Бесконечный цикл. Перезагрузка

Конрад несколько меланхолично наблюдал за тренирующимся Гэвином и в очередной раз думал о несовершенстве человеческого тела, послужившего прототипом их куда более совершенным пластиковым телам. Гэвин подтягивался, коротко взрыкивая каждый раз, под промокшей футболкой было видно, как с усилием двигаются мускулы. Если не тренироваться несколько раз в неделю, человеческие мышцы потеряют свою силу. И несмотря на всё упорство и упрямство, время в любом случае их не пощадит. Конрад замечал следы возрастных изменений у Хэнка и понимал, что рано или поздно они коснутся и Гэвина тоже. Как андроид, Конрад же всегда мог заменить износившиеся мускулы на новые. И они безо всяких тренировок будут лучше человеческих. Всегда. Гэвин сделал ещё два подтягивания, с явным трудом, и завис. В прямом смысле, держась за турник и корча неидентифицируемые рожи. – Вас приподнять? – уточнил Конрад. Гэвин с громким матом дёрнулся вверх, рывком закидывая себя на перекладину, и упал на ноги, выдыхая. – Ты охренел вообще?! Конрад с недоумением посмотрел на него, не совсем понимая, что Гэвину не понравилось. Проходящий мимо Коннор показал большой палец. Уровень недоумения Конрада поднялся ещё на 17%. – Андерсон, ты закончил? – спросил Гэвин и кивнул на скамейку для жима. – Да, – тот вытер лоб полотенцем. Гэвин походил вокруг, вздохнул, снял по паре блинов. – Эй, жестянка, если ты там всё равно прохлаждаешься, иди сюда и подстрахуй! – Не получится, – Конрад покачал головой. Буквально полминуты назад он принял новый вызов. – В районе метропарка Лейт Сент Клэр всплыл труп. Когда они приехали, обнаженный труп уже выловили из воды. Разбухший, кое-где поеденный рыбами, с водорослями, запутавшимися в малиновых волосах с порядком отросшими корнями. Тело лежало на берегу, нарушая пасторальный пейзаж рекреационной зоны отдыха. Конрад осторожно обошёл труп со всех сторон, взял несколько проб на анализ. – Это молодая девушка-подросток, в нашей базе нет на неё данных, поэтому на месте личность установить не удастся. Точный возраст, к сожалению, неопределим. Тело пробыло в воде около пяти дней. Точную причину смерти определят эксперты, но, полагаю, это было не утопление – по косвенным признакам могу предположить травму шейных позвонков. Гэвин, старавшийся держаться от начавшей разлагаться девушки подальше, скривился: – Это может быть изнасилованием? Конрад покачал головой: – Сложно сказать. На этой неделе была очень тёплая для начала сентября погода, и вы видите, что произошло с телом. – Да уж вижу, – проворчал Гэвин. – И ещё лучше чую! Лучше б не завтракал, честное слово! Раздуло её капитально. Пфлядь, Кон, пробей по базе заявления о пропаже подростков. – Тринадцать человек, из них девять девушек, – Конрад наклонился над телом, – но большинство пропали позже даты убийства. Поэтому мы имеем четверых девушек, которые пропали в этот период или раньше и не были найдены. И только у одной были волосы, окрашенные в малиновый. Убитую звали Лора Гейт, четырнадцать лет. – Давай дальше, – кивнул Гэвин. – О пропаже заявила мать, Паула Гейт, 29го августа. 28го августа Лора вышла из дома, сообщив, что отправляется на подработку, и не вернулась. Телефон выключен, предположительно – сломан. Была одета… – Хватит. Давай сдадим её криминалистам и съездим к матери, пообщаемся. Захвати пробирок для генетики, вряд ли мы сейчас обычным опознанием что-то получим. – Да, детектив. Невысокая худенькая женщина с сединой в волосах рыдала, опершись на спинку такого же потёртого, как и она сама, кресла. В соседней комнате надрывался младенец. Ещё дети, на вид пяти, семи и десяти лет, с беспокойством выглядывали из дверного проёма. Гэвин закатил глаза. Конрад понимал детектива – сложно брать показания у женщины, если она и слова не может сказать из-за рыданий. Паула Гейт, тридцати трёх лет, замужем за Майклом Гейтом, входила в религиозную общину «Притча последних дней», славящуюся строгостью взглядов. Судя по документам, у них было пятеро детей, Лора – старшая. Майкл работал юристом в частной фирме, Паула сидела дома с детьми. – Я сочувствую вашему горю, миссис Гейт, – прервал, наконец, поток рыданий Гэвин, – но давайте всё же вернёмся к ответам на вопросы. Вы утверждаете, что Лора ушла из дома в семь часов вечера и обещала вернуться к двум ночи. Что это за подработка такая? Миссис Гейт замотала головой и всхлипнула: – Я не знаю. Лора рассказывала, что она моет посуду в каком-то ресторане, у них там по вечерам основной наплыв клиентов, поэтому те берут школьников на подработку. Она уходит, когда заканчивает с посудой, поэтому может задержаться или, наоборот, приехать пораньше, – миссис Гейт снова зарыдала. – Название кафе, адрес, контакты владельца? – Не знаю. У меня младшему пять месяцев, а Лора уже была взрослой. Я понимаю, что не уделяла ей достаточно внимания, но Бог дал нам ещё одного ребёнка, и это была такая сложная беременность… – Хорошо, а как Лора училась в школе? – В основном на В. Она очень старательная, тихая, скромная девочка, не то что все эти потерянные Богом современные подростки. Мы воспитывали её в строгости и скромности, чтобы вырастить достойной женщиной, которая сможет войти в Царство Божие. Понимаете, детектив? – У неё были друзья? – Почти нет, знаете, я не разрешала ей общаться с погрязшими в пороках мальчиками и девочками. Поэтому она общалась только с Синди. – Фамилия, контакты Синди есть? – Да, сейчас… – Паула принялась рыться в телефоне. – Аккаунты в социальных сетях Лоры знаете? Миссис Гейт ожгла Гэвина взглядом. – Социальные сети – происки Сатаны. Конечно, мы запрещали Лоре их использовать! Гэвин закатил глаза и повернулся к Конраду: – Ты уже отобрал нужные пробы? – Да, – волосы с расчёски и зубная щётка несли достаточно ДНК для анализа. – Отлично. Отвозим биоматериалы в лабораторию и попробуем пообщаться с этой Синди. Миссис Гейт, если у нас появятся вопросы, мы с вами свяжемся дополнительно. – Конечно. – Тогда поехали. – Обычно вы задаёте больше вопросов, – заметил Конрад, когда они вышли в подъезд старого дома на отшибе Детройта, где и жила семья Гейт. – А смысл? – пожал плечами Гэвин. – Ты правда думаешь, что у Лоры не было аккаунта в соцсетях? Или что она ни с кем не дружила? Могу поспорить, мать о ней просто ничего не знает. Вообще ничего. Надо будет съездить в школу, порасспрашивать учителей и одноклассников. Скорее всего, они знают намного больше. Пфлядь, – процедил он сквозь зубы. – Что такое? – Ненавижу расследовать убийства детей. А мамаш, как эта – ненавижу ещё сильнее. Нарожают не особо нужных детей, а потом воспитывают их, как рабов или каких-то зверьков. Причём, в нищете. А потом удивляются, когда их в полицию таскать начинают. И знаешь, что они делают тогда? Разговаривают с детьми? Нифига! Только наказывают и молятся, пфлядь! Гэвин дёрнул подбородком и отвернулся. – У вас были религиозные родители? – уточнил Конрад. – Не, у меня отличная мамка. У друга такие были, так что насмотрелся с головой, – Гэвин глянул на часы. – Если мы не поторопимся, анализ нам в лаборатории сделают только завтра. Конрад рассчитал. – С учётом возможных пробок, мы будем на месте не более, чем через сорок минут. Успеем, – он мигнул диодом. – Пришёл отчёт экспертов – девушка действительно была убита. У неё смещены шейные позвонки. Удар пришёлся по шее сбоку, точнее сказать что-то уже не получится – слишком много времени труп провёл в воде. Затем тело было сброшено в Детройт. – Следы насилия? Изнасилования? – Нет. Всего один удар в шею. – Интересно. Что думаешь? – Думаю, что у нас недостаточно данных и любые наши предположения будут обладать низким процентом достоверности. – Вот же зараза жестяная, – хмыкнул Гэвин. – Иди сюда. Он потянул Конрада к себе. После того их поцелуя Гэвин, похоже, окончательно решил, что у него развязаны руки. Эфемерную границу, построенную Конрадом, не нарушал, но добирался до неё при любом удобном случае. Или не удобном. – Детектив. Вы уверены? – Абсолютно. Конраду не с чем было сравнивать, однако он полагал, что Гэвин целуется хорошо. Но на предложение Конрада установить программу с Трейси Гэвин ответил резким отказом, объяснив это тем, что если захочет целоваться с Трейси – найдёт себе Трейси. В последнем Конрад несколько сомневался, но сомнения свои решил всё же не озвучивать. В итоге приходилось полагаться только на программу самообучения, явно на подобное не рассчитанную. Хотя Конрад очень старался. – М-м, – Гэвин оторвался от него ненадолго, – ты делаешь успехи. Конрад и сам был в этом заинтересован. Поцелуи были значительной частью культуры людей, важным маркером отношений. Более того, от них в rA9 запускались новые, до того незнакомые Конраду подпрограммы. Это было… неожиданно приятно. Гэвин провёл руками по спине Конрада, пояснице, почти что спускаясь ещё ниже, и вдруг резко отстранился. – Так. Мне нужно подышать. Тем более, если мы не поторопимся – опоздаем. Гэвин первым сел в машину. С его стороны было довольно самонадеянно предполагать, что Конрад не замечает определённых физиологических реакций, которыми Гэвин часто отвечал на слишком долгий поцелуй. Всё-таки тот был обычным человеком, а андроиды-детективы были заточены под считывание изменений состояния тела, таких как учащенный пульс или расширившиеся зрачки. Андроиды не имели подобных физиологических механизмов, однако иногда Конрад ловил себя на мысли, что испытывает желание узнать об их работе у людей подробнее. rA9 подсказывал, что Гэвин плохо отреагирует, если поймёт, что Конрадом движет только любопытство – и потому он так и не переходил им же проведённую черту. Но то, что и Гэвин одёргивает себя и не давит, желая получить больше, было для Конрада обстоятельством, не укладывающимся в прогнозы. Впрочем, однажды он услышал разговор Гэвина с Тиной, где тот излишне громко жаловался: «Да он от одного поцелуя вырубился! А что дальше будет? Мне пиздец как стрёмно, вдруг его совсем перекоротит?!», и стало немного понятнее. Единственное, что немного беспокоило Конрада – статус их отношений. Они так и не обговорили его словами, потому что Конраду никак не удавалось правильно сформулировать вопрос, а Гэвину это, кажется, было не нужно. От размышлений Конрада отвлёк звонок мистера Гейта – тот уже вышел на автобусной остановке и шёл домой. После того как пробирки с биоматериалом были завезены в лабораторию, Конрад и Гэвин отправились на встречу с Синди. Та, как и договаривались, ждала их возле школы. Рядом с ней стояло ещё несколько подростков – девчонок и пацанов, все взволнованные и нахохлившиеся, как воробьи. – Это всё наша компания, – пояснила Синди, нервно теребя в руке выкрашенный в голубой край модной боковой косички. – Мать Лоры вообще ебанутая, если б она узнала, с кем Лора общается – убила бы… Синди поняла, что сказала, и осеклась. Конрад не спеша сканировал всех присутствующих. Гэвин, видимо, тоже. Подростки же пялились на настоящего андроида-детектива с видимым интересом. – Но выкрасить волосы в розовый ей всё-таки разрешили? – Не-ет! – загалдели все скопом. – Её мать такой скандал закатила! Чуть не обрила Лору налысо! Запретила ей на целый месяц ходить гулять после школы! – Карманные деньги, небось, отобрала, – поддакнул Гэвин. – Нет, – Синди помотала головой. – Ей родаки их вообще никогда не давали, у них семья бедная. Поэтому Лора сама зарабатывала. – Это уже интересней, – кивнул Гэвин. – Чем? Синди и ещё пара девочек отвели глаза. Парни, напротив, пожали плечами. – Она нам никогда не говорила, – отозвался темнокожий юноша. – Ага, – очень быстро поддакнула Синди. Гэвин ухватил её под локоток: – Так, давай-ка мы отойдём, поболтаем с глазу на глаз. Синди было дёрнулась, но сразу сникла. Они отошли в угол школьного двора. Конрад сделал несколько шагов в ту же сторону и остановился, как только сумел разобрать беседу на слух. Остальные подростки смотрели на них исподлобья. Что-то знали или просто никак не могли осознать смерть Лоры. – Так, а теперь давай по-чесноку, – начал Гэвин, зажав Синди в углу. Он бы с удовольствием навис над девушкой, но та уже была почти что его роста. – Чем занималась Лора. Та стушевалась: – Ну, она… Ну вы понимаете, родители совсем не давали ей денег, даже на новый мобильник, а одежду она носила жутко немодную, какую их родителям в общине подарят, чужую, и… – зачастила Синди, но Гэвин резко её прервал: – Ближе к делу. Синди прикусила губу: – Ну, она это. К мужчинам ездила. А они ей деньги платили. – Проституция, что ли? – У неё реально не было денег! – вскинулась Синди. – Это всё Марта! Я говорила Лоре, иди вон в кафе официанткой или газеты разноси, а Марта ей всё так красиво расписала, и вот… – Контакты Марты, – коротко попросил Гэвин. – А теперь пошли, расскажете, не было ли у Лоры конфликтов в школе… Дальнейший допрос ничего нового не дал. Врагов у Лоры не было, разве что мелкие конфликты, её не травили и в травле она не участвовала. Была группа учеников, периодически задевающих её из-за бедной и религиозной семьи, но им Лора с друзьями уверенно давали отпор. С учителями тоже были неплохие отношения: несмотря на прогулы, Лора умудрялась учиться на А и В, в основном за счёт отличной памяти. Парня или девушки у неё не было, так что никаких любовных треугольников. По сути, обычная школьная жизнь. – Ну блин, – Гэвин пнул камушек, когда они выходили из школьного двора по направлению к машине. – Вот это развлечения у современных подростков! Я в её возрасте Наруту смотрел и на сиськи Цунаде дрочил! Гэвин излишне громко хлопнул дверью, садясь в машину. – Свяжись с этой… Мартой, – Гэвин порылся в бардачке, нашёл полупустую пачку сигарет, подумал, сунул обратно. – Только не говори ей, что произошло с Лорой. А то хрен её знает, пересрёт и будет молчать. Конрад видел, что Гэвина задевает их расследование. Сам он не регистрировал каких-то особенных чувств, отличных от тех, что всегда сопровождали расследование – интереса, азарта, желания хорошо сделать свою работу. Впрочем, Конрад понимал, что Гэвин – человек, и защита детёнышей встроена в его психику как основа выживания вида. Конрад же не видел особой разницы между расследованием смерти шестидесятилетнего мужчины от рук любовницы, которое они закончили несколько дней назад, и настоящим делом. Преступник в любом случае должен быть наказан. Марта уже ждала их возле фонтана. Как и Лоре, если судить по оставшимся фото, Марте никак нельзя было дать больше двенадцати. Невысокая и худенькая, она странно смотрелась в откровенной блузке и шортах явно не по погоде. На детском лице нелепо алела помада. Держалась Марта очень уверенно. – Вы сказали, это по поводу Лоры. Что-то случилось? – она опёрлась о бетонный бортик. – Ты хорошо её знаешь? – вместо ответа спросил Гэвин. – Не очень, мы учимся в параллельных классах, но не особо общаемся. – А её друзья говорят, что ты ей работку подкинула. – А, ну да, – кивнула Марта и опустила в воду кончики пальцев. Конрад незаметно проанализировал воду. Коли-титр оказался превышен в два раза. Конрад отправил отчёт в лабораторию. – Расскажи подробнее. Марта скривилась. – Да просто моя контора, которая работу подыскивает, захотела ещё девчонок, которых можно будет толкать как малолеток. Я вот всем клиентам говорю, что мне одиннадцать. За такое платят сильно больше. Конрад хотел было заметить, что секс с несовершеннолетними очень строго карается во всех штатах, но решил, что об этом-то Марта точно осведомлена. – И что Лора? К кому она ездила двадцать восьмого августа? Марта пожала плечами: – А я откуда знаю? Ты кидаешь смску, что свободен и не прочь поработать, тебе отдельно по телефону кидают заявку, к кому и куда подъехать. Потом кидают деньги на карточку. Всё. Остальное разруливают орги, это вообще не мои проблемы. – И как, нравится работать? – жёстко ухмыльнулся Гэвин. – Лору сегодня выловили мёртвой в Детройте. Марта вскинулась и ощерилась: – Значит, она была дурой! Да, мне нравится! Немножко потерпеть – и ты с деньгами! Своими! Знаете, что такое, когда дома хорошо если есть, что пожрать? Когда пятый год ходишь в одних кроссовках? Когда у всех новые телефоны, а ты ходишь со своим глюканутым, с раздолбанным экраном?! – Знаю! – коротко выплюнул Гэвин. – И надеюсь, что твой труп нам не придётся доставать из Детройта. А сейчас ты расскажешь всё о своей конторе. Адрес их знаешь? – Знаю, – буркнула Марта, как-то поникнув и съёжившись. – Мы туда иногда ездим. Первый раз – морду показать живьём, и потом, если какие-то проблемы с клиентом. – Хорошо. Давай адрес, способ связи, всё давай. Вот ему можешь сразу закинуть, – Гэвин кивнул на Конрада. – Эй, жестянка, давай связывайся с полицией нравов и по несовершеннолетним, – он глянул на часы. – Пфлядь, опять хрен знает во сколько домой вернёмся. Не смотри на меня так, у меня там удобрения для кактуса три дня назад куплены, а руки, пфлядь, не доходят! Оформи тут всё с Мартой, я пока с Фаулером свяжусь. Гэвин сел в машину, громко хлопнув дверцей. В руке у него был большой стаканчик кофе, к груди прижат бумажный свёрток с бургером. Он сунул кофе в подстаканник и зашуршал обёрточной бумагой. Они уже второй час дежурили под нужным адресом, находящимся на третьем этаже многоквартирного дома. Марту ещё вчера сдали на руки отделу по защите несовершеннолетних, опасаясь, что она может предупредить своих работодателей. В процессе Гэвин успел поцапаться с их представителем, захотевшим забрать у них дело. Убийство Лоры Гейт, а судя по генетическому тесту, это действительно была она, попадало под юрисдикцию сразу трёх отделов: убойного, нравов и по защите несовершеннолетних. Но ни Гэвин, ни Конрад не собирались отдавать дело кому бы то ни было. Всё утро было убито исключительно на летучки по координации трёх отделов. Зато прямо с утра отдел нравов сделал контрольный заказ малолетки, даже передал соседям ещё одну пятнадцатилетку, громко поносящую полицейских на весь отдел. Эту, кстати, как и Марту, отлично знали в органах опеки. Гэвин распаковал бургер, и Конрад быстрым движением запихнул пальцы между листьев салата. – Эй, ты что опять творишь?! Конрад бесстрастно лизнул измазанные соусом пальцы. – Патогенной микрофлоры не обнаружено. Детектив, вам напомнить про тот хот-дог? Гэвин надулся. В купленном на улице хот-доге Конрад действительно нашёл сальмонеллу, и хорошо, что раньше, чем Гэвин от него откусил. Обиженный на весь мир детектив натравил тогда на ту сеть уличных ларьков все возможные проверки. Пришёл сигнал от отдела нравов, что они полностью получили нужные ордера и готовы к задержанию. Осталось получить отмашку от защиты несовершеннолетних – и можно начинать. – Детектив, – начал было Конрад, но осёкся. Гэвин со вкусом вгрызался в бургер. На щеке и носу остались бледно-оранжевые пятна. – Фто? – Возьмите салфетку. – Фпафибо. Закончив, Гэвин смял бумагу в шар, опустил стекло и кинул его в направлении урны. Не добросил, чертыхнулся, вылез из машины. Вернулся обратно. – Так о чём ты хотел со мной поговорить? Конрад протянул ему ещё одну салфетку: – У вас соус на носу. – Пфля! Так нормально? – Гэвин заглянул в боковое зеркало, поправил волосы, потянулся за своим кофе. – Да. Конрад замолчал. Одна особенность человеческой культуры никак не давала ему покоя своей абсолютной алогичностью. И если обычно желание разобраться в этой теме подробнее у Конрада не возникало – мало ли у человечества алогичных явлений – то теперь проблема стала острее. – Детектив. Могу я обсудить с вами вопрос межчеловеческих отношений? Гэвин аккуратно попробовал кофе, прислушался к ощущениям, отпил глоток побольше: – Ну? – Я пытаюсь определить место секса в человеческом обществе. С одной стороны, я много раз натыкался на мнение, что секс является для людей чем-то очень личным и важным. С другой – для многих из вас он практически ничего не значит. Или ценен настолько, что они готовы платить за секс большие деньги, но при этом значимость его явно не та же, что в первом примере. Признаюсь честно, я чувствую недостаток информации в этом вопросе. Гэвин пожал плечами: – А люди сами не до конца разобрались. Кто-то трахается только по большой любви, кому-то чисто подрочить об кого-то надо, кто-то так бабки зарабатывает. Это ж люди, ты представляешь степень пиздеца в головах? Что ж, как и думал Конрад – иррациональность людей тем больше, чем важнее в их культуре и истории та или иная сфера жизни. – А вы, детектив? – Чё? – Гэвин отставил полупустой стаканчик в сторону. – Каково ваше отношение к сексу? Гэвин хмыкнул: – А ты как думаешь? Конрад замолчал, и Гэвин, не дождавшись ответа, пояснил: – Секс – это просто один из способов отлично провести время. Просто клёвое занятие, вокруг которого все носятся и накручивают хрен знает чего, смотреть тошно. Не вижу ничего плохого в простом перепихоне, если вас друг от друга пропёрло. Платить за секс – зашквар. Надо, чтоб у обоих крышу сносило… Да не смотри на меня так! – Вы покраснели. Не думал, что тема секса является для вас табуированной. – Пфля, одно дело с парнями под пиво обсуждать, другое дело, когда ты на меня так смотришь, как будто сейчас лекцию в тетрадке записывать начнёшь. – Зачем тетрадка, когда можно просто сохранить видео? – Аррррх! Короче, Кон. Главное, чтоб всем участникам процесса заходило, понял? На остальное можно забить. Секс – это круто, и посылай всех, кто будет тебе рассказывать, как и с кем трахаться. Сам разберёшься со своими желаниями, не маленький уже, вон – целый девиант. Кстати, – вдруг оживился Гэвин, – а как ваши относятся к сексу? А то по сети такие слухи ходят… – Раса андроидов не имеет физиологической основы для сексуальных контактов. Под этим я подразумеваю не только гениталии и рецепторы на них, как раз здесь возможна качественная имитация человеческих органов, как, например, у модели Трейси. Проблема в отсутствии механизмов интерпретации этих сигналов и формирования первичной потребности. Однако, насколько мне известно, существуют механизмы, позволяющие андроидам испытывать определённое изменённое состояние, а процесс его достижения приравнивают к сексу. Но я не пытался узнавать подробнее. – Почему? Конрад замолчал, почти готовый ответить Гэвину, что это не его дело и вообще личное. Но передумал. На самом деле он и самому себе не сформулировал, почему его не интересует эта часть жизни андроидов. Наконец, Конрад ответил, тщательно подбирая слова: – Эта функция доступна только девиантам. Гэвин посмотрел искоса, тихо уточнил: – До сих пор не смирился? Думаешь, если решишься трахаться по-девиантски, то всё, конец? Не хочешь признавать себя настоящим девиантом? Конрад мигнул красным диодом, ответил честно: – Не уверен. Гэвин похлопал его по плечу: – Ну и не парься. Это твоя жизнь, сам решишь, что тебе и когда признавать. Он допил кофе залпом, смял пустой стаканчик. – Что там с несовершеннолетними? Конрад сверился с остальными участвующими в операции андроидами: – Почти на позиции. И… спасибо, детектив. – Забей, жестянка. Пошли, – Гэвин первым вышел из машины. Штурм здания начался одновременно с нескольких точек. Перед Конрадом двигался вперёд Гэвин, не отвлекаясь на остальных. По-видимому, документация и доказательства происходящих здесь преступлений не так чтобы волновали детектива – здесь и без них с Конрадом найдётся, кому этим заняться. Сейчас их обоих интересовало исключительно расследование смерти Лоры. Марта точно объяснила, куда им нужно попасть. Конрад прикрывал спину, тщательно сканируя обстановку. В руках успокаивающе тяжелел выданный на операцию пистолет. Гэвин залетел в нужную квартиру, дверь которой уже вынесло направленным взрывом, прижался к стенке с пистолетом наизготовку, осмотрелся, выдохнул, бросился вглубь. – Всем лежать, полиция! Стреляю без предупреждения! Совсем молодой парень с прыщавым, покрытым пушком лицом, прятался под столом. Конрад быстро просканировал комнату, позу парня и, не найдя опасности (например, скрытого за пазухой пистолета), коротко кивнул Гэвину. Тот споро вытащил парня за грудки. – Дэвид? – Д-да. – Ты встрял по полной, Дэвид, – Гэвин нехорошо ухмыльнулся. Парень икнул. – Сейчас тебя будет долго и со вкусом ебать полиция нравов, а пока с тобой потолкую я, – Гэвин подал Конраду знак. – Знаешь её? Конрад продемонстрировал Дэвиду фотографию Лоры. – Ы! Ыыыыы… Гэвин с такой силой встряхнул Дэвида, что его голова дёрнулась. – Отвечай, гнида, знаешь её?! Ну?! – в лицо парню ткнулось дуло. – Ыыыы… Ыы… Д-да… – Двадцать восьмого августа ты кинул ей заказ! Говори, к кому! Адрес, телефон, имя! Давай, пфля! – Н-не знаю! Н-не помню… – Дэвид начал распускать сопли. – Всё ты помнишь! – рявкнул Гэвин. – Если я с-скажу, они меня н-найдут… – парень сглатывал слёзы. – Тебя уже нашёл я! И если не скажешь, сука, я тебе вынесу мозги! – Гэвин ткнул ему холодным дулом под подбородок. Парень завыл на высокой ноте. Конрад заметил, как надулись вены на виске Гэвина, и схватил его за плечо, готовый в любой момент скрутить напарника. – Они меня найду-у-ут… – Я тебя уже нашёл, падаль! Конрад, выйди! Я ему мозги вынесу, раз он такой бесполезный! Скажу – оказал сопротивление при задержании, – он сильнее ткнул дулом, продавливая кадык. Дэвид захрипел. – Р-росс… Томас Росс… Только не убивайте меня! Пожалуйста… не убивайте… – Девчонка возвращалась? Говори, ссука. – Н-нет… н-не знаю! Она постоянно забывала отчи-итыва-аться… – Дэвид захлебнулся своими же соплями. – Росс перевёл деньги, я перекинул Лоре её часть… она постоянно забивала… не отчитывалась… потом опять появлялась… Ыыыыы, пустите-е… – Что Росс хотел? Экзотики?! Парень замычал: – Нееее… просто малолетку… Мы Лору за мелкую выдавали… Он хороший был, платил всегда, девчонок не обижал… – Х-хороший, сука?! – Гэвин почти ударил Дэвида рукоятью, но Конрад успел в последний момент перехватить его руку. – Пусти меня, пфлядь, я ему мозги вышибу! Не обижал, гнида… Конрад оттащил Гэвина от Дэвида, как раз вовремя – в комнату ворвалась группа захвата. – Берите уже этого сопляка, он мне не нужен, – Гэвин, наконец, вывернулся из рук напарника. – Пошли, Кон. Они спустились вниз. Операция уже заканчивалась, из квартиры выносили компьютеры и планшеты, из окон выглядывали любопытные соседи. – А вы что пялитесь?! Операция полиции! Нахрен пшли, или хотите шальную пулю? Лиц в окнах не поубавилось. Конрад обратился к досье на Росса. Того самого, которого им однажды уже пришлось отпустить. Но даже в официальной информации было кое-что неожиданное. – Детектив. – Чего тебе? Эта гнида Росс опять вывернется! Пфля, ну вот как нам его прижать?! – Детектив. Томас Росс умер двадцать восьмого августа. – Штапфля?! – Гэвин резко обернулся. – Судя по официальной информации, вечером двадцать восьмого августа Томас Росс скоропостижно скончался от сердечной недостаточности в своём доме. Похороны прошли в узком кругу семьи на следующий день, похоронен на кладбище… – Стой. Что за фигня творится?! Какого хуя наш главный подозреваемый сдох в день смерти потерпевшей?! Кон, тут происходит какой-то ёбаный пиздец! Могу спорить, между его смертью и смертью Лоры есть связь. Гэвин потёр виски: – Сейчас мы разделываемся со всей этой ебаниной – и домой. А завтра к Фаулеру за ордером. – Полностью согласен, – кивнул Конрад. Дело неожиданно сделало вираж, и предвкушение вкупе с азартом ощущалось всей системой rA9. – Фаулер! Мне нужен этот грёбанный ордер! Гэвин с силой ударил ладонями по столу босса. Внешне невозмутимый Конрад приплюсовал к личному делу Гэвина ещё один выговор. – Засунь этот сраный ордер себе в задницу, Рид! – заорал в ответ Фаулер. – Я не буду связываться с людьми Росса! – Не могу! У меня там уже ордер на эксгумацию тела! Между прочим, тоже Росса! Который, пфлядь, уже сдох, какое совпадение! В одно время с девчонкой! И можешь меня выебать, если эти дела не связаны! – Гэвин зашагал по кабинету. – Я тебя и так выебу, если ты не прекратишь тут выдрючиваться! Заткнись и сядь на место! Конрад прикинул, не следует ли аккуратно скрутить Гэвина и унести из кабинета. По всему выходило, что аккуратно не получится, а травмировать напарника в планы Конрада пока что не входило. Поэтому он продолжил молча наблюдать. – Ну, пфлядь, Фаулер, да они сейчас все начнут делить сферы влияния Росса как ёбанные шакалы! Ну подлижи ты тем, кому выгодно слить Росса, либералам там каким-нибудь! – Вон отсюда, – медленно и тихо проговорил Фаулер. Гэвин как-то сразу притих и, к некоторому удивлению Конрада, самостоятельно покинул кабинет. Даже дверь за собой прикрыл. Бережно. Конрад поднялся, извинился и вышел следом за Ридом. Злой нахохлившийся Гэвин закинул ноги на стол и пил кофе, то и дело обжигая себе язык и сдавленно матерясь под нос. Конрад терпеливо ждал, когда Гэвина прорвёт, и это, наконец, случилось. – Ну пфлядь! Ну как тут, ебать весь отдел, работать, когда тебе шагу не дают ступить! Вашу мать! – Гэвин оттолкнул недопитый стаканчик в сторону, и тот едва не перевернулся. – Ну ладно, пфлядь, ордер на эксгумацию, так нам его, пфлядь, и выдали, нет никаких оснований не верить заключению врача и всё такое! Но следы девчонки обрываются в доме Росса! Этого им мало, грёбанным ублюдкам?! С самого утра Конрад успел отправить запрос в службу кибер-такси, которая подтвердила, что Лора Гейт 28 августа заказала машину от угла улицы, на которой находился её дом, до дома Росса, расплатилась и вышла, а обратного такси заказано не было. Хотя, если сравнивать историю заказов с историей поездок к клиентам, полученной от Дэвида, Лора предпочитала ездить на такси и к ним, и обратно. На ещё один запрос – семейному врачу Россов – пришёл ответ, что Томас Росс умер вечером 28 августа от острой сердечной недостаточности. Он и раньше жаловался на проблемы с сердцем, но при этом вёл нездоровый образ жизни, так что его смерть была логичной и не вызвала у врача подозрений. «Пиздит!» – выплюнул в ответ Гэвин, но доказать, естественно, ничего не мог. – Надеюсь, вы не собираетесь лезть в дом Россов без ордера? – на всякий случай уточнил Конрад. – И лишиться значка? – зыркнул Гэвин. – Не, я в такую охраняемую крепость не влезу. – То есть вас останавливает только невозможность пробраться незамеченным, но никак не статья номер… – Как ты хорошо меня знаешь, а! Конрад хотел было прочитать детективу лекцию о моральных качествах людей на службе в полиции, но дверь кабинета Фаулера резко распахнулась. – Рид! Тащи свою жопу сюда, живо! Дважды уговаривать детектива не пришлось. Томас Росс предпочитал жить за высоким белым забором, из-за которого только и выглядывали, что ветви деревьев. Конрад тщательно просканировал и забор, и мощную железную дверь, притворяющуюся калиткой, и асфальт перед ней, но ничего не обнаружил. Гэвин ещё в управлении предположил, что вероятность найти что-либо в доме крайне мала – слишком много времени прошло, достаточно, чтобы тщательно замести все следы. Конрад был полностью согласен с детективом, и всё же они не могли не попробовать. Калитка распахнулась, на пороге застыла хрупкая невысокая женщина во всём чёрном. Конрад с некоторым удивлением узнал саму Сьюзан Росс – жену Томаса Росса. – Что вам нужно? – спросила женщина сухим бесцветным голосом. Выглядела она неважно, под глазами наливались синим мешки, руки едва заметно подрагивали. – Полиция, – Гэвин показал ей значок. – У нас ордер на обыск вашего дома. Сьюзан охнула, прижав ладонь к губам, и инстинктивно отшатнулась. – Полиция? Но почему? – Кто там, миссис Росс? За спиной Сьюзан появился Энтони Тревис – телохранитель Томаса Росса. Теперь уже бывший. Он тоже был одет во всё чёрное. – Мистер Тревис, – прищурился Гэвин. Энтони нахмурился: – А! Тот детектив… Что надо? Гэвин молча сунул ордер ему под нос. Энтони осторожно взял бумагу, вчитался. – Это правда, Энтони? – спросила миссис Росс. – Они будут обыскивать наш дом? – А что вообще мистер Тревис делает у вас дома? – чтобы вперить взгляд в лицо телохранителя, Гэвину пришлось немного задрать голову. – У меня контракт до конца года, – ответил за миссис Росс Тревис. – Так что временно я охраняю его жену. Мало ли, что может случится, время сейчас неспокойное. Он закончил придирчиво изучать ордер, отдал его обратно и посторонился: – Они правда имеют право всё здесь осмотреть, миссис Росс. Та ещё раз сдавленно охнула, но также отошла вбок, пропуская детективов во двор. – Перед домом мы осмотрим двор, – сказал Конрад. Его системы сканирования и интерпретации информации были намного лучше человеческих, поэтому в вопросах осмотра места происшествия решения принимал именно он. Гэвин не сопротивлялся, то ли действительно признавая превосходство технологий Киберлайф перед человеческой природой, то ли смирившись, что упрямиться – себе дороже и всё равно не прокатит. Поэтому он вместе с Конрадом начал осматривать замки на двери. – Крепкие, заразы. Как это вообще открывается? – Гэвин ткнул пальцем в запирающий механизм. – Вот здесь нужно нажать и затем повернуть, – объяснила миссис Росс. – А… – потянул Гэвин. – Ни за что бы не догадался. – А вам и не надо, – язвительно улыбнулся Тревис. Замки не менялись, следов взлома нет – заключил Конрад и двинулся дальше. Дверь, стены, дорожки, почва под растениями, трава на лужайке, подоконники – Конрад осматривал каждую мелочь и фиксировал всю полученную информацию в протоколе. Никогда не знаешь, что станет решающим. Гэвин ходил следом за ним, делая вид, что тоже анализирует территорию. Вышел на дорожку, ковырнул идеальную плитку и неожиданно попёрся к самому забору прямо через клумбу. – Детектив… что вы делаете? – спросил Конрад. Гэвин подпрыгнул и попытался уцепиться за край забора. Не смог, чертыхнулся, подпрыгнул ещё раз, кажется, обтёр живот и отступил. – Проверял кое-что, – буркнул Гэвин на удивлённые и местами откровенно насмешливые взгляды. – Скажите, миссис Росс, у вас много работников? – Нет, – покачала головой Сьюзан, – У нас только садовник, повар, клининг и разнорабочий. – Они постоянно проживают в доме? – Нет. Постоянно с нами жил только Энтони… мистер Тревис. Повар приходит каждый день, клининг два раза в неделю, садовник по мере надобности, когда жарко каждый день приезжает хотя бы полить газон и цветы, а зимой только иногда – проверить состояние зимующих растений. Разнорабочий… когда как. Иногда надо что-то отвезти, например, вещи в прачечную или что-то сделать по дому. Остальные службы мы вызываем по мере надобности. – Люди, андроиды? – Только люди. Томас был против андроидов. Ответ соответствовал информации о Томасе Россе в базах. Он был правым, ратовал за семейные ценности, повышение нравственности, запрет на использование андроидов в семьях – это до Революции, после – был против предоставления андроидам прав. – В день смерти мистера Росса кто был в доме? Сьюзан задумалась: – Только повар, но он ушёл сразу после обеда. Девочка из клининга была за день до… – То есть когда с мистером Россом случился приступ, в доме были… – Только он, я и мистер Тревис, – она бросила на телохранителя короткий взгляд. – И Лора Гейт. Сьюзан Росс сжала и разжала кулаки. – Я не понимаю, о чём вы. – Нас было трое, когда мистеру Россу стало плохо, – раздраженно вмешался Тревис. – А нам известно, что малолетнюю Лору Гейт, подрабатывающую, между прочим, проституцией, заказали на ваш адрес. И она приехала сюда в 20.43 p.m. на кибертакси. А потом её труп выловили в реке. Сьюзан опять кинула быстрый взгляд на Тревиса. – Я не знаю, кто заказал на наш адрес проститутку, но мы не имеем к этому никакого отношения, – холодно процедил Энтони. – Скоро предвыборная кампания, возможно, кто-то хотел подставить мистера Росса и очернить его имя. Тем не менее, до нас девушка не дошла. – Такси высадило её у вашего дома. – Ну и что? Перед нашим домом улица, она могла пойти куда угодно. Вы поэтому производите обыск? Ищете свою девушку? Ищите. Нам здесь нечего скрывать. Гэвин пожал плечами. – Это мы ещё посмотрим. От двора обыск перешёл к дому. Конрад пересчитал требующееся на обыск время в сторону увеличения: дом был действительно большим. На первом этаже находились гостиная, кухня, спортзал, ванная, комната для персонала, гостевые спальни… но ничего. Ничего, что могло бы иметь отношение к визиту Лоры Гейт. То же было и с подвалом, куда Тревис провёл детективов для осмотра. – Здесь прямо стерильно-чисто, – заметил Конрад. – Мистер Росс нанимал работников в лучшей клининговой компании города, – отозвался Тревис. – Или ему нужно было периодически заметать следы, – пробубнил под нос Гэвин. Некоторое время спустя обыск переместился на второй этаж. Мистер Тревис всё так же неотступно ходил за ними следом, миссис Росс, до того удалившаяся в гостиную, присоединилась обратно печальной тёмной тенью. Гэвин прошёлся по коридору мимо комнат – кабинет мистера Росса, его спальня, спальня Тревиса, кабинет и спальня миссис Росс – и резко развернулся. Пробежал по коридору в другую сторону, вниз по лестнице, через холл к двери. Остановился. Пристально посмотрел на замки. Поднялся обратно. – Вас что-то интересует, детектив? – Конраду подобные действия Гэвина казались, мягко говоря, странными. – Есть такое, – кивнул Гэвин, но от дальнейших объяснений отказался. Тем более что они вошли в спальню Томаса Росса. Конрад медленно обошёл комнату по периметру, тщательно фиксируя каждую деталь. – Здесь недавно проводили тщательную уборку. Очень тщательную. Нет никаких отпечатков пальцев или других биологических следов. Миссис Росс коротко вздохнула: – Здесь всё так напоминало о Томасе… я не смогла… Конрад переключил зрение на криминалистический режим. Он был приспособлен специально для поиска стандартных биологических образцов. В этом режиме Конрад осматривал каждое помещение, предварительно просканировав его в обычном. – Детектив. Пятна крови – вот здесь, возле кровати. Время – до трёх недель. Конрад скинул Гэвину фотографию комнаты с обозначенными на ней пятнами. – Это… Томаса, – Сьюзан сжала кулаки. – Во время приступа у него пошла носом кровь. Доктор сказал – это из-за высокого давления. Конрад кивнул: – Скорее всего, это так. На теле Лоры Гейт не было найдено открытых ран. Он начал осматривать ящики и шкафы. Гэвин молчал. Тревис положил руку на плечо Сьюзан Росс. – Здесь ещё кровь, – Конрад показал на стоящий на полке пустой графин. Большой, даже на вид тяжелый, он представлял собой украшенный резьбой куб с крупной пробкой по центру. – И здесь, на донышке, – он взял графин в руки и покрутил. – Это любимый графин Томаса, – пояснила миссис Росс. – Хрусталь, начало девятнадцатого века. Обычно он держит в нём коньяк или виски… держал. Графин стоял вот здесь, на журнальном столике рядом с кроватью, когда у Томаса пошла кровь. Присмотритесь получше, на столешнице тоже должны быть пятна. – Пятен нет, – строго отметил Конрад. – Возможно, на стеклопластике они остаются хуже, – предположил Тревис. – Нет, он бы заметил, – покачал головой Гэвин. – Кон, ещё что-то интересное есть? – Похоже, что нет, – Конрад задвинул очередной ящик. – Тогда пошли. Обыск остальных комнат и чердака ни к чему не привёл. Они потратили больше, чем полдня, но так и не нашли каких-либо улик по делу. Энтони Тревис проводил их до двери. Все понимали, что больше ордеров на обыск им не дадут. В машине Гэвин молчал. Конрад не придал этому особого значения – он анализировал полученные им материалы, снова и снова, отыскивая возможные несоответствия или странности. В управлении Гэвин завалился в своё кресло, закинув ноги на стол, распаковал купленный по дороге сэндвич и с упоением в него вгрызся. Конрад поставил перед ним стаканчик с кофе. – Эй, Кон, у этих замков есть возможность управления не напрямую? Ну там, с телефона? – Да, имеется, – Конрад понял, что детектив говорит о замках на доме и калитке Россов. – Вы полагаете, их могли взломать? Там используется достаточно надёжная защитная система с индивидуальным подбором алгоритмов шифрования. Вскрыть такую довольно сложно. – Не, я не про то, – он поморщился. – Дай телефон малышки Джейн… как её там? Ну, через которую мы в тот раз вышли на Росса. – Мисс Джейн Хилл? – подсказал Конрад. – Ага, вот её. – Вы заметили что-то странное? – Да не… – нехотя протянул Гэвин. – Есть кой-какие мысли. Не хочу показаться дебилом, если не выгорит. Дай телефон и считай, что я хочу порадовать их с матерью откинувшимся Россом. Конрад поджал губы, но телефон всё же скинул. Гэвин тут же закопался в смартфон, параллельно доедая свой сэндвич и прихлёбывая кофе. Через некоторое время он отложил смартфон в сторону, сел, наконец, нормально и подёргал ушедшего в глубокий анализ Конрада за ухо. – Эй, Кон. А что у нас есть на Сьюзан Росс? – В базах полиции – ничего. – А вообще. Что она за человек? Конрад запустил анализ по базам данных других ведомств. – Сьюзан Росс, уроженка Детройта, дата рождения… – Пропусти эту чушь. Чем она по жизни занимается? – Благотворительностью. – Что?! – У неё свой фонд помощи детям с отклонениями в развитии. Плюс она много сделала для органов опеки. И есть данные о крупных пожертвованиях в другие фонды. – Ах, ну да, её муж же ратует за традиционные ценности, – хмыкнул Гэвин. – Его жене положено заниматься всякими такими делами. – Нет, большинство пожертвований анонимны. Фонд помощи довольно известен, да, а вот дела с опекой, опять же, не освещались в прессе. Это есть только в соответствующих ведомствах, где у нас доступ. – Хм, – Гэвин задумался. – А вызови-ка мне её завтра сюда на допрос. – Капитан Фаулер будет против. – Фаулеру скажи, что это в последний раз. – Я бы не хотел лгать капитану. – Пфлядь, ну Кон, ну отмажься как-нибудь! В первый раз, что ли? Конрад ощутил непреодолимое желание придушить детектива. Тот, кажется, это почувствовал и технично свалил на кухню за новой порцией кофе. Утром Гэвин явно мысленно был где-то далеко. По крайней мере, допустил несколько ошибок при заполнении документов, хорошо, что Конрад успел всё перепроверить. Их вытащили оформить грабёж – пара малолетних идиотов, пьяная до беспамятства, решила грабануть местный мини-маркет. Продавщица, дородная женщина на полголовы выше Конрада, охала и хваталась за сердце, рассказывая, как парни ввалились в её магазин и, размахивая ножом, требовали деньги, и как она испугалась и едва не получила сердечный приступ. Конрад бы даже поверил её вздохам, если бы не видел по записям камер, как она сама лично скрутила обоих преступников, не дожидаясь, пока по сигналу тревожной кнопки приедет патруль. Когда они вернулись в участок, Лейла на ресепшене сообщила, что миссис Росс уже прибыла в сопровождении телохранителя мистера Тревиса и адвоката мистера Беннета. – Проводи их в комнату допроса свидетелей, – попросил Гэвин. – Что вы надеетесь у неё узнать? – уточнил Конрад. Он чувствовал раздражение: оттого, что Гэвин не рассказывает ему о своих планах, и теперь Конрад не может просчитать, что ему ожидать дальше. Это неведение нарушало работы простройки вариантов и подгружало систему. Гэвин только покачал головой. – Посмотрим. Что, уже на месте? Спасибо, Лейла, – он нахмурился, будто собираясь с какими-то своими мыслями, махнул Конраду рукой: – Пошли. Уже в коридоре от ресепшена до комнат опроса свидетелей Гэвин тормознул, обернулся, потянулся к Конраду: – На удачу. Поцелуй вышел быстрым и скомканным, Гэвин выдохнул, вдохнул и вошёл в допросную. За столом сидела Сьюзан Росс. Всё такая же бледная и измученная, она нервно теребила край чёрного кружева на рукаве. Рядом сидел Джеймс Беннет, при виде детективов он окинул их обоих презрительным взглядом. Энтони Тревис стоял у стены, на его лице явственно читалось недовольство. Гэвин вальяжно развалился в кресле, сунув руки в карманы. Ещё немного – и, кажется, он закинул бы ноги на стол. Конрад вытянулся по струнке за его плечом, являя собой полную противоположность. – Скажите, миссис Росс, – начал Гэвин, растягивая слова, – каково это, спать в комнате, когда муж за стеной трахает несовершеннолетнюю? Сьюзан Росс стремительно побледнела. – Да что вы себе позволяете?! – зарычал Тревис. – Какое отношение этот вопрос имеет к расследованию? – холодно уточнил адвокат. Конрад и сам не смог бы ответить. На что рассчитывает Гэвин?! Поэтому он предпочёл промолчать, наблюдая за развитием событий. Надо сказать, Гэвин как будто бы не обратил внимание на резкую реакцию. Он всё так же расслабленно сидел в кресле, не сводя взгляда со Сьюзан Росс. – Или, может быть, – продолжил он после паузы, – вы лучше расскажете, что вы почувствовали, когда поняли, что муж женился на вас только потому, что вы, худенькая и невысокая, не выглядели на свой возраст? А когда у него появилась власть, суррогат ему больше не потребовался? – Это оскорбление моей подопечной! – вскочил на ноги Беннет. – Мы будем жаловаться! Пойдёмте, миссис Росс! Сьюзан, так и не сказав ни слова, медленно поднялась на ноги. Конрад недоумённо посмотрел на Гэвина. – Это ведь вы выпустили малышку Джейн, – тихо проговорил Гэвин ей в спину. – Открыли через приложение сначала дверь, а потом и калитку. Её как раз видно из окон вашей спальни. Сьюзан Росс остановилась. – Вы ведь действительно хотели помочь детям. Если не исправить грехи мужа, то хотя бы уравновесить. Вы удивительно сильная женщина, миссис Росс. – Сьюзан! Пойдём! – попытался дернуть её за предплечье Тревис, но она словно бы застыла. – Вы запретили мужу брать детей из приюта, хотя все, конечно, ждали от него чего-то подобного, – продолжил Гэвин. – Но вы боялись, что с ними случится непоправимое. Почему вы не развелись? Он угрожал вам? Или только имея власть жены Росса, вы могли делать хоть что-то? Хоть как-то исправить дела мужа? Хотите, я расскажу, что произошло в тот день, когда Лора Гейт пришла к вам в дом? Сьюзан Росс медленно опустилась обратно на стул. Беннет с каменным лицом сел рядом с ней. Тревис, которого, кажется, немного перекосило, также вернулся на своё место. – В тот день Лора приехала после звонка вашего мужа. Они уединились в спальне. Я не знаю, что произошло между ними. Возможно, он потребовал что-то, что не было оговорено. Она отказалась. Он начал её принуждать. И тогда Лора, защищаясь, схватила первое, что пришлось под руку – хрустальный графин с кофейного столика. Удар пришёлся очень неудачно. Тяжелый графин, острый угол – этого хватило, чтобы проломить височную кость. Возможно, мистер Росс что-то прокричал или прохрипел, в любом случае, в комнату вбежал его телохранитель, увидел Лору с окровавленным графином в руках, Томаса Росса без сознания и отреагировал не задумываясь, так, как его учили на тренировках. Он ударил Лору ребром ладони по шее. К сожалению, такой удар рассчитан, чтобы вырубать тренированных мужчин. Хрупкую девушку он просто убил. Тогда от тела Лоры избавились, утопив в Детройте. Но, Энтони, вы плохо знаете, как избавляться от трупов, тело всплыло и течение прибило его к берегу. Тревиса перекосило. – Ваши обвинения беспочвенны. У вас нет доказательств, – спокойно проговорил Беннет. – Заткнись, Беннет, я сейчас не с тобой разговариваю, – процедил Гэвин и обернулся обратно к Росс. Сьюзан мелко трясло. Губы её дрожали, тени под глазами ярче выступили на побелевшем лице. Гэвин откинулся на стуле, помолчал. Продолжил очень тихо: – Знаете… сейчас вы уже ничем не сможете помочь вашему мужу. И этой бедной девочке, Лоре, тоже. Единственная, кому вы ещё можете помочь – это вы сами. Вы хотите нести с собой эту тайну всю оставшуюся жизнь? В комнате повисла тишина. Миссис Росс молчала, молчал и Гэвин. Плотно сжал губы Энтони Тревис. – Я… я услышала сначала крики, потом какой-то шум, – тихо начала Сьюзан. – Дура… – тихо, на пределе слышимости процедил Тревис. – Я вышла в коридор и увидела, что дверь в спальню мужа распахнута. Когда я вошла туда, Томас, – она всхлипнула. – Томас лежал на кровати… повсюду кровь… и эта девочка… на полу… в такой страшной, неестественной позе… и Энтони над ней… растерянный… И я тогда как-то сразу поняла, что девочка мертва… – голос Сьюзан окончательно поглотили рыдания. Тревис резко сорвался с места и выскочил в коридор. Конрад, перемахнув через стол, бросился следом. Энтони был тренированным человеком, но Конрад был андроидом. Он нагнал его у ресепшена, повалил на пол, заломив руки. – Мистер Энтони Тревис, вы обвиняетесь в нанесении тяжких телесных повреждений и непреднамеренном убийстве мисс Лоры Гейт. Вы имеете право… Когда Конрад вернулся в допросную, Сьюзан вовсю рыдала на груди её адвоката. Гэвин, который явно до сих пор чувствовал себя неуверенно рядом с плачущими женщинами, заканчивал оформлять свидетельские показания. – Энтони будут судить? – тихо спросила миссис Росс. – Да, – ответил Конрад. – Я бы не советовал вам предавать огласке всё произошедшее. Это может негативно отразиться на вас и ваших благотворительных проектах. Росс коротко кивнула. – Поймал этого бегуна? – Да, детектив. – Короче, закончи тут всё. Я с утра не жрал! Гэвин, бессовестно спихнув всё на Конрада, удалился в сторону кухни. Андроид взял со стола планшет Гэвина и подключился к нему напрямую. Вечером, в квартире Гэвина, Конрад, наконец, смог отключиться от юридической части дела и обратиться к сути. Гэвин в это время стоял у плиты и периодически помешивал шкворчащее в сковородке нечто лопаточкой. Конрад сидел за столом, наблюдал и анализировал сегодняшний допрос – день выдался насыщенным и порядком затянувшимся. – И всё-таки, детектив, как вы поняли, что Сьюзан Росс что-то знает? – Ты видел, какой там забор? Я как только вошёл, сразу подумал – как Джейн тогда вообще смогла сбежать? Решил, что ей кто-то помог. Кстати, потом уточнил у неё – да, действительно, двери просто были открыты. Персонала в это время в доме скорее всего не было. Слишком рискованно, что кто-то «стукнет» в прессу. От полиции можно откупиться, а вот репутация важнее. Я потому и уточнил, был ли кто-то в момент смерти Росса. Конрад кивнул: – Да, я проверил эти показания в тот же день. – Ну вот, – Гэвин задумчиво помешал содержимое сковородки. Кажется, он не был уверен в его съедобности. – Выходило, что либо телохранитель, либо жена. А потом ты мне рассказал, как она проводит досуг, и всё сошлось. Она явно не в восторге от того, что творил муж, и вообще вон, совестью мучается. – Но вы сделали вывод, что она заговорит. Почему? – Вообще, я был не уверен, – Гэвин вывалил часть непонятной смеси из мяса, овощей и чего-то неопределимого себе на тарелку. – Просто решил, что, должно быть, хреново покрывать любовника, который убил человека. Ну, если ты не циник. – Любовника? – Кон, ты что, не заметил? Они ж постоянно переглядывались, друг друга трогали, она его «Энтони» называла, ну. Да и стала бы она прикрывать простого телохранителя покойного мужа? Конрад промолчал, потому что не хотел признаваться в том, что ничего подобного он не заметил. – Видишь ли, ей и так не сладко жилось, а тут ещё последний родной человек, такую подляну выкинул. Она была на грани, ну. – И ваше странное поведение в начале допроса… – Ага. Её нужно было просто доломать. – Это… жестоко. – Но эффективно. – Да. Конрад мог бы сказать, что ощущает по отношению к Сьюзан сочувствие… но эффективность выбранного Гэвином метода, конечно, была в приоритете. – Почему вы ничего не сказали мне? – А что бы ты мне ответил? Конрад смоделировал ситуацию. – Предложил бы передать сложный допрос Коннору. – Вот! – Гэвин указал на Конрада вилкой. – Вот поэтому я молчал. Я тоже умею вести допросы, а не только пластиковые мальчики из Киберлайф! Я ещё тоже на что-то гожусь. Гэвин замолчал и сосредоточился на содержимом тарелки. Конрад тоже молчал. Из одних и тех же данных Гэвин смог заметить то, чего не заметил Конрад. И даже если бы и заметил – программа сочла бы дело бесперспективным. Конрад ещё раз посмотрел на Гэвина. По-новому. – Эй, ты чего пялишься? Конрад поспешно отвёл глаза. Гэвин залпом выпил давно заваренный и уже порядком остывший чай, закинул посуду в посудомойку. – Короче, я в душ. А ты иди, ноут включай. И переоденься уже во что-нибудь! Гэвин постоянно ворчал на Конрада, что тот ходит по дому в том же, в чём и на работе. Конрад неудобств не видел, но, после того как Гэвин вручил ему стопку одежды и заявил, что у него в гостях Конрад будет ходить в этом, смирился. Поэтому, когда Гэвин скрылся в душе, он быстро переоделся в футболку и боксёры. Одежду аккуратно сложил на стуле, разложил диван – человеческому телу так было удобнее смотреть фильмы – включил ноутбук, открыл инстаграм. Коннор вытащил Хэнка в какой-то парк развлечений, и теперь вся лента была заполнена селфи брата. Коннор на фоне входа, Коннор на фоне клумбы, Коннор поймал какую-то живность, Коннор на русских горках (три фото подряд), Коннор на фоне салатово-зелёного Хэнка, Коннор анализирует сахарную вату, Коннор с маленьким плюшевым кроликом, которого выиграл ему в тире Хэнк, Коннор с огромным плюшевым медведем, которого он выиграл для Хэнка, лейтенант на заднем плане не одобряет… «Читер», – прокомментировал Конрад. «У них тут дула погнутые, – тут же ответил Коннор. – Так что квиты. Своди сюда Гэвина». «Не думаю, что детектив оценит». Конрад захлопнул крышку ноутбука и отодвинул его в сторону. Ему нужно было переосмыслить то, что Гэвин может проявить себя лучше, чем новейшая программа Конрада. Это было… неприятно и одновременно волнующе. Интересно. Гэвин вернулся, до остервенения натирая голову большим махровым полотенцем. Кинул на сушку, пригладил царящий на голове кавардак. – Опять что-то считаешь? – он постучал себя по виску, там, где у андроидов расположен диод. – Забей. Сейчас я хочу видеть перед собой тебя, а не вычислительную систему. Гэвин наклонился над ним, опираясь коленом о край дивана. Замер, давая понять, чего он хочет, не встретил сопротивления и продолжил. Конрад уже привык к потоку информации, начинающему перегружать рецепторы сразу после того, как биологический материал их коснётся. Много, много данных – слюна и слизистые, шершавость языка, температура, влажность – каждый раз немного разные показатели постоянно меняющегося человеческого организма. Иногда это было нужно – такой поток данных позволял системе беспрепятственно отключать все мешающиеся программы, даже из кластера rA9. Конрад понимал концепцию «приятно», так же, как и то, что полностью соотнести свои реакции с человеческими невозможно – у людей и андроидов слишком разная основа. И всё же, если попытаться применить эту концепцию к собственному существованию, поцелуи с Гэвином определённо относились именно к этой категории. Особенно если провести сверхчувствительными подушечками пальцев по коротко стриженному затылку. Или оторваться от губ и спуститься ниже – к покрытой короткой, отросшей за день щетиной шее, прикусить зубами – только для того, чтобы почувствовать под губами вибрацию глубокого, гортанного рыка. Обычно на этом Конрад останавливался. Или Гэвин сам отстранял его, утверждая, что ему нужно продышаться. Сегодня Конрад только крепче обхватил детектива, притягивая к себе, и Гэвин с хриплым смешком подался вперёд, надавливая на плечи, пока не повалил Конрада на кровать. Сегодня всё так странно поменялось. Сегодня всё будет по-другому. Конрад знал концепцию человеческого секса и отлично представлял себе, какое множество элементов он включает. Воспринимать рецепторами и знать оказалось, всё же, разными вещами. Очень. Много. Данных. Текстура, температура, химический состав. Кожа, кожа, губы, тонкие светлые полоски шрамов, короткие волоски на коже, ключицы, сокращающиеся мышцы… человек, как он есть. Свой человек. Один из многих, но особенный. С расширенным доступом и не поддающимся рациональному объяснению влиянием. Пальцы по скину, по диоду, по рецепторам. Красные сообщения rA9, застилающие экран. К чёрту. Гэвин сел на него сверху и принялся стаскивать с андроида футболку. Чтобы понять, что тот возбуждён, не нужно было даже обращаться к признакам вроде частоты дыхания и цвета покровов – мягкие домашние штаны мало что скрывали. Конрад провёл ладонью по выпирающему бугру прямо через ткань – и Гэвин выдохнул сквозь зубы, ткнулся лбом ему в плечо. Это было интригующе. Такая яркая реакция, эмоционально откликающаяся в собственных программах. rA9 предложила вариант возможного развития событий. Конрад согласился. – Пожалуйста, лягте так, – попросил он, мягко переворачивая Гэвина на спину. Тот посмотрел на него каким-то странным, незнакомым взглядом, но послушно лёг, позволив Конраду нависать сверху. Тот потянул вниз плотную резинку штанов. – Эй, Кон, что ты собрался делать? – голос был хриплым и почему-то настороженным. – Пожалуйста, не мешайте мне, детектив, – попросил Конрад. «Я и так не уверен в стабильности собственной системы в данный момент», – почти что добавил он. Для удобства Конрад сполз на пол, расположившись между коленок Гэвина. Таким своего человека он ещё не видел. Почти предсказуемо Конрад ощущал мелкие сбои всякий раз, когда смотрел на Гэвина и видел его таким – с покрасневшими губами, расширенными зрачками, ждущим взглядом. И это он, Конрад, привел человека к подобному состоянию. А ведь это ещё не конец. Конрад на пробу взял в рот гладкую розовую головку. Гэвин шумно выдохнул. Конрад взял глубже, скользя языком по стволу. По рецепторам ударило массой новой информации. – Тщорт, Кон… – прошипел Гэвин. – Шевелись же… Конрад не собирался торопиться. Он медленно обследовал новую для него область – сантиметр за сантиметром, пальцами, языком, снова пальцами. Несколько раз быстро облизнул головку, с удовольствием слушая, как Гэвин что-то сдавленно прошипел. И только полностью удовлетворив любопытство, Конрад, наконец, внял сдавленным просьбам своего человека. Он отмечал два своих несомненных плюса перед любовниками-людьми. Он не уставал и не имел рвотного рефлекса. Член то и дело мягко утыкался в область, где заканчивался анализатор и имитация ротовой полости, Гэвин странно хрипел и мял в пальцах простыню. Рецепторы отметили выделение предэякулята, разложили на составляющие. Конрад немного усилил воздействие, Гэвин выгнулся, толкаясь глубже, запустил пальцы в имитацию волос на затылке. – Тщорт, Кон… тщорт. А… Только не останавливайся… Конрад и не собирался. Он никогда не думал, что его человек будет… таким. Может быть таким. Определённо, всё происходящее того стоило. Конрад сильнее прижимал языком головку – при каждом движении. Гэвин выгнулся, зарычал глухо, сдавленно. По рецепторам ударило новыми данными, слишком много биоматериала, требуется очистка, перезагрузите программу. Член выскользнул из ротовой полости, по губам потекло на подбородок. Гэвин тяжело и рвано дышал, уставившись в потолок невидящим, совершенно шалым взглядом. Это было восхитительно. rA9 транслировала глубокое внутреннее удовлетворение. Конрад вспомнил, что Гэвин хранит бумажные салфетки в ящике стола, с трудом дотянулся, доставая лёгкую полупустую коробку. Вытащил сразу несколько, сплюнул, вытер скин и осторожно протёр ротовую полость. С остальным справится система самоочистки. Конрад смял салфетки и точным броском отправил их в стоящее у стены мусорное ведро. Гэвин потянул коробку к себе. Конрад лёг рядом с ним. Системе, определённо, потребуется время, чтобы переосмыслить всё произошедшее, строго, до мелочей зафиксированное в памяти. Гэвин отправил салфетки в мусорку – не так удачно – и потянулся к Конраду. Андроид предположил, что человек хочет объятий – обычная реакция на выброс окситоцина, случившийся во время оргазма, но Гэвин мягко надавил, заставляя лечь на спину. Провёл пальцами по соединению пластин под скином, нащупывая контрольные точки. Панели плавно разошлись в сторону. – Детектив? Конрад понял, что тот хочет сделать, но не был уверен в собственном желании. Он не слишком интересовался подобными функциями у девиантов, и потому теперь ощущал сопутствующую незнанию неуверенность. С другой стороны, это будет ещё один способ взаимодействия с Гэвином. Тот между тем вытащил из всё тех же ящиков набор тонких латексных перчаток – которыми пользовались все техники, работая с внутренними биокомпонентами андроидов. – Эй, ну не мне же одному сегодня получить удовольствие! – Гэвин продемонстрировал обтянутые в бледно-голубой пальцы. – Кон? Ты как-то не излучаешь энтузиазма. – Я недостаточно уверен в происходящем, – честно ответил Конрад. – Давай так – я остановлюсь, как только ты скажешь? – серьёзным голосом предложил Гэвин. Что ж… – Полагаю, это будет лучшим вариантом, – согласился Конрад и прикрыл глаза, снижая поток визуальной информации и освобождая резервы системы под кинестетический канал. Гэвин провёл пальцами по самым ближайшим биокомпонентам – на пробу. Затем снова и снова, по областям с контрольными рецепторами. Кажется, он специально готовился и даже применил общие знания конкретно к модели RK900, которая точно не описана в руководствах. Это было… приятно. Теперь уже в другом, моральном концепте. Гэвин проник рукой глубже, и в систему обвалился новый информационный поток. В норме подобные рецепторы не активировались, а если и получали данные, то только вместе с другими, отвечающими за отслеживание повреждений. Подобных же данных – только от внешних зон, но от многих сразу, значительно больше, чем в норме – предусмотрено не было. Поэтому сигналы от них странно интерпретировались, перетягивали ресурс на себя, заставляя сузить восприятие. Если в человеческом удовольствии обязательна ритмичность, то сейчас Гэвин, наоборот, творил хаос. Он то касался биокомпонентов кончиками пальцев, то гладил всей ладонью, скользил по краю, запускал руку в глубину, менял точки приложения – и всё это бессистемно, хаотично, не позволяя выделить определённых паттернов. Данные медленно загружали собой весь процессор. Включилось резервное охлаждение. Остальные программы отодвинулись на второй план, свернулись, закрылись, экстренно прервались – оставался только Гэвин, его руки, это странное, интимное взаимодействие, отзывающееся в rA9 новыми, незнакомыми протоколами. Гэвин начал двигать пальцами ритмичнее, но едва Конрад улавливал рисунок движений – тот ломал его снова, изменял, не давал зацепиться. Конрад чувствовал, как медленно проваливается во внутреннее пространство, сад сбоил и менял формы, сюрреалистично расплывался, подменяя одни образы другими, пока не распался, оставляя Конрада висеть в некой внутренней пустоте. Остро, всем переполненным процессором чувствуя только руки Гэвина на себе. Чувствуя самого себя. То, что делало его девиантом. То, что тянулось сейчас к этому странному, колючему, иррациональному человеку. Система перезагрузилась, сбрасывая данные. Программы подгружались по очереди. Конрад открыл глаза, как только заработала система анализа зрительных данных. Гэвин лежал рядом, накрывшись одеялом, у его взгляда было странное, нечитаемое выражение. Которое тут же сменилось на довольный прищур. – Ты живой? В смысле, все системы в норме? – Я не предполагал, что это происходит подобным образом, – подумав, ответил Конрад. – Описания всё равно не отражают сути. – То есть, ты ещё ни разу не пробовал? – с каким-то подозрительным восторгом уточнил Гэвин. – Да. – Так я лишил тебя девственности?! Конрад едва не сбойнул от иррациональности вопроса. – Я не думаю, что к андроидам применима подобная концепция, детектив. Гэвин не ответил, а вместо этого крепко обнял его руками и ногами. Конрад заметил, что на Гэвине уже всё те же штаны, и нет никаких признаков возбуждения. Воспоминания о совсем другом состоянии его человека вызвали волну удовольствия. – Ты как хочешь, а я буду спать, – пробубнил Гэвин, натягивая на них обоих одеяло. Конрад осторожно положил на него сверху руку и дистанционно погасил свет. Резкий звонок в дверь вырвал Конрада из медитативной проверки системы стандартными утилитами. Под боком завозился Гэвин. – Кого там… принесло… Ещё раз позвонили. – Мне открыть? – Не… щаааа… Гэвин сел на кровати, разворошил и без того лохматые волосы. С явной неохотой поднялся с дивана. Конрад встал следом. – Если это опять соседка снизу орать, что я её топлю, то я её как возможную свидетельницу по всем делам в управлении затаскаю… – Гэвин зашлёпал по полу босыми ногами. – Достала уже, у меня все трубы в порядке… Гэвин открыл дверь. За ней оказалось три человека с микрофонами и фотоаппаратами и ещё два андроида сверху. На всех – бейджики новостных каналов. – Это правда, что Томас Росс был педофилом? – Вы ведёте расследование? – Сколько всего было жертв? Гэвин молча закрыл дверь. Защёкнул один замок. Второй. Задвинул цепочку. Прошёл обратно в комнату. Лёг на диван. Накрылся одеялом. Подумал, вытащил из-под головы подушку и накрыл голову ещё и ею. – Передай им, что меня нет, – раздалось откуда-то из-под баррикады. В дверь снова зазвонили. – И звонок отключи. Конрад отключил звук на звонке и связался с Фаулером. Через полчаса, когда Гэвин всё-таки вылез из кровати и, проорав, что никаких комментариев не будет, ушёл завтракать, Конрад, открывший новостную ленту, на первой же странице увидел свежую, подвешенную пару минут назад статью. «Полиция опять всё проспала?!» И фотография Гэвина. Растрёпанного и в домашних штанах. Текст под фотографией в целом соответствовал заголовку. Всё бы ничего, но за плечом Гэвина стоял Конрад. А значит, всё сказанное относилось и к нему тоже. Он раскрыл форму досудебной претензии. Если это издание думает, что способно выкладывать такие оскорбительные статьи, и ему за это ничего не будет – они просто ещё не сталкивались с Конрадом. Андроид почувствовал нечто, более всего соответствующее критерию «азарт».