Потерянная юность

Рекомендация: Отвлечь. Любым возможным способом от случившегося. Главное не травмировать в процессе. Тодороки очень много думал об этом. Ему снились кошмары, и это не давало ему полностью вылечиться. Он должен был начать жить дальше, а не оставаться в прошлом. Деку нашёл не самый хороший способ отвлечь его, но то, что он действенный, было доказано многими людьми. — Ещё не спишь? Я принёс то, что поможет тебе уснуть этой ночью без всяких неприятных снов. Вряд ли ты вообще что-то помнить будешь, так что… — начал Деку, зайдя в спальню к Шото. Герой посмотрел на него и то, что было в его руках, красноречивым взглядом и замотал головой. Злодей принёс алкоголь и два бокала. Чудесное решение, просто замечательное. Слов нет и, конечно, это сарказм. — Я не пью. Только не говори, что ты травил его организм всякой гадостью, пока он ещё был здесь. — Нет. Не волнуйся, Тодороки-кун. Я тоже познаю с тобой азы взрослой жизни в первый раз. Только не говори, что алкоголь это плохо, пагубно, и вообще мы не должны этого делать. Очнись и подойди к окну. На улицах апокалипсис, самое время начать зарабатывать плохие привычки. По сравнению с тем, что происходит вокруг, это самая правильная вещь. — присев рядом с Шото, он открыл бутылку и начал разливать алкоголь по бокалам. Этикетки на бутылке не было. Что это такое Тодороки даже не предполагал. — Я не буду пить. Мы быстро потеряем трезвость рассудка, а я не хочу оставаться с тобой в одной комнате в таком состоянии. Деку, это плохо кончится, — продолжал отказываться Шото. Иногда он обращался к этому человеку по геройскому прозвищу. Называть его по имени… Выше всяких сил Тодороки. Он будто переступит какую-то грань, если это сделает. Признает что-то, чего делать ни в коем случае нельзя. — Я знаю, — Деку даже не стал отрицать это. — И дураку ясно, что это ничем хорошим не кончится в любом случае. Я трезвый не совсем адекватный с твоей точки зрения, так ещё хуже будет. Но… убивать я тебя не стану в любом случае. Лучше уж тебе помучаться в моей компанией сейчас, чем мучить самого себя ещё несколько недель. — Тодороки с этим был не согласен. Он сам справится со своим маленьким нервным срывом, не нужно ему помогать, и особенно таким способом. Но Деку спрашивать его разрешения тоже не собирался, протянув бокал. — Пей, Тодороки-кун. Поверь, это всё равно окажется в тебе, и от тебя только зависит как. — к счастью угроза сработала. Шото забрал у него бокал и нервно посмотрел на красную жидкость внутри. Деку, пьющий это, выглядел как настоящий вампир со своими красными глазами. Пусть и этот цвет за многие дни потерял всю яркость и стал каким-то мутным. Будто постепенно возвращаясь к своему первоначальному болотному цвету. Чтобы это значило? Они пили молча. Уже к половине бутылки напряжение между ними постепенно начало уходить. Тело против воли расслаблялось, а в мыслях появлялся странный, но приятный бардак. Язык за зубами теперь держать было невозможно. Алкоголь делал людей более развязанными. — Значит, так я смогу перестать мучить себя, — начал Тодороки, посмотрев на Деку. Тот кивнул. Всё это время он спокойно, с каменным лицом доводил себя до всё более нетрезвого состояния. Хотя… Смотря на него, Шото понимал одно. Быстрее потеряет голову он сам, злодей выглядит гораздо более собранным. Всё из-за депрессии. Она истощила тело Тодороки, и он совсем не сопротивляется действию напитка. — Только я одного не понимаю. Зачем тебе понадобилось пить вместе со мной? — Не из злого умысла, Тодороки-кун. Разве пить в одиночестве лучше, чем в хорошей компании? — Шото посмотрел на него взглядом «Ты? Хорошая компания?», и Деку сдался. Конечно, он был не до конца честным сейчас. Но почему-то решил всё-таки признаться. Значит, алкоголь действует хорошо и на него. — Просто не только у тебя в голове куча тяжёлых мыслей. Я решил, что этот метод достаточно неплох, чтобы проверить его ещё и на себе. — О чем таком тяжелом ты думаешь? Разве есть что-то, что волнует тебя больше нужного? — Есть. — но конкретно что это Деку не стал говорить. — И оно мучает меня. Психологически. Делает дыру во мне, меняет. Я уже не тот, что прежний из-за всего этого. И это отражается и физически на мне. Иногда мне кажется, что я исчезну. Что это убьет меня, и я не знаю, что делать. Как поступить. Это уже делает меня слабым. Твой любимый смог мне сопротивляться, и я уверен, что это всё из-за этих мыслей. — ладно, алкоголь очень сильно на него действует. Таких откровений от него добиться сложно. Тем более… Признаваться Тодороки в том, что есть что-то способное его убить. Не опасно ли это для самого злодея? Насколько же неразумно с его стороны… Но Деку было сейчас плевать. — Я бы мог сказать «Эй, а может эти изменения не так плохи, как ты себе придумываешь? Может они приведут к лучшему?», но это ты. Для тебя подобное никогда не подойдёт. Поэтому, может, просто справишься с этой слабостью? Уничтожишь её? Это больше в твоём духе. — Я пытался, Тодороки-кун. Но не смог. Просто не смог. Видишь? Не только ты тут у нас беспомощный. Все люди такие. И это нормально. Наверное. Нет, забудь, что я сказал! Такие слабаки, как моя вторая личность это уже слишком! А вот у тебя с этим всё в пределах нормы. А я работаю над собой. — Деку скорчил недовольную, полную отвращения гримасу и выпил ещё немного. — Ха-ха, это ты так пытался соскочить с темы и вместе с этим поиграть в психолога и поддержать меня? — с тихим смешком проговорил герой. — Я не могу поверить. Ты не такой ублюдок, каким казался в начале. — Эй. Я всё ещё собираюсь уничтожить этот мир и построить что-то новое, не забывай об этом. Злодеи всегда идут до конца. Нет хорошего конца, где плохой парень внезапно осознаёт ошибочность своего пути. Только не в нашей жестокой реальности. Сейчас я просто пьян. Вот и всё. — вот только… Алкоголь не заставлял его врать. Злодей действительно изменился. И чтобы не изменило его, это явно что-то очень страшное. Что вообще могло так изменить такого жестокого человека?! Когда с бутылкой было почти покончено, оставалось лишь на пару бокалов, Тодороки и правда потерял всю трезвость рассудка. Они говорили и говорили, даже иногда смеялись. Алкоголь, видимо, полностью уничтожил понимание, что за человек сидит рядом. Сейчас они просто пьют вместе, остальное будет важно лишь завтра. Ребята редко возвращались к серьёзным темам, но ещё один раз такое было. — А вот мне интересно. Все эти дни задавал себе много вопросов. Почему ты это делаешь? Почему ты стал заботиться обо мне? Почему больше не пытаешься убить? В последнее время ты ведёшь себя как-то не так… Честно говоря, я слабо помню, когда ты в последний раз вел себя, как мудак. Помнится после того, как мы ночевали в одной комнате, ты внезапно начал встречаться с Ураракой и перестал вообще пересекаться со мной. До этого впрочем не было ничего такого страшного. Когда я переезжал в общежитие, то думал много о чем. О том, что жизнь с тобой под одной крышей превратится в нескончаемые страдания. Но… Ты не стал. Исключая ту ночь, ты не был со мной жесток. Один раз избил, но до этого сам предупреждал не подходить к тебе и не лезть в это. Это уже моё решение. Почему? Не понимаю… В твоих действиях столько противоречий. Когда мы выбирались с Мидорией в лес, ты говорил, что делаешь это для общего блага. В тебе… Что-то не так. — они смотрели друг другу в глаза. Вот Тодороки озвучил главные вопросы. Свои мысли насчёт Тёмного Деку. — А что я должен был делать? Насиловать тебе каждый день, бить, издеваться и каждый день придумывать новые изощренные пытки для вашей сладкой парочки? Как-то я сказал тебе, что для меня это будет слишком скучно. Циклично, одни страдания день за днём. Но… Неужели ты уверен, что я настолько жесток? Я не такой уж и отбитый садист, Тодороки-кун. Той ночью я сделал так, как было нужно, и я тебе это объяснил. Ничего нового я не придумываю. Три простые причины твоего молчания. Я должен был заставить тебя молчать, ты должен был бояться меня. Иначе мне бы пришлось убить тебя, а ты нравился мне. Я сразу сказал, что ты привлёк меня. Поэтому я сохранил тебе жизнь такой ценой. И сделал бы это снова. Сохранить тебе жизнь было верным решением. Хотя… И ужасно проблемным. Необходимости дальше мучить тебя не было. И я не стал. Всё просто. Почему я не убил тебя… И почему забочусь сейчас… Ответы на эти вопросы ты должен мне дать сам. Лучше скажи… Что ты думаешь насчёт этого всего? Этих противоречий, моего поведения, насчёт… меня? — ответ был очевиден. Конечно, ненавидит. Любовь всей жизни исчезла благодаря Деку. Тут и думать нечего. Но… Пьяного Тодороки тоже тянет на правду. — В этом-то и дело. Эти противоречия совсем меня запутали. Зная о них я… Не могу ненавидеть тебя. Знаю, что должен, но не могу. Просто… Из-за них ты такой… Человечный. Я… больше не могу назвать тебя просто отклонением, и тогда я соврал от отчаяния. Ты живой, и я не знаю, что я должен делать с этим. — красные глаза широко раскрылись. И кажется красного цвета в них стало ещё меньше. Такой приятный, мутный, спокойный и совсем не пугающий цвет. Шото уставился в них не совсем понимая, что сейчас может произойти. Злодей положил руку ему на щеку, нежно касаясь. В его глазах всё ещё отражался шок и что-то ещё. Это что-то видимо и заставило его прикоснуться. Отправной точкой стал момент, когда Шото сам к нему потянулся. Алкоголь диктовал своё, и Тодороки при всем желании не мог бы вернуть себе трезвость мыслей. Поцелуй вышел каким-то новым, необычным и несвойственным этой парочке. Руки Деку дрожали, и он целовал его крайне осторожно, даже нерешительно. Видимо, из-за всех пытался не зайти дальше. Тогда Тодороки сам сделал поцелуй глубже, проникая в чужой рот языком. Запах алкоголя стал чувствоваться сильнее и сносил голову ещё быстрее. Ему удалось немного изменить настроение Деку. Тот всё же решился толкнуть Шото, заставив лечь на кровать, а потом навис сверху, снова коснувшись своими губами его. Поцелуй получился бешеным и сумбурным. То ли алкоголь так влиял на них, то ли этот разговор по душам. — Так жарко… — буквально на выдохе сказал злодей, оторвавшись от него. После этого заявления руки Тодороки сами потянулись к его одежде. Если для Шото Деку нашёл подобия домашних вещей, то сам он ходил в своей любимой одежде. «Мне в ней комфортно» одна фраза и ноль желание переодеваться во что-нибудь более простое и более комфортное. Упертый осёл, что ещё сказать. Он снял чёрную жилетку. С рубашкой было сложнее. Из-за алкоголя собственными руками было управлять сложнее. Поэтому Тодороки просто дёрнул её на себя, неаккуратно, едва ли не выдергивая пуговицы, расстегнул. При этом он случайно коснулся рукой обнажённой кожи. Деку дёрнулся и снова задрожал. — Нет. Тодороки-кун, не надо. Я пьян и чувствую, что не смогу сдержаться. Если начнём, то… Точно дойдём до конца, а ты этого точно не хочешь. — Шото что-то неясное промычал и снова потянулся к его губам. Лучше всяких слов. — Ты тоже пьян и плохо осознаёшь, что и с кем ты собрался делать. Утром ты будешь об этом жалеть. А мне скажешь, что я тебя заставил или воспользовался тобой в самый удачный момент. Перестань. — П-послушай… — голос не слушался, и Шото пришлось сделать над собой усилие, чтобы он начал звучать ровно. — Всё покатилось вниз. Мир, и… я должен бороться, но у меня нет сил. Должен найти способ вернуть воспоминания Мидории, заставить его бездушную оболочку снова вспомнить, но я не уверен, что у меня получится. Я просто потерян. Если ты действительно хочешь помочь мне начать жить сегодняшним, а не прошлым, то позволь мне почувствовать себя живым. Что я ещё не умер, что я ещё чувствую, а потому это не конец. Господи, да ты можешь хоть раз снова стать придурком, когда это очень нужно! Буду жалеть, не буду, это уже мои проблемы. Пожалуйста… Просто сделай это. — в глазах Тодороки была такая решительность, что отказать ему было просто невозможно. — Хорошо. Но потом не говори, что я не пытался тебя остановить от подобного решения. Всё все тормоза уничтожены. Тодороки просто решил сойти с ума вместе с этим миром. Только так он сможет выжить и спасти тех, кто ему так дорог. Только так сможет помочь Мидории вспомнить.