Потерянная юность

Кстати, утром он не нашёл в комнате ни Тёмного Деку, ни самого Мидорию. Причину он вспомнить смог сразу же. Наказание учителя Айзавы для Бакуго и Деку всё ещё действовало. Посему они оба должны были приходить на занятия пораньше и учиться правилам поведения в общежитии, да и в академии. Делать это по отдельности ещё ладно, пусть и нудно. Но вместе подобно пытке. Когда Тодороки пришёл на занятия, он с облегчением вздохнул. Похоже, все живы, и Мидория снова вернулся к ним. Вот только он не спешил говорить с Шото, и только на обеденном перерыве подошёл к нему. — Тодороки, можно я зайду к тебе в комнату этим вечером? Мне нужно с тобой серьёзно поговорить. — Мидория хмурился и выглядел крайне серьёзно. Неужели что-то произошло? Но спросить он не смог, Деку просто ушёл для того, чтобы поговорить с Иидой и Ураракой. К счастью, Изуку не попытался подойти к Каччану и извиниться за вчерашнее. Так как они знают друг друга с детства, Мидория примерно представляет его реакцию. Ещё одно наказание от учителя Айзавы получить как-то желания не было. Из-за ожидания этого самого серьёзного разговора уроки будто проходили ещё медленнее обычного. Шото едва не сорвался, чтобы не уйти с них и взять с собой ещё и Деку. Но тот его серьёзный взгляд не дал Тодороки так поступить, и он терпеливо ждал сначала окончания всех занятий, а потом уже вечера, пока в дверь его комнаты не постучали, и в неё не вошёл Изуку. — Я хотел извиниться за то, что произошло. Я был неосторожен, и из-за этого чуть не пострадал Каччан и ты… Он… Прости меня, Тодороки! Это моя… — Не смей. Я сам на это решился, и это уж точно не повод обвинять себя. — Вот это я и хотел обсудить. — Деку опять нахмурился после этого «Сам на это решился». — Знаешь, я никогда никому не желал ничего плохого. Даже несмотря на то, как со мной поступал Каччан, я всё равно хотел его спасти. Но он… Этот другой я… Я его ненавижу. Такое сильное негативное чувство, но я ничего не могу с собой поделать. Он ужасен. Полная моя противоположность, и из-за этого я ненавижу каждую его частичку. Думаю, если бы кто-то попытался его убить, я бы и пальцем не пошевелил для его спасения. И я совсем не испытываю угрызения совести из-за таких мыслей. Хоть и желать кому-то смерти это нехорошо. И это правда. И Деку просто ужасно чувствовал себя из-за этого. Эти мысли о том, что, возможно, он прав, и причуды приносят зло в этот мир, и вот это желание чьей-то смерти… Эта жестокость. С Изуку что-то происходит в последнее время. Так же, как и с его тёмной половиной. Им нельзя существовать в одном теле. Так вечно не сможет продолжаться. — Мидория… — Шото не знал, что ему сказать. У него просто не нашлось слов от такого откровения. — Но я не об этом хотел поговорить. Учитывая всю эту ненависть, ты должен понимать, как я себя чувствую, когда признаю его правоту. Это просто невыносимо, я становлюсь отвратительным сам себе. Но он прав. — Тодороки не понимал о чем он, но Изуку продолжил, и всё стало ясным: — Ты не должен так относиться к собственной жизни! Тем более из-за меня! Я не просил этого! Ты хоть понимаешь, как я себя чувствую, когда он делает тебе больно, а ты это терпишь, лишь бы со мной всё было хорошо. Я должен сам с ним справиться и остановить его. А не ты ценой своей жизни отвлекать его от других! У меня всё разрывается внутри ещё сильнее из-за этого. Это так больно… Почему ты это делаешь?! Зачем?! — Деку был готов заплакать, но держался. Точно же… Пока он жертвовал собой и повторял неустанно «Так надо, так надо», Тодороки совсем не думал о том, каково от подобной жертвы будет Изуку. Вина на его плечах всё равно растёт, и он не в состоянии ничего с этим поделать. Или всё же может? Шото внезапно подошёл ближе к Мидории и обнял его, крепко прижимая к себе. — Потому что я люблю тебя. Я хочу защитить тебя, но я уже совсем не знаю, как будет лучше. Я просто запутался, Изуку. Прости меня. — Ты дурак, просто дурак! — обнимая его, шептал Деку. Разве он достоин такого отношения? После всего, что случилось. Когда приступ прошёл, и его тело перестало дрожать, Мидория вспомнил, что он кое-что ещё хотел сказать Тодороки, идя сюда. Очень важное. То, что хотел сказать ещё в конце их отдыха. — Я тоже люблю тебя. Прости, что не сказал раньше. Мне нужно было дать тебе ответ ещё в классе и… — Изуку внезапно замолчал. Ведь Тодороки немного отошёл от него и посмотрел таким взглядом. Казалось, эти простые слова могли излечить всю его душу в одно мгновения. Увидев подобный взгляд, Деку потянулся к губам Тодороки, целуя его. Того этот поцелуй немного удивил. Изуку целовал его в лесу с каким-то трепетом и нежностью, но сейчас в его действиях чувствовался напор. Что же его так изменило. — Изуку… — прошептал Шото и уже сам возобновил этот поцелуй. Деку тут же сдался, отдавая ему лидерскую позицию в этом действии, но вместе с этим потянул Тодороки вниз. Деку лёг на футон, а Шото навис над ним. Ему хотелось спросить его об этом, но Мидория просто не давал ему. Целовал его, пока хватало на то воздуха. А потом и вовсе нашёл своей рукой руку Тодороки и взял её, а потом положил прямо себе под майку. После занятий Деку обычно снимал форму академии и надевал что попроще в общежитии. Вроде джинс и майки, как сейчас. — Подожди… Куда мы так торопимся? — остановил его Шото, и Изуку отвёл взгляд. Ему не особо хотелось отвечать на вопрос. — Я ревную, — признался, одновременно с этим сильно краснея, Деку. Для него это было весьма новым чувством. — Не могу спокойно смотреть, когда он рядом с тобой… А его слова… Это всё неправда! Я не ребёнок, и ничем не хуже его. Он просто не ценит чужое личное пространство, а я… Не важно! Я докажу ему, что я могу быть с тобой! — Тебе не нужно ничего никому доказывать… — Нет! Тодороки, пожалуйста. Пожалуйста, просто давай сделаем это и всё. Я и сам этого хочу, правда. Ты… Твои поцелуи до этого всего… Это то, что мне нужно здесь и сейчас. В глазах Деку было столько мольбы и надежды, что Шото не подумал о нём ничего плохого… Тодороки просто был не в состоянии с ним спорить. Изуку снял с себя майку, и Шото тут же начал оставлять на обнажённом теле влажные следы своих поцелуев. В голову залезла не особо приятная мысль. Он фактически повторял движения Тёмного Деку. Только в отличии от него он целовал Мидорию, а не кусал до чёртовой крови. Изуку дрожал от каждого поцелуя, и Тодороки внимательно следил за каждой его реакцией. Он не хотел причинить ему боль, старался сделать всё правильно и гладко. Деку едва справлялся с пуговицами рубашки Шото, чтобы так же освободить его от верхней одежды. Но дальше дело как-то особо не пошло. Они целовали друг друга, полностью погружаясь в эту сладкую негу. Видя, что Тодороки по какой-то причине медлит, Мидория так же сам начал снимать с себя остальную одежду, пока не остался полностью обнажённым. Вот теперь Шото вовсе оцепенел. — Что такое? — спросил Деку, смотря на него взволнованным взглядом. А потом его буквально осенило. — Это всё из-за… Того, что он сделал с тобой? Прости, я не хотел тебе напоминать об этом. — какой же Изуку всё-таки эгоист. А если из-за той ночи в плену у Шото возникла серьёзная психологическая травма. — Нет. Дело не в этом. — мотнул головой он. — Это совсем другая ситуация, и со мной уже всё хорошо. Просто… Это из-за того, что произошло вчера. Я боюсь, что в один миг сорвусь и буду слишком грубым с тобой. А я этого совсем не хочу. — Шото вспоминал тот момент, когда отвечал на грубость злодея той же монетой. А если он снова так будет делать, когда потеряет голову от этого возбуждения окончательно? Зная, настолько всё это болезненно, Тодороки не хочет того же для Изуку. — Тодороки, я ведь сделан не из стекла. Я буду в порядке. Тем более… Я верю тебе, — с этими словами Деку внезапно повалил Шото на футон и сам навис сверху. — Изуку, что ты… — но тот уже увлёк Тодороки в поцелуй. Похоже, он решил сам довести его до этой черты, чтобы мысли Шото просто отключились и он перестал попросту волноваться. Деку с нежностью коснулся губами забинтованной шеи и стал опускаться ниже, пока решительно не коснулся пряжки штанов Тодороки. Тот вздрогнул, но не попытался оставить Мидорию. Его глаза внезапно наполнились такой решительностью, а действия стали такими уверенными, что он просто не смог ему мешать, ведь ему нравится эта черта в Мидории. То, как он может стремительно идти к своей цели, невзирая на все трудности. Парень, что никогда не сдаётся. Тот, кого Шото так сильно любит. В двухцветных глазах всё поплыло, когда Изуку коснулся рукой его достоинства. Он не особо знал, что ему делать дальше, но решил просто довериться инстинктам внутри него. Деку прижался ближе к Шото. Буквально кожа к коже. Двигая ладонью между их уже горячими телами, Изуку коснулся своего члена левой рукой, а правой обхватил ладонью член партнёра. Стоны обоих прозвучали едва ли не одновременно. Он активно двигал обеими руками, пока не добился своего. От усилившегося в несколько раз возбуждения Тодороки толкнул его назад и снова навис сверху. Уж если и сходить с ума, то не жалея о последствиях. Так как смазки под рукой у обоих не было, Шото обхватил губами собственные пальцы, активно смачивая их слюной. Смотря на это зрелище, Изуку чувствовал, как его щёки снова начинали гореть, и терял весь свой запал уверенности. Но смотреть на такого горячего, не контролирующего уже свои действия Тодороки было прекрасно. Настолько, что, казалось бы, Деку может возбудиться уже от подобного. Настолько не похожий от обычного спокойного и холодного себя. Правда после спортивного фестиваля изменился. Стал таким тёплым, особенно по отношению к нему. Даже стал чаще улыбаться. От этих мыслей он не заметил, как сразу два пальца вошли в его расслабленное и горячее тело. Но отвлечься от этого дискомфорта помогли его поцелуи. Уже не такие нежные. Жадные и полные страсти. От них Деку едва ли не задыхался, а потому, обняв Шото за шею, он пробормотал: — Шото… Пожалуйста. Стоило ли говорить, что просить дважды его не нужно было. Тодороки вошёл грубовато и даже резко, отчего с уст Деку сорвался короткий вскрик. Влага скопилась в уголках глаз, но Изуку просто попытался расслабиться. Шото успокаивающее, но всё так же жадно целовал его, оставляя по всему телу небольшие засосы. Движение становилось всё несдержаннее, а проникновения более глубоким. Пару раз в порыве страсти Тодороки и правда его укусил, но Деку едва ли мог это заметить. Кровь внутри него просто кипела, и этот жар уносил его далеко от этого мира. Боль не ушла, первый раз всегда ей сопровождается, но другие горячие чувства отвлекали от неё и делали такой несущественной. Он не хотел, чтобы Тодороки останавливался. «Ни за что не позволю ему забрать тебя. Может он и украл мою жизнь, но тебя я ему отдавать не хочу». Он хочет дать Шото счастья, Изуку и сам хочет быть счастливым. И может завтра у него будет болеть всё, в том числе из-за непривычного футона, но он будет чувствовать это счастье. Ведь, наконец-то, их отношения начались. Не важно, какими они будут: долгие или совсем короткие. Не важно, сколько боли может причинить вероятная разлука. Сейчас Деку позволит себе быть счастливым.