Потерянная юность

Третий пункт: общее тревожное состояние, возможны приступы паники. Чудно. Похоже, у него появилась отличная возможность увидеть все эмоциональные состояния Тодороки, пока его нервная система постепенно восстанавливается. Паника и даже страх у Шото начал наблюдаться, когда Деку пришёл к нему после вчерашнего. Когда он наговорил ему гадостей и отбил все лёгкие, пока вырывался. Ну вот и где же всё это было вчера? — Не трогай меня! Не надо. — Шото был близок к истерике. Нервы были не готовы ни к чему, о контроле над эмоциями и речи быть не может. Деку скоро начнёт скучать по его холодной маске. — Я просто пришёл посмотреть, как ты, Тодороки-кун. Тебе нужно успокоиться, твоя нервная система не сможет оправиться, если ты будешь столько психовать по пустякам. — Тодороки взглянул на него с очевидным недоверием. Его взгляд нервно перемещался с предмета на предмет в комнате. Видимо, искал что-то тяжёлое, чтобы вырубить его и сбежать. Ну, Деку был быстрее. Он заключил его в объятия прежде, чем Тодороки успел хорошо подумать. — Пусти! Отпусти! Пожалуйста! Хватит! — Тише. Я ничего не делаю. Отпущу, как только ты перестанешь. — но тот вообще не замечал ни спокойствия в голосе Деку, ни то насколько эти объятия были одновременно крепкими, но и осторожными. Пришлось приводить его в чувства другим способом. — Сейчас же прекрати. — вот теперь голос был твёрдым, в нем звучали нотки угрозы. И стоило рукам Деку опуститься ниже талии, как Шото тут же замер и перестал. С угрозами у него и правда получается лучше. — Вот так. Я тебе дам таблетки, ты их примешь, успокоишься, и тебя больше не буду беспокоить. Договорились? — снова спокойный и мягкий голос. Стоило Тодороки выпить успокоительное, как Деку попытался мило улыбнуться и сказал: — Видишь? Нечего было так бояться. — правда от его улыбки герою снова стало плохо, и Деку пришлось быстро уйти, пока не начался очередной приступ истерики. Четвёртый пункт: расстройство пищеварения. В таком состоянии меньше всего он будет думать о голоде. Вот тут пошли проблемы. Желудок Тодороки просто не принял всю ту еду, которую принёс ему злодей. И не без причины. Во-первых, эта еда была слишком тяжёлой для того, кто не ел вообще ничего пару дней. Во-вторых… Нечего было её в него пихать. Тодороки отказывался и говорил, что не хочет есть, а Деку практически принудил его к этому. Осознав все свои ошибки, он принёс в следующий раз кое-что попроще и давал понемногу, по чуть-чуть. Шото с недоверием ел и с вопросом в глазах смотрел на него. Зачем? Почему? Пятый пункт: нарушение сна. Он действовал вместе с шестым. Чувством одиночества. Судя по всему то, что это происходит одновременно не очень хорошо. Тодороки почти не спал по ночам. Его режим абсолютно сбился за пару дней. Однажды ночью Деку просто зашёл к нему в комнату с таблетками и сказал: — Я принёс снотворное. Давай дальше лечиться, Тодороки-кун. — тот принял таблетки без лишних вопросов и просто ждал, когда злодей наконец-то оставит его и уйдёт. Но Деку не стал. Шестая ведь проблема всё ещё висела над ними. Он лёг на вторую половину кровати и просто внимательно смотрел на лицо Тодороки. — Почему ты не спишь? Тебе снится что-то плохое? Ну же. Ты же хочешь поговорить об этом верно? — и Шото хотел, несмотря на то, что собирался изначально вовсе игнорировать существование Деку. Жуткое чувство глубокого одиночества кого угодно заставит. — Да. То, что произошло и могло бы быть… Если бы не Иида, он бы… Я… — Ничего бы страшного не случилось. Я могу вернуть себе контроль, если возникнет риск для моей жизни. Что-нибудь бы сделал и не упал бы, — беспечно проговорил Деку. Он сказал не подумав. Просто хотел, чтобы Шото не думал о той крыше слишком много. Но тот воспринял слова злодея буквально. Он посмотрел на него взглядом полным ненависти и отчаяния. — Тогда по какой же причине погиб Иида? Это было всё напрасно? Почему ты не сделал этого раньше?! Ты опять просто… — началось. Неужели, стадия связанная с перепадами настроения ещё не прошла. Злодей вздохнул и терпеливо пояснил. Не хотелось ему говорить своё истинное мнение и видение ситуации, но видимо так надо. — Если чья-то смерть имела смысл, то точно его. Тодороки-кун… Мало просто взять и вытащить человека из петли. Если он не хочет жить, то обязательно попробует ещё раз. Допустим, я бы возвращал себе контроль каждый раз перед тем, как он убьёт себя. Но ты же знаешь… Моя вторая личность, к сожалению, не обделена интеллектом. Он бы нашёл способ убить себя так, чтобы я не успел изменить что-то. К примеру завёл бы нас в здание с бомбой, которая взорвётся только через некоторое время, или принял яд, который убил бы нас медленно. Короче, сделал бы то, что предотвратить в последний момент нельзя. Вряд ли мой инстинкт сработал бы раньше. — Тодороки успокоился, услышав эти слова. Он прав. Спасти самоубийцу — сложное дело… Шото тоже не смог бы его остановить. Ведь, как оказалось, в самый последний момент Мидория делал это для блага Тодороки. Поэтому любые его слова были пустым звуком для Изуку. — А вот у этого парня получилось его спасти. Нашёл другой способ всё исправить. Искупить грехи. Может, его воспоминания исчезли, но я тебе точно скажу… Его слова буквально впечатались в сознание этого слабака. Даже не зная ради чего и почему, он будет цепляться за жизнь подсознательно. Лучшего исхода я и представить не мог. Поэтому успокойся. Мне всё равно на этого парня, но это было его решение и его жертва. Нечего реветь из-за неё так долго. Что ж. После этих слов и добавить было нечего. Тодороки успокоился, чувствуя, как снотворное потихоньку начало действовать. Он уснул через минут десять, но по ту сторону его ждали лишь кошмары. Даже если Деку старался изо всех сил привести его в чувства, сломанную психику было обмануть не так просто. Но они прекратились. Внезапно возникшее тепло успокоило его. Это злодей придвинулся к нему ближе и прижал к себе. Даже если Иида умер, он всё ещё не один. Пусть и подобная компания… мягко говоря, не очень. Убийца, как-никак. Но не похоже, что у Деку были какие-то плохие намерения насчёт Шото. Раньше, но не сейчас точно. Шестой пункт: чувство вины. Оно могло было быть и раньше. Но во время такого нервного срыва особо остро чувствуется. Деку до этого предполагал, что Шото во всей этой истории винит его. Что впрочем логично, но не особо честно. Он лишь родившаяся личность в результате решения его возлюбленного. Чужая слабость тут виновата, не больше, не меньше. По крайней мере такого мнения злодей. Что Тодороки думает вопрос другой. Тот сильно удивился, когда узнал правду. Оказывается люди в этом мире ещё те мазохисты. Всегда найдут за что себя винить. Ну, кроме уверенных в себе эгоистов с очень высокой самооценкой. Дело в том, что Изуку вроде как пошёл в отпуск на эти несколько дней. Но это формально. Фактически у него была ещё куча дел в Лиге. Поэтому иногда ему приходилось уходить и оставлять Тодороки-куна. Не похоже, что он собирался бежать, поэтому он ничего ему не вкалывал и не связывал. И вот вернувшись после одного своего злодейского дня, Деку застал его в очень интересном положении. Сидящим на полу, колени прижаты к груди и низко опустившим голову. Судя по тихим всхлипам, перепады настроения перешли от гнева к слезам. Не ожидавший подобного Деку стал осторожно подходить к нему. Парень на полу дёрнулся, закрыл рот рукой и перестал издавать всякие звуки. И зачем? Злодей ведь уже всё слышал. Сев перед ним на пол, он посмотрел на него взглядом внимательных красных глаз. — Эй, ну что уже случилось? — протянув руку к нему, он осторожно коснулся чужого плеча. Тот опять дёрнулся и сжался, будто желая исчезнуть из комнаты. Видеть такого… не характерного Шото было страшно. Словно другого человека. Изуку убрал руку. — Ладно. Я тебя не трогаю, всё хорошо. Но может тогда поговоришь со мной? Я хороший слушатель и забуду этот инцидент уже завтра, — пообещал злодей. Вряд ли Тодороки ему поверил, но всё тоже чувство глубокого одиночества снова толкнуло его к разговору. — Это я довел его до этого выбора. Изуку… Он думал, что делает это для того, чтобы защитить меня. Хотя, это я должен был защищать его всё это время. Но… я такой беспомощный и бесполезный, я просто ничего не могу со всем эти поделать. И Урарака… Может, лучше было в начале рассказать обо всем учителям, Всемогущему? Даже если бы это стоило мне жизни и возможности видеть его… Я поступил эгоистично. Не знаю, смогли бы ему помочь в больнице, но от всех этих смертей он… Просто исчез навсегда в таких муках. Из-за моей беспомощности и эгоизма погибло столько людей… Обречён весь мир на эти страдания. Деку хотелось его ударить. Долго себе напоминал, что Тодороки просто не в себе. У него депрессия, и Курогири давал предупреждения напоследок. — «В таком состоянии его психическое состояние более уязвимое. Одно неверное движение — и можешь сломать его навсегда. Не хочешь этого, тогда не травмируй его ещё больше». Но чёрт. Настолько он терпеть не может все эти сопли, самобичевание. А ведь Тодороки даже не совершал никаких ужасных поступков и ошибок. Его просто замучило горе от потери любви всей жизни. Взяв пальцами его за подбородок, Деку заставил Шото поднять голову. Слёзы катились по щекам не переставая. Тодороки слабо улыбнулся. — Должно быть очень скучно всё это выслушивать, верно? Даже мои слёзы не смогут разбавить эту скуку, — без ненависти, просто с дикой болью в голосе припомнил ему Шото. Той ужасной ночью… Деку хотел видеть его слёзы, но в итоге посчитал все его страдания слишком скучными и разбавил произошедшее ещё большим унижением. — Ага. Знал бы, что такие мелочи заставят тебе плакать, разочаровался в этом ещё быстрее. Ты ещё та плакса, Тодороки-кун. Прекрати, иначе я очень сильно на тебя разозлюсь, — со вздохом ответил злодей. Сожалел он о том, что сделал? Нет. Ни капельки. Что сделано, то сделано. Вернулся бы назад, поступил бы так же. Но сейчас видеть эти слёзы он не хотел. Поэтому осторожно обнял Тодороки. Тот не вырывался, а Изуку не пытался убедить его в обратном. Он очень хороший слушатель и прекрасный злодей. Говорить милые вещи, чтобы вина утихла на несколько дней, он не будет. Это делал Мидория, Тёмный Деку просто не предназначен для этого. Он не умеет любить. Седьмой пункт: мысли о самоубийстве. Наблюдаются не у всех. Но могут появиться. Деку отметил для себя последнюю стадию как самую серьёзную. Не хотелось ему снимать с крыши уже на этот раз Тодороки-куна. Поэтому на это время не выходил из квартиры и очень внимательно следил за гостем. — Что? — не выдержал в один момент Шото этого внимательного взгляда. Тот ничего не ответил, и герой не понял ровным счётом ничего. Снотворное помогло Тодороки восстановить режим сна, а со сном восстановился и процесс пищеварения тоже. Деку плохо готовил. Приходилось иногда всё делать самому. И вот однажды, взяв на кухне нож с целью порезать хлеб, началось это. Стоило злодею зайти в комнату и увидеть его с ножом, как он тут же стремительно подошёл к нему и забрал его. — Тодороки-кун! Это тебе не нужно! Ты этого не хочешь, зачем тебе так поступать?! — даже как-то возмущённо сказал Деку. — Да, что с тобой происходит?! — тоже возмутился Шото. А потом до него дошло. Он осознавал слова Деку, смотрел на нож в его руках и просто всё понял. — Чёрт, хватит относиться ко мне как к психически больному! Я в порядке! Не нужно мне помогать, опекать и успокаивать! Тем более… Как ты мог подумать, что я… После всего… Ни за что. Оставь меня в покое! — Тодороки быстро ушёл с кухни, не желая с ним вообще разговаривать. Он и сам знает, что это не выход. Не нужно ему об этом напоминать. И почему вообще Деку это волнует? Зачем подобрал его и делает все эти вещи? А злодей с облегчением вздохнул. Но свою «опеку» не прекратил. Тодороки ещё не до конца поправился. Сейчас они пережили все эти стадии, но пора бы перейти к экстренным мерам лечения. Он уже подготовил кое-что для Шото. Правда сомневается, что это правильный вариант. Но хуже от него точно не будет.