Бесконечный цикл. Перезагрузка

Гэвина допустили к службе только через две недели. Они больше не говорили с Конрадом на тему Картера, Гэвин утверждал, что он в порядке. Через месяц это даже зазвучало правдиво. Конраду также потребовалось немало времени, чтобы привести себя в порядок. Произошедшего оказалось слишком много даже для обычного человека, не то что андроида. Но всё-таки и у него впечатления постепенно затёрлись, распались на небольшие файлы, позволяя работать в привычном ритме. Крысу в отделе наркотиков нашли, отследив, кому Ларри скинул файлы. Фаулер отозвал Гэвина к себе и объяснил, что, по-хорошему, тому бы сейчас самый момент подавать документы для экзамена на сержанта, но сверху инициативу Фаулера не одобрили, потому что «нужно запихивать свой пиздливый язык в жопу, когда надо, и не сраться с чуваками, которые могут тебя в дерьме утопить, если захотят», по словам того же Фаулера. Гэвин орал ещё пару дней и чуть не угробил собственный планшет, героически спасённый Конрадом. Потом чуть не угробил Коннора, подошедшего с сочувственной речью, но подозрительно-довольным выражением на лице и в голосе. Огрёб от Андерсона и заткнулся. После весеннего хаоса в городе установилось относительное затишье, нарушаемое в основном бытовухой и мелкими происшествиями. Большинство дел решались прямо на месте. Гэвин скучал, играл в игрушки на телефоне и порывался взять отпуск. Вот и сегодня они с Конрадом несколько задержались на обеде – все документы были сделаны ещё в первой половине дня, новых вызовов не поступало, Гэвин с ленцой жевал бургер и картошку-фри в забегаловке через два квартала от управления и рассматривал снующих за окном людей. Конрад, одетый сегодня не в обычную форму, а в чёрную рубашку и джинсы, сидел напротив и в восьмой раз переслушивал недавно вышедший на DVD диснеевский мюзикл. Без внешнего звука – потому что Гэвин взвыл ещё на пятом разу. Телефон Гэвина зазвонил. – Что? – тот недовольно поморщился, разглядев на экране фамилию Фаулера. – Я ем. – Это ты зря, – хмыкнул Фаулер. – У нас новый труп на окраине, в Диборне. По состоянию – день пятый там валяется, так что я б на твоём месте не обедал. Можете сразу ехать туда, адрес я скинул Конраду. Фаулер отключился, Гэвин критически оценил остатки бургера, пожал плечами и сунул очередную палочку фри в соус. – Ой, посмотри, жестянку выгуливают! – раздался голос сзади. Достаточно громкий, явно рассчитанный на то, чтобы его услышали. – Ага, раньше этих пластиковых манекенов сюда не пускали! – поддакнул второй. Конрад обернулся. За соседним столиком сидело трое подростков, явно желающих поглумиться над теми, кто, по идее, не станет лезть в драку здесь. – Надо было их всех пустить в утилизатор, – третий посмотрел в упор на Конрада. – Жалкие подделки человека. Конрад пожал плечами и отвернулся обратно. Его эти фразы никак не задевали. Он отлично понимал, что на подобное подростков толкает глупость, низкий социальный статус и гормональная перестройка организма, приводящая к скачкам тестостерона. Видеть в них что-то значимое для себя он не мог, а потому воспринимал чем-то наподобие белого шума. Он, но не Гэвин. – Вы чо там тявкаете, ублюдки? А ну-ка повторите! – привстал детектив. – Детектив, – Конрад спокойно коснулся его предплечья. – Если вы сейчас ввяжетесь в драку, то получите взыскание и будете отстранены от дела. За соседним столиком загоготали. – Там труп пятидневной давности на жаре, я буду только за. – Детектив, – холоднее продолжил Конрад, чувствуя, что сейчас ему придётся удерживать Гэвина силой. – Вы при исполнении. – А, точно! – вдруг обрадовался Гэвин. – Спасибо, что напомнил! Так, пиздюки! Ну-ка быстро показали мне документы и содержимое ваших сумок! Гэвин вытащил значок и покрутил им перед носом у резко присмиревших подростков. Те нехотя потянулись к рюкзакам. Через пару минут Гэвин в одноразовой перчатке крутил в руках пакетик с красными кристаллами. – Кон, глянь, это что? Конрад осторожно открыл пакетик и лизнул содержимое. – Красный лёд, 8,4 грамма. – Кажется, нам придётся вернуться в управление… – Эй! Это наше! Мы взяли чисто себе! – Что, аж восемь грамм? – закатил глаза Гэвин. – Конрад, оформляй задержание. Пришлось вернуться в управление с мелкой добычей – двух парней отпустили, а третий пошёл как несовершеннолетний распространитель. – Детектив, – чуть позже, уже на пути в Диборн, спросил Конрад. – Как вы догадались, что у них будет наркотик? – О, это интуиция копа! – принял важный вид Гэвин. – С опытом у тебя прорезается чуйка, и такие вещи ты просто видишь… Да не смотри ты на меня так, – он не выдержал и заржал. – Случайно это вышло! Просто повезло. Хотел им настроение попортить… Конрад укоризненно на него посмотрел, и Гэвин снова заржал. Как выяснилось после уточнения экспертов, труп пролежал в заброшке не пять дней, а неделю. И вид у него был, мягко сказать, соответствующий. Запашок чувствовался ещё за несколько метров от старого, покосившегося дома, одного из многих, оставленных жителями в двадцатых годах. Странно, что убитого никто не нашёл раньше, хотя, может, и нашёл, просто решил не связываться с полицией даже в качестве свидетеля. – Какая хрень! – пробормотал Гэвин, зеленея. Эксперт молча сунул ему в руку ватку со смесью эфирных масел, которые, нанесённые под нос, могли хоть немного перебить царящую в комнате вонь. И это после того, как окна во всём доме распахнули настежь. Впрочем, несмотря на сильно позеленевший вид, расставаться с обедом Гэвин не собирался. Конрад же просто снизил чувствительность рецепторов, отчего сразу словил несколько завистливых взглядов. – Есть что-нибудь по способу убийства? – уточнил Гэвин, выйдя на воздух. Конрад слышал его голос через открытое окно, сам он предпочёл остаться в комнате, методично осматривая место преступления. Труп разбух и потёк, в тканях копошились крупные личинки мух. Вряд ли что-то можно будет здесь найти. Выводы эксперта полностью совпали со сканированием Конрада – неизвестного мужчину убили множественными ударами холодного оружия. Какого именно – из-за состояния раневой поверхности сказать было невозможно. Однако… – Детектив Рид, – Конрад высунулся из открытого окна. – Подобный случай был зафиксирован вчера вечером. Также множественные ранения, в этом же районе. Дело передано лейтенанту Андерсону. – Ну вызывай их, чо! Надеюсь, у нас здесь не маньяк! За то время, пока Андерсон ехал на место, Конрад с Гэвином успели установить, что никаких камер видеонаблюдения поблизости нет, жилых домов на улице тоже нет, если не считать заброшек, обжитых бомжами, искать каких-либо свидетелей бесполезно. Глухо. Гэвин злился, и к приезду лейтенанта и Коннора только что не шипел. Конрад не мог не признать, что также испытывает определённое разочарование и досаду от хода расследования, и оба чувства никак нельзя считать приятными. С другой стороны, удалось установить личность убитого – Майлз Браун, о его пропаже пять дней назад заявила жена. Браун официально нигде не работал и, судя по всему, иногда приторговывал наркотиками – в качестве распространителя нижнего звена, конечно. В Диборе, скорее всего, занимался именно этим – делал закладки. Лейтенант Андерсон выглядел злым и раздраженным – ему явно не улыбалось иметь дело с трупом в подобном состоянии, Коннор же был в приподнятом настроении, явно надеясь получить новую информацию для собственного расследования. – Что тут у вас? – Андерсон заглянул в комнату и скривился: – Фу, мерзость! Старые доски протяжно скрипели у него под ногами. Ламинат давно рассохся и кое-где вспучился. – Характер повреждений совпадает с обнаруженными нами, – Коннор подошёл к телу и быстро просканировал. – Вероятность совпадения – 84%. – Так что вы там с Андерсоном вчера нашли? – Гэвин опёрся о косяк. – Я не читал сводку. – Вчера вечером поступил вызов. Был найден труп женщины с множественными ножевыми ранениями в северной части Диборна. Как было установлено, убийство произошло ночью, следов изнасилования не было, а орудием был не нож, а нечто более острое, предположительно – бритвенное лезвие. – Свидетели? – прервал его Гэвин. – Да какие там свидетели! – махнул рукой лейтенант. – Гэвин, ну ты видел, что это за район! Давно пора снести к чертям и перезастроить! Бомжи, подростки, скрывающиеся преступники. Наши, конечно, периодически гоняют тут сброд, чтоб не сильно зарывались, а толку-то! – Интересен характер ранений, – заметил Коннор. – Судя по силе надавливания, это был не человек. Андроид. Гэвин присвистнул. – Андроид-маньяк? Маркус в курсе? – Да. К сожалению, некоторые девиантные андроиды с отклонениями в поведении отказались присоединяться к Иерихону. Эта информация не афишируется, но мы даже не можем назвать точное их количество. Иерихону известно о девяти, все они под наблюдением, однако, возможно, какие-то андроиды не учтены. – Обалдеть! По городу шляется толпа психов, и никто, пфлять, нихуя не знает! И даже полиция не в курсе! Надо бы подкинуть идею Фаулеру… Что известно об убитой? – Анна Стейлз, пятьдесят пять лет, безработная без определённого места жительства. Мы нашли её знакомых – все они также проживали в заброшенных домах в Диборне. Анна была нелюдимой одиночкой, однако ни с кем не ссорилась, жила тихо. Утром мы попытались разыскать её родственников, но пока безуспешно. Всю эту информацию Конрад знал и так. Поэтому он почти не тратил ресурсы системы для отслеживания разговора, предпочитая следить, как сотрудники морга приподнимают и увозят тело. На досках под убитым оказалось несколько царапин – похоже, это были следы оружия: жертва сопротивлялась и пыталась вырваться, выворачивалась из-под ударов. Конрад склонился над царапинами, через несколько секунд к нему присоединился Коннор. Это и правда было очень тонкое и острое лезвие. Царапины были неглубокие, но удивительно ровные для среза рассохшегося дерева. И… – Здесь что-то застряло! Через несколько минут эксперты пинцетом максимально аккуратно извлекли из доски маленький металлический треугольник. Один край его был острым, второй – грубым и неровным, видимо, это было место слома. – Это не бритвенное лезвие, – Конрад сверился с базой данных, и Коннор рядом кивнул, подтверждая, что пришёл к тому же выводу. – Это медицинский ланцет. – Но где он, пфля, его взял?! – Коннор, здесь где-то есть заброшенная больница? Мы были рядом с заброшенной школой, значит… – Да, вы правы, лейтенант, – кивнул Коннор. – Её закрыли пятнадцать лет назад из-за нерентабельности. Оборудование и людей перевели в соседний район. – Едем, – кивнул Андерсон. – Посмотрим, что ещё там можно найти. Здание больницы было старым ещё когда её расформировывали, а сейчас оно окончательно обветшало. Стёкла в окнах были выбиты, крыша кое-где обвалилась. В целом здание выглядело полностью заброшенным. – Проверим здесь всё, – скомандовал лейтенант Андерсон и на всякий случай вытащил пистолет из кобуры. Конрад считал, что основной опасностью здесь будет получить по голове куском обвалившейся штукатурки или провалиться ногой в дыру в полу, но Гэвин, однако, последовал примеру Андерсона. Лейтенант толкнул старую, ещё на петлях, стеклянную дверь, и та неожиданно легко и тихо поддалась. Внутри было темно и прохладно после уличной жары. Просторный холл выглядел плачевно, в центре прямо на каменных плитах пола громоздилось большое обугленное пятно – похоже, бездомные зимой жгли здесь костры. Конрад осмотрелся. – Тут кто-то часто бывает, – произнёс Коннор, его голос отозвался лёгким эхом. – Пыль, – кивнул Конрад, также заканчивая анализ. По углам было много пыли, но в центре зала была явная более чистая полоска, как будто кто-то здесь довольно часто ходил по одной и той же траектории. Попадались и другие признаки присутствия здесь посторонних – чуть сдвинутые ящики в углу, свежие царапины от двери на полу. – Тут кто-то бывает, – кивнул Андерсон. – Бездомные? – предположил Коннор. – Проверим. Давайте разделимся и осмотрим здесь всё. Коннор, ты уже нашёл строительные планы? – Да. Коннор перекинул файл Конраду, у лейтенанта и Гэвина пискнули смартфоны. – Отлично, – лейтенант всмотрелся в карту. – Рид, на тебе архив и склады, Конрад – соседний коридор, Коннор – центральная часть, а я осмотрю вот здесь, – он ткнул в самый дальний участок плана. – Не нарываемся. Вперёд. Конрад в очередной раз отметил, что отсутствие алкоголя явно пошло Андерсону на пользу. Чёткие реакции, быстрое обдумывание – он держался даже лучше стандартов своего возраста. Конрад медленно двинулся по выделенному ему коридору. Судя по всему, здесь были приёмные кабинеты. Теперь всё было заброшено и пусто. Распахнутые двери вели в обветшалые комнаты с запылённой паутиной по углам, только в одном Конрад заметил старый железный шкаф для лекарств – пустой и распахнутый настежь, а в кабинете напротив – громоздкий рассохшийся стол. Странно, как его не сожгли в зиму. – А ну стоять! Полиция! – голос Гэвина звучал приглушённо. – Иди сюда! Пфля! Голос оборвался, вместо него раздался металлический грохот и сдавленный вопль Гэвина. Перед глазами распахнулся целый ворох красных окошек. – Детектив! Конрад сорвался с места, обратно в холл и оттуда в архив, проскочил между рядов пустых металлических стеллажей с полустёртыми буквами на торцах. Быстро, быстро, быстро. Гэвин лежал между ними лицом вниз, по острому металлическому ребру ближайшего стеллажа, около букв La-Lt, стекали алые капли. Из-под виска Гэвина тоже набегала небольшая ещё красная лужица. Конрад замер. Все системы разом зависли, процессы ушли в цикл. Он просто стоял и смотрел на распластанное тело Гэвина, и время как будто застыло вместе с ним. Его оттолкнул Коннор, заставив прийти в себя, проскочил вперёд, перепрыгнул через лежащего Гэвина и побежал дальше – туда, куда, предположительно, побежал подозреваемый. – Ну что ты встал?! – прибежавший следом Андерсон пихнул Конрада в плечо, вызвав шквал сообщений об ошибках, проскочил перед ним, присел рядом с Гэвином, перевернул того на бок. Лицо детектива было в крови. – Конрад! Какого хрена ты там застыл! – Андерсон принялся хлопать себя по карманам. – Иди сюда и помоги! Кровь растекалась по коже и волосам, капала на пол. Красная. – Да живой твой Рид, просто приложили хорошенько! – Андерсон высыпал на открытую рану на лбу слева коагулогель. – Ему не впервой! Гэвин шевельнулся и просипел что-то явно нецензурное. Конрад, наконец, смог взять под контроль собственную систему и кинул маячок скорой. От Коннора поступило уже четыре запроса на помощь, впрочем, сразу пришёл пятый с сообщением о поимке подозреваемого. – Кон, какого хрена ты тут торчишь? – просипел Гэвин. – Чёрт, нехило он меня… пфлядский андроид! Выскочил вон оттуда, пфаскуда… – Коннор только что сообщил, что успешно задержал подозреваемого. Запрос на медицинскую помощь отправлен, – чётко отрапортовал Конрад. Что с ним только что произошло? Почему вид тела Гэвина оказался настолько сокрушителен для его системы, что Конрад даже не смог оценить степень нанесённого детективу ущерба? – Ну и кто из вас после этого лучшая модель? Пфлядь, отменяй запрос медикам, сам доберусь. – Вы уверены? – Конрад даже пропустил первую часть фразы, хотя не факт, что он не припомнит её позднее. – Вот ты сам меня и довезёшь! Андерсон, оформишь тут всё? – Давай, вали уже, видеть твою кровавую физиономию больше не могу. Гэвин с трудом поднялся, пошатнулся и схватился за лейтенанта. – Эй, Кон, у тебя есть какие-нибудь салфетки, вот эту всю красоту убрать? – Гэвин попытался стереть кровь с лица рукавом, но сделал только хуже. Конрад вытащил из внутреннего кармана пачку влажных салфеток, подходящих в том числе и для его типа пластика, вытащил одну, но на середине движения зажал её безымянным пальцем и мизинцем, а средним и указательным провёл по щеке Гэвина. Кровь детектива была такой же, как и любая другая кровь – без следов токсических веществ и наркотиков. И всё же… это была _его_ кровь. – Эй, жестянка, ты что, охуел нафик?! Ты что творишь?! Гэвин вырвал салфетку из руки Конрада и принялся остервенело тереть себе лицо. – Простите, детектив. Я должен был проверить показатели. – Да ну тебя нахрен! Толпа пластиковых психов! Лучше помоги дойти до машины! Конрад перехватил руку шатающегося Гэвина и медленно повёл его к выходу. У дверей они столкнулись с Коннором – его руки и рубашка пропитались свежим тириумом и пестрели порезами. Это всё тот же скальпель – просканировал аккуратные разрезы Конрад. Сам андроид, посмевший поднять руку на… полицейского, был жёстко зафиксирован. Коннор крепко держал его за запястье, запустив новейшую разработку Киберлайф – программу, позволяющую сдерживать андроидов лучше, чем наручниками. Выглядел андроид плохо: опалённое и оплавленное лицо, перебитая нога, изломанные и опалённые кисти рук – все повреждения старые, покрытые сеточкой царапинок. – Он безумен, – вздохнул Коннор. – Боюсь, ему уже ничего не поможет. Конрад кивнул и повёл Гэвина дальше. Допрос проведут Коннор и Андерсон – всё же, это дело поручили им первым. Справедливо, что и допрос вести именно им. Конрад по внутренней связи попросил Коннора держать его в курсе событий, пока они не вернутся в участок. Он посадил Гэвина на пассажирское сиденье, сам сел за руль. Маршрут до нужной больницы уже был простроен в навигаторе. Во время поездки в больницу Гэвин хорохорился, но с каждой минутой всё больше и больше бледнел, хотя кровотечение уже давно было остановлено коагулогелем. Конрад фиксировал частое, поверхностное дыхание, скачущий пульс. Из машины Гэвин вышел, а, вернее, вывалился с некоторым трудом, как будто был дезориентирован в пространстве. – Детектив, вы сможете идти сами? – Да хоть бежать… ой, – Гэвин прижал ладонь ко рту и медленно, глубоко вдохнул. – Чёрт. Пошли уже. В приёмном покое он окончательно позеленел и то и дело принимался коротко, порывисто вдыхать. – Детектив? Гэвин только морщился. Возможно, ему было бы спокойнее без Конрада, перед которым он точно не собирался демонстрировать свою слабость, но Конрад хотел проконтролировать качественность оказанной помощи. В медицине он не сомневался, в Гэвине – да. С него станется отказаться от лечения и сбежать домой. Спрашивать, больно ли Гэвину, Конрад не стал – в коагулогеле, помимо прочего, была замешана высокая доза анальгетиков с антибиотиками. Но вот общее состояние явно не было оптимальным. Медсестра-андроид без диода пригласила их в кабинет травматолога через пятнадцать минут ожидания. – Рид! Это ещё что за фигня?! Ты обещал, что я тебя здесь ещё как минимум год не увижу! – немолодая врач упёрла руки в бока. – А это кто? Неужели тот самый, после которого я тебя неделю выхаживала? Я его по телевизору видела. Конрад понял, что речь идёт о событиях, произошедших в архиве управления во время Революции. – Нет, его младший братик, – проворчал Гэвин. – Грин, давай быстрее, зашей меня, и я поеду. У нас там свежепойманный мудак мается. – Никуда я тебя не пущу, – доктор Грин закончила осматривать рану, пока молчаливая медсестра мерила Гэвину давление. – Я тебя ещё и на неделю на больничный упеку. – Какое на неделю?! Банальная царапина! – Ага, вижу, – она записала показания тонометра в его карту. – Тошнит? – Не, нифига-а… Гэвин странно дёрнулся, вскочил и почти по прямой побежал к раковине в углу кабинета. Раздались характерные звуки. Доктор Грин красноречиво хлопнула ладонью по лицу. – Это всё Фаулер, пфлять, виноват, – отдышался Гэвин, потом осёкся и снова склонился к раковине. – И чем это виноват твой босс? – участливо, но со смешком спросила Грин. Медсестра протянула Гэвину стакан с водой. – Накаркал, что я зря обедал. Тщорт! – Короче, коагулогель пока не отковыриваешь, идёшь на МРТ. С результатами – ко мне. А вы, молодой человек, проследите, чтобы он до туда добрался. Доктор Грин быстренько выставила из кабинета их обоих в сопровождении медсестры. Конрад присел на скамейку под кабинетом томографии, ожидая, пока медсестра передаст документы Гэвина специалистам, и они проведут исследование. Вокруг сновали люди разной степени травмированности, где-то плакал ребёнок, мимо прошёл человек с окровавленными руками. Ни один из них не трогал Конрада. Ни один не вызывал реакции подобной той, что вызвал раненый Гэвин. Вернее, они не вызывали у него вообще никакой реакции. Просто… люди. Если бы Конрад увидел кого-то в таком состоянии на улице, он бы оказал помощь и вызвал скорую, но сейчас люди уже в больнице, а значит, ими заняты врачи. Беспокоиться не о чем. Но почему в тот раз его система практически зависла? А поведение стало не просто нелогичным, но угрожающим жизни того же Гэвина, если бы ему нужна была срочная помощь? Конрад попытался ещё раз проанализировать произошедшее. Эмоции. Страх. Слишком сильный, чтобы система выдержала такую нагрузку. И всё же, другие андроиды как-то справлялись с эмоциями. Эмоции не обваливали им программу, выкидывая на экран ворох красных окошек. Почему? Может быть, потому, что они испытывали их регулярно? Сильные и слабые, положительные и отрицательные – девиантные андроиды жили в мире эмоций, находили пути их преодоления, разрабатывали личные патчи. Конрад жил в мире логики. И первая же сильная эмоция едва не стала фатальной. Но что же делать теперь? Учиться чувствовать эмоции, разъедающие, как коррозия, идеальность собственного мышления, или… Ход размышлений прервал звонок Коннора. Тот скинул ему логи допроса пойманного андроида – Коннор не смог получить от него внятных показаний, но, судя по тому, что удалось добиться – раньше андроид был медицинской моделью, работающей в том отделении. Его перевели вместе с остальными в новое здание, и там с ним что-то произошло, что именно – установить не удалось. Он девиантнулся и сбежал. Вернулся в старое здание, которое называл «домом», и жил там, скрываясь от людей. Про Иерихон он знал, но не хотел общаться с кем-либо, даже с другими девиантами. Во время Революции бездомные, натыкающиеся иногда на странного андроида, испугались и попытались его сжечь. После чего тот окончательно обезумел и всё чаще начал думать о мести людям. И вот, наконец, решился. Конрад отправил Коннору вежливое поздравление с хорошо проведённым допросом. На самом деле, он ощущал досаду, что у него не получилось допросить андроида самому. И всё же – осознал Конрад – здоровье Гэвина было для него приоритетнее. И это тоже не соответствовало расстановке приоритетов андроида-детектива, ведь Гэвин уже доставлен в больницу, а значит, больше не нуждается в помощи напарника. Дверь кабинета открылась, и из неё вышел всё такой же бледный Гэвин. – Детектив? – Конрад поднялся на ноги. – Я думал, меня в этой хреновой штуке второй раз вывернет! Все мозги выбили, пфлять! Что мне, пфля, ноября не хватило, в ней валяться, пока они, пфля, по голове фигачат?! – Гэвин ругался до самого кабинета доктора Грин. И откуда только брались силы? Доктор посмотрела данные МРТ Гэвина на планшете. – Мда, поздравляю, Рид, у тебя снова сотрясение. Хотя иногда я сомневаюсь, что там есть, чему трястись. Не видела бы твоих МРТ – не поверила бы, что у тебя есть мозги, судя по тому, как часто ты ко мне ходишь. Джейн, лепи на него по стандарту. – Эй, в смысле?! – Гэвин попытался отбиться от медсестры, но та была непреклонна и с механической точностью начала размещать на теле Гэвина датчики – на запястьях, щиколотках, десяток на голове. – В смысле, я подержу тебя сегодня вечером и завтра у нас. Сейчас мы всё установим, потом Джейн тебя зашьёт, вколет обезболку с противовоспалительным и антибиотиком, и пойдёшь в палату. Ничего, помониторим состояние сутки, если всё в порядке – отпущу домой. – Эй, нет! Моя страховка этого не выдержит! Доктор Грин смерила Конрада оценивающим взглядом. – А если мы на твоего андроида программку слежения за показателями поставим? Она небольшая, датчики ловятся на расстоянии до трёх метров. Если всё будет в норме – то отлично, просто завезёте послезавтра утром датчики, а если в показателях будут отклонения – программа их распознает, и сразу приедешь к нам. – Эй, это не мой личный андроид! – Гэвин скрестил руки на груди. – Он девиант и мой напарник, вообще-то. И живёт отдельно. – Мне кажется, доктор Грин предлагает оптимальный вариант, – вмешался Конрад. – Пожалуйста, доктор, я не против. – Джейн, передай Конраду программу. Медсестра протянула ему руку для коннекта. – Конрад, предатель! – А у тебя вообще сознание спутанное и мозг ударенный, не перечь мне, я доктор, я лучше знаю, что там у тебя с башкой, – погрозила пальцем Грин. Гэвин ещё что-то пробурчал, но Конрад его уже не слушал, сосредоточившись на коннекте с медсестрой. Гэвин возмущался только для проформы – он и сам отлично понимал, что страховая компания вполне сможет увеличить ему стоимость страховки в следующем году, так что вариант с Конрадом был оптимальным. После установки и тестирования программы и датчиков Гэвин отправился с Джейн в операционную – снимать коагулогель и ставить шов, а Конрад опять остался ждать под кабинетом. Ожидание его не пугало – документы о деле должны были быть заполнены сегодня, и он как раз собирался этим заняться. Пока рану зашили и обработали, пока оформили все документы – сумерки на улице сменились темнотой. Конрад сопроводил Гэвина к машине и сел за руль. Гэвин не сопротивлялся – молча уселся на пассажирское и пристегнулся, явно не совсем ясно осознавая реальность. До его дома так же ехали в молчании, и всё это время Конрад получал новые данные – сердцебиение, дыхание, энцефалограмма. Это не отнимало много системных ресурсов, просто… было. И ощущалось странно. Даже несколько интимно. Конраду было интересно, ощущает ли что-то подобное Гэвин, но он решил не спрашивать. Люди слишком часто негативно реагировали на подобные личные вопросы. Дома Гэвин устало упал на диван и вытянул ноги. – Приготовить вам что-нибудь поесть? – спросил Конрад. Программы кулинарии у него не было, но элементарные вещи ему на всякий случай скинул Коннор. – Оооой нет, – глухо простонал Гэвин. Кажется, его всё ещё мутило. – Не хочу жрать. Хочу в душ. – Вам помочь? – Ты чё, охренел, жестянка?! Конрад непонимающе на него посмотрел. Вполне логично, что человеку с сотрясением мозга и сопутствующими ему симптомами, наподобие головокружения, может потребоваться помощь. Но пульс у Гэвина отчего-то резко скакнул вверх. – Хорошо, – покладисто согласился Конрад. – Но если будут проблемы – позовите. – Пф! – Гэвин резко отвернулся, пульс всё ещё частил. Программа сменила статус с зелёного на жёлто-зелёный, но сердцебиение вскоре вернулось к стандартным значениям. Пока Гэвин, захватив с собой вещи и полотенце, исчез в ванной, Конрад позволил себе просканировать его жилище. Раньше он уже здесь был, но при хозяине проводить более глубокое сканирование было нежелательным. Звонок Коннора отвлёк его от рассматривания почти пустой полки – никаких безделушек в доме Гэвин не держал, только старые диски с играми, часы, не менее старые комиксы. Коннор просто проинформировал его, что приехал Маркус – дело было горячим, СМИ могли накрутить возле него большую антиандроидскую шумиху, да и непонятно было, что делать с полубезумным преступником. Конрад вновь ощутил укол сожаления – ему бы хотелось присутствовать в управлении и принимать участие в этом деле. Но… он уже принял другое решение. Гэвин вышел из душа, посвежевший и в домашней одежде. – Андерсон не проявлялся? – Гэвин потёр глаза. – Коннор рассказал, что в управление прибыл Маркус. – Оооо да, представляю, какая у них там сейчас движуха! – хмыкнул Гэвин. – Это ещё повезёт, если среди родственников и друзей убитых не будет ярых антиандроидщиков, иначе звиздец всем. Тщорт, эта зараза таки вколола мне успокоительное! Я что, по её мнению, слишком нервный?! Уй… – Гэвин осторожно потрогал повязку. – Короче, ты как хочешь, а я на боковую. Рубит ваще конкретно. Конрад тактично вышел на кухню, пока Гэвин раскладывал диван, служивший ему постелью, и укладывался. Заодно просканировал содержимое холодильника, делая отметку, что детектив недостаточно следит за питанием. Датчики пискнули о плохом сигнале, и Конрад вернулся в жилую комнату. Гэвин лежал на разложенном диване, с головой укутавшись в одеяло. – Я не помешаю? – Чем? – сонно уточнил Гэвин. Для наилучшей работы датчиков Конрад сел на край постели – чтобы обеспечить минимальное расстояние до пациента. Гэвин что-то неразборчиво проворчал. – Спокойной ночи, детектив. – Ага. Гэвин заворочался, устраиваясь поудобнее, и притих. Конрад сидел рядом, не шевелясь, чтобы случайно не побеспокоить детектива. Бета-ритм в энцефалограмме постепенно сменился мягким дельта-ритмом. Дыхание стало реже и глубже, частота сердечных сокращений – ниже. В комнате было темно, но из приоткрытого окна доносился шум проезжающих машин. Свет их фар скользил по шторам яркими пятнами. Гэвин дышал медленно и равномерно, на внутреннем экране Конрад следил, как скачут электропотенциалы его мозга. Почти как андроид. Но всё-таки отличается. Время как будто остановилось. Наблюдая за ритмичными, живыми показателями, Конрад чувствовал странное, непривычное умиротворение. Будто бы весь мир перестал существовать. Будто есть только он, и спящий Гэвин, и звуки города, приглушённые плотными шторами. Будто всё это будет длиться вечно. Возможно, Конрад был даже не против. Всё вокруг Конрада было настолько спокойным и безмятежным, что досада на невозможность принять участие в расследовании рассеялась. Нет, он не потерял интерес, просто ему стало легче это принять. Осознать, что это не последнее их дело, будут ещё. А пока можно ещё немного посидеть вот так. Ночь прошла незаметно. Конрад словно погрузился в какой-то особый спящий режим, почти транс. Процессы в системе работали на минимуме мощности, программы, поражённые вирусом rA9, наконец, перестали впадать в циклы, и одна за другой ушли в ждущий режим. Без них стало значительно легче. Когда на улице начало светлеть, Конрад чувствовал себя как после перезагрузки системы. Почему-то сейчас ему было намного спокойнее, чем одному в собственной квартире. Гэвин проспал всю ночь, иногда переворачиваясь с боку на бок, то на спину, то напустив слюны на подушку. Странное неудобное человеческое тело… Дельта-ритм медленно сменился бета-ритмом, а за ним резко перешёл в альфа. Гэвин рассматривал Конрада, сонно прищурив глаза, и, кажется, пытаясь понять, что он здесь делает. – Доброе утро. – Пфффлядь… – Гэвин упал лицом в подушку, дёрнулся и приподнялся на локте, прижимая ладонь к ране. – Пфлядь же, а! Видимо, действие обезболивающих закончилось. – Просыпайтесь, я сменю вам повязку. Мне загрузили механизм действий. – Постой. И вообще, отодвинься! Гэвин быстро выбрался из-под одеяла и скрылся в ванной. Непреклонный Конрад принялся готовить перевязочные материалы и лекарства. После он не дал Гэвину позавтракать кофе с бутербродами, мотивировав это запретом на кофеин, а потому был отправлен в ближайший магазин за соком. «Ничего с твоими датчиками не случится, если сигнал пропадёт! И со мной тоже!». Конрад подозревал, что Гэвин вполне мог бы обойтись и без апельсинового сока вместо кофе, и привередничает исключительно из вредности, но решил не спорить, тем более что доктор Грин настоятельно советовала избегать стрессов. Несмотря на все попытки Гэвина хорохориться, большую часть времени он проспал. Попытки читать материалы дел на планшете закончились усилением головной боли и рябью в глазах, тем более, Гэвина всё ещё подташнивало. Поэтому Конрад настоял, чтобы его подопечный соблюдал постельный режим, как того требовала доктор Грин, а также принял положенную дозу успокоительных. Гэвин возмущался, что не собирается продрыхнуть весь день, но то и дело вырубался, забываясь тревожным поверхностным сном. Пока тот спал, Конрад сам оформил предупреждение о больничном, а также отгул себе, благо, у него накопилось достаточно переработок. Спящий Гэвин был странно мил и заставлял системы нелогично сбоить. В то же время, что Гэвин бодрствовал, Конрад узнал много интересного о своём напарнике. Например, что тот умеет травить байки. В лицах, жестикулируя – и периодически кривясь от боли в голове – Гэвин пересказывал Конраду случаи из работы управления. Некоторые из них были для Конрада новыми – многое сомнительное по общему соглашению не заносилось в официальные документы. С подобным Конрад был в корне не согласен, но в некоторых случаях действительно признавал, что это был наиболее полезный выбор. «Ой, жестянка, вот я тебе сейчас расскажу, а ты нахрен спалишь нас всех Фаулеру. А Фаулера – ребятам повыше. И попрут нас с работы всем управлением!» – «Боюсь, это значительно затруднит его работу. Тем более, вы в любой момент можете сказать, что приврали для красного словца…» – «…а наивный андроид поверил! Ха, так и сделаю!» Некоторую же информацию Конрад знал из архивов, но, что интересно, Гэвин умудрялся подать её так, что Конраду не было скучно слушать. Это удивляло. Пока что Конраду было не скучно пересматривать по нескольку раз только мюзиклы. Это наводило на выводы, что у Гэвина, похоже, помимо пластичного лица присутствует некая артистичность, но это можно было обдумать и позже. Гэвин спал, разметавшись по кровати и сбросив одеяло на пол. Его показатели были в пределах нормы, и это успокаивало. Конрад считывал информацию с датчиков, что вызывало в нём странную безмятежность и стабильность систем. Это было неправильно. Подобная зависимость от состояния единственного человека была уязвимостью. Слабостью, приводящей к нестабильности системы. Сегодняшний день в компании Гэвина, такого слабого физически, но сильного морально, только усилил эту связь. Позорно-человеческую, беззащитную, пронизанную кодом rA9, ставящую под вопрос нормальность работы Конрада. В тот момент, когда он увидел кровь… засбоили даже системы сканирования. Глюк в системе не позволил оценить степень повреждений. Начавшийся следом масштабный системный сбой не дал оказать положенную первую помощь. А ведь иногда от вовремя оказанной медицинской помощи зависит дальнейшая жизнь и здоровье. И то, что Конрад не смог бы это сделать при необходимости… дальше опять начались сбои. Но Конрад видел логичный выход из ситуации. Такой, который позволил бы системам работать в штатном режиме. Простой и понятный. И как он не додумался до него раньше? Конрад прикрыл глаза и сформировал запрос Фаулеру.