Убийца.

Приседая, наверное, в сороковой раз, больно упала на копчик, слегка завалившись назад. Мне уже около четырех лет, времени до поступления в Академию — два года, а из физических навыков всего-то медленный бег, приседания с горем по полам да единичные отжимания, дающиеся великим трудом. Нас, сирот, уже стали выпускать на улицу: тут довольно тепло, даже не определить, какое сейчас сезон — мы выходим на прогулки уже около полугода, но значительной смены погоды я так и не увидела. Какаши после того случая с блокнотом больше не приходил — даже немного жаль. Все же, он был единственным взрослым, с которым была возможность общаться. Из того, что нам рассказывала воспитательница, я узнала больше о поступлении: например, есть целых шесть параллелей на шесть лет обучения, распределение туда идет по странной характеристике, формула для расчета которой мне была не совсем понятна — «потенциал». Подозреваю, что в лучший класс попадают только клановые да гении. Помню, в каноне Наруто учился с Нара, Учиха, Хьюга — значит и у меня есть шансы попасть туда, к высокородным, брр. Письменный экзамен есть — именно поэтому воспитательница уже месяц занимается с нами каллиграфией и чтением. Несмотря на ненависть ко мне, видя мое ярое желание учиться она подобрела — стала меньше кричать и бить. Она хлопнула несколько раз в ладоши, привлекая внимание детей: начинался очередной урок. Занятия проводились на свежем воздухе: в противном случае у ребятишек начинала болеть голова спустя несколько минут. — Сегодня я вам подробнее расскажу о системе обучения шиноби! Все вы знаете об Академии, — послышалось дружное мычание со всех сторон, — Но как же распределяются дети по классам? У каждого из вас есть потенциал — у кого-то больше, у кого-то меньше. Прежде всего важно наличие клана, но не думаю, что у кого-то из вас есть богатая родословная. Второй пункт — сила, чтобы не быть обузой в бою вам нужно уметь защитить себя и своих товарищей. Третий, вечно соперничающий со вторым, ум. Порой одно компенсирует другое: если ваш интеллект достаточно высок, вы можете перейти в лучший класс независимо от силы. Довольно часто такое происходит, но в таком случае вам нужно прочитать множество книг. — Она коварно улыбнулась и хитрым взглядом окинула нас всех, — а теперь запишите все, что вы запомнили из моей речи! Послышался нестройный хор стонов детей, которые хотели бы больше играть, чем писать, но воспитательница в гневе была страшна не только для меня. Я скосила глаза на почти законченный конспект: ну, несколько строк и готово, можно проверить и сдать. Надзирательница недовольно хмыкнула, принимая работу, но отправила меня на место. Мне не давала покоя мысль об этом: я в будущем буду гораздо слабее канонного Наруто. Есть ли здесь библиотека? Если да, то пустят ли меня в нее?.. Но, все же, не думаю, что это единственные варианты — просто самые основные. Помнится, в каноне Наруто обучался у Джирайи, жабьего саннина, хотя вряд ли это подойдет мне. Не могу представить животное, с которым хотела бы заключить контракт — а позволят ли мне использовать свиток без Эро-саннина? Скорее всего нет. А учиться призыву без наставника... Дурная идея. К сожалению, воспитательница не рассказывала много нового и хоть сколько-нибудь полезного: большинство из того, чему она нас обучала, я уже знала из аниме. Мою поднятую руку она из раза в раз игнорировала, так что со временем перестала пытаться узнать что-то у нее. Мне были неизвестны даже необходимые показатели общей физической подготовки, поэтому мои тренировки были на износ: думаю, клановые дети тренируются пусть и меньше, но гораздо эффективнее. Уже через несколько месяцев я встречусь с теми, кого знаю по стирающимся воспоминаниям прошлой жизни. Постепенно, неделя за неделей, знаний прежнего мира становилось все меньше. Я уже с трудом вспоминаю устройство «Бара у Уэйда» — одного из важнейших для меня когда-то мест. Самыми четкими картинами в моей голове остаются образы сестренки, боевого искусства иайдо и обрывочные знания о хронологии событий этого мира. Каждый день я старательно прокручивала в памяти самое важное. Взросление сестры, тренировки с катаной, моя судьба здесь. Сомневаюсь, что буду любить и гореть состраданием также, как и оригинальный Наруто. Я уже приняла себя, как главного героя многосерийного мультика, которому предречено огромное количество испытаний. У меня достаточно знаний и опыта, чтобы избежать большинства из них. Я справлюсь. Не могу не справиться. Все вокруг, в начале казавшееся таким чуждым и напрягающим, стало привычным. Легкое, почти незаметное напряжение — вероятно, сгущение чакры в тех или иных точках, перестало раздражать. Чакра, эфемерное для меня понятие, была и в моем теле. Почувствовать я ее не могла, да и, признаться, не хотела — возможно, это обернулось бы для меня травмами, а терять время в Госпитале, где наверняка будут ненавидящие меня люди, нет никакого желания. Тем не менее, чакра является сама по себе усилителем тела: уже сейчас, глядя на, очевидно, менее физически развитых сверстников, я вижу свое преимущество. Энергия, струящаяся по всему моему телу, позволяла тренироваться до травм и уже почти хронической усталости. Странным для меня образом синяки и ушибы проходили за день, а незначительные переломы-трещины за пару месяцев. Чакра Лиса имела внушительные плюсы, например, возможность нагружать свое тело максимально для этого возраста. Большинство моих ровесников лениво играли друг с другом, периодически становясь столь гиперактивными, что успокаивать их приходилось с помощью дежуривших неподалеку генинов. Я на их фоне, читая доступные книги и тренируясь, сильно выделялась, но не думаю, что я произвела плохое впечатление на АНБУ, что наблюдает за мной как за оружием Деревни. Разве им невыгодно мое развитие? В этом мире столько удивительных возможностей для усиления, но я вынуждена обходиться чрезвычайно малыми источниками информации. Действительно интересные мне книги были и будут недоступны, пока я не выпущусь из приюта, то есть примерно через год. До тех пор стоит расширить пределы моего тела и выучить Хенге но Дзюцу — без него будет трудно жить в относительном спокойствии. Кратковременная маскировка могла бы сильно облегчить мне жизнь. Не думаю, что в Стране Огня остался хоть кто-то, не испытывающий ко мне — джинчурики Девятихвостого Лиса несчастья*, демона, что принес в эти земли столько горя, — лютой ненависти и ярости. Приметная и яркая внешность станет одной из главных проблем на пути к развитию базы. Хенге казалась простой и базовой техникой — ее изучали в Академии, она была на контрольном экзамене на генина. Интересно, что нам там будут рассказывать? Новая для меня информация или все то же? Впрочем, хенге мне нужен гораздо раньше — думается мне, что цены неизвестной сироте будут ниже, чем демону и монстру. Где бы еще достать свиток? Воспитательница продолжала говорить что, скорее всего, многие из сирот останутся гражданскими — редко, когда ребенок из детского дома добивался хоть каких-то успехов в искусстве шиноби: у многих были плохо развиты чакроканалы, а очаг был совсем крохотным со слов надзирательницы. Я хмыкнула себе под нос, думая, как она ошибается — без сомнений, даже если и не уровня себя-оригинала, но большую мощь я обрету уже спустя несколько лет. В моем четырехлетнем возрасте чакра только начинала использоваться. Она была с момента создания у абсолютно всего — будь то животное, человек или растение — но овладеть ниндзюцу могли только люди да призывные звери. Ну и биджу, само собой. То, что воспитатель их упомянула, необычно, — мне думалось, что призывы — невероятно скрытая от общих глаз вещь. Впрочем, немногие могли этим овладеть, но, к примеру, Великая Троица была поражающе сильна. Тем не менее, из всех их призывов мне более всего симпатичны змеи, а Орочимару-сама отступник. Хотя Саске это не помешало… точно, Учишонок. Его Клан вырежут совсем скоро — уже через пару лет. Помогать ему не хочется, хотя депрессивное чмо мне в будущем не нужно — маловероятно, что джинчурики оставят без носителя Шарингана. Значит, что-то сделать мне придётся, хотя это добавит контроля надо мной… ох. Даже думать противно. Учительница продолжала говорить, но я уже ее не слушала: кровь кипела от воспоминаний о прошлой жизни, о том, что я могу предотвратить часть чьих то страданий. Безусловно, эта, желающая кому-то добра часть меня — остаток от Души Узумаки. Хотя, если посмотреть с рациональной стороны — коли удастся мне спасти одного мелкого Учишонка, то Саске привяжется ко мне и, возможно, станет верным, как другу. Кажется, когда я злюсь, воздух, который выходит через мои кожу и лёгкие, становится пронизан чакрой Лиса: дети вокруг меня с перекошенными от пронзающего страха лицами разбежались в стороны. Повлияло ли на это мои мысли о Клане Учих и их спасении или просто нахлынувшие эмоции о смерти собственной семьи — мне надо было успокоиться. Чем чаще я буду терять контроль, тем строже надо мной будет охрана и, следовательно, сложнее будет покинуть эту деревню как нукенину. «Ещё даже в Академию не поступила, а уже в преступников-предателей метишь» — с усмешкой подумала я, разглаживая складки на одежде. Вдох-выдох, снова и снова, пока душа не придёт вновь к балансу. Помнится, в прошлой жизни меня, за характер, называли Огненной Девой** — многих людей я лишила жизни в мгновение, десятки и сотни полегли от моей руки, и все были убиты с пышущим на лице злорадством и холодной непоколебимостью, выверенной тренировками, — в каждом мне виделся отголосок тех, кто причинил моей семье вред когда-либо, всех хотелось уничтожить сразу — не думаю, что хоть кто-то из почивших был неплохим человеком, ведь семья Скарлетт была благородной и удивительно честной для преступного мира. Спокойствие пришло волнами, как и обычно, оседая на мыслях чем-то тёплым и ватным. Глаза закрылись, а я будто погрузилась в чудный транс — кровь все ещё кипела, но уже не от затхлого гнева, а уверенности в себе и своих силах. «Смогу. Облажаться — не в моем стиле.» Итак, Учиха, Клан, владеющий одним из трёх великих додзюцу — Шаринган. Так хочется себе хоть одну пару глаз — до безумия, но получить их я никогда не смогу, как это не печально. План по спасению ещё одного Учихи стоит проработать ближе к тому времени, когда характер Саске, такого схожий с родственниками, будет изучен. Детишки вокруг меня вновь осели, но уже на расстоянии пары метров, все ещё с опаской глядя в мою сторону. Надо завязывать с воспоминаниями, а то слишком много эмоций они вызывают — это может повредить будущему развитию. Уже спустя год, после проверки на состояние очага чакры и чакроканалов, я получила собственную квартиру-студию в угрюмом доме на окраине деревни. Хенге так и не было изучено, а значит, напряжённое выживание в условиях лютой ненависти начиналось. Благо, хоть Ки, как подсказывало называть его подсознание-Кьюби, давило на людей с достаточной силой, чтобы те обходили меня стороной. После каждого использования становилось невыносимо тяжко и, чем дольше моя аура пугала людей, тем больше хотелось взвыть от необъяснимой тоски по приходу домой. Те, видимо, действительно поверили, что печать, наложенная самим Четвертым Хокаге, такая слабая? Или это была слишком секретная информация, чтобы дать ее общественности... Я повредила ее, судя по внушительному количеству тех, кто избегал меня, но даже так, если Лис все ещё не вырвался на свободу, значит, все хорошо. Ну, или по крайней мере лучше, чем могло бы быть. Глупые люди этого не понимали. Пособие, выдаваемое благодаря Ки, было достаточно большим, чтобы выжить. Денег на еду хватало, лёгкую одежду — тоже, а плата за коммунальные услуги снималась автоматически и, видимо, была неизменной и небольшой. Не хватало только на тренировочную экипировку — кунаи и сюрикены, не говоря уже о печатях. Поэтому, по прошествии первого месяца самостоятельной жизни, я пришла к выводу, что пропитание лучше добывать в лесу — одновременное развитие физической силы и сокращение расходов было слишком притягательным, чтобы его игнорировать. Лес Смерти, находящийся в километре от моего дома, был отличным местом, чтобы набрать метательного железа и поохотиться. Пусть часто промазывая, но не сдаваясь, я вновь и вновь бросала сюрикены и кунаи в деревья, иногда замахиваясь на живых существ. Пусть риск, но оправданный. Несмотря на то, что метательное оружие мне не особо нравилось, так как в прошлой жизни это казалось странным занятием (зачем, когда есть огнестрельное оружие?), но Академию без этого я не смогу закончить. Хенге, клон, не получавшийся у меня-оригинала, метание железа. Это могло стать эффективным если только покрыть их чакрой, чего у меня не выйдет, или ядом, который мне недоступен. Отравами занимаются, как я помню, ирьенины — в будущем, когда сформируется моя команда, надо будет и мне, хотя бы поверхностно, изучить это дело. Возвращаясь в очередной раз под полночь из Леса, окружённая Ки, я вошла в дом. Моя квартира находилась на третьем этаже, до которого стоило добежать как можно быстрее: если соседи увидят меня, придётся вновь насыщать ауру отрицательными эмоциями, а ведь уже чувствуется привычная горечь на языке — одна из начальных стадий отката. Небрежно заваливаясь в собственную квартиру, тело упало на пол, наконец полностью расслабляясь. Времени до следующего этапа оставалось совсем немного — чувство горя разъедало душу, отравляя ее. Из глаз потекли несдержанные слезы, а вся я сжалась в комочек, будто пытаясь скрыться от давления эмоций. Все то, что испытывали люди вокруг, зеркально отражалось на мне — только концентрированнее и в более короткое время. Те, оказывается, чувствовали невероятный страх передо мной — всего лишь ребенком. Из горла вырвался задушенный хрип — хотелось кричать, но привлекать внимание ни соседей, ни АНБУ, ни кого бы то ни было еще не хотелось. Закусив руку почти до крови, я издала заглушенный стон — слезы уже безостановочно текли по щекам, необъяснимым образом успокаивая. Время казалось тягучим и раздражающим, леденящее чувство страха скользило по коже, вызывая бурю мурашек и заставляя вздрогнуть от нахлынувшей паники. Больно. Невыносимо. Прекрати. Убей. Слишком…нет…не сейчас… Пф. Ничтожество. Лис был… странным. Казалось, что существо, прожившее сотни и тысячи лет должно понимать мою логику. Хотя если он не понял, что я — не-Наруто, то, наверное, относится ко мне как к неправильному ребёнку. Приступ также, как и начался, постепенно отходил. Рука, прежде закушенная, схватилась за горло в неясном порыве — грудная клетка резво вздымалась и опускалась. Дыхание было прерывистым и дрожащим, судорожным, едва ли не осторожным. Конечности подрагивали в попытках подняться и выпить воды, но в этом преуспеть не удалось. Смирившись, я перевернулась на спину и уставилась в потолок. Как же… раздражает. Эта вопиющая беспомощность, неопределенность в будущем, в связи с моими отличными от канона действиями — хотелось закричать и спросить: «Какого черта, Шинигами? За убийство действительно положено такое наказание?» Только мне кажется, что ответа я так и не услышу, но вот проверка на вмешательство в сознание обеспечена — как так, джинчурики Деревни и ведет себя настолько подозрительно? Опять проблемы, одни лишь проблемы — я разочарованно вздохнула и попыталась сесть, но ноющая боль в животе дала о себе знать. Ублюдок, посмевший поднять руку на ребёнка. Ки действовало на простых людей — продавцов с рынка и работников бюро — и слабых шиноби-генинов. Может быть, даже на чунинов, только получивших своё звание или повышенных за другие заслуги. Для настоящих, сильных чунинов и джонинов мое Ки было… невпечатляющим, мягко говоря. Только сегодня какой-то выскочка-чунин в хмелю ударил меня за — что, черт возьми? — буквально косой взгляд. Почему я вынуждена жить с такими тупыми, не видящими дальше своего носа людьми в одном селении? Ах, да. Я ещё ребёнок. В двенадцать-тринадцать стану генином, если повезет — выйду из деревни и… не смогу сбежать. Сколько же лет я здесь проведу? Может, уподобиться Орочимару и попытаться уничтожить селение? Если заручиться его поддержкой, то может получиться. Хотя я сомневаюсь, что смогу заинтересовать его хоть чем-то — только если генами Узумаки. Нет. Слишком рано, еще многого надо достигнуть до этого дня. Неизвестно, сколько времени я пролежала вот так — тяжело дыша и почти не двигаясь. В ушах назойливо звенело, а перед глазами бегали мушки: слишком сильно зажмурила их. Спустя несколько минут, возможно получаса или более, я окончательно пришла в себя. После очередного насыщенного тренировками дня хотелось в душ и спать. Аккуратно встав, направилась в самое уютное для меня сейчас место — ванная. Прежде всего умыв лицо, с отвращением посмотрела на свое отражение — заплаканные голубые глаза, деанонимизирующие шрамы-усы, короткие, неровно стриженные кунаем блондинистые волосы. Выгляжу как оборванец — хотя живу, в общем-то, в относительно приличном и моими стараниями чистом месте, тщательно слежу за одеждой — на новую тратиться не хочу. Уже порядком поношенная футболка и штаны грязных, мучных цветов отправляются на табурет в комнате. Надо будет постирать позже. Наверное, из-за чакры Кьюби, огненного лиса, ну или из-за генов Узумаки, исконно живших в жарком климате, но действительно согреться было возможно только при очень высокой температуре. Я не сразу же заболевала при изменении солнечной погоды, но лёгкий дискомфорт ощущался и надоедал. Удивительная вещь — как бы я не тренировалась, но мышцы все равно остаются достаточно мягкими, чтобы меня можно было назвать неспортивной. Как мне кажется, n-ное количество силы зависит и существует лишь от чакры — даже не знаю, как объяснить по-другому. Выглядя как слабая маленькая девочка по меркам моего первого мира, в силе я не уступала среднестатистическому парню-подростку, в меру занимающемуся физической культурой. Продолжительные пробежки по лесу, здоровый воздух, относительно питательная еда — все же на такую маленькую стипендию было… сложно подобрать необходимый рацион, все это давало некоторую гарантию моей минимальной спортивной подготовки. Упражнения по метанию сюрикенов и кунаев, подобранных с тренировочных площадок, развивали мелкую моторику и меткость, ощущение собственного тела. Не забывала и о гимнастике — поразительно полезной вещи. Сесть на шпагат и, например, встать на руках было интересным опытом, почти недоступном мне в прошлой жизни. Все, что приходило в голову, я немедленно делала, не забывая и про основные, базовые тренировки. Оказалось удивительно весело отбивать удары по деревьям — это помогало унять стресс и было одновременно тренировкой. Руки я старалась меньше использовать, чтобы не повредить хрупкие суставы пальцы — даже укрепляя чакрой, мне не хотелось бы ранить их: вдруг будут проблемы с исполнением техник? Нехорошо. Тем не менее, все равно отрабатывала некоторое количество ударов — преимущественно ладонью. Со стороны могло бы показаться, что я пытаюсь подражать Хьюга, что было не совсем неправдой. Ознакомиться с основами было бы любопытно и полезно. Однако полноценное изучение их стиля боя без Бьякугана не слишком эффективно, разве что искусственно запомнить основные скопления чакроканалов. Когда поступлю в Академию, надо будет попробовать, взяв пару уроков у Хинаты. Думаю, она будет мне симпатизировать, если так сильно любила меня-парня. Получение информации не должно быть серьёзной проблемой. Тем не менее, все более остро вставал вопрос о моей грамотности. Хоть я и откладывала с каждого пособия, но это все равно были гроши. Купить хорошую книгу на них будет затруднительно, если не невозможно. Воровать — можно, но, как правило, в квартирах мне доступных ничего особо интересного нет. Это, конечно, способствует изучению языка в целом, что необычайно важно, но хотелось бы читать что-то более специфичное, для шиноби. Осталось около трёх месяцев до Академии — слишком, слишком мало. Почти сразу я попаду в среду клановых, тех, чье образование было продумано задолго до их рождения, и пусть нагнать и перегнать их будет не слишком проблематично, но быть слабее кого-то? Увольте. Расслабляясь под тёплыми, почти горячими струями душа я предавалась этому кроткому ощущению безопасности. Смутному уюту, который дарила вода. Невесомости в каплях, что стекали по керамической белой стене. Казалось, если закрыть глаза, то весь мир замрет на мгновение, а следом время вновь вернётся к привычному ходу. Уже отойдя от ранней истерики и пребывая в эйфории, я полезла на крышу - все-таки ночью Коноха чудесна. Опасность, конечно, возрастает, но этот шум неясный шум был доказательством того, что я все ещё жива. Что Кристи однажды придёт в этот мир и непременно будет под моей защитой. Что, скорее всего, жить мы будем в лёгком отдалении от какой-то деревни - может быть, я разрушу Коноху к этому моменту. В лесу или горах, с чистым воздухом, единением природы и человека. Это умиротворение прекрасно. Наблюдая за людьми, что сновали по улицам, спешили предаться вечности и умирали в приземленности своих желаний, невольно представляла Кристи. Она, кажется, любит сладкое? В школе она ходила на робототехнику. В ее аккаунте постоянно мелькали отзывы на изученные книги, просмотренные фильмы. Кристи точно любила творчество. Чем бы она занялась здесь? Может быть, рисование. Или увлеклась бы исследованиями. Например, работами Орочимару-сама, хотя я не уверена, подошли бы ей его методы. Оставляя тревоги на потом, я продолжала мечтать о будущем для моей маленькой сестрёнке. Она - самое дорогое, значимое событие и создание во всех мирах. Я тренируюсь ради нее - для ее будущего. Я смогу ее защитить, создам самое лучшее место для нее. Кристи будет счастлива.