И он потерял.
Это случилось месяц назад. Просто посреди дня, когда Чонин решил никуда не идти. Ким слышал в свой адрес много слов. И никогда они не были хорошими. Ну разве что бабушка «спасибо» скажет за то, что через дорогу перевёл. А так — это были в основном пожелания смерти, гнусности и всякое такое прочее. Чонин всегда отвечал улыбкой. Всё это до жути смешно. Но потерял он веру из-за того, что просто посмотрел на небо, так же как сейчас, а потом увидел совершенно нелепую смерть. Машина ехала с большой скоростью. И по дороге шла именно та самая бабулька. Чонин морщится, когда вспоминает этот стук, треск, удар и крики прохожих. Он переводил эту бабушку через дорогу… кажется, раз 100 уже и всегда слышал от неё в ответ: "Да хранит тебя Господь. Спасибо тебе, добрый ты человек." А теперь она лежала на асфальте в неестественной позе и под телом растекалась лужа крови. Бордовая. Тёмная. Насыщенная кровь. Так к чему это? А к тому, что жизнь такая хрупкая штука, а у Чонина столько грехов, что на всех хватит. Он столько жизней забрал, считая те жизни, которые он забрал чужими руками, что одна единственная жизнь — жизнь этой бабульки, зависевшая именно от него, — сбила его с толку. Ему было тошно от того, что её жизнь вот так вот просто оборвалась. Она же ничего плохого не сделала. И почему же так? У неё внуки, дети, возможно правнуки, а какой-то молодой парень, который решил погонять, считает себя всемогущим и думает, что может вот так вот просто отнять чужую невинную жизнь? Чонин не безгрешен. Но смерть этой бабульки почему-то так сильно его подкосила, что он вот уже целый месяц думает о том, что всё бессмысленно. Разве Бог справедлив, если позволяет всему вот так происходить? Чонин должен был отдать Богу душу уже очень давно, если подумать, но он здесь. Для чего-то. Смерть всегда обходит его стороной. Разве мир справедлив? Чонин считает себя плохим человеком. Но в то же время он слишком сильно любит жить и держать всё в своих руках. Власть кружит голову. Как и деньги. И Чонин не хочет отказываться от этого удовольствия. Он и не будет. Пока что никто не пришёл забрать его душу и старухи с косой он не наблюдает рядом. В гости не напрашивалась и ладно. Живем дальше, верно? К тому же жизни он забирает только у тех, кто хуже его в миллион раз. Не оправдание, но всё же факт. Чонин снова посмотрел в небо и вздохнул. Дождь усилился. И это было по-своему прекрасно. Морось вызывала мерзость. Дождь вызывал восхищение. Чонин совсем мельком заметил крышу церкви, что была совсем недалеко от его квартиры. Красивая церковь, но Чонин ещё там не был. Сейчас он находится в Милане. И надо бы сходить в Миланский собор, но Чонин увидел эту церковь сейчас и решил, что пойдёт именно в это место. Относительно старое здание, но не потерявшее своего великолепия. Чонин не знал, что это за сооружение. Но выглядело красиво и привлекало взгляд. Чонин снова вздохнул и резкая мысль посетила его голову. Он спрыгнул с подоконника и ловко подцепил рукой пальто. Затем посмотрел на зонт и решил, что как бы он не любил зонты — с собой всё же возьмет. Потому что не хочется быть полностью промокшим, ведь дождь только усиливается, а церковь ещё нужно найти. Чонин вышёл на крыльцо, открыл зонт и спустился по ступенькам вниз, ступая на мокрый асфальт. Людей не было. Все спрятались. Чонин лишь улыбнулся. Так намного комфортнее, да и к тому же он презирает людей, которые боятся дождя. Глупые людские страхи. Хоть сила природы и велика, но… Чонин шагал по улицам, срезая пути, а затем наконец-таки нашёл церковь. Он увидел перед собой территорию перед входом и даже присвистнул от восхищения. Здесь было красиво. Действительно красиво. Здесь не было лишних деталей и не сказать, что была какая-то изысканность, но барокко в сочетании с готических стилем — это нечто. Серьёзно. Чонин до сих пор не понимал, почему он не верит, но восхищается подобным. Это садистская наклонность. Возможно. Но ловить кайф от того, что просто смотришь на подобную красоту… это извращение, верно? — Восхитительное место. Чонин вздохнул и направился внутрь. Он замер и начал рассматривать прямо с порога окружающее его пространство. Высокие потолки. Красиво оформленные стены, пол… абсолютно всё влекло его в этом месте. Свечи так и притягивали взгляд. От запаха ладана и благовоний кружилась голова, но Чонина это только приводило в состояние эйфории. И восхищало. Он улыбнулся и прикрыл глаза. А затем посмотрел вперёд. Там, около икон, в самом центре конца пути стоял Епископ. Ряды сидений окружали с двух сторон и Чонин почувствовал, будто он в другом времени. До того здесь было красиво, что дыхание перехватывало. Хоть и не было много мебели. Лишь скульптуры, пасхал, витражи и невероятно красивые росписи на потолке и стенах. Ему то и дело казалось, что здесь поджидают именно его. И сейчас Епископ повернётся, подзовёт к себе и… отправит его в Ад? Или изгонит демона, который живёт в нём уже долгие годы и пожирает его душу? Чонин усмехнулся и подошёл к правому ряду сидений, тут же осторожно стуча костяшками пальцев по деревянному покрытию. Звук отдался эхом по всей церкви и Чонин замер на месте, ожидая, пока Епископ повернётся и обратит на него свое внимание. Тот всё же обернулся и приветливо улыбнулся, кланяясь. Чонин тут же улыбнулся в ответ и начал подходить ближе. Епископ выглядел достаточно взрослым и мудрым. Его одеяние было просто великолепным. Чонин ненавязчиво успел рассмотреть, потому что это привлекало взгляд в любом случае. А подглядывать он не любил. Поэтому рассматривал так. Стараясь не выглядеть излишне грубо. — Что вас привело,… — Кай. Зовите меня Кай. — Хорошо. Так что же Вас привело в нашу церковь, Кай? — Я бы хотел поговорить с кем-то… кто помог бы мне облегчить тяжесть на душе. — Вы хотите исповедаться, верно? — Верно. Чонин улыбался, практически впиваясь взглядом в Епископа. Что-то в нём вызывало восхищение. И почему, чёрт возьми, Чонину так всё это по душе? — Конечно. Пройдите в исповедальную, наш Священник сейчас подойдёт. — Епископ указал на небольшую комнатку. — Подождите немного. — Хорошо. Спасибо. Чонин зашёл в исповедальную и увидел перегородку перед собой. За ней должен будет сидеть тот самый Священник, который сможет ему помочь? Будет интересно посмотреть на его реакцию, когда Чонин начнёт свой нелёгкий рассказ. Честно говоря, это уже пятый город, в котором Чонин находится, путешествуя, так сказать. И это пятая католическая церковь. Все, кому он начинал что-либо рассказывать - вызывали полицию. Банально. Чонин был во многих странах. Он был в США, в Индии, в Бразилии, в Мексике и сейчас он в Италии. И ему кажется, что именно здесь его выслушают. Так он думал и о прошлых визитах, но мало ли. Надежда умирает последней. Чонин уселся поудобнее и поднял голову вверх, смотря куда-то в пустоту, пока не услышал, как кто-то заходит в соседнюю комнатку. Чонин не поменял позы, а просто повернул голову. Он пытался рассмотреть того, кто сидит напротив, но было видно лишь частями. И совершенно непонятно… кто же там сидит. Чонин вздохнул и услышал голос. — Рад видеть Вас здесь. Как я могу вас называть? Голос молодой. Чонин понял, что это мужчина, который возможно даже и не намного старше его самого. — Можете называть меня Кай. А Вас можно называть только Священником или как-то по-другому? — Настоятель. Меня можно называть и так. Если Вам будет удобно. Чонин кивнул, зная, что тот и не увидит этого, возможно. Вот же ж… перегородка только мешает. Хотя… может Настоятелю и не надо видеть Чонина? — А фамилия у Вас есть? — Ким решил немного поговорить и понять, что за человек сидит напротив. Он не любит шарлатанов и просто людей, которые ничего не смыслят в подобной тематике. — Я просто слышу акцент и понимаю, что Вы, Настоятель, скорее всего не из Европы. Что это? Вьетнам? Китай? Или… — Сеул. Собор Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии. — Так вы кореец? Прекрасно. Это даже лучше. Повисла тишина. И Чонину не нравилась эта тишина. Надо разговорить Настоятеля. Чонин не хочет рано уходить. Да и начинать рано свой рассказ тоже не хочет. Ему порой очень скучно скитаться по всему миру в одиночку. — Настоятель, я родом из Сеула. И почему же я Вас не видел в этом соборе? — Вы там были? — Да. Один раз. Лет 5 назад. Совершенно случайным образом. — Пять лет назад, Кай, меня там уже не было. Я живу здесь достаточно давно. Чонин кивает и вздыхает. А затем слышит вопрос: — Позвольте, спросить, Кай, Вы хотите отпустить свои грехи? — Да. Верно. И просто поговорить. Если Вы не против. — Если это касается грехов и их отпущения, а также душевной тяжести — я рад помочь. Чонину нравился его голос. Он отчётливо слышал эту звонкость в голосе, когда настоятель произносит его имя. Сладость для ушей. — У Вас прекрасный голос, Настоятель. Вы поёте? За перегородкой повисла тишина. На пять секунд. И Чонин понимал, что скорее всего это было смятение. Но потом ему всё же ответили: — Я пел в церковном хоре. Всё верно. — Хотел бы я это услышать. Чонина забавляла вся эта ситуация. Он ни в коем случае не хотел как-то смущать или стеснять Настоятеля, но ему хотелось поговорить. Ему вдруг показалось, что именно здесь он найдёт покой и сможет хоть немного успокоить свою грешную душу. — Что Вас привело в это место, Кай? — Кстати, об этом месте. Простите за такое невежество, но могу я спросить, где нахожусь? — Церковь Святого Марка. — И почему же именно Марка? За перегородкой кто-то вздохнул и Чонину очень хотелось, чтобы это был не просто вздох. Он уже представил, как Настоятель закатывает глаза от раздражения из-за его расспросов. Чонин улыбнулся и приблизился к перегородке, вновь пытаясь рассмотреть человека за завесой, но не смог разглядеть и снова откинулся на спинку стула, ожидая ответа на свой вопрос. — Считается, что своё название она получила в знак благодарности Республике Святого Марка, оказавшей в XII веке помощь местным жителям в борьбе против Фридриха Барбароссы. — Ох, как интересно. И какова же история данного места? — Церковь впервые упоминается в 1254 году. Чонин даже удивился, что Настоятель начал рассказывать дальше. Он думал, что ему напомнят об истинной причине прихода, но человек за завесой будто действительно был заинтересован в истории этой церкви. Будто жил этим местом. — В XIII веке церковь была построена августинцами в готическом стиле. Однако, в XVII веке были пристроены дополнительные части в стиле барокко, что сделало церковь Святого Марка крупнейшим религиозным сооружением города после Миланского собора. — Чонин хмыкнул, понимая, что со стилем совершенно точно угадал. В этом он спец. — Известно, что в начале 1770-х в монастыре при церкви в течение нескольких месяцев проживал молодой Вольфганг Амадей Моцарт. Также церковь известна, что в ней 22 мая 1874 года, в первую годовщину смерти Алессандро Мандзони, впервые прозвучал «Реквием» Джузеппе Верди. Настоятель с таким восторгом рассказывал, что Чонин не мог скрыть восхищения. Он прикусывал губу и пытался всё же разглядеть человека за завесой. Его голос был мягким, как шёлк, тёплым, как объятия и вкусным, как мёд. Чонин глубоко вздохнул и продолжил слушать. — Я рад, что остался именно здесь, но поспешу спросить Вас, Кай. — Слушаю. — Почему же вы не отправились в Миланский собор? — Народа многовато. Не люблю шум. А здесь тихо. И очень комфортно. Это место захватило все мои мысли. — Рад знать, что вам здесь хорошо. Это прекрасно. Чонин прямо слышал эту улыбку и как же ему было тяжко от того, что он не мог видеть её. — Настоятель, перед тем, как начать свою исповедь, могу я спросить кое-что? — Конечно. — Только пообещайте, что ответите на этот вопрос. Повисла тишина. Но через секунд пятнадцать Чонину всё же ответили. — Обещаю. Только в пределах разумного. Чонин улыбнулся и приблизился лицом к перегородке. — Ваши волосы. Они длинные, короткие, волнистые или… какие они? И глаза. Какого цвета ваши глаза? Чонин знал, что умел сбивать с толку и удивлять. Он умел свести с ума, довести до бешенства, он мог всё, что угодно. И сейчас именно тот момент, когда очень сильно хочется знать. До безумия. — Весьма странный вопрос. Мне никогда не задавали подобных вопросов. Но я всё же отвечу, раз обещал. Мои волосы кудрявые. Почти до плеч. А глаза — карие. Тёмные. Это всё. Пожалуйста, начинайте свою исповедь. Чонин снова откинул голову на стул и улыбнулся, посмотрев в потолок. — А мои волосы короткие. Сейчас я брюнет с оттенком фиолетового на свету. А глаза у меня тоже карие, но я люблю носить голубые линзы. — Простите, но зачем же вы всё это мне говорите? — Потому что хочу знать, что за человек меня слушает. Вам разве не интересно, с кем вы разговариваете, Настоятель? Настоятель ничего не ответил и Чонин решил, что можно начинать рассказ. Чонин вздохнул. — Моё настоящее имя Ким Чонин. Я владею подпольным казино, торгую оружием, людьми, занимаюсь плохими делами и убиваю людей. — за перегородкой стояла тишина. И Чонин продолжил. — Это началось давно. Свою преступную группировку я назвал «Perfection» и с тех пор прошло много лет. Почти 10 точно. И за это время я успел запастись грехами. Их у меня очень много. А ведь всё начиналось совершенно безобидно. Отец сказал украсть — я украл. Отец сказал причинить вред — я причинил. Отец сказал убить — и я убил… Чонин стал серьёзным. Сейчас вдруг вся память решила вывалить на него тяжесть. Он вздохнул, но так и не услышал ничего за перегородкой. Наверное, вызывает полицию уже. Чонин усмехнулся, но продолжил. — А потом он расплатился за все свои грехи и все его дела перешли мне. Я неплохо справлялся, а потом всё пошло в гору. Я понял, что могу. Я могу управлять всем этим. Управлять деньгами, людьми, их жизнями… Я мог выпустить кишки без особой жалости, выколоть глаза или выжечь клеймо хоть на лбу… Я чувствовал себя Богом. Я купался в деньгах, власти и мне всё нравилось, но потом кое-что приключилось. И я стал искать место, где смог бы отпустить свои грехи. Сейчас я здесь. Как Вам, Настоятель? Мне кажется, увлекательная история. Чонин ожидал страха, вызова полиции, да чего угодно, но только не того, что спросит Настоятель. — Почему именно «Perfection»? Чонин опешил. Потому что никакой полиции не было. Была тишина. Спокойствие. И уют. В его голосе не было страха. Ни капельки. Был просто интерес. Минимальный, но голос был настолько спокойным, что Чонин улыбнулся и понял, что теперь всё принимает совершенно другие обороты. Это новый эпизод. Такого ещё не было. Это что-то новенькое. А Чонин игрок. Азартный. Он поспешил ответить: — Потому что я совершенен. Великолепен. Тогда я решил, что если назову именно так — обязательно так и будет. Так и свершилось. Мой принцип, Настоятель, в том, что если я не стану бороться — поборят меня. А я должен всегда быть впереди. Я должен победить, иначе — это проигрыш, что равносильно смерти для меня. — Aut vincere, aut mori. Настоятель произнёс это шёпотом, но Чонин услышал. Его пробрала дрожь. Этот шёпот был настолько пронзительным, что так хотелось увидеть, с каким выражением лица это произносится. Хмурится ли Настоятель… или нет. Прикрыты ли его глаза или наоборот широко раскрыты. Чонин неосознанно потянулся ближе к перегородке. — Вы думаете, что власть и деньги приносят счастье? Чонин нахмурился и ответил, чувствуя, что с каждой фразой утопал в голосе Настоятеля всё сильнее. — Я не счастлив. — Тогда почему вы всё это делаете? — Потому что я Бог. Чонин всегда так отвечал. Он улыбнулся и приготовился услышать ответ. Но его не последовало. Последовал лишь ответный вопрос: — Почему же вы пришли? Что вас подтолкнуло к тому, чтобы начать искать пути отпущения своих грехов? — Месяц назад, бабушку, которую я всегда переводил через дорогу, сбил какой-то пьяный молодой парень. И она скончалась. Я видел это своими глазами и не мог понять — почему же, если Ваш Бог существует, то он забрал её жизнь, если она ни в чём не виновата? Разве это справедливо? — Так вы не верите в Святого Отца, Сына и его Духа? Почему же вы… — Нет, Настоятель. Я не верю. Я просто получаю истинное наслаждение от атмосферы, запаха благовоний, настенной фрески, витражей и готического стиля в целом. А теперь ещё и от вашего голоса, Настоятель. — Мне кажется, что Вам стоит уйти, Кай. И возвратиться с более чистыми помыслами. — Настоятель, простите меня. Чонин действительно не хотел уходить. Он понял, что слишком прямолинеен сейчас, но он таков. И он поспешил срочно оправдаться. — Я просто всегда говорю то, о чём думаю. Я лишь сказал правду. Повисла тишина. И Чонин с замиранием сердца ждал ответной реакции. И она была незамедлительной. — Так каков мотив вашего прихода сюда? Его голос вновь был абсолютно спокойным. Невозмутимым, но чуть более холодным. И это придавало изящности. Чонин представлял его карие глаза и кудрявые волосы почти до плеч в сочетании с этой ноткой холодности и что-то внутри бушевало. Великолепие. — Я потерял веру в себя. — Вы потеряли веру в Бога? Чонин улыбнулся, понимая, что Настоятель услышал все его слова. И сглотнул. — Верно. Совершенно верно. — Так чего же вы хотите, Кай? — Я не хочу, чтобы меня прощали. Я не хочу отпускать грехи. Я лишь хочу, чтобы меня выслушали. Чтобы меня спасли. — Вас сможет спасти только лишь Господь Бог, Кай. Он простит все Ваши грехи и вы будете спокойны. — Но разве он может простить такое? Это же даже звучит глупо. — Прошу вас, не ругайтесь. Бог — не глупый. Он добрый. И прощает нам всё. Он проявляет великодушие. Чонин нахмурился. И понял, что перегнул палку. Он всё же в церкви, верно? Но он многого до сих пор не может понять. Он посмотрел на перегородку. — Тогда что он простил Вам, Настоятель? Через минуту Чонин услышал ответ: — Он не простил. Простит, когда приду в его обитель и войду в Царствие Божие. Сейчас же — я искупляю грехи. И иду по верному пути света. — Настоятель замолчал и через пять секунд добавил: — Lux veritatis. Lux in tenebris. Чонин задумчиво посмотрел на перегородку и сглотнул. А затем встал с места. — Настоятель, я бы очень хотел увидеть Вас. Это возможно? — Почему для вас это так важно, Кай? — Я уже говорил. Но добавлю, что я люблю смотреть людям в глаза. Их лицо… это истина. Чонин открыл дверь и собрался уходить. — Я ухожу, Настоятель. Сейчас мне пора, но я обязательно вернусь, чтобы с Вами поговорить. У нас много тем для разговоров. До встречи. Чонин прошёлся мимо ряда сидений и хотел уже выйти, но голос Настоятеля остановил: — Vultus est index animi. Imperfectus ad perfectum. Чонин лишь улыбнулся. Но не обернулся. Он тихо вышел из церкви, замечая, что дождь закончился и на улице стояла уже вечерняя прохлада. Когда мужчина пришёл домой, принял душ и лёг в постель — голос Настоятеля всё ещё был в его голове. Чёрт возьми, почему он такой спокойный? Чонина восхищает спокойствие этого человека. Церковь Святого Марка. Как же интересно… Чонин встал, открыл окно настежь и сел на подоконник, доставая пачку сигарет. Он медленно выпускал дым и смотрел на Церковь Святого Марка, что виднелась вдали. Он приехал сюда для того, чтобы посетить церковь, вновь разочароваться, сбежать и снова скитаться в поисках. Но теперь он хочет остаться, ведь нашёл того самого человека, что не набрасывается на него с претензиями и обвинениями, вызывая полицию и попутно обзывая его самыми гнусными словами, на какие только способен, а человека, который его слушает. Он нашёл место, в котором спокойно, уютно и хорошо.Он нашёл своего Настоятеля.