После они втроем уехали с того злосчастного места. Всю дорогу назад Чую трясло и знобило, несмотря на то, что Мори его укрыл своим плащом. При сестре парень мужественно держался. Домой ехать не было смысла, поэтому мужчина заранее забронировал два номера в каком то неизвестном отеле. Один для девушки, другой для него и Накахары. Не хотелось бы смущать леди присутствием мужчин в ее покоях. Только и всего. Брат какое-то время находился в комнате сестры. Слушал её рассказ, что с ней было, что-то расспрашивал. А потом остался, пока та не уснула. Сан попросила.
Когда пара осталась наедине, в тишине и покое, Огай присел на край кровати, рядом с мальчишкой, которого укутал в теплое одеяло и заказал ему в номер горячее какао. Чуя поблагодарил Мори за спасение и неловко улыбнулся. Он не говорил с Мори уже почти неделю, если не считать разговоров по делу сестры. Но сейчас предстоял разговор по-тяжелее. Они оба это понимали, а потому мужчина все никак не решался.
— Чуя... — тихо выдохнул он и сделал глубокий вдох. — Слушай меня и не перебивай. Когда я закончу, ты можешь высказать мне все, что думаешь. Начну, пожалуй, с того, каким образом я попал в Мафию. Моя преступная, так сказать, жизнь началась с работы подпольным врачом. Я понимал, что это незаконно, но ничего не мог поделать. Был страшный голод. Нужно было хоть как то зарабатывать. Я не мог позволить своим родителям жить в нужде. Зарабатывать я мог только лечением. Это продолжалось несколько лет. До тех самых пор, пока я не понял "этого мало". И я захотел гораздо большего, чем имел на тот момент. Я не любил Мафию, совсем нет. Но что то тогда подтолкнуло меня на то, чтобы я ступил на путь жестокости и насилия. Особенно с прошлым боссом. Сначала я выполнял мелкие, ничего не стоящие приказы. Меня не принимали в расчет, не думали обо мне серьезно, ведь что может сделать какой-то докторишка? Но когда дело дошло до первого убийства, то я понял, что могу убить легко. Совесть во мне не играла, рука моя не дернулась, когда я выстрелил. Тогда босс принял меня, и мои задания стали немного сложнее. Это продолжалось до того момента, пока босс тяжело не заболел. Я знал, что это была за болезнь, и даже если бы приложил максимум усилий, то, вероятно, смог бы его спасти. Но я ничего не предпринял. Спустя несколько месяцев он умер. А я был очень счастлив. Настал момент выбора нового босса, и многие работники предложили мою кандидатуру, припоминая все, что и как я до этого делал. Моя хладнокровность и рассудительность ума помогли мне. Я стал новым боссом, о чем раньше и мечтать не мог. Мои чувства и эмоции были смешанными, я и сейчас не до конца смогу объяснить, что я чувствовал тогда. Но определенно самым главным было счастье. Я получил власть. Власть над Мафией, власть над городом. Отсюда уже начинается история моего знакомства с твоим отцом, Чуя. Хотя ранее мы успели пересечься пару раз.
Чего и следовало ожидать. На лице Чуе отразилась просто буря эмоций. Он возмущался, вскидывал руками, не находил слов для выражения того, что он сейчас чувствует. Мори просто смирился с тем, что убивает? Просто смирился? А как же принципы?! Хотя, смотря на Огая, ему казалось, что сам он просто многое не пережил. Ведь, когда мужчина становился боссом, то переживал голод. Какие моральные принципы, если ты просто хочешь выжить? Это естественно, что ты будешь готов пойти на многое, лишь бы твоя семья не испытывала нужды.
— Убийство подобно наркотику. Ты хочешь избавиться, а не можешь. Как только человек убил кого-то, ему становится страшно, он хочет сбежать от ситуации, стереть её. Даже даёт себе какую-то клятву, что больше никогда ни разу, но далее в жизни происходят моменты, при которых он либо не может сдержаться, либо вынужден кого-то убить.
В комнате повисла тишина. Чуе было тяжело смотреть на Мори, хотя, сильно хотелось потрясти любимого и спросить о совести. Поэтому парень смотрел в чашку с какао.
— Ты мог сказать мне об этом раньше, — он всё же поднял голову и посмотрел на брюнета. — Сказать о том, кто ты есть до того, как я глубоко тебя полюбил. Мне было очень больно и горько узнать об этом, Мори, - он вздёрнул носом и всхлипнул, но продолжал сдерживаться. — Я навёл на тебя справки... Ты, оказывается, знал моего отца. Он был у тебя в подчинении, — Накахара осёкся, вновь посмотрев на Огая - Чёрт. Некрасиво вышло. Я... Я тоже соврал — он почесал за макушкой. - Когда я впервые тебе рассказал, что мои родители умерли, то умолчал о том, что знал, кто мой отец, потому что я боялся спугнуть тебя этой информацией, —он выдержал паузу, — Так, у меня отсюда вопрос. Мой отец попросил тебя "присмотреть" за мной? Просто у меня нет других идей, почему Боссу такой крупной организации, как Мафия, понадобилось работать простым доктором в школе.
Мори был удивлен. Неужели этот парнишка знал? Тогда... Тогда, наверное, и не имело никакого смысла скрывать то, что он босс Мафии. Ну, если бы он знал, конечно. Черт. Черт, Огай быстро проморгался и глубоко вдохнул. Но, что еще больше повергло его в шок, это признание Накахары. Боже, он был таким глупцом... Конечно, Чуя любил его, но... Как же все это так вышло? Почему он довел до этого? Они почти неделю не разговаривали, а все из за глупости обоих. Мужчина положил руку на чужое плечо и несильно сжал его, не решаясь делать что либо еще, но спустя пару долгих минут, все же обнял мальчишку. Огаю казалось, что так они сидели довольно долго. Но так только казалось. Он быстро отпустил хрупкое тело парня и взглянул в его глаза с какой то тоской. Тайо...
— Да, я знал твоего отца, — хрипло произносит Мори, сам пугаясь своего голоса. Не так он хотел ответить, но ничего не поделать. Он прокашливается и продолжает: — я знал его и до того, как оказался в Мафии. Несколько раз пересеклись, как я говорил ранее. Но все началось именно с Мафии. У нас было несколько общих заданий, а потом, когда я стал боссом, он стал моим подчиненным, и пересекаться мы стали гораздо больше. Я совершенно ничего к нему не чувствовал, пока не прошло около года, а потом я стал замечать, что смотрю на него дольше и больше положенного, жду, когда же он придет ко мне за заданием или сдать отчет. Признаюсь, я даже звал его в кафе, чтобы там обсудить дела Мафии, хотя эта беседа ненавязчиво переходила в обыденные темы. И знаешь, что я понял? Я влюбился в твоего отца. Да, влюбился...
Мори замолчал, погружаясь в себя и в те воспоминания, которые так грели душу и вместе с тем разрывали ее на кусочки, ведь им не суждено было быть вместе. У Тайо семья: любящая и любимая жена и красавец-сын. А потом та трагедия, и... Мужчина досчитал до десяти и немного успокоил в себе поднимающийся ураган чувств. А после поспешил продолжить историю.
— Я стал ухаживать за Тайо, но только он ничего от меня не принимал. Ему это было не нужно, и только потом я узнал, что у него уже была семья. И, конечно же, он не будет от нее отказываться. Я понял, что от Тайо я любви не добьюсь. Он продолжил жить с тобой и твоей мамой, а я перестал искать встреч с ним. И однажды это все печально закончилось, но это ты и сам знаешь. Тогда мне было очень плохо. Кажется, я несколько дней никуда не выходил. Я... Я хочу сказать, что твой отец и.. и я, мы были истинными, понимаешь? Я боялся, что после Тайо не смогу больше никого полюбить. Он был для меня всем, и это все разрушилось с его смертью.
Чуя широко распахнул глаза, немного приоткрыв рот. Его пара был омегой. Ещё лучше то, что он был истинным для Мори. Только вот последний ничего не получил. Тайо был значительно старше Огая и встретил его, когда уже завёл семью. Это больно. Накахара в какой-то философской книжке читал, что если не быть с истинным, то вам недолго осталось. Рыжик мотнул головой, после взявшись за неё, стал растирать уши.
— Это какой-то пиздец... — проныл он, — Драма жизни на максималках. А я то думал, с чего ты так беспокоишься о том, что я омега, - он сделал паузу. - Мори, я так тебе сочувствую — он приложил свою ладонь к месту, где у Мори должно быть сердце. — Ты не получил то, что принадлежало тебе по природе, а после... Это нечестно по отношению к тебе. Мой отец должен был принадлежать тебе. Но есть что есть — он мягко улыбнулся, а после замолчал.
Огай почувствовал, как в глазах защипало. Черт, он не должен сейчас плакать. Только не при Чуе. Потому он поспешил закрыть веки и опустить лицо в холодные ладони. Как же тяжело вспоминать о прошлом...
— Чуя, — вдруг тихо произносит мужчина, спустя недолгое молчание, — ты стал тем, кто помог мне избавиться от той боли, что была во мне. Твое появление всегда заставляло мое сердце трепетать, я чувствовал огромную радость видеть в своем кабинете твои рыжие кудри, твои глубокие глаза и твою широкую, яркую улыбку. Я правда полюбил тебя и понимаю, что то, что сейчас так поздно вскрылось, причиняет тебе боль. Я не хочу, чтобы ты страдал, поэтому я пойму и приму любое твое решение. Захочешь ты со мной остаться или прогонишь меня из своей жизни навечно. Решать только тебе, хотя для тебя наверняка это будет трудный выбор, да?..
Чуя глубоко вздохнул. Он был сильно напряжен, поэтому приставил к себе пепельницу и закурил на кровати, открыв окно. Рыжик слушал Мори и глубоко дышал, резко развернулся и дал Огаю сильную пощёчину, а после схватился за воротник мужчины и заорал на него.
— Тебе не стыдно? Скажи, у тебя хоть есть немного совести?! И что мне делать, если я с тобой расстанусь, а?! — Чуя стал трясти брюнета, но вспыл быстро прошёл, а после отпустил его. — Ну ты и придурок! — недовольно причитал Накахара. — Нет, я, конечно, сейчас реально не знаю, как общаться с тобой после всей этой информации, но, твою мать, я тебя так люблю, что это будет безумием, если не глупостью, — Накахара закурил ещё одну сигарету. Он молчал. Думал о чём-то напряжённо, — Ну ты и идиот
Мори не ожидал такой реакции на свои слова. Чуя бесится? Он раздражен? В какой то момент мужчине показалось, что парень сейчас заплачет. Но так лишь казалось. А вообще он был рад, что Накахара сейчас так зол. Ему нужно выпустить из себя все, что в нем накопилось. А потому Огай смиренно терпел, пока его трясли и кричали на него. Он был рад, очень рад. Чуя его любит, его и только его. Он не хочет его отпускать, как и мужчина его. Они останутся вместе, и это не могло не греть душу.
— Успокоился немного? — тихо произносит Мори, а губы расползаются в мягкой полуулыбке. Сколько Чуя уже выкурил сигарет? После нужно будет как следует заняться его привычками. Исправлять все плохие на все хорошие. Чуя втягивал вредный смог, полный токсинов. Он немного прижался к Огаю, когда тот упёрся в его макушку. Рыжику тоже стало легче и душевно.
Огай легко прижал мальчишку к себе, немного покачиваясь из стороны в сторону. Его нос уткнулся в рыжую макушку, которая пахла так приятно, так по родному, несмотря даже на табачный, запутавшийся в его волосах. Это было по своему здорово. Мужчина прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Как давно не было так спокойно? Кажется, уже неделю как. С того момента, как Накахара узнал, что Огай босс Мафии. И он бы все отдал, все бы сделал, чтобы подобного в их жизни больше не случалось. Ни ссор, ни расставаний, ни пререканий. Ничего негативного. Хотя, наверное, это все останется лишь мечтами, учитывая то, что Мафия несет одни лишь беды и разрушения.
Мори тяжело вздохнул и потянул Чую за собой, откидываясь на спину. А спустя несколько мгновений тишину комнаты разрушил тихий, хрипловатый смех. Мужчина сам не знал, почему смеется, но ему так хотелось это сделать. Рассмеяться искренне, беззлобно. Он покрепче обнял парня и выдохнул в его волосы:
— Я так тебя люблю.
Чуя обнял любимого. Он молчал. Смотрел в стену и думал о чём-то, а после уселся на бёдра Мори, упираясь руками в торс.
— Нет, погоди, — Накахара усмехнулся, опуская руки Мори, который уложил их на бёдра, чуть ниже, а после вообще сполз с него, — Я хочу сказать кое-что, — он вздохнул, закинув голову, собираясь с мыслями, а после начал, — Мори, мне сложно с этим. Я теряюсь. Ты... — он увёл взгляд, перестав смотреть в глаза, — Я верю в свою идеологию, и никак не могу смириться с тем, что... ну... ты... ты убийца! И... я не знаю, что я выкину. Поэтому... ты можешь... — он сглотнул, — взять отпуск и подумать надо всем? Я могу дать тебе почувствовать что-то другое? Повернуть твой взгляд на иную жизнь, и ты посмотришь, можем ли мы... найти компромисс? В обмен, я могу навсегда завязать с наркотиками и почти всеми мелкими преступлениями — он поднял руку, в качестве показателя, что он чистый в своём обещании.
Огай смотрел несколько отстраненно, но все же некая печаль проскальзывала в его взгляде. Его ведь пытались уговорить перестать убивать? Может быть, вообще уйти из мафии? Это казалось непосильным заданием, если вообще не выполнимым. Он уже привык ко всему этому, убийства стали для него чуть ли не смыслом жизни, и он понятия не имел, как сможет от этого отказаться. Это как заставить человека, который курит буквально всю свою долгую жизнь, перестать курить. Он не сможет это сделать, даже если сильно захочет. Он будет мучаться, а даже если и получится хоть как то что то сделать, то, опять же, мучений ему не избежать. Наверное, потому Мори в данный момент показалось, будто между ними все кончено.
— Чуя... — начинает мужчина, но не знает, какие слова сейчас подойдут.
Он не хочет обидеть парня, как то расстроить или разозлить его. Ему просто нужно объяснить, что это будет тяжело, и он вряд ли справится. Ради Чуи он все, что угодно сделает, конечно. Он постарается, но... Хочет ли он сам отрекаться от всего того, что уже с ним произошло, что произойдёт? Хотя в Мафии вряд ли ему светит светлое и прекрасное будущее. Убийства будут жестче, их будет больше, все больше будет вплетаться в это дело детей, пусть Огай против этого. Но... Но с Чуей, он уверен, он будет чувствовать себя гораздо лучше. С ним хорошо, тепло и уютно. Огай не может оставить ни то и ни другое. Он должен выбирать, но он не может. Просто не может. И даже обманывать, что он якобы выбрал мальчишку и только его, а в тайне бегать в Мафию, совсем не выход.
— Да, ты прав, — выдыхает мужчина. Он встает, вынуждая встать и Накахару, а после подходит к окну и уже более холодно добавляет, — Возьмём перерыв и обо всем подумаем как следует. Я думаю, недели будет достаточно на раздумья.
Накахара немного сжался, закусив губу. Он обидел Мори. Этого он совсем не хотел. Но он и не мог просто позволять убивать. Не мог позволять кому-то умирать. Чуя молча пошёл в душ, испытывая к самому себе невероятное отвращение. Он раньше как-то совсем не задумывался, что тоже причиняет боль тем, против кого совершает преступления. Угон машины — стресс для владельца, воровство — отчаяние для тех, кто честно зарабатывает, давление — обида невиновного, распространение наркотиков — сдабривание слабостей человека. Чуя не был крутым, как ему казалось. Он был омерзительным и тупым. Да, он не убивал, но тоже причинял урон. Накахара даже подумал, что у него оказывается есть язык, и что он мог решать проблему не кулаками. Да, он силён физически, но это глупо использовать это ради веселья. Можно не потакать собственным прихотям и договориться. Чуя включил холодную воду и хорошенько протёл лицо. Он идиот. Рыжик посмотрел себе в глаза через зеркало. Эта неделя должна пойти на пользу, подумать о смысле своих поступков.
Чуя ушел. И чтобы тот не думал, но Мори особо и не обиделся. Ему лишь нужно было время все хорошенько обдумать. Огай устало упал на кровать и прикрыл глаза, он понимает, что следующая неделя выдастся очень трудной в эмоциональном плане. Также хладнокровно и расчетливо мыслить у него уже точно не получится, особенно если рядом с ним будет крутиться мальчишка. С такими мыслями он в скором времени уснул.
***
Накахара тут же приступил к выполнению своего обещания. Он пошёл в школу, где с утра пораньше зашёл к Мори. Была ранняя рань, поэтому пришлось вскрыть кабинет, чтобы оставить на столе цветы, небольшую баночку кофе и записку «С добрым утром, любимый, поработай хорошо~». Затем Накахара закрыл кабинет с помощью всё той же невидимки. Чуя ещё раз проследил, что остался незамеченным. Как бы он не старался не замудрять себя и свою жизнь в течение недели, всем от него что-то было надо. То для театра, то для пения, то просили разгрузить и поднять новую мебель. Потом просили остаться после уроков, чтобы помочь младшеклассникам. Рыжик был невероятно зол, но всё же успел за несколько минут до окончания рабочего дня заскочить к Мори и мило побеседовать, проводил его до остановки и поцеловать на прощание. Чуя правда настаивал, что может быть, он отвезёт мужчину до работы, но последний наотрез отказался.
На следующий день Накахара долбил мозги старосте, а она преподавателям, что именно сегодня важно срочно освободиться от уроков и пойти в музей, в котором все были. План удался похвалой стремления к знаниям. Чуя попросту сливнул к Огаю и провёл с ним весь день. Первое время долбя мозг уже Мори, чтобы они пошли гулять, всячески доставал его, в чём-то помогал. Постоянно плёл ему какие-то причёски, надеясь, что Мори нравится прикосновение его рук, а после постарался поцеловать так, чтобы сломить мужчину и вызвать ощущение, мол, к черту всё, когда есть любимый. У него вышло.
На третий день Чуя специально подговорил всех его отвлекать, а Мори звонил и просто выйти из кабинета, чтобы создать желание у Огая самому спрятать мальчишку где-нибудь, где им никто не будет мешать. Вышло гладко — брюнет был раздражён, мягко взял рыжика под ручки и повёл в свой кабинет, отбирая телефон.
Завтра Чуя решил вообще не разговаривать с Мори. Пропасть на денёк, так сказать, чтобы любимый волновался. И чтобы жопа не слиплась. А потом и на второй. Зато в конце недели, Накахара зашёл к Мори с бутылочкой вина и откуда-то приобретёнными секс-игрушками. Он посчитал, что у них никогда не было жёсткого секса, а это повод им заняться.
На выходные Чуя потащил Мори в небольшую поездку. Так и быть, сам не водил, но заказал водителя. Ехать недолго — часа два до одного берега моря. Накахара забронировал потрясающий отель. Широкая комната, много свечей, керамики, великолепная ванна-джакузи, своя кухня и широкий балкон, на котором можно было даже спать. После всего дня купания на море они и пошли спать на балконе. Он был отапливаемый, и как позже оказалось, ещё можно было настраивать неоновую подсветку. Волшебно. Чуя знал, что Мори притворяется, что он спит, а поэтому решил подыграть, мол, он же всё равно не услышит, и прошептал: «Какой бы путь ты не выбрал, Мори, я в любом случае последую за тобой. Ты ведущий, я ведомый.»
Накахара всю неделю за ним ухаживал за Огаем, дарил цветы, разговаривал, водил на прогулки, которые конечно же, не были свиданиями, вы что. Постоянное чужое присутствие, пусть и уже родного человека мешало сосредоточиться, но оно также отвлекало от дурных мыслей. Мори просчитывал все: что будет с Мафией, если он уйдет, кто станет следующим боссом и что будет с Чуей, если Мафия останется с прежним боссом. Сильный ли удар нанесет то или иное решение мужчины. Все было так трудно. Как ему принять решение? Ведь ему было дорого и то, и другое. Мафия стала ему домом, не таким, каким все привыкли его считать, но ведь дом не значит обычный домик с окнами, дверцами, балкончиками, с кучей удобной мебели. Дом — это то место, куда тебя тянет, куда хочешь вернуться. И таковым местом как раз была Мафия. Но вместе с тем, Чуя Накахара стал для него семьей. Семьей, которой у Огая, по сути, и не было. И рассуждая так, мужчина не мог принять решение, от чего стоит отказаться.
Однако ночь шестого дня расставило все точки над i. Слова парня глубоко засели в Мори, терзая его воспаленный мозг. Он уже устал думать. Всю эту неделю он только и делал, что думал. Но как, оказывается, все было просто. Чуя одной только фразой выбрал для Огая один истинно-верный путь.
Седьмой день мужчина провел в полной свободе от всех мыслей. Он был расслаблен, собран и спокоен. Как давно он не ощущал такого умиротворения. Плеск воды заставил мужчину забыть обо всем, что его терзало. Ему было легко.
***
Настал день, когда Огай должен был огласить Накахаре свой выбор. Выбор, который повлияет на всю их судьбу, на судьбу Мафии. Мори готовился полдня. Собирал все бумаги, упорядочивал их, проводил время с каждым из членов Мафии. Был добр и весел, пусть и понимал, что сегодня все закончится. Он не спешил говорить коллегам о своем непростом решении. Мори созвал всех в зал для совещаний в обед. Все галдели, не понимая, что произошло, почему их всех сюда пригласили. Но вот босс Портовой Мафии, вероятно, лучший босс, Огай Мори встал со своего места, заставляя всех замолчать и обратить на него свои любопытные взгляды. Начал мужчина тихо, но уверенно. Он не собьется, его голос не дрогнет, эмоции и чувства не возьмут над ним верх, потому что он знает, что так правильно, так нужно.
— Коллеги, годы, проведенные в Портовой Мафии, были наиболее насыщенными в моей жизни. Я полюбил это место и вас. Важно то, что мы успели сделать здесь. Важна наша совместная работа. Наш общий вклад в дело Мафии и всей Японии, — пауза, — Я покидаю вас. Будучи главой Портовой Мафии, я умею вести организацию, а значит вести вас к общему благу. Рыба гниёт с головы. Моя последующая жизнь зависит только от меня самого. Я попрошу подойти ко мне Горо. Это ваш новый босс, поприветствуйте его, — он стал аплодировать, — Надеюсь, что он будет также хорош как и я. Возможно даже лучше.
Мужчина слабо поклонился, одарил всех мягкой полуулыбкой, которую мог сделать только он, и медленным, чеканным шагом вышел из зала, оставляя всех в смятении уже с новым боссом Мафии. Понадобилось около пяти минут, чтобы прийти в себя, а после Огай поспешил удалиться из родного здания, решив, что заберёт свои вещи потом. Сейчас на первом месте его парень. Ведь, Чуя, наверняка его уже заждался.
Госпожа Кое тут же последовала за Мори. Женщина тяжело дышала она не могла позволить случиться подобному. Нет, она уже позволила, но рванулась, чтобы выяснить. Она заметила метания Босса за сегодня и во время прошлой недели, но тот дал понять, что это её не касается.
— Мори-сан! — воскликнула женщина, одеяльная в традиционное кимоно, — Ох, Мори-сан, — она остановила его у кабинета, куда мужчина зашёл на пару минут. — Пожалуйста, стойте, — Она встала перед ним, а после решительно продолжила, — Почему вы так поступаете? — её лёгкое, но сильное тело дрожало. Мори поймал себя на мысли об искренности её переживаний. — Скажите, если вам угрожают — её голос дрогнул, — Только скажите, и я убью его. Неужели Билл стремился занять вообще место?! Мори-сан, только прикажите, и я верну вам законный трон. Ведь вы... Ведь именно вы подняли Мафию с колен. При вашем правлении мы процветали! Так почему же сейчас вы уходите?
О нет. Последнее, что сейчас ему было нужно, так это бесполезное нытье своих подчиненных. Но... Это была Одзаки, он не мог оставить ее без внимания, все же, они были в близких отношениях и не раз выручали друг друга.
— Я решил это давно, Кое-сан, — мягко произносит Огай, собирая несколько особо необходимых вещей, которые принадлежали лично ему. — И я сам выбрал Горо. Он отлично подходит на роль следующего босса, вам просто нужно привыкнуть к этому. А так как вы знакомы давно, то это не составит труда, так? Нет причин волноваться.
Мужчина аккуратно сжимает хрупкие плечи женщины и мягко целует ее в одну щеку, потом в другую.
— Я буду иногда заглядывать, чтобы убедиться, что все дела идут хорошо, — добавляет Мори, чтобы хоть так успокоить Одзаки. — А теперь мне пора.
Теплые ладони соскальзывают вниз по чужим рукам, а после за спиной Кое раздается негромкий хлопок двери. Она осталась одна в кабинете.
***
Накахара весь день метался. В школе он всячески пытался не думать о том, что сегодня огласит Мори. Вообще-то всю эту неделю он волновался. Единственное, что его успокоило, это путешествие, которое он совершил в среду. Нужно было съездить к семье, проведать сестру. В конце дня отчим решил отвезти его домой на машине на всякий случай. Накахара прикусил язык, когда рассказал, что у него кто-то есть. Чуя был в полном шоке, когда отчим спокойно отреагировал на слова о том, что это мужчина, и что он на 15 лет старше парня. Рыжик поспешил добавить, что это всё потому, что он омега, все дела, но Сайо (отчим) сказал, что не сильно удивлён, сказав, что Тайо тоже был омегой. Чуть позже паренёк завуалированно рассказал, что его тревожит.
— Слушай, Чу, — отец притормозил перед другой машиной и посмотрел на сына, — Ты сам себе мозг насилуешь. Если он и выберет эту «неприятную тебе работу», то это не значит, что он отказывается от тебя. Работа его кормит, а ты — его личная жизнь, на которую он тратиться. Ты сказал, что тебе что-то не нравится, дальше уже его шизоидное производство. Будь что будет, — он сделал паузу, задумавшись, — Ко всему тому, если ты не меркантильная тварь, то тебе будет плевать на его работу, потому что ты любишь его. Но в ответ, подумай сам, он согласился помочь найти Сану. Если бы ему было плевать на тебя, то он откосил бы.
Накахара замолчал. Он понимал, что отчим абсолютно прав. Тот его успокоил, просто всё разъяснив.
***
Накахара ждал возле моста, невольно вспомнив, что именно на нём нелепо признался Мори в любви. Вечерело. Закат создал прекрасный сине-красный градиент. Чуя глубоко вздохнул, выпив воды. Огай задерживался, а поэтому рыжик лёг на траву, уставившись на небо и листья деревьев. Он закрыл глаза, снова глубоко вдыхая вечерний воздух.
«Будь, что будет»
Мужчина старался как можно скорее попасть к Чуе. Все таки он итак достаточно задержался, ему не хотелось заставлять парня ждать еще дольше. Наконец в поле зрения попадает тот самый мост, с которого, по сути, все началось. Мори на мгновение остановился. Воспоминание признания Накахары мимолетно проскользнуло в его мыслях. Теплые чувства окутали его с головы до ног. Он уверен, что принял верное решение. Огай возобновляет шаг и, спустя пару сотен метров, замечает знакомую рыжую макушку. Он подходит достаточно близко, чтобы его мог слышать только мальчишка, и тихо зовет:
— Чуя, — искренняя улыбка озаряет лицо мужчины. — Рад тебя видеть.
Накахара приоткрыл глаза, пробормотав, что он почти уснул. Он сел, выжидающе посмотрев на Мори, а после перевёл взгляд на закат. Он закрыл глаза, наслаждаясь шумом прибоя. Чуя легко улыбнулся. В последний момент ему показалось, что мужчина скажет обратное. Мори садится рядом и надолго замолкает, вглядываясь в горизонт. Он подбирает слова, чтобы огласить свое решение теперь уже Чуе. На самом деле, это оказалось труднее, чем признаться о своей отставке всей Мафии. Он сам не знал, почему. Вероятно, боялся реакции парня. Порадуется ли он? Или скажет, что зря отказался, им не суждено быть вместе, дороги их расходятся, а после возьмет и уйдет. Огай помотал головой, отгоняя такие мысли прочь. Это ни к чему. Главное, что он сам уверен в своем выборе.
— Чуя, — окликает Мори и поворачивается к Накахаре лицом. Глаза его серьезные, но уже через несколько мгновений черты смягчаются, и он продолжает: — Мне нелегко было сделать выбор. Меня терзали разного рода мысли, несколько ночей я не спал, признаюсь. Но твои слова направили меня на нужный путь. Я понял, что мне нужно в жизни только одно, и это ты. Мафия в сравнении с тобой ничто, и я готов хоть на всю оставшуюся жизнь быть безработным или опять подрабатывать подпольным врачом. Главное, что ты будешь рядом.
— Спасибо, — он поцеловал его в щёчку, а после отстранился. — Тебе же тоже это далось нелегко, — он нежно посмотрел на Мори, сделав паузу, выдёргивая траву, думая, как подступиться. Было неловко. Ему казалось, что та речь, которую он подготовил звучит уже максимально убого. Но он решился продолжить. — Я думал над своей жизнью. Ещё неделю назад, когда раскритиковал тебя и узнал полностью всю правду. Я и раньше понимал, что творю, но старался глубоко не вдумываться над своими преступлениями. Пока не осознал, что из-за меня кто-то может голодать, потерять человека, что-то недополучить. Другими словами, почувствовать себя несчастным. И мне стало мерзко. Просто отвратительно от осознания, что я кого-то могу сделать несчастным. Не моя природа, — он вновь посмотрел на темноволосого, внимательно осмотрев его лицо: высокий лоб, характерные брови, целеустремленный взгляд от фиолетовых глаз, выразительные скулы, императорский нос, небольшие губы, острый подбородок. Накахара смутился и немного съёжился, однако радостно произнёс, — Я сдавал онлайн-тесты, и сегодня, прежде чем пойти на встречу, мне нужно было сдать экзамен в одном кофе-баре, — он самодовольно улыбнулся, — Теперь я бариста.
Огай внимательно слушал парня, не перебивал. Он понял, что для Чуи эта неделя тоже была по своему тяжелой. В любом случае, переживать уже не о чем, все позади. Все вопросы решены, остается только наслаждаться друг другом.
Мужчина тепло улыбнулся и мысленно представил Накахару в роли баристы. Это будет очень мило и... даже сексуально. Да, теперь Огай знает, чем он будет заниматься в свободное время, которого теперь у него предостаточно. Он будет приходить в кафе, в котором работает мальчишка, садиться за столик, обзор с которого будет лучше всего, и станет наблюдать. Наблюдать, наблюдать, наблюдать. Это больше уже похоже на зависимость. Мужчина усмехнулся.
— Я очень рад за тебя, — Мори потрепал Чую по голове, взъерошивая и без того запутанные волосы.
— - Кстати, — рыжик лениво потянулся к рюкзаку, неохотно вставая с колен Огая. Немного покопавшись, он достал небольшую красную коробочку, перевязанную лентой, и отдал её Мори, смущённо произнося, — Ну знаешь, есть такая традиция дарить шоколад на 14 февраля.
— Спасибо, — Огай ненадолго прижимается своими губами к чужим губам, а после с предвкушением открывает коробочку. Аромат шикарный, на вид выглядит очень аппетитно и вкусно. Хочется съесть прямо сейчас, но Мори хочет подождать до дома. С чашечкой горячего чая или кофе, сидеть весь вечер и наслаждаться шоколадом, — Это приятно, — Огай глянул в сторону моря, распространившегося под мостом, а после вновь улыбнулся, —
Я думаю, нам пора по домам.
Мори встает, отряхивает одежду и подает руку Накахаре, помогая встать тому. А после они медленно бредут сначала к дому парня. Огай задерживается в нескольких метрах от входа внутрь, крепко и даже отчаянно обнимает мальчика, а после целует его в щеку. Но не больше. Вряд ли Чуя оценит большую ванильность со стороны мужчины. Они стоят так еще несколько мгновений, а потом мужчина все же отпускает Чую, но не уходит до тех пор, пока тот не скрывается из виду.
Даже несмотря на то, что сегодня он ушел с работы всей его жизни, он был по настоящему счастлив.
