Бесконечный цикл. Перезагрузка

– Ну и где ты опять шлялся? – проворчал Гэвин на подошедшего Конрада. – Пропал, пфлядь, на час, пришлось самому с Фаулером разговаривать. – Он за что-то нас ругал? – Нет, но это не заставит меня любить начальство больше! Опять в техническом зависал? – Да. Мы уже почти настроили линзу на нашу с Коннором модель. Теперь предстоит так же настроить её на младшие модели. – Пф! Линзы – а также прилагающееся к ним слуховое устройство – использовали в полиции последние года четыре. Линза, являющаяся микрокамерой, передавала всё, что видел носитель, на настроенный планшет, слуховое устройство добавляло к видео звук. Часто подобные вещи использовали, например, для работы под прикрытием, собирая доказательную базу. Коннору, а вместе с ним и Конраду, приспичило перенастроить линзы непосредственно на себя. Что сложного в том, чтобы следить за проведением операции как все нормальные люди – через планшет, Гэвин не понимал, но переубеждать упёртых андроидов было себе дороже. Конрад сел за соседний стол, подключился к терминалу. Гэвин зевнул. – Ещё полчаса – и домой. Если, конечно, никому не придёт в голову нас куда-нибудь дёрнуть. Среда, какие убийства! Все работают! Тем более, сегодня на Нетфликсе появится новая серия «Всех граней»! – Гэвин довольно улыбнулся. – Надеюсь, они не сольют Беллу! Пфлядь, должна же она надрать всем задницы хотя бы раз! – Если ей не помешает Кевин. – В жопу Кевина! – вскинулся Гэвин. Конрад был весьма удивлён тем, что Гэвин заинтересовался этим сериалом, но его экспрессивная манера обсуждения Конраду импонировала. Возможно, потому, что сам Конрад, испытывая схожие чувства, не всегда мог окончательно их идентифицировать и проявить, что и делал за него Гэвин. Диод мигнул жёлтым, предупреждая о новом вызове. – Да пшли вы все! – ругнулся Гэвин. Тихий спокойный вечер откладывался. Вызов пришёл с Аргайл-стрит. Мужчина начал избивать свою жену, а когда подъехала полиция, скрылся в неизвестном направлении, потому что между преследованием преступника и помощью женщине патрульные выбрали помощь. Когда Гэвин с Конрадом оказались на месте, пострадавшую миссис Санчес уже увезла скорая – та всё равно была без сознания. В доме, помимо патрульных, находилась десятилетняя дочь потерпевшей и приехавшая после звонка полиции её старшая сестра миссис Брукс. С приездом детективов они вышли на переднее крыльцо, перепуганная девчонка жалась к тётке и с недоверием зыркала в сторону толпы странных незнакомых мужчин. Гэвин закатил глаза – общение с нервными женщинами и детьми он любил меньше всего. Конрад, слушая, что докладывают полицейские – ничего нового с момента вызова всё равно не произошло, – запустил программу сканирования. Обошёл небольшой дом по кругу. Ага, сбит цветочный горшок у порога – Санчес выскочил через заднюю дверь, он был в панике, вот пара следов мимо дорожки, шаги слишком большие для человека с простой раскоординацией движений – он бежал. Вот здесь он схватился за невысокий забор, отделяющий его участок от соседского – видны следы пальцев на пыли и ног на самом заборе. Подтянулся, перелез – Конрад просканировал соседний участок – и сбежал. Конрад отметил всё обнаруженное в протоколе и вошёл в дом. Гэвин уже был там. – Ну? Конрад просканировал место преступления. – Миссис Санчес стояла вот здесь. Он бил её, скорее всего, удар был не один, – в комнату вошли девочка с тёткой, с интересом наблюдая за андроидом. Впрочем, Конраду они никак не мешали. – Потом она упала, мистер Санчес обернулся – полагаю, к дочери. Миссис Санчес схватила его за ногу, и он продолжил её избивать. Гэвин гадливо поморщился: – Мы поймаем эту гниду. Кто вызвал полицию? – Энни, – миссис Брукс кивнула на всё так же жавшуюся к ней девочку. – Конрад, поговори с ней. Гэвин терпеть не мог допрашивать женщин и детей и с появлением Конрада радостно спихнул эту функцию на него. Конрад также считал эту часть работы утомительной и перегружающей подсистемы rA9, однако после скачивания у Коннора некоторых протоколов опроса свидетелей дела пошли лучше. Единственным коррективом, который Конрад внёс в протокол, было отсутствие улыбки. Люди почему-то от его улыбки шугались, Гэвин один раз даже поперхнулся кофе, поэтому Конрад предпочитал вести беседу с невозмутимым выражением на лице. Он опустился на одно колено, чтобы не нависать над и без того испуганным ребёнком: – Привет. Меня зовут Конрад. А тебя Энни, я прав? Девочка коротко кивнула. – Это ты вызвала полицию? Она дёрнулась и отвернулась. – Да она это, она, – вклинилась миссис Брукс. – Энни, расскажи. – Мама мне запрещала звонить полицейским. А в школе говорили, что надо обязательно. И я не знала, что делать. А сегодня папа с мамой поссорились, и я… – Ты всё правильно сделала, Энни, – кивнул Конрад. – Ты молодец. – Они постоянно ругались! Он её бил! И Энни тоже бил! – вклинилась миссис Брукс. – А я ей говорила – напиши заявление! Чтобы его к тебе с дочкой не подпускали! А она… – Энни, почему твои родители ссорились? – перебил её Гэвин. – Папа опять курил свою странную трубку. А мама за это на него ругалась. – Какую трубку он курил? – уточнил Конрад. – Да красный лёд! Сестра жаловалась постоянно! – Такие красные кристаллики. Их папа хранил вон в том ящике, – Энни обернулась и показала на комод в прихожей. – Он раньше не так часто курил, но теперь начал спускать на красный лёд все деньги! – подтверждала слова племянницы миссис Брукс. Конрад открыл ящик, вытащил один из пакетиков с красноватыми прозрачными кристаллами, подцепил один на палец и лизнул: – Да, это красный лёд. Средней очистки. – Папа от них становился злой. Он всегда начинал ругаться на маму, а потом бить. А сегодня я позвонила полицейским, а потом пошла и сказала об этом папе. И он попытался меня ударить, а мама… – на этом месте голос у Энни сорвался, и она уткнулась в обнявшую её тётку. – Контакты Санчеса у вас какие-нибудь есть? Знакомые, работа, что делал по вечерам? – уточнил Гэвин. – Да, – кивнула Брукс. – Выкладывайте вот ему. Он запишет. А ты, малявка, молодец. Всё правильно сделала. Энни испуганно отшатнулась и всхлипнула. Кажется, страшный небритый полицейский совсем её не вдохновлял. Далее началась обычная рутина по оформлению, затянувшаяся почти на час. Закончив с бумагами и отправив патрульных в участок, Гэвин с Конрадом отъехали на несколько кварталов и припарковали машину. В принципе, можно было ехать домой, однако все понимали, что найти Санчеса по горячим следам будет проще, чем когда он заляжет на дно. И просто разослать патрульным ориентировки явно недостаточно. – Надо узнать, где он брал красный лёд, – Гэвин потёр переносицу. – Если кто и в курсе, где он сейчас – то это его дружки. И лучше б это сделать до того, как до них дойдёт слух, что Санчеса разыскивает полиция. – Я могу связаться с наркоотделом и уточнить, что у них есть на этот район. – Давай. А я пока пойду, пожру что-нибудь. Пфлядь, я голодный, как собака, – Гэвин вышел из машины и побрёл к замызганной закусочной, примостившейся на углу. Когда он вернулся, на ходу вытирая салфеткой пятно от кетчупа на джинсах и под нос матерясь, Конрад уже знал адрес местного барыги. Коллеги «пасли» его уже третий месяц, как и десяток других таких же подпольных точек распространения «льда» – сотрудник из их отдела под прикрытием копал компромат где-то в верхушке, и полицейские не хотели лишний раз мутить воду. Скоро у них получится обрубить всю ветку трафика целиком. Гэвин посмотрел маячок на карте. – Поехали. – Что вы собираетесь делать? – Просто поговорю. Конраду ответ не понравился. Ему в принципе не нравились ситуации, где от него скрывают какую-то информацию – он слишком любил всё контролировать. Тем более Конраду не нравилось, когда Гэвин пытался во что-то ввязаться. По адресу находился старый дом с облупившейся дверью и немного просевшей крышей. Газон зарос сорными растениями, калитка в заборе была распахнута настежь. – Ты остаёшься здесь, – скомандовал Гэвин. – Нет, детектив. – А я сказал – здесь, – немного поднял голос Гэвин. – Прикинусь другом Санчеса, всё такое. Твоя андроидская рожа похерит мне всю маскировку. Резонно. И всё же Конрад испытывал… волнение. Люди, принимающие наркотики, алогичны и агрессивны. Хорошо, что у Конрада был способ хотя бы со стороны наблюдать за ситуацией. – В таком случае, могу я попросить вас надеть это? – Конрад закатал рукав рубашки. Панель на предплечье отъехала в сторону, обнажив небольшое вместилище, с трудом отвоёванное инженерами у биокомпонентов руки. Там находилась линза и горошина слухового аппарата. – Ты это спиздил у техников, что ли? – удивился Гэвин. – Забрал для проведения дополнительной синхронизации. На данный момент устройство в большинстве случаев работает стабильно, мы смогли устранить основную причину сбоев. В любом случае, данная ситуация является хорошим поводом проверить работу прибора в полевых условиях. Гэвин скривился, но нехотя процедил: – Ладно, давай. Только чтоб не нудел. Нацепить прибор слежения на Гэвина оказалось проблемой не из лёгких. Если слуховую часть быстро прикрепили за ушной раковиной, то на линзу Гэвин долго матерился, пытаясь поместить её в глаз, глядя только в маленькое зеркало заднего вида, часто моргал, утирал брызнувшие слёзы, но Конрада, предлагавшего помощь, к себе не подпускал. Наконец, линза встала, Гэвин проморгался и связь установилась. – Да чтоб я… ещё раз… – Гэвин посмотрел на покрасневший глаз. – Пфлядь, я так точно за торкача сойду. Сиди здесь. Гэвин хлопнул дверью. Конрад прикрыл глаза, полностью переключаясь на канал связи с устройством. Конрад не мог видеть Гэвина, зато видел всё, на что падал его взгляд. Это было немного неудобно за счёт микродвижений глаза – изображение прыгало, фокус менялся. Оптическая система андроидов в этом плане была намного совершенней. Дом был захламлён, начиная от двери. В прихожей стояли какие-то коробки, на которых грудой лежала верхняя одежда, на полу криво валялся давно не чищенный коврик для ног. В гостиной, такой же неряшливой, с неопределимыми пятнами на ковролине, находилось несколько человек. Кто-то сидел в продавленных креслах, кто-то лежал на диване или прямо на полу. На появившегося в комнате нового человека обернулись не все. – Эй, парни, привет! – голос Гэвина звучал развязно. Он тянул гласные сильнее, чем обычно, и, кажется, облокотился о дверной косяк. – Мне нужен мой друг Санчес. Он мне скинул звонок, что у него пизда с копами и надо где-то отвиснуть, пока всё не уляжется. – Что-то он про тебя раньше не упоминал, – нахмурился один из присутствующих, худой, с тёмными кругами под глазами. Остальные тоже смотрели настороженно. – Гэвин! – раздалось откуда-то сбоку. Диод Конрада бликанул жёлтым. Если кто-то здесь узнал Гэвина – плохо дело. С полицией в таких местах не церемонятся. В лучшем случае – просто ничего не скажут. Гэвин медленно обернулся. Из соседней комнаты появился мужчина неопределенного возраста, заросший, в грязной, покрытой пятнами предположительно рвоты одежде, с запавшими глазами и покрытым крупными прыщами лицом. – Гэвин! Это ты! – Майлз? – полувопросительно уточнил Гэвин. – Ха-ха! Узнал! Пшли! Парни, я его знаю! Майлз потянул Гэвина в сторону коридора. Конрад обратился к базам, но они выдали нескольких человек, носящих имя Майлз. Определить, который из них этот наркоман, не представлялось возможным. Возможно, при личном сканировании, с учётом формы черепа… Конрад снял пистолет с предохранителя, готовый в любой момент прийти Гэвину на помощь. Тем временем весь обзор закрыло лицо Майлза. Он зашептал так, чтобы не было слышно в соседней комнате. – Гэ-эвин… какой сюрприз! Какой ты стал… а был соплёй, – Майлз закашлялся. – Отвратительно выглядишь, Майлз, – процедил Гэвин. – И от тебя воняет. Чё надо? – Будто я не знаю, как ты кинул наших, э? Свалил в копы, гнида, – продолжил шептать Майлз. – Но не бзди. Купи мне дозу – и я никому не скажу, что ты коп. Слышишь? Никому! Только купи, – Майлза затрясло. Кажется, Гэвин отшатнулся. – Пфлядь. Пшёл в жопу! – Давай, Гэвин! Всего лишь дозу… и я скажу, где Санчес! – Так я и поверил, что ты в курсе! – Э, нет! Я, может, и сторчался, но я когда врал, э?! – лицо Майлза ещё приблизилось. Гэвин закашлялся и оттолкнул его в сторону. – Отвали! – Санчес был гадом, он свою бабу бил. А я ему говорил, что так нельзя! Давай… дозу… и я скажу… всё, что знаю… Взгляд Гэвина упал вниз, на руки. Он сунул Майлзу несколько купюр. – На, только отвали! Выкладывай, где Санчес! – Гэвин! – обрадовался Майлз. Его глаза неестественно заблестели. – А я всегда говорил, что ты надёжный друган… а эти придурки на тебя гнали… – Где Санчес?! – Не знаю адреса… На Грин-стрит есть парковка. Там домик для ночного сторожа. Колин там работает. Сейчас Колин на дежурстве, и Санчес у него. Прибежал к нам пару часов назад… Его к Колину отправили… – кажется, Майлз потерял к Гэвину всякий интерес. Тот отпихнул Майлза в сторону и вышел на улицу. – Слышал? – Гэвин упал на соседнее сиденье. – А, пфлядь! Какая же там вонища! Я уже думал, блевану! Определил адрес? – Да. Уже отправил координаты патрульным. – И хорошо, пусть берут – и в участок, – Гэвин придирчиво понюхал рукав. – Ёбаные торчки! Пошли, выйдем. Мне срочно нужно на воздух… подожди. Гэвин принялся с остервенением выковыривать линзу из глаза. – Забери эту грёфанную хрень! Пфля! Чтоб я ещё раз… – он отдал Конраду передающее устройство, и тот спрятал его в том же отсеке, заполненным специальным очищающим и обеззараживающим раствором. Протокол работы он уже передал техникам. Гэвин выбрался из машины. Глубоко задышал. – Вы в порядке? – Да. Забей. Поехали в участок, как раз доберёмся, когда Санчеса возьмут. Допрос закончился достаточно быстро. Санчес не стал отпираться, согласившись с адвокатом, что сотрудничать со следствием будет выгоднее. Предстояло ещё много работы – например, дополнительный допрос миссис Брукс, а также миссис Санчес – врачи передали, что та пришла в себя. Но всё это было запланировано на завтра. К удивлению Конрада, задержавшегося из-за заполнения бумаг, Гэвин не ушёл домой. Он обнаружился в спортивном зале, тренирующимся с боксёрской грушей. Удар. Удар. Удар. Шаг в сторону. Удар. Гэвин ставил ряд коротких злых ударов, переступал и снова бил. Жилистые ноги излишне напряжены, на лбу выступили капли пота, на майке – тёмные пятна. Зубы стиснуты. – Детектив? Гэвин вздрогнул, резко обернулся. – Что? – Вас что-то беспокоит? – Нет. Гэвин стёр пот со лба запястьем и снова вернулся к груше. Конрад опёрся о стену и принялся ждать. С вероятностью 82% Гэвина зацепила встреча с Майлзом. И Конрад хотел понять, почему. Наконец, Гэвин выдохся, стянул перчатки, взял со скамейки бутылку воды. Кисти были довольно кривовато перемотаны эластичными бинтами. Гэвин пил большими глотками, кадык коротко ходил по шее. – Вы знали Майлза, – начал Конрад. Гэвин оторвался от воды, фыркнул, поискал крышечку. Оценивающе глянул на Конрада, но всё-таки ответил. – Да. – Откуда? Гэвин снова зло, исподлобья глянул. – Чувак с прошлой работы. Барыжил на одной из точек. Гэвин отложил бутылку в сторону, к перчаткам, закинул ногу на скамейку и начал тянуться. Конрад молча наблюдал за ним, выжидая. Наконец, Гэвин резко остановился и выпрямился. – Пфля! Нормальный же был парень! Ну, шлюхан ещё тот, за всеми юбками таскался. В качалку ходил чуть ли не каждый день. Какого хрена он превратился в эти отбросы?! Гэвин пнул скамейку, взвыл, запрыгал на одной ноге. Потом остановился и тихо добавил: – Просто подумал, что я тоже мог бы оказаться на его месте. Если б… остался. – Вы имеете в виду тягу к красному льду? – Да. Пфлядь, я был в курсе, что многие так заканчивают, но Майлз! – Гэвин ухмыльнулся. – Может, и хорошо, что всё тогда получилось так, как получилось. И Андерсон меня сюда затащил. Гэвин принялся разматывать бинты. Конрад тихо и честно проговорил: – Я тоже рад, что вы находитесь именно там, где находитесь. И являетесь тем, кем стали. Гэвин фыркнул: – Похоже на признание в любви. Конрад промолчал. Вопрос, который возникал у него с разной периодичностью, появился снова, из-за этой фразы Гэвина. И Конраду впервые показалось уместным его задать. – Детектив. В тот раз, когда вы думали, что я погиб… той ночью. Вы хотели меня поцеловать? Гэвин резко остановился. Ответил быстро, глухо: – Нет. Конраду показалось, что какая-то часть его процессора перестала функционировать. То есть все выводы, что он построил на том факте, что Гэвин хотел его поцеловать… были ложными? И всё то, что он чувствовал… напрасным? Иллюзией? Ошибкой программы? Гэвин кинул бинты на скамейку. – Кон? Что с тобой? У тебя диод красный. – Со мной всё в порядке. Голос получился очень спокойным. rA9 была перегружена и не вносила коррективов: стандартный, заложенный по умолчанию, спокойный голос. Гэвин не поверил. Подошёл, положил ладонь на диод. Конрад ощутил алогичное желание сбросить ладонь с виска и уйти. И одновременно не хотел разрывать касание. В итоге, из-за слишком разных задач и перегрузки, система сбросила все, и Конрад так и не пошевелился. Остался стоять, прямой, отчуждённый, с типовым выражением лица. – Знаешь… – Гэвин как-то очень серьёзно посмотрел на него. – Я сейчас пошутил. Гэвин подался вперёд, скользнул губами по губам Конрада. Сухими и шершавыми. rA9 окончательно сдалась, уйдя в цикл. Диод горел ровным красным. Гэвин поцеловал его снова, и Конрад ответил, копируя движения. Человеческие губы легко сминались, ускользали, отвечали. Гэвин чуть разжал их, Конрад повторил движение. Это происходит – орала система. Гэвин скользнул языком внутрь, по анализирующему аппарату, и в систему ударил новый поток информации. Где-то там программа провела анализ и сделала вывод, что слюна принадлежит Гэвину Риду, наркотиков и алкоголя не содержит, все стандартные показатели в норме. Гэвин стимулировал рецепторы снова и снова, процессор не справлялся с нагрузкой, система спешно закрывала программу за программой, драйвер координации в пространстве дал сбой. Гэвин отстранился, и Конрад медленно сполз по стене вниз, с трудом контролируя движения. – Эй, Кон? Что с тобой? – встревожено спросил Гэвин, опускаясь рядом. – Всё в порядке, – голос сбоил и отдавал металлом, звуки неестественно растягивались. Гэвин попытался встать, но Конрад схватил его за предплечье. – Не уходите. Гэвин послушно сел обратно. – Нужна перезагрузка системы. – Нежные девианты… – пробурчал Гэвин. – Грузись уже. Когда Конрад снова открыл глаза, Гэвин как раз вышел из душа, вытирая волосы полотенцем. Система работала стабильно, rA9 почти не глючило. Но Конраду потребуется ещё много времени для анализа изменения ситуации. – Выглядишь лучше, – оценил Гэвин. Конрад поднялся на ноги и отряхнулся. – Эй… я зря полез? У тебя ж там полно рецепторов. – Нет. Это не опасно. – Да? Тогда иди сюда. Новый поцелуй получился более осмысленным. Гэвин жадно прижимал Конрада к себе, цеплялся пальцами, целовал рвано, алчно. Конрад, пусть и не ощущал физиологической потребности в поцелуях, но знал, что они значат в культуре современного человечества, и это знание заставляло его осознавать целый сонм новых, острых чувств. Наконец, Гэвин осторожно выпустил его из рук. – Эй, Кон, – голос у Рида звучал хрипловато, мокрые волосы торчали, губы раскраснелись. – Поехали ко мне. Там новая серия вышла. Конрад быстро проанализировал подтексты. – Детектив. Я несколько не уверен в готовности… – Понял, – быстро ответил Гэвин. – Только новая серия. Он подмигнул Конраду. Обоими глазами. Конрад почему-то почувствовал от этого странного движения усиление привязанности. И счёл это абсолютно нелогичным… но приятным.