Потерянная юность

Сначала Деку пытался просто снова ударить его, но Тодороки перехватил его руки, продолжая настойчиво кусать его губы. Когда же поцелуй приобрёл железный и не особо приятный вкус крови, ему ответили. Они совсем не целовались, нет. На поцелуй то было похоже меньше всего. Из-за дикой ярости Деку в тот момент вряд ли хоть немного был похож на человека. А Тодороки за свою человечность цеплялся, но сам сделал этот шаг вникуда. Однажды он ещё очень сильно может об этом пожалеть, но не сегодня. Сейчас у Шото совсем другие проблемы. Тодороки упустил тот момент, когда его толкнули на кровать и нависли сверху. Его двухцветные волосы постоянно дергали и заставляли запрокинуть голову. Тодороки не сопротивлялся такому напору, лишь бы он не передумал и не вышел из этой комнаты. Злодей кусал его в шею до крови, и Шото пытался не вспоминать, что подобные ощущения, подобную боль он уже испытывал раньше. Думать о той страшной ночи именно сейчас будет верхом издевательства над его психикой. Известность того, что будет дальше, не помогает ему. Лишь сильнее подпитывает страх от предстоящего сейчас. Чтобы вытерпеть боль от укусов, Шото нашёл для себя занятие. Снял пиджак, рубашку со своего партнёра. С галстуком же было справиться сложнее всего. Ему не мешали этим заниматься. В этот раз руки Тодороки не были сломаны и их никто не держал. Прилагая не мало усилий, Шото царапал обнажённую кожу короткими ногтями. От его шеи оторвались и посмотрели прямо в глаза. Но Тодороки не хотел видеть его. Он не представлял на его месте Мидорию, так как он этого и не хочет, но только потому что именно так грубо он с ним бы не обходился. Понимая, что его действиям не будут препятствовать и дальше, Тодороки начал грубо то целовать, то кусать чужое тело. После одного такого укуса в плечо он услышал тихий стон. Великолепно, кажется на голову Шото свалился редкий экземпляр. Садист и мазохист в одном лице. В их прошлый раз, максимум, что он услышал, так это его тяжелое возбуждённое дыхание. А тут лёд совсем тронулся. Тодороки просто сошёл с ума, иначе это безумие, на которое он пошёл добровольно, не объяснить. В какой-то момент терпение Деку закончилось, и он снова поцеловал его, случайно надавив на его тело. Вот тут уж Тодороки не смог сдержать стона от боли. — Что такое? Шото удивился. Что-то он не помнит с той ночи, чтобы что-то было способно остановить его. Тем более посмотреть на Тодороки таким взглядом. Там уже не было ярости или злости, скорее… Что это вообще? Шото просто не понимал. Наверное, этот безумец ещё больше поехал головой на пару с Тодороки. — Я в порядке… Агх! — Тодороки был вынужден сказать эту фразу, но когда Изуку расстегнул его рубашку и снова надавил, он снова не сдержал звуков. На теле уже начали проявляться синяки после ударов злодея. Это короткое избиение не прошло без следов. — Просто ушибы, само скоро заживёт. И зачем Шото ему об этом говорит? Он сам избил его, и ему должно быть глубоко плевать на результат своих действий. Деку снова посмотрел на Шото не читаемым взглядом и встал с кровати, чтобы открыть шкаф. Оттуда он достал довольно большую аптечку и снова присел на кровать к Тодороки. Тёмные, болотные глаза не выражали ничего, а вот двухцветные — немало удивления и даже шок. Нет, он ведь просто издевается над ним, верно? — Не дергайся, Тодороки-кун. Так как Бакуго часто издевался над ним и при этом мог поднять руку, ему много раз приходилось обрабатывать свои же ушибы, чтобы мать их не видела, — объяснил он наличие этого предмета в комнате и начал обрабатывать синяки какой-то мазью. — Зачем? Почему ты… — Тодороки не договорил, Деку снова надавил на его тело. Боль прекрасно могла заставить человека немного помолчать. — Захотелось. Можешь считать, что сегодня тебе просто повезло. А теперь будь хорошим мальчиком и помолчи. — немного подумав, Изуку зачем-то обработал и его искусанную шею, перевязав бинтами. — Винить тебя за поведение твоего возлюбленного мне бы не хотелось. Вместо этого у меня есть идея получше. Тебе понравится. И снова поцелуй в губы. Всё ещё грубоватый и властный, но он больше не пытался причинить Шото боль. Его руки избавились от ремня штанов Тодороки и расстегнули ширинку. Тот вздрогнул и попытался отодвинуться. — Не надо! — он не знал, что Деку задумал, а потому страх усилился в несколько раз. — Я же сказал, что тебе просто нужно помолчать. Тебе нечего бояться, Тодороки-кун. Это совсем не твоё наказание. Не его наказание? И что это означает? Он не понимал ровно до того момента, пока Изуку не залезал рукой в его бельё и не коснулся его члена. Только не это. Тодороки не хочет снова чувствовать это, как в прошлый раз. Но с того раза кое-что изменилось. И это с какой-то стороны существенно меняло ситуацию. Деку касался его и целовал до тех пор, пока тело под ним окончательно не расслабилось. Снять с Шото оставшуюся одежду не составило труда. Тот не пытался упираться или дергаться. Движения руки были медленными, даже слишком. С каждой минутой дыхание становилось тяжелее, а возбуждение больше. А поцелуи дело совсем не улучшали. В какой-то момент Тодороки дёрнул ногами, но не в сопротивлении, а скорее от нетерпения. До чего же он только докатился… Видимо, злодей подумал о том же, ибо послышался тихий смешок. Сейчас он перешёл с губ на ухо. Играл языком с мочкой и чувствительными точками на теле Шото. Тот же просто решил съесть свои губы, но не издать и звука от этой сладкой пытки. Лучше уж он продолжит причинять ему боль, это слишком… неправильно. Внезапно его ухо вовсе оставили в покое, и Деку опустился ниже. Тодороки не успел увидеть, что он собрался делать, зато прекрасно почувствовал. Прикосновения кончика языка к головке члена всё-таки выбили из Шото стон. — Если ты продолжишь издавать такие прекрасные звуки, Тодороки-кун, то моей выдержке быстро придёт конец. Это невыносимо, зато отличная тренировка терпения. Надо бы Каччану дать такой совет. Он слишком вспыльчивый, — и опять он начал болтать. Это уже похоже на вредную привычку. Нет, разговоры во время секса это не так плохо, если они носят возбуждающий и пошлый смысл. Этот парень же говорит о чем угодно. Схватив рукой того за волосы и потянув к себе, Шото поцеловал его. Не надо ему вообще после этой истории разговаривать с Бакуго, тем более чему-то того учить. Знает Тодороки его уроки, ни к чему хорошему это не приведёт. — Тогда просто не… — и снова ему не дали договорить. Злодей снова коснулся его рукой и в этот раз сжал давно уже стоявший член. Ещё один более громкий стон. Похоже, его терпение и правда на исходе, ведь дальше движения были более быстрыми и только набирали темп. Шото сжимал его плечи, краснел и едва ли не задыхался. Долго он так точно не выдержит. — Ты же хочешь меня сейчас, Тодороки-кун, верно? — чёрт, лучше бы он продолжал нести какую-то хрень, не особо связанную с процессом. — Никто больше не доставит тебе такого удовольствия, ведь моя вторая половинка ещё настолько ребёнок, верно? Такой нерешительный, заставит тебя ждать целую вечность. Так я просто заберу тебя у него, хотя постой… Я это уже сделал. У него не хватит сил даже отдаться тебе, какая жалость. Такое ничтожество. Из-за чего же ты в него влюбился? — насмешка в его голосе и эти слова были вовсе не для Тодороки. Да, он задавал вопрос, обращаясь к нему, но он словно говорил это ещё кому-то другому. Ещё одна пара быстрых движений – и Шото кончил ему прямо в руку. За испытанное удовольствие у него будет ещё куча времени ненавидеть себя, но сейчас его начало тянуть в сон. Деку встал с кровати и очевидно не собирался больше его тревожить. Завернувшись в одеяло, Тодороки наблюдал за ним. Он собирался уходить, и Шото уже хотел его остановить. Ведь… Неужели он, даже несмотря на то, что наступил на свою гордость и всё остальное, не смог его остановить от убийства? Он идёт за Бакуго? — Лежи, — заметив его попытки встать, едва ли не приказным тоном сказал тот. — Я не собираюсь никого трогать. — но, увидев крайне недоверчивый взгляд, он закатил глаза и снова приблизился к кровати. — Мне просто нужно принять холодный душ, и тогда я вернусь. И лучше тебе к тому моменту заснуть, Тодороки-кун. — снова коснувшись чистой левой рукой шрама с какой-то абсурдной нежностью, он ушёл. Говорите, что хотите, но это прикосновение доказало Шото, что он не станет никого убивать сегодня. Он был спокоен, и в нём не чувствовалось ни грамма былой звериной ярости. А значит Изуку сможет держать себя в руках. После прихода к такому выводу, Тодороки смог заснуть. *** А по пробуждению он обнаружил рядом с собой мирно спящего Деку. Значит, и правда вернулся обратно. Интересно, кто это будет, если Шото его разбудит. Во сне Мидория периодически хмурился и оттого выглядел скорее серьёзно, чем мило. За окном уже было темно. Тодороки решил не проверять, а потому попытался осторожно встать с кровати, найти свои вещи и проскочить в душ. Он пришёл сюда вечером, после занятий. Значит сейчас вероятно уже ночь, и ребята должны были уже лечь спать. Вот только его план провалился ещё на первом этапе. — Ну и куда ты решил пойти такой глубокой ночью, Тодороки-кун? — болотные глаза открылись и уставились на него. К несчастью, это была все ещё его тёмная половина. — Я уже не могу уйти отсюда? — спокойно спросил Шото без обвинений и чего-то ещё. Вот не нужно его провоцировать на ещё один приступ агрессии. — Не можешь. Тебе придётся переночевать здесь,— в голосе не было и намёка на готовность пойти на компромисс. Ещё один приказ и констатирование факта. Как же он любит доминировать над другими и управлять людьми. Полная противоположность Мидории, что уж тут ещё сказать. — Я уже говорил, что эта комната… Мягко говоря, мне не особо нравится. С чем-то таким забавным в ней здесь будет не настолько отвратительно. — Если бы это предотвратило твои перепады настроения, то ты мог бы просто жить в моей комнате. — в конце концов, какая разница? Он терпит его уже не первые дни в академии, что изменится, если он начнёт выносить ему мозг и в общежитии? Зато поводов сорваться и украсить этот интерьер чьим-то трупом у него будет на один меньше. — Ха-ха, приятно слышать от тебя такое предложение, но нет и нет! Моя спина привыкла к кровати, я не переживу и одной ночёвки на футоне. — удивительно, но сейчас злодей выглядел вполне миролюбивым. Даже не издевался над ним. Либо Шото ещё не проснулся, либо факт о трёх личностях сейчас будет раскрыт. — Плюс твой дружок снова мешает мне спать. После нашего маленького развлечения он вовсе стал слишком буйным. В этом теле слишком тесно для нас обоих. И чего это он? Я веду себя лучше некуда. Никого не убил ещё, зарабатываю ему высокие баллы за практические занятия, не трогал тебя всё это время, хотя мог играть с тобой каждую ночь и, в конце концов, сдвинул ваши отношения с мёртвой точки, словно купидон — это моя вторая работа. Сделал я это, конечно, не для него, но всё же… — в его голосе было полно непонимания и даже возмущения. Фальшивого, конечно, такого же как и его широкие улыбки, с помощью которых он издевается над самим Мидорией. Сдвинул отношения с мёртвой точки? О чём это он? Ладно, понять его всё равно бесполезно. — Прямо святой какой-то. А то, что было сегодня, ты, видимо, не посчитал, — не выдержал и с сарказмом высказался Тодороки. — Я не виноват, что ты такой самоубийца и мазохист с желанием поскорее пожертвовать собой ради любви. Я с самого начала сказал тебе не лезть в это. — невинно пожал плечами злодей. — Дай мне с ним поговорить, — игнорируя его слова, сказал Шото. — Неа. Всё завтра, Тодороки-кун, уже пора спать. Спокойной ночи. — Подожди. Почему ты вообще решил внезапно пожалеть меня? Ответь мне. — Эх, опять много вопросов. Понимаешь, Тодороки-кун, когда антагонист абсолютный злодей как-то это очень скучно. Поэтому я решил попробовать поиграть в игру хороший-плохой. Было очень познавательно. Если бы я просто насиловал тебя день за днём, то я бы умер от скуки, ха-ха. — и снова эти глаза стали такими жестокими и почти бездушными. — Значит, ты просто… Играл? — Да. А потому тебе не стоит забивать голову глупыми мыслями. Чем меньше будет надежды, тем меньше после будет разочарования, Тодороки-кун. — заметив в его глазах отвращение, Деку повернулся лицом к стене и отказался с ним дальше разговаривать. Шото пришлось смиренно вздохнуть и снова попытаться уснуть. Вскоре у Тодороки получилось. Просто играл, да? Что ж, так хотя бы можно объяснить его странное поведение. Лучше Шото просто перестать думать о мотивах этого человека. *** Но он проснулся снова уже через пару часов. Что-то холодное коснулось его лица, и он открыл глаза. Это оказался Деку. Он навис над ним, держа в руке нож и касаясь кончиком лезвия его щеки, даже не пытаясь давить на кожу. Изуку заметил, что Тодороки проснулся, и тогда нож был направлен к перевязанной бинтами шее Шото. В глазах Шото застыл страх. Одно движение, его горло будет перерезано, и он умрёт. Но что-то было не так. — Почему… Что ты сделал со мной? — шептал злодей. Его руки дрожали, а в глазах застыл самый настоящий ужас. Он боялся скорее не его, а самого себя и своих действий. Своей нерешительности. Нож был откинут в другую сторону, и Деку начал смеяться. Истерично, нервно и почти безумно. Иногда принять самого себя сложнее всего. Легче просто отдаться истерике и продолжать отрицать. — Я убью тебя, Тодороки Шото. Когда ты станешь профессиональным героем, а я буду близок к исполнению своей мечты. Я хотел показать тебе мир, построенный по моим идеалам, но теперь понимаю, что это невозможно. Ты должен погибнуть вместе с этим неправильным миром, что не должен был появиться. — после этого Деку поцеловал его уже в который раз за эту ночь. Грубо, с нотками непонятно чего. — Может, находясь при смерти, ты начнёшь ценить подаренную тебе жизнь? Полезно побыть эгоистом и пожить для себя. После этого Тодороки снова погрузился в беспокойный сон. Утром же он решил, что ему просто приснился кошмар. Не может быть этот ублюдок настолько эмоциональным, да и нёс он какой-то бред. Но кошмар ли это был?