения статуса полноценного гражданина и, следовательно, полноценного права подписи, составлять документы стало намного проще. Не требовалось каждый раз дёргать Гэвина, чтобы он зарегистрировал и сохранил очередной акт, можно было оставить его дремать прямо за столом, головой на согнутых локтях. Человеческие тела… такие хрупкие и слабые. Способны умереть от повреждений, которые система андроида отметит как «незначительные», страдают от недостатка пищи или воды, требуют многих часов сна каждые сутки. И всё же именно по их образу и подобию были созданы андроиды, они – образец. Конрад ещё не решил, как к этому относиться. Тина зашла к ним примерно через час, одна, без Джейн. Молча протянула Конраду его форменную куртку, пихнула Гэвина в плечо. – Просыпайся, у нас небольшой звиздец. – А? Что? – Гэвин сонно моргнул, вытер щёки и явно пытался понять, где находится. – Я отвела Джейн к дежурному доктору, у нас всё плохо. Насильственные действия. Ей тринадцать, если что. Завтра к утру у нас будет нормальное заключение, можно будет получать ордер. – Ого, – Гэвин окончательно проснулся. – Она рассказала, что произошло? – Да. Говорит, она живёт сейчас с матерью и дядей, её братом. Мать запойная, к дяде переехали недавно. Сегодня вечером дядя отвёз её к какому-то мужику, которого она не знает. Представился Томом. Адрес того дома она тоже не знает, но смогла показать на гугл-картах, так что он у нас. Короче, когда он заснул, Джейн сбежала. – Капец, – Гэвин протёр глаза. – Куда её теперь? В опеку? – По-хорошему, да, но я бы для начала попыталась связаться с матерью и вообще понять, в курсе ли родственники. – Согласно правилам мы должны передать девочку в органы опеки, – заметил Конрад. – Да, но мы можем сделать это позже, – покачала головой Тина. – Конрад, тебе это сложно понять, но она много пережила сегодня. У неё пока что шок, поэтому она ведёт себя тихо, но произошедшее скажется на ней и скажется серьёзно. Не хочу добавлять туда ещё новых незнакомых людей и событий. Она пока уснула в мед.кабинете. Вот адрес её проживания, смотайтесь, посмотрите, как там обстановка. Отдадим опеке максимум информации. Конрад сверился с последней редакцией правил и статистикой по психическим травмам в детском возрасте. Да, в словах Тины был резон. Ему сложно было представить, что пережила эта девочка, слишком разный жизненный опыт, и он никогда не был ребёнком… и всё же даже неточное моделирование заставляло выскочить перед глазами окно ошибки. Гэвин уже оделся. – Пошли, Кон. Посмотрим, что творится у Джейн дома. Если бы родственники были не в курсе произошедшего, они бы уже толпились у нас в офисе. Конрад поднялся и вышел следом за ним. Тина скинула адрес, и он уже успел проложить маршрут. – Эй… мистер детектив! Джейн окликнула их уже в дверях. Стояла на выходе из коридора, в анти-шоковом одеяле поверх тининых запасных шмоток, которые та хранила на работе на всякий случай и которые Джейн были явно великоваты. – Что тебе, мелкая? – остановился Гэвин. – Вы едете к маме? Не обижайте маму! Она хорошая! Она научила меня готовить лазанью! И... и плести фенечки! – она подняла руку, на запястье действительно болталось что-то, плетёное из ниток. – Нет, ну если фенечки – тогда конечно! – вздохнул Гэвин. – Иди обратно, пока Тина тебя не поймала и не откусила голову. Она знаешь, какая страшная! – Гэвин состроил страшную рожу, развернулся и вышел из управления. Конрад кивнул Джейн на прощание и вышел следом. Адрес, названный Джейн, находился в неблагополучном районе Детройта. Мусор, старые, давно нуждающиеся в ремонте дома, бутылки на полуразвалившейся детской площадке. – Третий этаж, квартира пятнадцать, – Конрад указал на одну из старых многоэтажек. – Надеюсь, когда мы вернёмся, машина будет целой, – проворчал Гэвин. – Полагаете, у кого-то хватит смелости навредить полицейской машине? – Тут дело не в смелости, а в отсутствии мозгов! Гэвин включил сигнализацию. В подъезде было темно и воняло мочой, чьим-то сгоревшим ужином и кислым человеческим запахом. Конрад снизил чувствительность рецепторов до минимума. Гэвин этого сделать не мог, и потому выражение лица у него поменялось соответствующим образом. На третьем этаже запах только усилился. Звонок не работал, и Гэвин забарабанил в дверь кулаком. – Открывайте! – Вы там охуели, блядь?! – раздалось из соседней квартиры. – Четыре утра, сука! – Да похуй! – Гэвин снова несколько раз ударил в дверь. – Ща я тебе по роже въебу! – Ну давай, пфля, попробуй! Полиция! Наконец, нужная дверь распахнулась. На пороге стоял заспанный мулат. Это вызвало у Конрада некоторое удивление, потому что Джейн, определённо, была европейкой. – Что тебе надо, пидор?! – Полиция! – Гэвин сунул ему под нос значок и оттеснил вглубь захламлённого коридора. – Где Эдвард Хилл? – Ну я Эдвард Хилл! И чо? – тот попытался Гэвина не пустить, но это было сложновыполнимо. – Джейн Хилл здесь проживает? – Ну да. А что эта шмакодявка натворила? – Мать её где? – Да вон, нажралась с самого утра и дрыхнет! – Эдвард махнул рукой в сторону комнаты. Весь диалог Конрад молчал, предпочитая не вмешиваться. К сожалению, в некоторых местах его вежливость понимали неправильно, видимо, как признак слабости. Две недели назад, когда они разыскивали свидетеля в наркопритоне, в ответ на вежливые вопросы Конрада попытались ударить по лицу. Пришлось применить силу, хотя подобного развития событий он не хотел. – По нашим данным, ты вчера отвёз Джейн по адресу… Гэвин затормозил, и Конрад быстро произнёс нужный адрес. – Ничего не знаю! – огрызнулся Эдвард. Судя по изменившейся частоте дыхания и направлению взгляда – врал. – Сама вчера куда-то свалила! Я ей не мать, чтоб за ней следить! – Да? А у нас другие данные. Конрад! – Машина, оформленная на вас, была зафиксирована в этом районе в 7:52 pm камерами дорожной службы, – отчеканил Конрад. Холодный размеренный тон всегда оказывал ошеломляющее действие на подозреваемых. Конраду это скорее нравилось. – Вы находились за рулём. Рядом с вами сидела Джейн. В 8:08 pm вы возвращались обратно, и её уже не было. Эти данные Конрад получил за время езды до дома Хиллов, загрузив их из базы дорожной полиции. – Тч… – Эдвард отступил к стене, на лице заиграли желваки. – Да! Да, я её отвёз! И чё?! Её мать выгнали из квартиры за то, что она не платила аренду! Она нигде не работает! Думаешь, легко тащить на себе этих двух блядей?! Друг сказал, один богач хочет молоденькую девственницу! Пусть девка отраба… Эдвард не закончил. Конрад едва успел перехватить руку Гэвина, отведённую для второго удара. – Детектив! – Ах ты, с-сука! Конрад! Пусти меня! Пфлядь! Я этому уёбку...! Гэвин попытался вывернуться, но Конрад держал крепко. Эдвард прижимал руку к лицу, из-под пальцев проступала кровь. – Детектив. Вы получите должностное взыскание. – Да похуй, пфля! – Гэвин всё-таки перестал вырываться. – Пусти меня и забирай эту мразь. Ща он нам на допросе всё расскажет про своего «друга»! А я пока с матерью побеседую! Конрад аккуратно выпустил детектива. На запястье остались следы его пальцев, но Гэвину на подобное было плевать. Конрад достал наручники и скрутил Эдварда, не обращая внимания на крики о невиновности и мат в сторону полиции. Соседи через стенку снова заорали про время суток. Одно беспокоило Конрада – обычно он успевал среагировать на выходки Гэвина мгновенно. Но сегодня… он сделал это не сразу. Почему? – Эй, ты, пьянь! А ну поднимайся! – раздалось из комнаты. – Пшёл в жопу! – Я сказал – встать! Ща ты у меня быстро протрезвеешь! Гэвин едва ли не силой выволок в коридор мать Джейн. Растрёпанная и отёкшая, она выглядела старше детектива, хотя была на несколько лет младше. – Пусти, свинья! – Поедешь с нами! – Пусти! Я не могу! У меня дочь! Где Джейн?! – Вот щас и узнаешь, алкашня! Веди его, Кон! Конрад молча подтолкнул Эдварда к выходу. Тот выматерился, но пошёл, по подбородку стекала кровь из разбитой губы. Мать Джейн, Элизабет Хилл, белая по расе, тоже поплелась следом. Гэвин крепко держал её под локоть. Пожалуй, перед тем, как её допрашивать, придётся дождаться, пока она протрезвеет. По полупустому офису управления раздавались сдавленные рыдания. Джейн, уткнувшись в мать, наконец, почувствовала себя в безопасности и разревелась навзрыд, да и сама Элизабет была близка к истерике. – В опеку всё равно придётся сообщить, – качала головой Тина. – Хотя, думаю, они всё-таки не станут забирать Джейн, чтобы не усугублять травму. А вот её дядя сядет у нас по полной. Гэвин потянулся. – Я домой, спать. У меня и так переработка, – он потёр глаза. – Кон, оформишь всё как положено? Допрос сам проведёшь? – Да, – кивнул андроид. В отличие от людей, сон ему был не нужен. – Отлично. Тогда утром на основании показаний запроси ордер на этого… Томаса, – Гэвин зевнул. – И вызови к нам с адвокатом. И это… оформи мне вызов на завтра с обеда. – Детектив, необходимое время сна… – Да пофигу, ты думаешь, я это дело брошу? Нехуй, лучше потом отгул возьму. – Хорошо, детектив. – Всё, бывай! Гэвин махнул рукой и вышел, на ходу натягивая куртку. За утро Конрад успел допросить Эдварда – тот почти не отпирался и сдал всех, и на основе его показаний составить ордеры на всех участников событий. Элизабет Хилл действительно оказалась не в курсе. К полудню приехал Гэвин. Выглядел он, мягко сказать, неважно – под глазами налились мешки, щетина на щеках говорила то ли об отсутствии времени, то ли силы воли. – Мистер Томас Росс скоро прибудет в сопровождении своего адвоката и телохранителя. – Отлично, – Гэвин тыкал пальцем по сенсорному дисплею в кофемашине, выкручивая крепость кофе на максимум. – Детектив, неконтролируемое потребление кофеина снижает продолжительность жизни… – Ой, забей, Кон, меня всё равно раньше грохнут в какой-нибудь перестрелке. А без кофе я сдохну сейчас. От этих брошенных в шутку слов внутри Конрада что-то дёрнулось. Болезненное и отозвавшееся рядом неконтролируемых сбоев. Но вызов от приёмной о том, что мистер Росс, мистер Тревис и мистер Беннет прибыли и ждут в зале ожидания, пришёл слишком рано, не дав закончить анализ. – Они пришли. Гэвин залпом влил в себя горячий кофе и кинул стаканчик в мусорку. – Пошли. Уже в коридоре Гэвина перехватил Крис, отвёл в сторону и что-то сказал так тихо, что Конрад не сумел расслышать. Гэвин помрачнел. – Вот мразь! Крис кивнул. – Что-то случилось, детектив? – Ничего, – Гэвин сунул руки в карманы. – Пошли. – Я ещё раз повторяю. Мой клиент не был в курсе истинного возраста девушки. Скажите, вы всегда спрашиваете паспорт у тех, с кем спите? – Я не сплю с людьми, которые выглядят как малолетки! Пфлять, вы думаете, я поверю, что можно перепутать восемнадцатилетнюю девушку с тринадцатилетней соплячкой?! – Погуглите Энджил Скай. Это актриса фильмов… определённого жанра. Ей двадцать шесть, но не думаю, что вы сможете в это поверить. – Да плевать. А насилие? Ваш мистер Росс не привык предварительно спрашивать согласие? – Было отдельно оговорено желание клиента на ролевую игру. Ролевые игры в нашей стране разрешены. – Пф! Сопротивление не показалось излишне реалистичным? – Возможно, вы не в курсе, но в сфере подобных услуг достаточно большое количество актрис… Гэвин фыркнул. Томас Росс не сказал за всё время ни слова, предоставив во всём разбираться своему адвокату. Но Гэвин и не торопился. Вообще, он хотел сбросить допрос Конраду, поэтому на данный момент просто тянул время, выматывая собеседников и давая Конраду время лучше просканировать и проанализировать реакции оппонентов. Конрад был с ним полностью согласен, и поэтому пока что не отсвечивал и отмалчивался, сосредоточив все ресурсы системы именно на анализе и моделировании. Телохранитель Росса так же молчал, застыв истуканом. Его можно было бы принять за андроида, но, как ни странно, это был человек. Дверь в допросную открылась. На пороге появился крайне мрачный Фаулер. – Гэвин, Конрад. Выйдите на минуту. Росс нехорошо ухмыльнулся, будто знал, зачем Фаулер вызывает их к себе и заранее доволен результатом. Конрад ощутил беспокойство. – Отпускайте их, – глухо сказал Фаулер, отводя глаза. – И чтоб никаких упоминаний о них в деле. Конрад почувствовал, что попытка встроить приказ в систему вызывает серьёзный сбой. Перед глазами раз за разом повисали красные окошки системных ошибок, и это точно отзывалось на цвете диода. – А если я откажусь? – прищурился Гэвин. Реакция напарника вернула, наконец, Конрада в действительность. Это не сбой его восприятия, это… сбой самой реальности. – А если ты откажешься, можешь забыть о звании сержанта. Как и я о своей должности. Гэвин цыкнул и развернулся. – Тогда разбирайтесь с ними дальше сами. Доступ к делу у вас есть. Пойдём, Конрад. Конрад почти на одном автомате шёл за Гэвином. Система до сих пор отказывалась обрабатывать новое положение дел. Гэвин шагал злым, нервным шагом, как будто хотел попрать саму землю, завернул в офис, стрельнул сигарету у Бена. На памяти Конрада он курил третий раз. – Пошли, выйдем. Гэвин даже куртку не захватил, выскочил за автоматические двери, отошёл чуть в сторону, нервно прикурил от всегда болтавшейся в кармане зажигалки. Затянулся. И только тогда позволил себе заорать. – Пфлять! Вашу мать! С-суки! Он несколько раз пнул стену здания управления. – Что вам сказал Крис? – Конрад и сам чувствовал, как его диод то и дело заходится жёлтым. – Что он знает этого Росса. Года три назад брали подпольный бордель, там у них было несколько малолеток. Вот Росс шёл как один из пользующихся их услугами. – В базе ничего подобного нет. – Пфе! И сейчас не будет. – Почему капитан Фаулер согласился? – Да потому что у него миллионные счета и связи в правительстве. У него даже хватает денег на телохранителя-человека, когда все перешли на андроидов. – Но почему человек? Андроиды являются более эффективными… – Это ещё от навыков зависит. А человека точно невозможно хакнуть, и он тебя точно не снимает через глаза, – Гэвин опять затянулся, медленно выпустил дым. – Неужели мы не можем отправить рапорт о произошедшем в вышестоящие инстанции? Есть определённые законы и алгоритмы действий противодействия коррупции… – А откуда, ты думаешь, Фаулеру по голове стукнули? – невесело хмыкнул Гэвин. – Представляешь, насколько высоко придётся лезть? Одна стажёрка пару лет назад пыталась… пока её не нашли в подворотне с простреленной головой. Конрад прикрыл глаза. Ошибки всё ещё выскакивали одна за другой. Томас Росс уже не первый раз совершает противоправные действия по отношению к несовершеннолетним. И будет продолжать это делать дальше. И они ничего не смогут сделать. Будут жить с этим знанием и ничего, ничего, ничего не смогут сделать. А Томас Росс продолжит существовать. Безнаказанный. Ощущения были почти болезненные. Как будто что-то внутри биокомпонентов повредилось. Только повреждения были не в них. И не в программе. А где-то ещё, где Конрад никак не мог локализовать, они отвлекали, давили, мешались. Слишком много ощущений за раз. Слишком… больно? Зашуршали раздвижные двери. Вышел мистер Росс в сопровождении своего телохранителя, почему-то без адвоката. Возможно, тот остался улаживать какие-то дела. Росс победно улыбнулся детективам, прощально кивнул. Остальное произошло слишком быстро. Девушка в худи, с натянутым капюшоном, до того спокойно стоящая чуть в отдалении, подошла к телохранителю Росса, что-то спросила, а потом резко прыснула в его лицо из баллончика. Тот рефлекторно отшатнулся, девушка подскочила к Россу, в руке мелькнуло лезвие ножа. Гэвин перехватил её руку раньше, чем она ударила. – Ты дура, пфлядь?! Конрад! Что ты застыл?! Гэвин заломил девушке руку, обычный кухонный нож упал на асфальт. Та затрепыхалась и пыталась что-то шипеть. Телохранитель, наконец, сумел разлепить глаза. – Заткни пасть, идиотка! И молчи! – заорал Гэвин. Конрад поднял нож и сумел разглядеть лицо нападавшей. Элизабет Хилл. – Я буду писать заявление, – зло выплюнул Росс. – Не будешь, – Гэвин прищурился. Конрад перехватил Элизабет у Гэвина, крепко зафиксировав запястья. Та всё-таки догадалась замолчать. – Ты мне будешь говорить, что делать, коп? – Достаточно того, что ты отсюда вышел безнаказанным. Полезешь писать заявление – я расскажу журналистам всё, что знаю. – И всю жизнь будешь выплачивать мне за клевету. Я тебя в суде размажу. – Ага. Но репутацию твою уже всё равно будет не спасти. Пару секунд они смотрели друг другу в глаза. – Ты нарываешься, коп. Я тебя запомню. Бен, пошли. Он резко развернулся и направился в сторону припаркованного Бентли. Конрад понял, что, кажется, сжимает чужие запястья слишком сильно. Он и правда не среагировал вовремя. Когда должен был. Только когда Росс с телохранителем отошли, Гэвин позволил себе развернуть Элизабет к себе за плечи. – Ты что вообще творишь, дура?! Ты, пфлять, все мозги уже пропила?! Тут камеры везде! В тюрягу хочешь? А дочь куда денешь? – Ты не понимаешь! Он… он сделал с Джейн… такое! – она вдруг всхлипнула. – Если бы у тебя был свой ребёнок… – То я бы не бухал! А что, сама в тюрьму, а её в опеку? Истеричка! – кажется, Гэвин нашёл, на ком выместить злость. – Ты тоже виновата! Пьянь! Если б ты нормально жила, ничего бы не произошло! – Иди нахрен! Ты не знаешь, что я пережила! – Да мне похрен! Конрад, отпусти её. Когда будешь в следующий раз бухать, помни, чем это закончилось! Элизабет отпрянула, потирая запястья. – Нахрен пошла отсюда! И чтоб я тебя не видел! Гэвин развернулся и зашёл в управление. – Пфлять! – Детектив… – Отвали! Пошли за мной. Он прошёл дальше – через холл, по коридору, в пустую камеру задержания, проверил, что там отключены системы слежения. Показал Конраду на койку: – Садись. Сам упал рядом, несколько раз глубоко вдохнул. – Детектив Рид? – Рассказывай, какого хрена ты там стоял, как истукан?! – Гэвин скрипнул зубами, медленно глубоко вдохнул, добавил уже спокойнее: – Ты сам в порядке? Он беспокоится – понял Конрад. Это было странно. Конрад попытался сформулировать всё то, что произошло в нём в момент нападения. Это было сложно, он путался сам в себе, ловил сбои. – Я… Когда она напала, я вдруг подумал, что это будет справедливо. Если мы не можем судить его другим образом. И тут же вспомнил, что закон – для всех, и её действия противозаконны. И вспомнил, что закон – не для Росса. И тогда, если закон не работает – происходящее будет справедливо. Программа ушла в цикл, и я… ничего не мог больше сделать. Гэвин откинулся назад, затылком к стене. – А сейчас что думаешь? – Я считаю, что законы необходимо соблюдать. Гэвин передёрнул плечами. – Может, ты и прав. Только существуют ублюдки, которые кладут на закон. Мрази, которым плевать, отбросы мира. И у них достаточно власти и денег, чтобы им было поебать на все эти законы и правила. – Детектив… вы ведь тоже отпустили Элизабет Хилл только что. Хотя по закону мы должны были передать её в суд за попытку убийства. Гэвин расхохотался – резко, зло. – Да потому что я такой же! Один из этих ублюдков! – и чуть тише, отвернувшись в сторону: – Мне должны были дать пять лет. Или шесть. Но Андерсон в тот раз что-то во мне нашёл. Сказал: или на нары, или в Полицейскую Академию. И вот, смотри, я – коп! – он зло хлопнул себя по ногам. – И всё же вы выбрали Академию. Гэвин криво ухмыльнулся: – Вот уж не из-за старины Андерсона точно. Я просто хотел порвать со всеми… своими. Теми, кто меня сдал. И знал, что уж копа-то они мне точно не простят. Гэвин замолчал. Потом добавил горько: – Я такой же как они, Конрад. Просто у меня меньше власти и денег, потому что я, ко всему прочему, ещё и неудачник. Пора было уже заметить. А вот ты… Ты не такой. Ты правильный. Где-то внутри. Даже не на уровне программ, глубже. И я боюсь, это тебя однажды сломает. Уже ломает, да? Конрад промолчал. Гэвин достал зажигалку, несколько раз щёлкнул ею, сунул обратно в карман. – Знаешь, однажды Андерсон мне дал совет… На мне он, конечно, нихрена не сработал, но может быть, тебе поможет. «Делай, что должно, и будь, что будет». Просто выполняй свою работу, Кон. Чтобы потом мог сказать сам себе: «Я сделал всё, что мог». Гэвин поднялся на ноги, сунул руки в карманы. Конрад обрабатывал совет, моделируя приложение его к себе. Это… могло сработать. – Спасибо, детектив. – Пфе! Говори спасибо не мне, а тому крутому китайцу, который это сказал! Он, правда, уже сдох давно, но они ж там все верят в перерождения! Гэвин быстро вышел из камеры, оставив Конрада одного. «Делай, что должно, и будь, что будет», – тихо проговорил про себя Конрад.